Спиртное сильно горчило, желудок нетактично намекнул, что ему это пойло не нравится. Вывернуло меня на заднем дворе зверски и по-настоящему. Последний, да собственно, и первый раз я пил в ту памятную ночь, когда сгорел мой дом. С тех пор обходился только травяными чаями и взварами. Успел забыть, какая это гадость. А в трактире кипело веселье. Народ праздновал нашу маленькую ложь, нашу находку. Оборотни справились, разболтали всем, а Кадар подтвердил, что этот амулет рассчитан на монстра. И даже помахал им, подтверждая находку.
— Завтра утром торжественно его уничтожим! Проведём великий ритуал! — громко сообщил он пьяным голосом, опрокидывая очередную кружку пива себе в рот. Причем именно опрокидывая, больше попало на рубаху, чем внутрь. Мой старик старательно изображал опьянение. Шумел, веселился. Я знал, что он притворяется. Когда Кадар напивался, он становился очень тихим и спокойным и чаще всего шел спать. Ну или, если состояние было еще «до», сидел, уставясь в одну точку. И уж точно не плясал с деревенскими бабами, неловко пытаясь их пощупать.
Наконец, желудок успокоился. Я вернулся, сел на свое место, поднес к губам кружку, когда дверь с улицы распахнулась, пропуская очередного посетителя: женщина средних лет, темноволосая… темноволосая? Кадар в очередной раз пьяно махнул нашей находкой, задев о стену и стол. И тут у нее из горла вырвался рык, и из-под приподнятой губы вылезли клыки. Она обернулась к нам. И опять изменилась, прекрасное лицо, несмотря на оскал. Ей хотелось повиноваться. Прекрасна. Даже слишком! А потом она зарычала, и народ в трактире как веником смело. Здоровенные мужики вынесли окна с рамами. Трактирщик для срочной эвакуации использовал декоративное кошачье окно в кухню, только мелькнули упитанная задница и ноги, когда он туда ввинтился. Оборотни ушли последними в уже выбитые окна, и только после того, как им показали кулак.
Кадар продемонстрировал твари амулет, но как только она шагнула к нему, выстрелил из арбалета в грудь, не целясь, одним четким движением выхватив оружие из-за спины. Она рухнула, но тут же вскочила уже в виде монстра. Странное существо стояло на четырех ногах, заканчивающихся копытами, только вот над копытами виднелись ещё и острые когти. Тело, похожее на конское или оленье, завершал длинный хвост, напоминающий пучок плетей. Шея, покрытая чешуей, и длинная морда. Из пасти торчали очень неприятные клыки.
— Вот человек озверел! — вырвалось у меня. — Отец, ты поосторожнее со стрелами! А то еще во что-нибудь превратишь!
— Она… э… оно в учебниках не упоминается, — ответил Кадар с другой стороны существа. — Смотри внимательно, так может действовать только черный источник.
— Ах ты, козел! Я тебе дам «оно»! — рявкнул монстр, влепив туда, где стоял старик, задними ногами. Тот укрылся за столом. Столешница треснула, но удар выдержала.
Ситуация довольно глупая. С одной стороны, мы можем бегать только вдоль стен, прикрываясь мебелью — это конеобразное заняло большую часть зала, с другой, ей тут тоже не развернуться — широкие и тяжелые столы достаточно затрудняли передвижение.
— Значит, все ж таки баба, — подвел итог Старик, высовываясь из-за стола. — Нам, конечно, жаль, но придется тебя, голубушка, убить. Если бы ты людей не жрала, жила бы себе.
— Они его спрятали! И не говорят мне, где он! Они его нарочно спрятали! — монстр буквально взвыл.
— Да сдох он, дура!
Я попытался достать ее мечом. Удар попал по хвосту, пара плетей упала на пол, забилась, как обезглавленные змеи. А мне пришлось очень быстро прыгать и бегать. Кто бы ни была эта четвероногая, обозлившись, она просто начала отбрасывать мебель грудью. Я еще пару раз достал ее мечом, но это помогло слабо. Она действительно взбесилась. Щелкнул арбалет старика, и она развернулась уже к нему, к счастью для меня. Я выбрался из-под стола, по которому до этого лупили ее передние ноги. Крышка была расколота. Серьезная дамочка. А еще говорят, слабый пол!
— Ты врешь, — сказал серьезно Кадар. — Было бы дело в нем, ты бы не стала убивать детей и женщин. Тебе, как всем порождениям Источника, нужна кровь и энергия. Потому ты и приручила полиморфа, себе в помощники.
— Они виноваты, он виноват! Он не помог мне! У него был амулет, он мог мне помочь! Они не сказали мне, где он!
— А они и не знали, — отозвался я, отвлекая ее от отца, стол, под которым он спрятался, уже перекосился от ударов копыт. — Никто не знал, где похоронен колдун.
— Они его спрятали! — похоже стрелы нашу противницу не брали, копыта лупили во все стороны в такт словам. — Спрятали, спрятали!!!
Кадар поднял руку, давая мне сигнал, и вытащил амулет мертвеца.
— Ты это ищешь?
Подействовало. Она с визгом бросилась на Кадара, он активировал амулет. Ее отбросило в сторону, прямо ко мне, перевернуло, ноги замолотили в воздухе. Я подождал, и когда она начала вставать вонзил меч туда, где по идее должно было находиться сердце. Ага! Как же! Она и с дыркой в груди бросилась на меня так, что только скамейки полетели! Я снова нырнул под один из столов и оттуда попытался достать ее по ногам. И тут она совершила ошибку — она наклонилась, то ли посмотреть, где же я прячусь, то ли укусить. Меч моего отца снес монстру голову, и… вот хорошо я откатился под столами подальше! Потому что тело билось в судорогах, разнося все вокруг, довольно долго. И только когда наступила тишина, в кухонное окошко осторожно заглянул трактирщик. Интересно, как он выскочил? Нет, я это даже видел, но он физически не мог! У него туда голова с трудом пролезет, уши застрянут! Но вылез же! Потом у отца спрошу.
— Ты не ранен, малыш? — хрипло спросил Кадар, протягивая мне руку и помогая встать.
— Вроде нет, — я все-таки сел на уцелевшую скамью. — А что там вообще-то с ней произошло? Ты понял?
— К сожалению, да, — он отхлебнул из одинокой, гордо уцелевшей кружки. Полюбовался, как злые мужики вытаскивают тушу для импровизированной кремации, и продолжил. — Это была пара магов, может, даже супруги. Она с конем провалилась в источник, а он, увидев результат, драпанул. Дальше ты знаешь.
— А амулет?
— Обычный разделяющий амулет, он не мог ей никак помочь. Просто наша монстра спятила, когда увидела, во что превратилась. Ну, тут конечно, мда… ты у меня тоже… эх, ладно!
— Я ни во что не превращаюсь, — обиделся я и закашлялся. Трактирщик понятливо приволок взвар. Еще горячий, свежеприготовленный.
— Да тебе и не надо, ты и так круче любой нечисти, — Старик засмеялся. – Ну, с парочкой покончено, можно и домой возвращаться. Только вот что, надо тебя в город завезти, ты же у нас теперь охотник, тебе соответствующий костюм положен. Чтоб все видели.
— Слушай, а зачем ты с ней говорил?
— Понимаешь, малыш, нечисть — она разумна, но примитивна. Большинству из них сложно говорить и думать одновременно, да и людям тоже, учти. Так вот за трепом они чаще совершают ошибки. К высшим оборотням это не относится, твой пушистый приятель вполне может болтать и драться. Так что, наша работа закончена. И мы прямо сейчас можем ехать, – он посмотрела на мою физиономию и рассмеялся. – Ладно, Лейт с тобой! Завтра празднование, прощание с приятелями, ночь, а утром в дорогу. Только сперва надо найти источник, посетить старого друга, да и вас познакомить. А уже потом домой. Поздравляю, малыш! То есть, охотник за нечистью! И сходи к своей этой девочке, доложи, что работа выполнена. Заверши сделку!
Он окунул амулет Патеса в лужу крови на полу, и когда поднял, потертый серебряный кружок изменился — заблестел солнечным медным блеском.
— Прими, сынок! С посвящением. Не опозорь!
Я склонил голову, и тонкая цепочка легла на шею…