Интересно, получилось бы незаметно наплевать в стаканы?
Нацепив сияющую улыбку, он двинул за тележкой к гостям.
Зал постепенно заполнялся. Гости жрали, пили и ржали. Риан злился. Азарт от хождения неузнанным среди врагов быстро улетучился – врагам этим приходилось прислуживать. Бокалы с легким игристым пойлом улетали с тележки быстрей скорости света, он заманался мотаться к стойке за новыми и новыми партиями. Бармены тоже впахивали со страшной силой. Норьега, похоже, с перепугу захерачил кому-то свой фирменный коктейль «Я бегу к тебе, Господи» и внезапно поимел бешеный успех.
Времени глазеть на гостей особо не было, но то, что в зале ниже него ростом только дети, Риан просек. Хорошего настроения это не добавило, хоть рожа и держала улыбку, как приколоченную.
Риккерта он старался не терять из виду. Тот и сам особо не прятался и вел себя так, будто с тележкой всю жизнь проходил. Иногда, будто случайно остановившись рядом, он негромко рассказывал Риану, кто такой и откуда очередной вошедший гость. Маурицио, предполагаемый наследник. Фелициано из Циолковского. Еще какой-то хрен из Би-Джи. Родные братья, двоюродные братья, дядья, блядья… Что и говорить, Луну Альенде под собой держали крепко.
Риан смотрел из-за тележки с бухлом в эти лощеные довольные хари, и официантья форма жгла ему кожу.
Хозяева дома появились тихо, без особого выпендрежа и объявлений. Просто все гости в какой-то момент вдруг захлопали и подались в стороны, оставив посередине трех человек.
Риан впервые в жизни увидел Альенде. Все эти недели, проведенные в самой глубокой каменной лунной заднице, он хотел живьем взглянуть на человека, подписавшего ему пулю. Вот и взглянул. Не впечатлился — обычный долговязый лунарский хмырь, сияющий загаром и брюликами. Зато столетняя Мама Мо демонстрировала вполне приличные сисяндры и выглядела помоложе Риккерта. Хотя… Тут Риан задумался — кто знает, сколько в самом деле разноглазому лет. Стоило подумать, как тот весьма кстати нарисовался поблизости.
— Пора валить, — негромко произнес Риан, до боли в костях сжимая сияющую ручку тележки. Риккерт утвердительно наклонил голову, придержал за рукав проходящего мимо Виктора и тихо сказал:
— Время вернуться в центральную.
Виктор едва заметно кивнул. И спустя минут десять также глазами показал, что можно идти. Риан с облегчением пихнул за стойку остопиздевшую тележку. Охранник на входе в банкетную зону только скользнул по ним взглядом. За спиной Мама Мо толкала прочувствованную речь. Риан всю дорогу скрипел зубами.
В центральной по-прежнему были начальник смены и еще один охранник.
Виктор начал прямо от дверей.
— Нат, тут такое дело. В фургоне подарок от шефов для синьоры. Там вино, особым образом упакованное. И я про него забыл. Дашь допуск, чтоб эти двое быстро за ним сходили?
— Не вопрос, — пожал плечами начальник смены. После пары секунд паузы добавил. — Я передал Тонгу. Сами найдете дорогу?
Риккерт молча кивнул. Виктор улыбнулся.
— С меня причитается. И резюме племянника пришли мне.
— Само собой, — Линде махнул клешней и снова развернулся в кресле. Оба охранника оказались спиной к их группе. Риккерт бесшумно шагнул вперед, обхватил ладонями беззащитно торчащие из воротников шеи и одним движением запястий сломал их. После чего аккуратно уложил обоих на спинки их кресел.
— Нам придется задержаться здесь, — проговорил он, обращаясь к Виктору. — Ненадолго. Проследи, чтобы остальные нигде не облажались.
— Да, — после секундной паузы медленно отозвался тот, с явным трудом отведя взгляд от свесившейся до пола руки Линде. — Да. Уже иду.
Створки двери сомкнулись.
— Смотри себе под ноги, — мрачно предупредил Риккерт. Риан не сразу понял, что это он ему, потом сообразил, в чем дело, и уставился в пол между носками своих ботинок. Панель у охранников откликалась на прикосновения тихими звуками, и под пальцами разноглазого шелестела, как дождь. Для лунарей, должно быть, охренеть, какая экзотика. Параисо природа, впрочем, дождями тоже не баловала. Что, учитывая космопорт под боком и радиоактивные развалины в сотне километров к югу, было только на пользу.
— Теперь можешь смотреть куда угодно. Оказалось проще, чем я думал.
Риан только покачал головой. Некоторые не понимают, что мир вообще довольно прост. Винни вот тоже любил помыслить. Что от дырки в башке его ни разу не уберегло.
Он споро обыскал второго охранника. Оружие из кобуры перекочевало в накладную сумку на поясе официантьего костюма. Сразу стало легче дышать. Риккерт тем временем изучал браслет Линде.
— Ага, рука не понадобится. Очень, очень хорошо…
Косточки запястья хрустнули под пальцами.
— А то неудобно везде с рукой ходить.
Двигался Риккерт стремительно и одновременно с этим плавно и бесшумно. Риан совершенно не понимал, как это вообще возможно. И глаз не мог отвести. Такие движения раньше он видел только у пустынных кошек. Злобные твари. Жрали все, что не приколочено, и на полном ходу, случалось, обгоняли мотак, снимая с него и водилу и пассажира.
От пустынных кошек можно было хотя бы отстреляться.
Разноглазый закрепил браслет Линде на запястье Риана. Тугая манжета завибрировала, приспосабливаясь к новому хозяину. Серебристый тусклый композит. А пожатие риккертовых пальцев было легче перышка. Правда, при взгляде на повисшие головы охранников кожа в точках соприкосновения начинала гореть огнем. Чтобы встретиться с Риккертом глазами, пришлось задрать голову до боли в шее. Надо было в детстве больше жрать, тогда и вырос бы. Так написали в отчете лунарские врачи, хоть он и не спрашивал, а просто хотел лунные документы чуть посерьезнее. Из того же отчета он узнал, что ему двадцать четыре, а не тридцать, как он сам думал. Теплое дыхание обрушивалось сверху и легким ветром стекало по губам. Риан никогда не отводил взгляда первым, чем бы ни угрожали, и сейчас тоже не собирался.
Охранника, видимо, ничего не насторожило, он только кивнул и указал на широченные створки лифта напротив.
— Уже начинают собираться. Центральная на прежнем месте. Не тормозите там.
— Кто старший? — спросил Виктор уже на ходу.
— Линде. Будет тебе рад.
«Это вряд ли», — усмехнулся Риан про себя.
Дом Альенде и вправду походил на раковину. Во всяком случае, по закрученному спиралью коридору пришлось отмахать немало, прежде чем они добрались до центрального поста охраны. Охранник, встретивший их у лифта, тоже пожал Виктору клешню. Остальным только кивнул — топайте, мол, следом. Пару раз прямо в стенах бесшумно открывались двери, пропуская роботов и местную прислугу. Риан и бровью не повел, хотя это сильно и не вовремя напомнило его кошмары. Он покосился на Риккерта, мерно шагавшего рядом. Линзы у того, оказывается, умели показывать и нормальные человеческие глаза. А белые тонкие перчатки входили в униформу. Вот ведь удобно. Риану страсть как захотелось дернуть разноглазого за косу. Тут они и пришли.
Охранник повел братишек дальше, к банкетным залам, а Виктор и сам Риан задержались в центральной. Старший смены — высоченный и тощий, как половина лунарей — даже приобнял Виктора за плечи. Действительно, видать, обрадовался.
— Здоровки, Вик. Все не бросаешь это гнусное дело?
Тот только улыбнулся, разомкнул сенсорный замок на запястье и протянул старшему инфокристалл.
— Не дождетесь, как говорится. Что, пустишь нас в систему?
Риан стоял тихо и не отсвечивал. По сути, ему тут вообще нечего было делать — как всем прочим молодым, красивым и без комплексов. Но самое важное должно было случиться именно тут. Или не случиться. И он хотел знать.
Линде аккуратно сунул кристалл в приемник. Это, как объяснил заранее Виктор, была обычная процедура. Наемная команда из агентства приходила с собственной системой связи, охрана прописывала ее в системе безопасности дома. Линзы-интерфейсы и наклейки-микрофоны позволяли общаться практически без слов. Все для того, чтобы бойчей и ловчей прислуживать, ясное дело. Для охраны система была открытой, так что особо пиздеть и не полагалось. Еще все это давало доступ к плану дома, с разметкой, где можно ходить наемникам, где нет, и где можно поссать, если вдруг приспичит.
Пошла третья минута, а никаких признаков тревоги все не было. Похоже, сработало, и притащенный в инфокристалле червяк попал куда надо и делает там свое дело.
— Что-то долго сегодня, — нахмурился Линде. Виктор небрежно пожал плечами.
— Обновились. Зато не отрубает больше.
Линде кивнул. Потом развернулся вместе с креслом на сто восемьдесят, сцепил ладони и потешно пошевелил кончиком носа.
— Вик, тут такое дело есть. В долгу не останусь, сам понимаешь…
Виктор каким-то образом совершенно беззвучно изобразил одно большое внимание.
— Замолвишь у себя в агентстве словечко за моего племяша? Мальчишка толковый, мать в третьем поколении лунарка, отец — мой родной брат. Уже на трех курсах отучился, с отличием, а его даже в резерв не ставят. Все говорят, вакансий нет. А ведь берут новичков-то.
Риан чуть не хихикнул. Да уж, повезло парню. Целых десять вакансий в один день. Одиннадцатая на подходе. Если все срастется как надо.
Виктор очень по-дружески сжал Линде плечо.
— Без проблем, Нат. Все, что в моих силах. О, заработало.
Изображение в левом глазу едва уловимо мигнуло. Линза повесила в пространстве схему из разноцветных точек и фигур, на которых нужно было фокусировать взгляд для совершения действий. Можно было переключаться на интерфейсы всех участников системы. В прямом смысле смотреть их глазами. Они с парнишками вчера весь день этим развлекались. Бляха-муха, чего только люди с хуями не делают…
— Все, время поджимает, — заторопился Виктор. — До начала еще зайду к тебе, Нат, переговорим.
Начальник смены кивнул, довольный.
— Дорогу найдешь?
— Как всегда.
Как начать разговор с Виктором, Риан не знал, слишком уж хорошо тот держал дистанцию. А побазарить хотелось. О том, к примеру, где и как эти два дружбана так удачно нашли друг друга. И он даже начал было задавать вопросы, но Вик молча показал на свое ухо. Ну да, ну да, само-собой, кругом враги и нас прослушивают. Все так, кто ж спорит, но дело-то, ясно, не в этом.
До залов дошли в молчании. Там их уже ждал неопределенного возраста хлыщ в шелковых ярко-синего цвета тряпках и с раскрашенным лицом. Чего Риан на Луне точно не мог понять, так это мужской косметики. Хотя перед этим делом Виктор собственноручно из двух баллончиков нафигачил им всем серебристо-черные полосы по линии глаз, в тон расцветке униформы. Ну, для дополнительной маскировки Риан готов был это вытерпеть, но этот-то вот чего хотел добиться?
Хлыщ повел базар с Виктором, Риан же сунулся в банкетную зону. Там работа кипела вовсю.
Зону делила на два зала стеклянная стена с высокой асимметричной аркой. Вокруг более узкой её стороны развернулась барная стойка, выходящая в оба зала. Там уже окопались Норьега и Чи. Норьега, в общем-то, в прошлом и был барменом, правда, наркоты он толкнул за свою карьеру куда больше, чем бухла. Чиальтос же по жизни отличался неебической ловкостью рук, так что сошел за второго.
В одном зале двумя большими полукругами стояли фуршетные столы, в другом — пятьдесят круглых столиков, покрытых вышитыми скатертями в пол. Сервировкой занимались местные роботы под началом пятерых тетушек — местных же слуг. Риан никак не мог окончательно привыкнуть к тому, что на Луне «слуга» — это звучит гордо. В его понятиях пойти прислуживать можно, только когда дела совсем уж швах. Вот как у него сейчас. А тут же, вон, в очередь выстраиваются, хотя живут не в пример лучше, чем весь его родной городишко, чтоб он провалился.
Линза подсветила столики, подписанные ему. Почти центр, наиболее приближенные к верхушке тузы будут сидеть там, если верить инструкциям Виктора. Тот, понятно, будет обносить семейство.
Мимо прополз контейнер с логотипом «Алмазного грота». Риан поморщился. Он надеялся только, что вся эта свистопляска с подай-принеси не продлится долго. Риккерт, в принципе, ему это обещал. Если ему вообще можно доверять хоть в чем-то.
Сам Риккерт тоже обнаружился за барной стойкой. Растолковывал Чи и Норьеге, как пользоваться чудовищным агрегатом, выдающим всякую нужную и полезную шнягу типа стаканов, льда и стаканов изо льда. Виктор тем временем построил ребят и толкал последние инструкции. Риан не стал и прислушиваться. Да и Вик знал, что как пойдет пьянка, их с Риккертом в зале не будет.
В систему свалился план рассадки гостей, с пометками, кто чего жрет и пьет. Стены и пол превратились вдруг в одно большое вирт-окно. Теперь было похоже, что банкетная зона висит высоко в воздухе над залитыми огнями улицами ночного мегаполиса. Пиздец тому, кто высоты боится.
— Начинаем, господа, — прозвучал в ухе голос Виктора. Риан бросил на Риккерта тоскливый взгляд и решил сам для себя держаться к нему поближе. С того станется бросить его тут разносить пойло охреневшим кабанам.
— Сука, какой пидор мне на ухо наступил? Убери, блядь, копыто, пока не выдернул нах!
— В пасть его тебе засуну, хуепездала! Больше, блядь, все равно некуда в этой кишке сраной.
— Ну-ка все ебала завалили! — в очередной раз громким шепотом рявкнул Риан. Ругань внизу притихла.
Висеть в узком аварийном колодце было удовольствием, прямо сказать, херовым. Если б не слабая лунная гравитация на этом участке, оно было бы еще меньше. Вернуться сюда уж точно никто мечтать не будет.
Колодец открывался в третью хорду Нью-Женевы — одну из немногочисленных трасс для автотранспорта, проложенных внутри массива города. За годы, что Риан провел на Луне, вопрос о дороговизне закачки воздуха в хорды и кольцо, которыми «пользуется только кучка богатеев», поднимался трижды. Ответ был всегда один и тот же — снабжать транспортные артерии воздухом дешевле, чем полностью перестраивать их под вакуум, и уж точно дешевле, чем устранять последствия возможной аварийной ситуации. Хотя, как подозревал Риан, дело было все же в интересах кучки богатеев.
Сейчас эти интересы играли им на руку.
— Долго еще? — пробурчал Норьега, судя по звукам, потирая мягкое место. В стене колодца торчали скобы. Можно было встать на такую ступеньку одной ногой и спиной опереться о противоположную стенку. В таком положении все они и пребывали вот уже с полчаса.
— До расчетного времени три минуты.
Внизу с тихим шелестом пронесся автомобиль. Кажется, аж третий за все время. Что и говорить, сегодня движение на хорде активное. Прям транспортный коллапс. Учитывая, что личного транспорта на всю Луну штук семьсот. Не исключено, что все эти тачки направляются туда же, куда и они.
Время тянулось липкой резиной. Риан раздумывал, не поменять ли ему ногу, когда снизу раздалось:
— Все, выдвигаемся.
Один за другим они спустились на крышу вставшего точно под колодцем огромного серебристого фургона. Одновременно дроны Риккерта, сменившие квалификацию, должны были закрыть обзор направленным на этот участок камерам и выдать на информационные табло требование срочной остановки — на случай, если еще кому взбредет в голову тут поехать.
В фургон Риан входил с некоторым опасением, хоть его сто раз и заверили, что ядовитая смесь распадется на безвредные составляющие до того, как машина доберется до места встречи. Конечно, Виктор встретил их без кислородной маски, но черту, «не собирающемуся оставаться в живых», не стоит очень уж доверяться в этом вопросе.
Фургон плавно взял с места. Виктор включил автопилот, вынул из большого горизонтального холодильника пакеты с униформой. В этот же холодильник братишки споро покидали десять трупов досконально и со всех сторон проверенных специалистов своего дела, вышколенных и совершенных. Невезучих только.
Риан надеялся, что их десятке подфартит поболе.
Униформы были надеты, бошки причесаны и даже грязь из под ногтей выколупана, когда фургон мягко остановился у шлюзовых ворот к особняку Альенде. Двухминутный обмен данными с опознавательной системой, и лепестки шлюза раздвинулись. В паре сотен метров за ним обнаружился, правда, куда более серьезно укрепленный шлюз. Там Виктору пришлось выйти и засветить сканеру сетчатку глаза и отпечаток ладони. Все прокатило, но Риан ощутил, что начинает как-то нервничать.
За тремя последовательно открывающимися бронированными дверями обнаружился въезд в гараж Альенде. Автопилот тика в тику припарковал фургон на отведенное ему системой место.
— Прибыли, — сказал Виктор. Тут Риан понял, что тот тоже волнуется, иначе не пуржил бы про то, что и без него все в окно видят.
Ребятишки вполне профессионально высадились, каждый прихватил именно то оборудование, что было ему назначено. Головой никто особо не вертел, только взглядами с интересом обшаривали помещение. Которое меньше всего походило на гараж. Ну, во всяком случае, колонны, украшенные коваными деревьями из желтого металла, в гараже увидеть не ждешь. Да вот клали Альенде на ожидания.
Охранник, который к ним подошел, был знаком с Виктором и даже обменялся с ним рукопожатием. На Луне это было сродни хлопку по плечам в Параисо и значило, что здоровающихся связывает как минимум давнее знакомство.
— Новеньких привез?- кивнул охранник на ребятишек. Риан внутренне напрягся. Конечно, благодаря доступу Виктора все переданные охране данные на прибывших были какие надо. Но удача и судьба — бабы склочные. У этой попки наверняка нейроинтерфейс, и если он отрисует вдруг искомую рожу сквозь все эти косметические прибамбасы… А что охранник вызвал подмогу, они поймут, когда пули полетят.
Может, разноглазый был прав, и не стоило ему лезть. Остальные парнишки всегда держались в тени, нигде не засветились. Он же одной своей харей мог завалить всё дело. Но тут без вариантов: не пойдешь — не отмоешься потом. Кто струсил — тот не в авторитете. Все это знают.
Так что лучше бы этим пиздоблядским уколам в лицо сработать как надо.
— Все как пожелала сеньора, — улыбнулся Виктор. — Молодые, красивые и без комплексов. Кроме нас с ним, но кто-то же должен строить молодняк.
Кивнул он при этом на Риккерта, к которому из всего сказанного можно было уверенно отнести только «без комплексов». А Риан наконец понял, по какому принципу Виктор отбирал на это дело исполнителей.
Мужика с серым лицом без возраста, казалось, не волновало совершенно ничего. Спокойно и даже безмятежно он обучал в свои свободные часы развязных бандосов хитрому искусству сервировки и украшения столов, обращению с левитирующими тележками, а также пытался вбить в них особую манеру ходить и держать себя, свойственную лунной обслуге высочайшего класса. Сам Риан, благодаря природным талантам, схватывал на лету. Остальные парни пытались кочевряжиться, но он быстро внес нужную ясность, даже не особо повредив товарный вид. Братишки пахали как проклятые, огребая к тому же еще и от риккертовых дронов. Когда стало понятно, что огнестрелом всю толпу не положить – сосредоточились на халдейском ремесле. К концу второй недели их усилия даже перестали походить на полный отстой. Виктор — так звали риккертовского «друга» — сказал, что дело, может быть, и выгорит. Вот всяком случае, на первой минуте они теперь не засыплются.
Что дохера как, конечно, утешало.
Риан с Риккертом рассматривали план дома Альенде. План был весьма приблизительным, составленным по устным описаниям, но другого в реальном доступе не имелось. Висящая в воздухе конструкция напоминала спиральную раковину какой-нибудь океанской твари.
— Кроме охранных систем в доме будет еще от пятнадцати до двадцати единиц человеческой силы. Меньше – несолидно, больше – неуважение к гостям. По этой причине в бальном зале их будет двое-трое, скорее, в качестве декорации. Но это теперь и не важно.
Риан, прищурившись, разглядывал висящий в воздухе макет. Наконец спросил:
— А сколько их живет в доме, если на постоянку? Людей, в смысле.
— Мама Мо, Альенде с женой, две их овдовевшие дочери, племянник, он же секретарь, внучатая племянница-подросток. Плюс охрана и доверенная прислуга. Где-то пятнадцать человек в общей сложности.
— Двадцать пять толчков на пятнадцать рыл? Они охуели, что ли? Или жопы безразмерные?
Риккерт закатил глаза. Щелчком пальцев превратил макет в кружащуюся вереницу синих огней.
— Перед лицом возможной гибели или обретения небывалых возможностей, тебя интересуют довольно странные вещи.
Риан ответил красноречивым жестом.
— А ты говоришь как ученый педик, но я ж не докапываюсь!
Во всяком дотошном планировании и перепланировании он не то чтобы не видел смысла. Смысл был — тупым нахрапом только бабу можно нагнуть. Но есть планы, а есть, блядь, реальность, и там нужно то, что Винни называл «тактическими решениями». Это Риану всегда удавалось лучше планов.
— Не очкуй, — доверительно сказал он Риккерту. — Братишки дело знают. Все понимают, на что идем и что на кону. Если твоя хреновина не подведет, все будет правильно.
Разноглазый только усмехнулся.
(две недели спустя после убийства Соане)
— Ну что ж. Польза от всего этого определенно есть.
Риан чуть приподнял голову, чтобы посмотреть на носки риккертовых сапог. Сам он ничком валялся на давным-давно пересохшем дне бывшего очистного бассейна. Ждал, пока вернется подвижность к парализованному телу. Еще двадцать братишек были заняты примерно тем же, сотрясая воздух матюгами разной степени тяжести.
Риккерт присел рядом и перевернул его на спину.
— Теперь точно можно сказать, что затея выучить вас абсолютно безнадежна.
Вяло выругавшись, Риан приподнялся на локте и сплюнул на пол. Язык и губы все еще плохо слушались.
— Да какого хуя? Мы, кажись, людей мочить идем, а не летучих черепашек-ниндзя…
Две недели назад Риккерт спросил у него, как бы он решал проблему с Альенде, будучи в Параисо. Риан ответил, подумав:
— Вычислили бы их базу и всех замочили нахуй.
Риккерт радостно рассмеялся.
— Отличный план. Значит, так и сделаем.
Потом, конечно, выяснилось, что надо только «немного подготовиться».
— Потому что, как ты помнишь, с их стороны будет сто восемьдесят четыре человека. И каждый со стволом, включая Маму Мо, в честь столетия которой формально и собирается этот великий сход. Нас же будет одиннадцать.
Риккерт вытащил из кармана платок и вытер слюну, повисшую на риановом подбородке. Риан ударил его по руке.
— С таким перевесом можно смесить в дрисню отряд суперпрофи. А вы не супер. Поэтому тренерам я задал крайне высокую планку.
Тренеры… Риан заскрипел зубами.
Штук двадцать летающих машинок похабного вида. Сто процентов составляющих их деталей явно были добыты в помойке. Летали они примерно до высоты человеческого роста, шмаляли или слабеньким лазером или иглами с нейротоксином, выводящим из строя минут на пять. Пластиковые коробки, раскиданные по довольно большой территории бассейна, неплохо от них защищали.
Поначалу Риан и братишки оборжали помоечную армию и решили, что перестрелять этих ворон — дело плевое. И с ходу вроде бы сбили штук шесть, не особо даже напрягшись. А потом началось.
У тренеров был коллективный разум, они стремительно обучались, вели командную игру и здорово поддерживали друг друга. К тому же их конструкция была настолько простой и легкой, а мозги — такими маленькими, что даже сбитый дрон покидал поле боя, благополучно чинил себя сам или с помощью товарищей и отличненько возвращался в бой.
Риккерт сидел в уголке, ухмылялся и вел счет.
За три дня такого обучения их одежда покрылась дырами, кожа — ожогами а души — кипучей ненавистью к летающим хреновинам и к их создателю.
И вот теперь он заявляет, что все это нахуй не нужно.
Ну как не хотеть завалить эту суку?
— Придется пойти более дорогим путем. — Риккерт поднялся на ноги. Риан, чуть покачиваясь, встал рядом. Погрозил кулаком пролетающему к «базе» дрону.
— Это означает, милый друг, что, если не подохнешь, ты заплатишь за один инфокристалл примерно годовой бюджет этого города.
Тогда Риан раскидывать такие суммы в уме не мог, да и не подохнуть не слишком-то надеялся, поэтому согласился легко и с энтузиазмом.
Ежегодный большой сход клана Альенде в этот раз должен был быть особенно представительным. Реальной власти в организации Мама Мо не имела, но почетом пользовалась огромным, как старейшая из живущих Альенде. Приглашены были все мало-мальски значимые авторитеты организации. Ожидались гости с Земли и из марсианской Нью-Женевы – случайной тезки столицы Луны. На сходы такого уровня принято было являться семьями, исключая совсем уж маленьких детей. Все это давало Риану и братишкам определенный шанс.
— У меня есть друг, — тихо рассказывал Риккерт. Было это на следующий землянский день после кончины Соане. Пока никто на Луне не знал, что Соане – труп, это выяснится спустя еще двое суток. К тому времени лунное дневное солнце успело уничтожить все возможные следы убийц. Риан сидел на погнутом барном стуле, собранный и внимательный. Риккерт устроился на полу у его ног. Как-то ловко и ненавязчиво он занял опустевшее место Винни. И оказался на нем чертовски полезен.
— Много лет назад Алехандро Альенде стал, скажем так, косвенным виновником смерти его жены и детей. И ничего не предпринял, чтобы хотя бы восстановить справедливость и наказать виновников истинных. Кстати, никогда так не делай, это порождает самую токсичную ненависть.
Риан только хмыкнул. Вот уж беда так беда.
— Он потратил годы, чтобы оказаться там где сейчас. В агентстве высшего класса, обслуживающем элиту лунарей. Это четвертый сход Альенде, на котором он будет руководить командой присланных агентством официантов и барменов. Одиннадцать досконально и со всех сторон проверенных специалистов своего дела, вышколенных и совершенных.
Тут Риккерт лукаво прищурился.
— Как думаешь, сумеют твои ребятки сойти за таких?
— Главно дело – мотивация, — протянул Риан, глядя при этом на Чиальтоса, угрюмо точившего нож у дальней стены. Основной отличительной приметой Чи была флюоресцирующая татуировка во все лицо, проступающая в темноте и изображающая, ясное дело, череп.
— Ладно, допустим. Станцуем мы бэтменов, то-сё, а твой дружок скопом нас и сдаст, — Риан сверху вниз взглянул на Риккерта. Тот сладко зажмурился.
— Понимаешь ли, мой друг совершенно не планирует остаться в живых после операции. И его очень вдохновляет перспектива быть… ответственным за нее.
Риан глубокомысленно кивнул. Не важно, в курсе ли этот самый друг насчет таких своих планов, но это в корне меняло дело.
— Он все эти годы вынашивал план отомстить, — мягко договорил Риккерт. – Но о таком масштабе, конечно, не мог и мечтать. Поверь, он очень воодушевлен.
— Ну да, ну да, — протянул Риан, не к месту вспомнив Соане. – А ты у нас этакий почтовый сизарек, ради друзей в лепешку расшибешься.
— Иногда бывает. — Риккерт улыбнулся во всю пасть, а смайлы в глазах превратились в черные мультяшные бомбочки с весело горящим фитильком.
С закрытыми глазами Риан слушал многоголосый гул, рожденный десятком запущенных одновременно каналов. В тишине ему становилось плохо. Ему не хотелось думать, что это возвращается его маленькая проблема. Но на всякий случай у кровати стояли еще три пузатые бутылки. Уж пара земных суток у него точно есть. Хватит, чтобы поставить голову на место.
Документы он тогда добыл знатные — не подкопаешься. Потомственный лунарь, сектант-естественник. Были тут на Луне такие персонажи, с тягой отрицать технические и медицинские достижения, изменяющие тело человека — венца творения, бла-бла-бла. С крашеными в пегий цвет волосами и в очках Риккерт выглядел полным задротом, а избавившись от каблуков, приобрел сутулость и неуверенную походку. В таком виде он и мотался раз в две недели на Землю, сопровождая баржу. Риан тогда не слишком задумывался о его целях — ну надо черту попадать на Землю в обход сканеров и досмотров, да и хрен с ним. По благотворительной линии у них давно все было схвачено где надо, контора была лунной, а Луна, как известно — лучший город Земли, так что контроль за удостоверениями личности работников компании лежал исключительно на нем. Если совсем уж честно, его вполне устраивало, что у разноглазого есть причина далеко не теряться. А если до усрачки честно, то он решил тогда, что это Риккерту нужна типа причина крутиться где-то поблизости. К чертям. Так и было, на итог. Но, блядь, совсем не потому, что он тогда подумал.
В который раз уже пошел повтор сцены с Ларраньягой. Несколько частных каналов без цензуры крутили и крутили ее, снятую с разных ракурсов любителями и профи, в замедлении и ускорении, с веселой музыкой и как угодно. В этот раз фокус был взят на собственно «летающего киллера», как окрестили злосчастный дрон журналюги.
Риан остановил кадр.
Куча хлама, если вглядеться. Вообще летать не должна, если вдуматься.
В точности как те, с которыми он сам водил знакомство.
Впору кидать карты и орать «говно».
Надо уже завязывать с этими кожаными штанами, что ли.
Риккерт смотрел на него светящимися глазами. Светящимися в прямом смысле — узкие зрачки по-звериному отсвечивали белым. Или зеленым. Он уже не мог понять. Мог только улыбаться и смотреть в ответку.
— Вот, к примеру, дверь на твоей берлоге — моя работа. Увидишь, она куда лучше, чем заявлено в договоре.
Риан сдержанно кивнул. Спасибо, мол, дорогой товарищ, друг и брат. Учитывая, сколько бабла отвалено за эту дверь, она должна еще кофе варить, делать массаж и сосать с заглотом.
— Военная пенсия по инвалидности — деньги небольшие. — Разноглазый снова запихнул свою трубку в рот и говорил сквозь зубы. Глаза его были закрыты. — Приходится крутиться со страшной силой.
Риан зажмурился. Втянул осторожно воздух, покрепче сжал рукоять пистолета. Вроде бы чуток отпустило. Попытался было положить ногу на ногу, но быстро с этой идеей расстался. Тряхнул головой. И когда он заговорил, его голос звучал почти непринужденно.
— Вот я все хотел спросить — в каком это месте ты инвалид?
Риккерт сверкнул клыками в зеленом мареве. А зрачки его снова спрятались за цветными скачущими пятнами.
— В документах, преимущественно. Но повод есть.
В воздух ушел очередной столб дыма. Вентиляция эту беду если и растягивала, то очень уж неохотно. А детекторы дыма и токсинов молчали, как убитые. Может, так оно и было.
Разноглазый тем временем рассказывал, лениво растягивая слова.
— Однажды, как ты уже знаешь, я почти сгорел заживо. В Конфедерации это классифицируется как очень тяжелая шоковая травма и лечится довольно просто — удалением воспоминаний. Ты, в общем, в курсе, что было дело, но подробностей не помнишь. И живешь себе спокойно с новенькой шкуркой и глазами, ну и что там еще. Технология отработанная. Но в случае с моим видом — без гарантии. Поэтому на всякий случай на территории Конфедерации я не имею права вести деятельность, в ходе которой я хотя бы в теории могу причинить вред другим гражданам, если вдруг слечу с катушек. И мне слегка приплачивают, чтобы я ее не вел.
Риан припомнил бальный зал Альенде, залитый кровью чуть не по щиколотку, и только покивал глубокомысленно. Потом негромко сказал:
— А ты — помнишь.
Снова сверкнули клыки.
— Каждую долбаную наносекунду.
— Удобно принадлежать к распространенному виду, — задумчиво продолжил разноглазый спустя немного времени. — На любом углу — все, что тебе нужно. Тут же, чтоб хоть обдолбаться как следует, надо мозгами ворочать и ногами бегать.
Риан подавил внезапный кашель.
— И ты, я смотрю, и поворочал, и побегал. Может, хоть расскажешь, что делает эта зеленая хрень? Я сразу сдохну или сначала чертей ловить побегу с голой жопой?
Риккерт улыбнулся уголками губ.
— Ничего она не делает. Это просто зеленый пар. Ни вреда, ни пользы. Ну, может, носоглотка слегка увлажнится.
Риан моргнул.
— А смысл?
— Мне нравится зеленый. — Риккерт вдруг повернулся к нему. Цветные смайлы из его глаз опять пропали, и в зеленом полумраке светились его вертикальные зрачки, занявшие теперь почти всю радужку.
— Сейчас я кое-что тебе объясню наглядно.
Он запустил руку в корзину и ленивым жестом кинул что-то Риану в лицо. Риан на рефлексе поймал. Крупное яйцо хрупнуло скорлупой между пальцами, забрызгав лоб и щеки, и шмякнулось внутренностями на штаны.
Разноглазый сел в своем кресле, наклонился к нему через край.
— Вот примерно это случится с твоей башкой, если я однажды перестану себя очень серьезно контролировать.
В горле вдруг пересохло. Риан сглотнул, чувствуя, как побежали по шкуре знакомые режущие волны, связываясь в наэлектризованные узлы в горле и между ногами. Ебаный, ебаный пиздец.
— Ну и нахуй ты в этот раз приперся? — сквозь зубы выдавил он. Разноглазый без видимых усилий двумя пальцами подтянул его вместе с креслом к себе поближе и сграбастал руку, по которой растеклось яйцо.
— Тебе нужен человек, сопровождать грузы на Землю.
На морде у него не отражалось ровным счетом ничего. С абсолютно равнодушным видом он слизывал растекшийся белок с риановой кожи — не пропадать же, мол, добру. Длинный горячий язык мягко обвивал пальцы, в том числе и тот, с побелевшим уже выпуклым шрамом. А Риана трясло мелкой дрожью, и перед глазами стояла картина, как Риккерт с таким же отрешенным взглядом слизывает с собственных пальцев кусочки его разорвавшейся головы.
Да какие, мать их, кожаные штаны с такой-то жизнью!
Он стиснул зубы покрепче — боялся, что вместе с воздухом из горла вырвется какой-нибудь звук. Возвел на лицо подсмотренное в записях Старого Альенде выражение, с каким тот глядел на подчиненных, целовавших его перстень. Стало полегче. До тех пор пока, закончив с пальцами, разноглазый не принялся за остатки яйца на его бедре. Нервы там, по ходу дела, проросли прямо в штаны, потому что, похерив все усилия, горло его издало нечто, больше похожее на сип полузадушенной мыши.
Риккерт поднял голову.
— Тебе нужен человек, сопровождать грузы на Землю, — повторил он будничным тоном. — А мне пора почаще на солнце, знаешь, бывать. Восстанавливать функции кожи.
Риан снова чуть не помер, кажется, но заставил голос звучать спокойно.
— Человек нужен. Но по условиям, я могу нанимать только граждан Земли или Луны. Хотя бы по документам.
Риккерт наконец ухмыльнулся и посмотрел ему прямо в глаза.
— Будут тебе документы. Ты только не слишком уж их проверяй…
Потом тронул кончиком когтя его нижнюю губу. Облизнул коготь.
— Отличные яйца, кстати. Бери, не пожалеешь.
И мягко слизнул с этой губы каплю белка.
Тут уж Риан завыл.
(за год и два месяца до убийства Ларраньяги)
Получив «наследство», Риан сменил район на куда более престижный. Конечно, особняки вроде принадлежавшего Альенде ему, скромному директору транспортной компании, были не по роже, но на квартирку в анклаве «четвертой волны застройки» он раскошелился. Четвертая волна застраивала кратеры и трещины в лунной коре, накрывая их сверхпрочными куполами. Получался этакий многоэтажный город-в-городе, весь лунный день залитый солнцем. Чем-то подобным, как в свое время вычитал Винс, должен был стать их Каньон Параисо, да вот не сложилось как-то.
Заценив новое жилище, Риан понял, почему старые фермы и кварталы Первой волны, скорее всего, никогда не будут заселены вновь. Тут ничто не напоминало каменные кишки и не давило на мозг.
Жизнь требовала перемен. Обставить квартиру он нанял дизайнера, охренев потом от изобилия стекла — прозрачного и нет. То, что стекло пуленепробиваемое, заставило его смириться. Обзавелся гардеробом и контактной линзой-интерфейсом. На Луне в фаворе были нейротехнологии, но идея запихнуть что-то себе в череп восторга у него не вызвала. Линза же была отличным подспорьем — показывала маршруты, фишки метареальности, следила за световодами и временами подсказывала значение непонятных слов в речи окружающих. Учился Риан быстро. Окружающие, впрочем, тоже.
Понадобилось четыре земных месяца, чтобы полностью подмять под себя всю организацию Альенде. Причем львиная доля работы пришлась на первые дни. Дни, воспоминания о которых до сих пор заставляли шкуру сладко дрожать. Дни без ночей и сна. Дни, когда теневая Луна покорно легла ему под ноги. И наконец ночь, после которой разноглазый будто бы растворился в воздухе, чтобы вот сейчас каким-то сраным чудом явиться опять.
Внутри его запертой квартиры. Запертой, мать её разэтак, дверью с пятнадцатью степенями защиты. Сломать которые «может только атомная бомба, ха-ха». Вот она, суки, ваша бомба. Сидит. Ухмыляется.
Скрестив руки на груди, Риан скрипел зубами. Его просто разрывало от ярости, хоть внешне он старался казаться спокойным. Эмоции — признак слабости, все это знают. А уж рядом с этим — в первую очередь.
Все пространство гостиной — далеко не маленькой — было заполнено густым ядовито-зеленым туманом. В дизайнерском кресле — две стеклянные полусферы, утопленные одна в другую — в крайне расслабленной позе, вывалив одну лапу на столик рядом, разлегся Риккерт. Источник дыма свисал из его руки и выглядел как курительная трубка с длинным мундштуком, но имел наверняка техногенное происхождение. У ноги стояла плетеная корзинка с пышным розовым бантом на ручке. Одет разноглазый был только в цветные линзы и собственные волосы.
Риан покачал головой. Прислонился к молочно-белой стеклянной арке двери. Ситуация требовала дослать-таки давно обещанную пулю в заждавшийся лоб. Посмотреть, как гаснет, подергивается туманом удивление в умирающих глазах. Молча и точно, без всяких бабских разборок вроде «ты где был». Но Риан медлил, замерев в дверях. Медлил по той же причине, по какой за все это время не отдал приказа разыскать и приволочь Риккерта. Сам для себя он обозначал это словом «невыгодно», но каким-то крошечным уголочком сердца знал — на самом деле он хочет получить то, что было, как ему показалось, обещано там, на полу их первого схрона после расправы с Соане. А такое дается только добровольно, знал тоже этот самый крошечный уголок.
Впрочем, того, кто рискнул бы ему все это высказать, Риан убил бы, не дослушав.
Нежданный гость затянулся, выпустил из ноздрей две толстенные струи дыма и сквозь зеленое марево улыбнулся Риану. Тот продолжал мрачно его разглядывать. Особенно лежащую на его столе лапу.
Свое понятие о красоте у него было, и все, что он видел, казалось ему охрененно красивым. Четыре пальца, покрытых короткой жесткой шерстью. Два крупных в середине, по бокам — поменьше. Длинная узкая стопа с очень деликатной пяткой — эти пальцеходящие твари на пятку опускаются только если стоят на месте. А такое не часто случается. Ну и когти, естественно. Способные втягиваться, в отличие от тех, что на руках. И способные пустить на полосы приличный кевларовый бронник с одного удара.
Два месяца Риан, не снимая, носил броню. Рядом с Риккертом он чувствовал себя омерзительно жидким. Слабым. Как новорожденный щенок. Как это выбешивало. И кружило голову одновременно.
Риккерт снова затянулся. Ткнул пальцем в розовый бант на корзинке.
— Тебе из магазина прислали. Приветственный адрес со скидками и образцами.
Риан скривился. Обычное дело в этом районе. Торговые сети отчаянно конкурировали, привлекая состоятельных клиентов. Три похожие посылки он уже получал. Всегда их передавал курьер-человек, лично в руки. И ноль шансов, что разноглазый разделся после того, как забрал корзину.
Так и приобретается любопытная репутация.
Хренов звероящер. Выпрашивает себе нелегкой смерти. Одним, блядь, своим существованием.
— Где шлялся? — сухо спросил он, так и не сдвинувшись с места. — Для тебя была работа.
В лицо ему полетели еще две струи дыма. Он был теплым и ничем не пах.
— Занят был другими делами, — расслабленно отозвался Риккерт, поглубже проваливаясь в кресло. Полусферы бесшумно провернулись, превратив кресло в лежанку. Длинная когтистая рука коснулась пола. Риан задержал взгляд на изрядно потрепанных веревочных браслетах. Скрипнул зубами. Вот же…
Решив вдруг, что стоять в дверях собственной гостиной по меньшей мере глупо, он встряхнулся, немного разогнал зелень вокруг и устроился во втором кресле. Вынул ствол из кобуры на бедре, снял с предохранителя, положил на колено. Состроил гостеприимную физиономию и приступил к дружеской беседе.
— Что, нахрен, еще за дела? Ты или работаешь на меня, или проваливаешь в ад.
Риккерт пошевелил пальцами на ноге. Приоткрыл один глаз. Красный.
— Я на тебя не работаю.
Риан выругался про себя.
Некоторые только и делают, что все усложняют.
— И как прикажешь с тобой поступить? — ласково поинтересовался он. — Тех, кто без предупреждения пропадает из виду в нашем деле принято наказывать.
Риккерт чуть повернулся в кресле, открыл оба глаза, выдул по залихватскому зеленому кольцу из каждой ноздри и заявил:
— Я весь внимание!
Риан начал было со вкусом расписывать схему — за что выкалывают глаза, режут язык и до какой степени, но быстро понял, что на слушателя все это не производит впечатления ни на полногтя. В итоге он просто громко и от души покрыл Риккерта матом, вызвав веселую клыкастую улыбку. Да и сам разулыбался в ответ.
— Вернулся, значит, звероящер хренов.
— Я и не уходил, — невнятно, сквозь зажатую в зубах трубку пробурчал Риккерт. После чего трубку изо рта все же вынул, предварительно выпустив очередной зеленый смерч. — Все время был неподалеку.
— Неподалеку, — повторил Риан. — Еб твою мать.
Он чувствовал, что начинает глупо лыбиться, а внутри опять закипает эта невнятная хрень, разобраться в которой ему не под силу, от которой хочется орать или биться о стенку башкой. Вместо этого он будто превратился в камень. Непринужденно улыбающийся обаятельный камень. С абсолютно каменным стояком.
(через два года после убийства Соане)
На черном, расшитом золотыми крестами и ромбами покрывале Риан развалился прямо в сапогах. За последние годы он слегка изжил в себе любовь к обтягивающей кожаной одежде, но сапоги упорно продолжал носить, хотя в условиях Луны в них не было ни малейшего смысла. А может быть, именно поэтому. Все эти лунарские ремешки и ленточки вместо обуви и одежды бесили его неимоверно. Как и то, что любая лунарская улица была в разы чище и суше, чем самый чистый стакан в их козырном баре в Параисо.
Провалился бы к дьяволу этот Параисо.
Да кому он и там, на хуй, нужен?
Риан рассмеялся собственным мыслям, потянул бутылку к губам, опять неудачно плеснул пойлом на грудь. Черный шелк и без того лип к коже. А стены продолжали и продолжали тихо бубнить:
«… уличные бои по-прежнему идут в Дрездене. Бывший заместитель президента Оласко около двух часов назад объявил Сан-Франциско своим протекторатом, а североамериканский континент — территорией, свободной от мятежников. Радикальное крыло правящей партии отказалось признать Оласко…»
Риан задумчиво отхлебнул янтарного горлодера из пузатой бутыли в правой руке. Внутри хитро изогнутой стеклянной стены, окружающей его кровать, вот уже которые сутки безостановочно пылала Земля.
«… требуют называть убийство Президента Ларраньяги казнью и прекратить начатое расследование. В то же время до сих пор не совсем ясна позиция властей Конфедерации..»
Фелицио Ларраньяга, Президент Земли и Генеральный секретарь совета Гелиопеи, умер в прямом эфире, мгновенно и очень грязно. Сам Риан то выступление не смотрел – ну откуда ж ему было знать? Не каждый день у президентов бошки взрываются. Знал бы – посмотрел. Впрочем, записей столько, что он особо ничего не потерял.
Теперь в ход пошла тара из левой руки. Жидкость заполнила рот прохладным огнем, подбавила жару в маленький костерок меж ребрами, откуда разбегались по всему телу мелкие волны покоя. Покой, который неделю, считай, даже не снился. И теперь башка требовала отдыха.
Земля горела по всем каналам. В конечном итоге он остановился на паре-тройке лунных, переключаясь между ними — там бывали новости, ему по-настоящему интересные. А все эти землянские названия практически ни о чем ему не говорили. Вот как мешают с дерьмом и песком его городишко, он взглянул бы, да смотреть не на что. Город-космопорт Сьерра-Морена — не пуп Земли, а уж прилепившийся к нему Каньон Параисо вообще никого не интересовал. Да и его самого, по правде сказать, тоже.
Его волновали дела на Луне — землянскую свою историю он давно послал к чертям. И дела на Луне он, как ему кажется, устроил неплохо. Во всяком случае, толпы беженцев валят сюда, а не отсюда. Поддержи он тех чинуш, кто хотел влезть в свару землядей — и тут, в городках, резня пошла бы не хуже, это он ясно видел. А резня, при всей ее увлекательности, здорово вредит бизнесу, если она, сука, на твоей территории. Так что горячим головам он сказал «ша».
Стало по его слову. В конце концов, главным спецом Луны по массовой резне давно уже считался именно он.
И перспективки наклюнулись недурственные. Конечно, если конфедераты наплюют на свои принципы и устроят что-то вроде вторжения, придется временно прикрыть хавалку и довольствоваться тем, что есть. Однако же, если вдуматься, для парнишки со Дна Параисо есть у него куда как немало.
Вот, столетний лунный вискарь, к примеру. Говно говном, откровенно говоря.
Почему-то хочется добавить «как и вся жизнь».
Риан молча приложился к бутылке.
«… никаких подробностей не поступает. Независимые эксперты анализируют записи с места преступления. К настоящему моменту все единодушны — дроны, убившие высокопоставленную четверку — не серийного производства, и наверняка изготовлены кустарным способом. Остается открытым вопрос, как охрана Президента допустила…»
Риан закатился хохотом. Столетнее пойло потекло с подбородка на грудь.
Да уж, охрана обосралась по самое не балуйся. Никто не просек левые дроны в толпе хренолетов с аккредитацией. Никто не срисовал, откуда они взялись. И ни один натренированный мудак не сумел снять чужую птичку в воздухе, когда та нарушила запретную зону. Ни одну из четырех. А беспилотники охраны вообще полагали птичек своими. Если верить журналюгам, конечно.
Покрывало вискарь, по ходу, вообще не впитывало, а золотые нити в нем больно расцарапали морду. Промокший шелк тоже не слишком-то помог делу. Риан вытерся рукавом. Закопался было в простыни, но потом подтащил к себе брошенную в ногах одежку. Мягкой подкладкой вытер морду и шею, втянув, почти что тайком от самого себя, так и не выветрившийся запах прежнего хозяина.
Нет, он даже злиться толком не мог, хоть и раздувал в себе это привычное и понятное чувство. Уж так ловко все было обставлено. Да и, если глянуть, на что тут злиться лично ему? Что бы там ни случилось с Ларраньягой — к Риану и его конторе это никаким боком. Сам Ларраньяга ему тоже был похер, хоть и был Президентом все время, сколько Риан себя помнил. А касательно обязательств — разноглазый сделал все, что обещал, и даже дохера как больше. И платы не попросил. Хотя, по всему выходит, таки получил, что хотел.
Во всех, блядь, смыслах.
Однако до чего же складно все теперь собирается в единую картину. Настолько складно, что возникает ощущение, что его самого тоже наебали. Прокатились на халяву.
С другой стороны, знать кое-что, чего не знает никто — по-своему приятно.
И рано или поздно подвернется способ на этом сыграть.
Стена погасла. Риан закрыл глаза.
В тишине почему-то болело сердце.
Он открыл глаза, снова приложился к бутылке. Стена послушно выдала запись трехсуточной давности — погром в «кошачьих» кварталах… где же, черт дери, это было? Да не суть. Погромщики захлебнулись кровищей, причем собственной — шеррисы, даже безоружные, дрались отменно — когтями на всех четырех лапах и этим своим телекинезом, которого как бы нет, а на самом деле — вот он, завалитесь. Даже на этой вот записи с хренолета есть некоторые вещи, которые иначе не объяснить.
Хе, лунари-то сразу запретили дроны, стоило объявить ЧП. У Ларраньяги, поди, мозги и остыть не успели. А на Земле, видишь, летают еще. Точно говорят — на Земле не осталось мозгов, все они давно на Луне.
Стена послушно выдавала запись за записью, заполняя пространство вокруг него языками пламени, клубами дыма, вереницами искаженных лиц, официальных лиц, нечеловеческих лиц, брызгами крови, осколками черепа Президента Ларраньяги…
Риан тихо покачивался из стороны в сторону, не моргая, глядел в центр сумасшедшего вихря. Он не знал, что с ним. Он искал себе место в сложившейся в мозгу картинке. И не находил.
— Сучий звероящер. Найду и завалю нахрен.
С отчаянной злобой одним движением он залил в глотку треть остававшегося в правой бутылке пойла. Скривился, закашлялся.
Завалю, завалю, не помилую…
Вот ведь ублюдочная мировая подлянка. Что за маза знать, что с тобой мало кто из землян и лунарей, да и вообще в Гелиопее, может по-серьезу тягаться в драке, если ты все равно по большему счету легковес в этом деле, тупо потому что ты землянином родился, блядь. И недобритая домашняя кошка-переросток накрошит тебя в фарш, едва отвлекшись от вылизывания собственной жопы, а вдобавок магическим образом засунет тебе в жопу твою же голову. И заебись, братишка, приехали.
Земляне, если брать чисто физуху, ни разу не вершина пищевой цепочки.
Риана это просто убивало.
Риккерт над его переживаниями постоянно угорал.
— Вы были созданы скакать по деревьям, чесать друг у друга в шерсти и весело трахаться по поводу и без. По мне, так вам стоило на этом и остановиться.
Риан заскрипел зубами.
За всю сраную неделю разноглазый не мелькнул ни на одной сраной камере ни единого сраного лунного города. Пару раз искусственная инта сигналила о совпаде, но каждый раз ошибалась. Риккерт исчез со всех горизонтов.
Повторялась история годичной давности. Правда, в тот раз он таки объявился.
Теперь Риан точно знал, почему.
Тогда… Тогда были другие думки.
- Ты что-то забыл на этой свалке?
Это были первые слова Риккерта после ухода от Соане. Риан не стал и смотреть на пол, заваленный обломками пластика и упаковками от концентратов, среди которых затерялись два спальных мешка, служивших ему кроватью. Все прочие кинули хазу, как он и приказал, и теперь ждали его на новом схроне. Одолженный у префекта лимузин мирно заканчивал свои дни на незаметной стоянке у чьего-то бывшего особняка. Вечная память и спасибо первопоселенцам, которые считали своим долгом долбить частные владения кто во что горазд и кто сколько может, так что точного плана «Нью–Женевы» до сих пор не существовало в природе. Пока красавца отыщут, едкая срань, которой тут чистят дюзы планетолетов, до конца съест обшивку кресел, пару скафандров и остатки приборной панели. Риану было почти жаль роскошную машину, но прямо сейчас им владел иной интерес. Каждая нервная клетка была наэлектризована до предела, каждая мышца играла напряжением. Что творилось внутри, он понять не мог. Мутная пена чувств, импульсов, обрывков мыслей захлестывала его, и это было невыносимо настолько, что хотелось заорать и треснуться башкой об стену, чтоб вырубиться и больше не чувствовать. Впрочем, он знал и еще один способ. И тот нравился ему куда больше.
Упругим движением он толкнул Риккерта к стене, отметив, что под одеждой на том какой-то тонкий бронник. Без скафандра разноглазый стал не намного меньше, но в этот раз притягивать за волосы его не пришлось. Разноцветные смайлы двоились в глазах у Риана, а третий поцелуй в его жизни здорово напоминал состязание в армрестлинге. Кровь ревела в ушах, рев этот смешивался с прерывистым дыханием. Возбуждение достигло наивысшей точки. Риан схватил Риккерта за волосы, оторвался от его губ и резко, точно и зло ударил ножом в живот, с расчетом, чтобы лезвие пробило защиту и вошло в плоть по самую рукоять. И страшно удивился тому, что не вышло. Нож ударил в стену, а через мгновение в контакт со стеной вошла и его собственная голова. Перед глазами что-то полыхнуло, зрение затуманилось. Риан дрался отчаянно, и так же отчаянно чувствовал, что всей его бешеной силы не хватает. Все равно что колотить бульдозер. Постепенно им овладевал ужас. Нечто, чего он не испытывал, кажется, ни разу в жизни, стянуло мертвой петлей горло, заморозило все члены. Риккерт с размаху шмякнул им об пол, уложив мордой в обрывки пластика, навалился сверху, придерживая рукой за шею. Риан с обреченной ясностью понял, что именно сейчас произойдет, и не заскулил только потому, что голосовые связки парализовало от страха. Он еще попытался оттолкнуться от пола, спихнуть с себя тяжелое тело, но из рук и ног будто удалили все кости. В ушах нарастал шум, перед глазами стремительно темнело… Вот в шуме прорезался треск пламени, и Риан понял, что стоит в черной комнате на четвереньках совершено один. Его окружают горелые закопченные стены. Сквозь щели в половицах видно, что весь этаж внизу полыхает огнем. А прямо перед его носом дверь, и ручка на ней медленно-медленно поворачивается. С невнятным всхлипом он попятился назад, но расстояние не увеличивалось, а дверь распахнулась настежь, открыв следующую, и следующую, и следующую. Риан все пятился и пятился, и с каждым его шагом коридор дверей оказывался все ближе. И вдруг он понял, что за его спиной – тоже дверь. Он собрался с силами. Поднялся с колен. Медленно переступая с ноги на ногу, повернулся к двери. Она с размаху ударила его, и он рухнул прямо в подставленные руки. Мир померк.
Сознание вернулось довольно быстро. Риан обнаружил себя полулежащим на полу. Спиной он опирался на Риккерта, голова отдыхала у того на плече. Было удобно. Жопа сообщала, что ничего с ней не случилось. Риан устало закрыл глаза. В голове было необыкновенно тихо.
— Ты придурок, — ласково сказал Риккерт. Риан только улыбнулся, чувствуя, как теплое дыхание шевелит его волосы. Такого спокойствия он за собой не припоминал ни разу.
— Я в курсе.
Риан скорее почувствовал его смех, чем услышал. Вяло подумал, что так близко никогда ни к кому не был. Исключая драку и трах. Теплые губы легко коснулись виска. Риан зажмурился. Очередной чертовски новый опыт.
- Пока ты дрочил на криминальную хронику, человечество изобрело слова. В том числе «хочу» и «не хочу».
Не открывая глаз, Риан усмехнулся. Мужик, я хотел тебе кишки выпустить. Хотя, блядь, я тут много всего хотел. Во рту немедленно пересохло, а кожей спины и затылка он вдруг остро ощутил близость чужого тела. Втянул воздух с шипением, сквозь зубы. Но остался на месте. Потому что было хорошо. Потом с насмешкой фыркнул.
- Ну так и отъебись от моего пердобака. Дупа, очко, рупор. Не для этого. Вопросы? Комментарии?
Риккерт ржал в голос, зарывшись носом в его волосы.
— Ясно, ясно. Неразрешимое идейное противоречие.
— Именно так. — Риан поерзал, устраиваясь удобнее. – Если так хочется – подставляй свою. А я тебе не пидор.
Разноглазый выдал еще один смешок.
— Вы, обезьяны, всовываете слишком много смыслов в вещи, которым надо быть простыми.
Риан послал его на хуй.
Через небольшую паузу он услышал:
— У меня-то идейных возражений нет.
Чужие пальцы отправились в задумчивое путешествие по риановому бедру. Тот краем глаза следил за их движением, стараясь при этом дышать не слишком тяжело.
— Но есть проблема.
Когти, хреновы когти! Острые и непрозрачные, как у собаки.
Я охуел, — подумал Риан. – Четко и безвозвратно охуел. Причем еще в «Гроте». Когда поперся к нему с бухлом.
— Вот будь ты раза в четыре плотнее, чем ты есть…
Ну да. Никакой броньки разноглазый под одеждой не носил. Только собственную шкуру, твердую и гладкую.
С бодрым матерком Риан попытался вскочить на ноги, но быстро понял: его максимум сейчас — это осторожная ходьба по стеночке. А то и на четвереньках. И предпочел с тяжким вздохом улечься обратно.
— Хорошо ты меня уделал. Я тебя убью.
— Такой подход мне нравится, — одобрил Риккерт. – Добавляет огонька.
А потом подробно рассказал, что еще ему может понравиться. За что получил в зубы затылком.
— Последнего, кто мне такое предлагал, собирали по частям в пяти кварталах Каньона Параисо.
Голова снова разболелась так, что в глазах заплясали цветные искры. Собирали, да. Собрали. С того дня Риан и стал круглым сиротой.
Риккерт усмехнулся ему в волосы.
— То-то я тут лежу весь в кишках и сожалениях.
Риан закатил глаза. Теплое дыхание щекотало его ухо, острые когти мягко почесывали внутреннюю сторону бедра, и он чувствовал, как, несмотря на треск в голове и кучу отхваченных недавно пиздюлей, в трусах становится все теснее. И что это зашибись как заметно.
— Бля-а-а.. — простонал он, — Ну какого хуя у меня в жизни вечно все через… Блядь!
Риккерт ржал. Риан сначала просто матерился, потом начал фыркать и наконец тоже расхохотался, так, что побежали слезы и потекло из носа. Он вытер нос рукавом и устало прикрыл глаза. В голове все плыло.
— Не надо меня по башке бить. У меня и так ума немного, фантазия одна.
— Фантазия — это хорошо, — пробурчал Риккерт у него над ухом, одновременно устраиваясь удобнее у стены. — Даже очень. Как-то у меня была девушка с Ларго. Похожа, знаешь, на пушистую гусеницу метра в два, с двадцатью лапками. Вот уж где было место эксперименту. И фантазии.
Риан глубокомысленно покивал, рассеянно улыбаясь.
— Ага. Но придурок и извращенец – это я у нас.
Его здорово начало клонить в сон. Десять бредовых дней не прошли даром, и это если забыть о разбитой голове. Уставшая тушка считала отличной идеей выспаться вот тут, покачиваясь на теплых волнах чужого размеренного дыхания. Остатки разума, впрочем, с тушкой не согласились. Риан потер глаза, потом вытаращил их посильнее, в надежде от этого проснуться. Потом решил поговорить. Правда, сразу пожалел о выбранной теме.
— Вот ты отделал меня. Вырубил. Почти разложил. Чего вдруг остановился? Нет, ты не подумай, я от этого натурально не в грустях. Но тупо непонятно.
Риккерт долго не отвечал, и Риан снова начал засыпать. Уже сквозь полудрему он услышал:
— А какой смысл? Я же тебя не трахнуть разок хочу.
— А чего же? — Веки уже с большим трудом разлипались. — Два разка?
Смех он снова скорее почувствовал, чем услышал. Зато вопрос заставил проснуться почти полностью.
— Если не станет Альенде, у тебя хватит здоровья подхватить их дело?
Риан даже сел.
— Нихрена ж себе съехал с темы!
Он потер виски, пытаясь успокоить снова взбунтовавшуюся голову, и неожиданно для себя ответил абсолютно честно:
— Не знаю. Через полгода точно бы потянул, особенно если под ними походить.
— Ты будешь мертв в лучшем случае через лунные сутки, — спокойно проговорил Риккерт. Риан впервые после неудавшегося убийства посмотрел ему в глаза. Оба были одинаковые, светло-серые, с крупной радужкой и узкой вертикальной полоской зрачка. Эти были настоящими. Риан не отводил взгляда. Он начинал смутно понимать, что ему предлагают нечто большее, чем «пара разков». Горло скрутил спазм. Он откашлялся, сглотнул и хрипло ответил:
— Значит, у меня и выбора нет. Или получится, или я в любом случае труп.
Риккерт прикрыл глаза. В их глубине зажегся звериный огонек.
— Сейчас ты проспишься. Потом обсудим, чем мы располагаем. Кое-чем поможет и Соане.
Риан с тихим стоном вытянулся на спальном мешке. Ну да, Соане вел огромное делопроизводство. Моря и океаны зашифрованной информации. Хрен победи только, что там где.
Свет потускнел и погас. Риан слушал, как Риккерт сворачивает второй спальный мешок и подсовывает его под голову, устраиваясь на голом полу. Ну да, ему почти земная гравитация, поди, не хуже водяного матраса.
— Да пошло оно, — процедил Риан сквозь зубы и одним движением бухнул голову соседу на живот. Поерзал, устраиваясь. Нашел взглядом два бледных огонька и снова уставился в потолок.
— И на что же это я, спрашивается, подписался? — с ленивым весельем поинтересовался он у невидимого потолка. Слова понеслись сами, без какого-либо участия сознания.
— Ты — блядский звероящер, ебущий гусениц, хрен сукамордый. Тебя пидором даже не назовешь, откуда ты вообще свалился на мою голову, хуеплет.
Слышно было, что слушатель его цветистого выступления тихо ржет в темноте. Риан и сам через слово фыркал от смеха. Глаза его сами собой закрывались, речь становилась все более невнятной.
— И от тебя воняет, ты в курсе? Горьким маслом и старыми ржавыми рельсами, нагретыми солнцем. Сухой землей, какой-то сраной травой и мокрой шерстью, и…
Тяжелая ладонь зажала ему рот.
— Спи, придурок.
Риан вздохнул и сладко зажмурился. Уже проваливаясь в сон, он почувствовал, что ладонь убрали, и пробурчал:
— Не, ну правда… че ты с ней делал, а?
Тихий смешок проводил его на дно темного колодца. Впервые за много дней ему не снилось совершенно ничего.