«Это нужно сделать срочно-обморочно, кровь из носу, а желательно позавчера» (почти любой работодатель)
Со стороны могло показаться, что в мастерской находятся трое – Астер Ломастер, Безымянный и некто, облачённый в тяжелый доспех, причудливо составленный из пластин, сочленений, труб, пружин, шестерней и множества других деталей. Чертежи, закреплённые на стенах, уже настолько испещрены пометками и дорисовками, что узнаются с трудом.
Впрочем, вышеупомянутый «некто» совершенно не двигается, а когда Астер разворачивает его к себе спиной, становится видимой деревянная основа полноростового манекена. Мужчина придвигает друг к другу две широкие «лопаточные» пластины, пристегивает сверху и с боков объёмный короб из пяти секций с заводным ключом в каждой, отступает на пару шагов, дабы полюбоваться делом рук своих.
— Мы хорошо поработали, Безымянный.
— Не соглашусь, Мастер. Это Вы хорошо поработали, а от меня, как от ходовой части механоида, почти ничего не требовалось. Пружины всё делали сами.
— Удерживать равновесие всей махины и доводить движения по амплитуде – это тоже дело не из простых. Я же вижу, что ты устал.
— Всё в порядке. Отдохну. Все пять последовательностей я хорошо запомнил. Но пространства для манёвров очень мало.
— Это точно, лучше всего было бы на арене цирка протестировать. И успеть подправить то, что вдруг внезапно не заладится… Надо как-то договориться с управляющим. А что если сообщить, будто заказ готов раньше за счёт… например, того, что я доделывал всё в мире с более быстрым течением времени? Или лучше, что детали заказал иномировые себе в убыток спец.порталом, а собирал уже на месте, – рассуждает сам с собой Ломастер, – Вот только доработать бы всё так, чтобы не надевать по частям, а целиком скрепить и легко внутрь забираться…
То, что Безымянный не понял и половины из его слов, мастера не заботит, всё равно не к нему же обращался. Мужчина подхватывает карандаш и добавляет новые пометки на листы чертежей. Затем достаёт из кармана часы, кивает собственным мыслям.
— А теперь – в столовую. Пора подкрепиться.
— Согласен, Мастер.
— И, скорее всего, к этому времени должен появиться Сан. Помнишь, что ты ему должен рассказать, если он спросит?
— Помню. Только… я забыл уточнить, «сан» — это имя существа или это название существа, то есть это как «Ту-Дзик» или же это как «собака»?
_______________
На уставшего, как собака, взмыленного и опаздывающего куда-то курьера я сейчас был более чем похож. Причем, на курьера, попутавшего берега и почему-то решившего ломиться в дом с черного хода. М-да-а… Всего веселее, конечно, будет отвечать на вопросы «Кто там?»
С помощью табличек.
Через ни разу не прозрачную дверь и высокую кирпичную ограду.
Ну-ну!
Дёргаю за шнур у двери, пропущенный через систему блоков, и, на всякий случай, стучу по косяку. Не в том смысле, чтобы «чур меня, чур», а чтобы, будь кто рядом, заметил и отреагировал побыстрее. Жду. И даже не то чтобы долго. Слышу поскрипывание над головой – одна из коленчатых труб на доме, из тех, что с линзами и зеркалами, изогнулась и сдвинулась в мою сторону, «воззрилась» огромным перевёрнутым глазом из стекла раструба. Взмахиваю рукой приветственно. Щелчок – и дверь немного сдвигается на меня. И на том спасибо. Тяну за ручку – легко поддаётся. Отлично.
Раз быстро отреагировали, то, похоже, опасности нет. Не будь хозяева дома, я постоял бы на пороге, подождал, когда кто-то откроет вручную, а там бы действовал по ситуации. Не открыли бы вовсе — отправился искать какое-нибудь убежище.
Вхожу и, пока дверь сама по себе закрывается, бегу по дорожке мимо многочисленных пристроек к черному входу уже в сам дом. Чуть не сшибаю Астера на пороге. Странно, я думал, он в своём кабинете должен был быть, чтобы оттуда подзорно-надзорными трубами управлять.
— Наконец-то. Идём в мастерскую!
Киваю и, раз ведёт, иду. В коридоре по кристаллу-автопереводчику на браслете сразу щёлкаю и по пути в сумке копаюсь, чтобы время не тратить.
— Что задержало? – бросает на ходу Ломастер.
— Увидел полисменов у ворот, подстраховаться решил. Только простите, пожалуйста, колёсник ещё в прошлое исчезновение пришлось на улице оставить, к забору соседей примотал, там ли сейчас находится – не успел посмотреть. Вот ключ.
— Хорошо, сейчас проверим.
«О, а вот и ещё одна конструкция для обзора окрестностей — почти такая же, как в кабинете и, по-видимому, дублирующая функции первой. Теперь понимаю, раз в самой мастерской я ещё не был, знать о ней не мог, вот и сделал неверный вывод. Но что там эта конструкция – не до неё сейчас: во все глаза гляжу на нечто роботоподобное по центру.
— Это заказанный для цирка механоид, точнее, его функциональная часть, исполняющая трюки, — поясняет мастер, проследив за моим взглядом.
— Ух… слов не найти! Реально сам двигается и трюки выделывает?!
— Не совсем. Ходовую часть я пока не создал, с ней намного сложнее. Но пока она и не потребуется. Давай я по порядку расскажу. Подопечный твой, Элиан, почти в полном порядке.
— Так быстро?
— Да, регенерация внезапно повысилась, видимо, так тоже бывает, я в особенностях других рас не силён, — отмахивается Астер, — Только парень вспомнил не всё, так что не наседай слишком. Но о своей работе Элиан рассказал и о том, как упал тоже. И он вызвался мне помочь. Гимнаст считает, что, находясь внутри механоида, легко и просто окажется в цирке и незаметно сможет там разузнать, кто же его по факту подставил.
— Что-то по типу троянского коня? Ага, понимаю.
— Какого коня?
— Ой, простите, это объяснять долго.
— В общем, пока, для конспирации, называй парня Безымянным. Переправим его в цирк, а там и для возвращения воспоминаний появится больше поводов. Трюки объединены в серии, функциональная часть отрабатывает их самостоятельно, от Безымянного требуется только иногда корректировать направление и в целом ровно стоять на ногах, не падать. Мы уже тренировались.
— Вы меня удивляете всё больше и больше, господин Астер, как Вы только всё успеваете?!
— Ну, мне же не надо никуда исчезать из мира… О, а вот и колёсник, кстати, не умыкнули его,- Ломастер как раз настроил обзор на соседскую территорию, — Схожу тогда, заберу имущество. Всё веселятся, смотрю, значит, есть и время, и повод. А до праздника в нашем дворе ещё работать и работать. Для начала мне бы соединить все части механоида так, чтобы можно было легко из него выбраться и назад забраться.
Мастер оставил обзорную конструкцию и подошел к недоделанному механическому трюкачу, но тут послышался дробный перестук каблуков в коридоре.
— Всё! Сейчас я начну ругаться! – возникает в дверях рассерженная Элисса, — Кто мне обещал вовремя пообедать?! Элиан вон уже все плошки подчистил и стесняется добавки попросить… Ой, Сан, и ты уже здесь? Тоже голодный, небось?
— Дорогая, ты его покорми, а мне тут немножко доделать бы…
Пока идут оправдания, достаю замаскированное под зеркало устройство связи. Доложить бы Варамис, но увы… Устройство не срабатывает, похоже, слишком далеко от города находится наша леди целительница. А Элисса уже замахивается полотенцем.
— Ничего не знаю. Быстро все в столовую, слов моих на вас не хватает!
_______________
«И что за спешка?» думает Боннита, пропуская дрессировщика, весьма бодро бегущего мимо для своего почтенного возраста. И всё бы ничего, но минут через пять он же, с оханьем и аханьем, а так же ношей в два тюка прессованного сена, опять проходит мимо. В ту же самую сторону.
— Бонни, тебя управляющий искал, подойди к нему в кабинет, — подбегает одна из танцовщиц и тут же ныряет под занавес в закулисье.
— Ладно, ладно, иду, — сообщает вслед Боннита, расправляя юбки и откладывая размышления над всеми странностями до более подходящего времени. А уже через три-четыре минуты она поправляет упругие кудряшки причёски, глядя в большое зеркало в апартаментах Дакира Алабаса, и оборачивается к начальству.
— Внимательно слушаю. Зачем звали? Мне снова отправить цветы с запиской? И что написать?
— Да не хватает мне уже красивых слов для записки, — трёт лоб Дакир, — Ты там сама что-нибудь придумай!
— Романтические дела, значит – у Вас, а придумывать – мне? – фыркает Боннита, – И… так, на всякий случай, довожу до сведения, я не девочка на побегушках.
— А кто тогда? Мальчик? К тому же, это не бесплатно вовсе… – приводит последний аргумент управляющий, – Далёк я от ваших девчачьих грёз на счёт признаний и ухаживаний, что поделать. Но это на сегодня последний раз, хорошенького понемножку, ещё привыкнет.
Мужчина открыл ящик стола, достал деньги, придвинул к краю.
— Она хоть красивая? Предмет Ваших воздыханий-то? – подходит за платой Боннита.
— Красивая, красивая, не забивай голову.
— Тогда можно другой вопрос? Вот я – красивая?
— Есть такое. А что? – разговор приобрёл нежелательную направленность и рисковал затянуться.
— Ну, то есть ответ «да». Хорошо. А можно тогда мой портрет на афишу поместить?
— Вместо Мии? Ха-ха, да у тебя самооценка, что надо.
— Нет-нет, портретик пока можно даже небольшой, с краешка. Ну а дальше видно будет.
— А мне нравится твой боевой настрой, — цокает языком Дакир и выдержав паузу добавляет, — Но… пока ничего обещать не могу.
— Ну-ну, просто имейте в виду, я в танце очень старательная и техничная. К тому же, я ведь за родной цирк горы сверну.
— Понимаю, конечно, понимаю. Иди пока, займись моим поручением, а там уже и вечернее представление недалеко.
Девушка подходит к двери и оборачивается напоследок.
— Ой, да, ещё вопросик. Помните, вы поручили мне вызвать черную карету. Я уточнить хочу, кому-то ещё Вы это задание давали? Или, к примеру, может сами вызвали? Мне показалось, что эти «негостеприятные» господа приезжали дважды, впрочем, могу ошибаться.
— Не вызывал. И не просил. И дважды нет смысла чернокаретникам приезжать. У меня дела, Боннита, просто займись своими.
— Как скажете, господин Дакир.
Танцовщица выходит в коридор, всё больше убеждаясь в том, что в цирке творится какая-то мистика. Дакир Алабас вскакивает с места, спешит к двери, не позволяя ей захлопнуться, и в щёлочку убеждается, что девушка действительно уходит. Впрочем, ей на смену появляется ещё один человек, так что Алабас, тихо прорычав что-то нечленораздельное, спешит на этот раз уже к шкафу. И дважды барабанит пальцами по дверце.
«На будущее предусмотри подушку» — слышится приглушенно из шкафных глубин.
Сесть за стол управляющий цирка уже не успевает, остаётся по центру комнаты.
— Войдите, — отзывается он на стук в дверь.
— Господин Дакир, я по делу.
— Кто про что, а Вейлин про внеочередной отпуск? Никак. Вот сам бы рад отпустить, но никак. Не сыграют без тебя ребята.
— А если временную замену подыщу? Музыкантов в городе хватает.
— Хм… ну попробуй, займись, только сначала кандидата мне покажешь, на согласование и утверждение, так сказать, одного или лучше нескольких, а потом решу. Только и сам думай, неумеху приведёшь – не приму, а виртуоз найдётся, так, глядишь, и на твоё место сядет. А у тебя тут семья, дети.
— Вот, кстати, о детях, хорошо, что напомнили. Вам не кажется, что некоторые номера постепенно превращаются во всё более фривольные? Вас наняли полтора года назад, а цирк словно и не узнать.
— Я не понял, это комплимент или порицание? Всё со временем меняется. Оформление обновляем, к турне по другим городам готовимся. Хозяин цирка мою деятельность одобряет, зрителей на представлениях много, чего ещё желать?
Но музыкант молчит и лишь внимательно так смотрит со своего двухметрового роста.
— Вот что ты смотришь, а?! Других дел больше нет, только бы меня доводить? Как можем, так и вертимся, народ привлекаем.
— Для чего, по-вашему, нужен цирк?
— Если что – это в уставе прописано, можешь перечитать.
— А мне кажется, что это Вам стоит перечитать. Или не до него? Устаревшее чтиво и всё такое?
Дакир пожимает плечами, утеряв к разговору всякий интерес.
— К сожалению, там слишком размытые формулировки типа демонстрации человеческих возможностей и способностей, красоты-гармонии, талантов-призваний и тому подобной веры в прогресс. В нормальных уставах написано про получение прибыли. Чем мы и занимаемся по факту. Недоволен? Так ты письмецо напиши господину Террану.
— Я даже ездил к нему месяц назад, но не застал в поместье.
— Ну, может, погулять вышел, я откуда знаю.
— Угу. Вышел. Погулять. С его-то ногами. На два дня.
— А ты, значит, все два дня там прохлаждался? Вот прямо так и пустили? И что слуги говорят?
— Говорят, что редко приезжает. И не один, а с друзьями, да почти каждый раз разными.
— Значит, тем более всё в порядке. Может, он в городе где-нибудь апартаменты прикупил или в окрестностях новый особнячок? Денег с цирка хватает. Или может вообще попутешествовать решил – в горы там рвануть или на Южниках порыбачить. Имеет человек право отдохнуть? Я вот с ним регулярно переписываюсь, иногда даже вижусь, и ничего странного не заметил.
— Что ж. Как увидите, передайте, чтобы явился ко мне.
— К… тебе? Явился?
— Да. Я предъявляю это требование по праву старшинства покровительствующего рода. Просто напомните, что именно моей семье господин Терран обязан всем, чего сейчас достиг.
— Ох, попридержи коней, Вейлин. Я мог запамятовать, но разве ты нанялся в цирк не потому, что происходишь из обедневшей ветви и к тому же сам — без способностей к магии?
— Не потому.
Дакир непроизвольно отступает и пытается проморгаться.
— То есть, магией ты всё-таки владеешь?!
— Не владею, — сообщает музыкант, внимательно следит за реакцией, — И моя ветвь не обедневшая.
— Стоп! В чём тогда смысл?!
— Просто, по уговору, я не пользуюсь тем, что накоплено родителями.
— И тем самым усложняешь себе жизнь?! Нет, я никогда не пойму вашу игзешевскую логику… И, если тебе больше не о чем поговорить, иди, свободен. Я сообщу господину Террану твоё требование.
— Благодарю, — отрывисто сообщает мужчина и выходит.
За Вейлином Игзешесом закрывается дверь, а Дакир Алабас плетётся к диванчику и буквально валится на него.
— Мать-моя-южниковская-рыбачка, а если бы он всё же был способен к магии? А если и сейчас способен, а мне просто соврал? Да нет, тогда давно бы раскусил и нажаловался своим, а уж те по-любому бы приняли меры… Так! А если мы уже под колпаком? Что делать-то?! А я говорил, я говорил, что не хотел связываться с вашей группировкой!
— Хотел-хотел ты связываться, не оправдывайся теперь. А что делать — придумаем, не трать нервы почём зря, — грубо прерывает стенания голос из шкафа.
_______________
Связи… нужные связи, совсем никуда без них и, конечно, без умения располагать к себе людей беседой. Но порой даже это может не сработать. Варамис отвлеклась на вид из окна, чтобы унять волнение. Экипаж проезжал мимо приветливых рощиц на холмах, мимо полей, на которых урожай уже убран, и полей, на которых он ещё дозревает. А вот и пёстролистая аллея и ухоженные деревенские домики на подступах к усадьбе. Хороший знакомый хорошего знакомого госпожи Амалии Вербер-Шницкой оказался из рода Игзешесов, а с ними астральщица старалась пересекаться как можно реже. Но на этот раз придётся рискнуть. Только бы этот риск оправдался! Легенда законопослушной мигрантки Варьи Иглежской трещин пока не давала, самое сложное было в начале, а потом – полезные знакомства, собственное дело, путешествия в другие миры только и исключительно легальными порталами, и самое главное – постоянное маскирование ауры мага до самого слабого уровня…
— Уже недалече, госпожа! – перекрикивает Бланко перестук копыт и грохот колёс.
В какой-то момент целительнице показалось, что сработало устройство связи, она даже извлекла его из сумочки, но зеркальце продемонстрировало лишь обычное отражение, сигнал не шел. «Скорей бы уж разобраться с Лиарскими делами!» — вздохнула женщина, — «А к этому товарищу путешественнику и картографу вообще лучше бы было заявиться ещё позавчера, я и так предполагала, что он может что-то знать. Ну да ладно, в цирк меня Амалия всё же не зря сводила. С письмецом от друга меня примут гораздо теплее, а неведомую гостью были бы в полном праве и на порог не пустить»…
Экипаж резко тормозит, инерция заставляет мотнуться вперед, благо ремни удерживают, но устройство связи летит куда-то под сиденье.
— Не пущщают, госпожа Варья!
Голосование за персонажа на обложке завершилось ничьей между Астером и Варамис, но так как мастер лидировал достаточно долго, автор решила нарисовать первым именно его.
Засекречивающий слой на арт-обложку нанесён и, как вы помните, разносится от в пух и прах путём бомбардировки поста лайками))
Пост появится в Сообществе ВКонтакте «Три билета до Эдвенчер» https://vk.com/clubthreebileta
«Все фрагменты, все осколки — минуты, секунды, доли секунд — должны быть учтены, чтобы при необходимости можно было их соединить, как элементы мозаики, и получить историю своего бытия, хронологию себя». (Дэниел Киз «Пятая Салли»)
Понимаю, что мои руки на руле колёсника уже потеют. Оцениваю обстановку как никогда оперативно. Немногочисленные прохожие на тротуаре. Высокие узорные заборы-ограды вдоль тянутся, симпатичные такие – по низу, примерно до пояса, кирпичом разных оттенков коричневого выложено, по верху – чугунные прутья с завитушками и пиками… Нельзя дольше оставаться на улице у всех на виду! Достаю цепь с замком, прищёлкиваю колёсник к прутьям ограды, только-только длины хватило, и иду вперед по тротуару, стараясь не переходить на бег. Ключ уношу с собой.
«Прости-прощай, железный конь, может и не свидимся. Владельцам забора или, к примеру, мимопроходимцам каким, ты наверняка понравишься и в хозяйстве пригодишься. Но пусть хотя бы повозятся».
Бросаю взгляд на дом Ломастеров, виднеющийся за строениями на участке соседей и остающийся от меня по левую руку. С его колоннами и подобием мельницы на крыше, по сравнению с окрестными особняками, дом действительно смотрится странно. Зато теперь понимаю, для чего на нём коленчатые трубы с зеркалами и линзами. Может, рукой помахать напоследок? Нет, бесполезно. Будь мастер в своём кабинете, мог бы случайно увидеть, но раз полисмены уже у дверей, то всё внимание на них, а не на соседей. Кстати, о соседях. Под чихание и тарахтение мотора от их парадного крыльца отъезжает паромобиль. Удлинённый такой, многоместный, видел подобные в городе всего пару раз. На крыльце – никого, в окнах тоже ничьих «провожающих» лиц не замечаю, лишь у внешних ворот возится с засовом слуга. План уже начал формироваться в голове, оцениваю скорости и расстояния. Отлично!
Нужно всего лишь немного ускорить шаг и сделать вид, что просто направляюсь мимо. Оказываюсь у ворот к тому времени, когда слуга открыл створки, а техника, чадя и поднимая пыль, медленно проезжает под аркой. Как раз до середины уже выехала. Вот только звук двигателя кажется всё более тихим — моё «возвращение» настойчиво даёт о себе знать. Слуга стоит с противоположной стороны, из-за корпуса паромобиля ему меня не видно. Шофер, конечно же, внимательно смотрит на дорогу перед собой. Пассажиры? Похоже, что-то обсуждают, а значит, отвлечены друг другом. Самое время!
Проскакиваю в ворота и сразу мчусь к развесистым кустам, украшающим территорию вдоль забора, по периметру. Низкие, даже до пояса не достают, с уже желтеющей листвой – но хоть что-то! Благо – не стриженые, иначе бы точно не укрыли! Ныряю под их сень, перекатываюсь на бок, подтягиваю ноги поближе. Скрылся? Не скрылся? Хоть калачиком сворачивайся! Впрочем, куда я денусь, сворачиваюсь. Со стороны улицы немного прикрывает забор, это уже хорошо, но если кто задастся целью поискать – найдёт сразу. Дыхание такое шумное, что самому страшно. Так-с, если звуки стали слышнее, я что, не развоплощаюсь уже? Хотя да, логично, был же момент концентрации всех усилий на одной цели, а теперь успокаиваюсь, выдыхаю. Во-от, уже и изображение перед глазами задваивается. Прижимаю к себе плотнее сумку, нельзя упускать её из виду в момент «возвращения», иначе она не захватится подпространством и останется лежать в кустах, рискуя быть найденной…
Будильник пищит, надрываясь, во весь голос. И судя по тому, что показывает он девять часов и пятнадцать минут, пищал он исправно все десять раз – по одному через каждые пять минут. Толку-то от него! С тех пор, как числюсь в рядах астральщиков, сквозь сон я его так ни разу и не услышал! Но всё ещё экспериментирую, вот и завожу. Понимаю, что лежу, свернувшись калачиком, а одеяло скомкано и прижато примерно так же, как и сумка с табличками и курьерскими принадлежностями. То ли просто совпадение и сам по себе половину ночи так пролежал, то ли в последний момент эту позу принял, копируя положение своего же «второго» тела. Впрочем, на первую пару я уже опоздал, можно не торопиться.
Надеюсь, меня всё же не обнаружат, когда появлюсь на Лиаре в следующий раз, примерно в половине третьего часа дня. Как и чем оправдывать своё проникновение в чужой сад? Самое бы оптимальное – по тихому перемахнуть через забор, найти колёсник там же, где оставил, и узнать, что в итоге произошло у Ломастеров. Мечты-мечты… И вообще – не хочу я приключаться в других мирах! Хочу есть, спать, отдыхать, а не вот это вот всё!!!
_____________________
Астер осторожно выглянул в окно, вслед за Элиссой убеждаясь, что у ворот стоит полицейский паромобиль. Ближайший размыкающий створки ворот рычаг – это прибитая к стене вешалка из пяти крючков. Всего лишь сдвигаешь второй справа крючок наверх по якобы для красоты вырезанному желобку – и створки чуть раздвигаются. А далее уже сам полисмен открывает одну из них, попутно перекачивая, как обычно, ведро воды из колодца в бак.
— Вот бы он и вовсе забыл, зачем к нам шел, но… Эх, мечты-мечты, — потирает лоб мастер.
— Я такого не умею, — разводит руками Элисса, — Тем более, он же не один. Явная несостыковка возникнет, задачу ему сразу напомнят, назад отправят. И, значит, все труды насмарку…
— Да нет же, милая, это не просьба и не пожелание. Просто так, к слову пришлось.
— Но делать-то что будем?
— Иди к себе, или нет, лучше иди к Безымянному. А я сам пообщаюсь с гостем. Не волнуйся, глупостей не натворю, — опережая вопрос, добавил Астер, — Всё, что должно быть укрыто от постороннего глаза, у нас уже укрыто.
«Ненавижу врать и изворачиваться», — читалось в его взгляде.
— Бросить всё, ох, бросить бы всё… — пробурчала под нос Элисса, уходя.
— Добрый день, уважаемый. Что привело Вас сюда? — открыл дверь непрошеному гостю мастер.
— Добрый день. Ялкис Свиристел, полисмен, к вашим услугам, — сообщил вошедший, приподняв головной убор, — Могу ли я видеть господина Астера Ломастера или же госпожу Варью… э-э… Иглежскую, кажется? Мне сообщили, что она может быть здесь.
— Астер Ломастер – это я. А госпожа Варья отбыла рано утром и не сообщала, когда намерена приехать в гости ещё раз.
— Жаль, крайне жаль. Я здесь не по службе. Скорее уж, просто по пути на дежурство заглянул. По просьбе нашей общей хорошей знакомой, госпожи Амалии Вербер-Шницкой. У меня есть важное сообщение, но оно именно для госпожи Варьи лично. Мне нужно с ней увидеться.
— Ничем не смогу помочь.
— Если она появится сегодня или завтра, просто сообщите ей, пожалуйста, что госпожа Амалия шлёт привет и хочет нас познакомить. Она рада будет передать через меня утерянную госпожой Варьей книжечку, выигранную в лотерею. Ту, которую госпожа Варья называет «приз». Сможете сообщить в точности? Я бы хотел воспользоваться Вашими письменными принадлежностями, чтобы записку написать, но, увы, спешу. Заеду после службы, ближе к вечеру.
— Да, я передам, — кивает Ломастер, не понимая, то ли это «гора с плеч», то ли дополнительный камешек к уже имеющейся ноше.
Полисмен прощается и уходит, а мастер, закрыв входную дверь, со вздохом уходит на кухню. Ту-Дзик поднимается с подстилки и подходит к нему, виляя хвостом.
— Что, друг, полегчало тебе? – треплет мужчина зверя по холке, — Прорвёмся, верно я говорю?
Согласное «Тяф!» послужило ему ответом.
— Я видела, паромобиль уехал. Всё хорошо? – заглянула на кухню и Элисса, — Дорогой?
— Да вот думаю, если всё бросать, то, может, не стоило бы и затевать с самого начала? Раз столько усилий уже приложено, то, получается, если откажемся, все они были зря?
— Не совсем тебя понимаю…
— Нет смысла просто так куда-то уезжать. Ведь в путь, как обычно, возьмёшь с собой себя. А ещё — некоторые проблемы от месторасположения тела в пространстве практически не зависят. Что-то я в философию ушёл, не правда ли?
— Теперь я понимаю ещё меньше.
— Чтобы создавать то, что интересно мне самому, я вынужден принимать покровительство тех, кто облечен властью, в чьих руках средства. Но как только принимаю — вынужден играть по их правилам. Я терпеть не могу подковёрные интриги, но без чужой помощи у меня не было бы сети мастерских, а именно она, управляемая от моего имени, но чужими руками, позволяет мне до поры до времени безбедно жить и проводить эксперименты. Да, часть прибыли уходит заинтересованным лицам, ведущим свою игру, но я принимаю это. Да, «сколько верёвочке ни виться, конец известен», но я всё ещё надеюсь выпутаться без потерь.
— И что же в этой ситуации можно сделать?
— Пока не знаю… Пойду я механоида доделывать, вот что, — отмахивается Астер от участливого взгляда жены.
___________________
— Пойду я костюм доделывать, вот что… — отмахивается Мия от попытки подруг утащить её с собой в общую столовую.
— Если не хочешь кушать, то хотя бы просто посиди с нами! Не пропускай полдник! – просит Хельна, сама-то она покушать всегда горазда.
— Девочки, я понимаю, вы всё ещё волнуетесь, но разве у меня нет права побыть одной?
— Так бы и сказала, а то костюм-костюм, — картинно встряхивает кистями рук Боннита.
— Ну, я действительно новый ночью начала… – выжимает улыбку Мия и бочком-бочком сдвигается в сторону коридора.
— Да не хочешь – как хочешь! – Хельна отворачивается, обидевшись, — Всё говорила, что справишься, а на тренировке чуть с обруча не сорвалась.
— Но не сорвалась же, — принцесса цирка старается говорить весело и беззаботно, — Мне иногда кажется, что чем больше вы за меня переживаете, тем больше я нервничаю, вот и всё. А не должна бы. Как говорил мой папа, «Выходя на арену, абстрагируйтесь от своих проблем!».
— Абро-стро… а что это означает? – тут же даёт о себе знать любопытство Бонниты.
— Скорее всего «забудьте о проблемах», я сама точно не скажу, просто вспомнилось вот. Отец часто употреблял разные сложные слова, вот и я нахваталась.
— А может, это вообще ругательное? – предполагает Хельна и даже непроизвольно прикрывает рот ладошкой.
— Ой, а скажи ещё что-нибудь такое же сложное! – подначивает Боннита, и Мия на секундочку задумывается.
— Ваш прессинг уже надоел, нечего заниматься словесной эквилибристикой, аутсайдеры! Секьюрити на вас не хватает… Вот!
— О как! – улыбается танцовщица, но Хельна неодобрительно покачивает головой.
— Забавно это звучит, но я не советую так говорить. Может это вообще что-то очень обидное, просто на каком-то иноземном языке, — девушка к концу фразы понижает голос до шепота и берёт подругу под локоток и увлекает за собой.
— А что, вполне может быть, — отвечает Мия.
— Попутешествуешь по другим мирам, чего только не нахватаешься! Слышали бы вы Вейлина, когда он и сам не в духе, и у команды музыка не ладится… — округлив глаза, сообщает Хельна.
— Только отец у меня никогда в других мирах не был, это мама родом с Наррона, но познакомились они уже тут.
— С другой планеты? Приезжая? Так, слушай, она, наверное, богатая была, — присоединяется Боннита. Всё, не отвертеться принцессе, так ведь и ведут в сторону столовой. Мия уже мысленно корит себя за промах.
— Может, не будем об этом, а? – предпринимает она робкую попытку отвертеться.
— Ну расскажи, а мы уж никому-никому! – вцепляется как клещ танцовщица.
— Ладно-ладно, богатая была, но постепенно всё истратила…
— Э-э нет, не сходится! Я от деда совсем другое слышала! – ловит на слове Хельна, — Это же уже практически легенда о сильномогучем воине, отказавшемся воевать, и беззащитной сиротинушке, оказавшейся под его защитой. Не схо-дит-ся!
И на два голоса звучит такое едкое и крайне подозрительное: «Ми-и-я?!»
— Что? Что у вас там не сходится?
— Как твоя мама оказалась в Лиаре?
И Мия со вздохом сдалась.
— Мне рассказали, что мамина семья специально накопила денег, чтобы попробовать спасти её. Вы слышали про болезнь, прозванную Неизлечимой? Она не заразная, и по какой причине возникает – так и не выяснено. Маги смогли придумать только печать, облегчающую внешние и внутренние проявления болезни. Но взамен жизнь сокращается в три или четыре раза.
— А точно не заразная? – отстраняется от подруги Боннита.
— Точно. Суеверия хоть и бродят, но в газетах пишут, что ни одного подтверждённого случая не было, — укоризненно смотрит Хельна.
— А какой в этом прок Игзешесам? Смысл им допускать больных в свой мир? – даже останавливается Боннита.
— Вот и согласовали эксперимент. Надеялись, что пребывание на планете с более медленным течением времени маме поможет, — развела руками Мия.
— И как?
— И никак.
— Я всё ещё не понимаю, зачем переместили, — не отступает танцовщица.
— Чтобы убедиться, что и способ межмировых перемещений не помогает! Что думаешь, Правящие защищены как-то от Неизлечимой, типа какие-то особенные? Как бы ни так. В итоге продержали сколько-то под наблюдением и отпустили на все четыре стороны! Вот чего я вам вообще об этом рассказываю!?
— А как же, нам ведь интересно!
— И что, теперь всё, что нужно, сошлось?
— Угу. Сошлось. Возвращаться на родную планету – это опять копить на кристалл, только зачем? Слишком многие стремятся поселиться на Лиаре, а тут такая возможность. Тем более, если такая романтика на горизонте…
— Не издевайся, Хельна!
— А я что, я не издеваюсь, я восхищаюсь!
— Тебе чай с вареньем или с мёдом? – уточняет Боннита. Девушки как раз зашли в столовую.
«И того, и другого, и можно без хлеба», — вспоминает Хельна распространённую поговорку и упорно молчит, пусть подруги сами догадаются.
— Ой, с кем поведёшься, от того и наберёшься! – выдаёт Мия, широким жестом накладывая на свою тарелку с общего подноса пяток блинчиков за раз и заливая их сверху ложкой мёда, а затем ложкой варенья.
— Угощайтесь, угощайтесь, мои дорогие, — щебечет Клотильда, она же неизменная цирковая повариха, она же тётушка Кло.
— Мия, сегодня определённо пойдёт снег, — ошарашено сообщает Боннита, — Ты изменила своему режиму питания?
— Нет, что вы, всё учтено и подсчитано, — покривила душой принцесса цирка. Она-то знала, что сейчас в её порции присутствует такое количество невидимых, но определённо существующих «калорий», о которых столько твердил отец, что оно никак не уложится в ежедневный расчёт по графе «углеводы», — Вы же помните, меня не было на обеде!
— А где ты была? – тут же уточняет танцовщица.
— А где была ты? – переадресовывает вопрос принцесса цирка, — Всё утро то пропадёшь, то появишься. Так где?
— А что ты вопросом на вопрос отвечаешь?
— Так с кем поведёшься, с кем поведёшься…
— А с кем тогда водился твой отец, чтобы иномировых слов нахвататься? – прерывает намечающуюся перепалку подруг Хельна.
— Да мало ли с кем, — отмахивается Мия и с гремучей смесью обиды и обречённости отправляет в рот первый кусок блинчика, — Что у нас, других тем нет для разговора?
— Точно, я ведь не сказала. А меня пригласили спеть на детском празднике, представляете!
— Однако, это успех, подруга! – хохочет Боннита, — Думаю, дальше можно и в ясельной группе выступить!
— Знаешь, а это очень ответственное дело, грудничкам колыбельные петь, — кивает Мия, — Можно ещё вместе с ними на «А-А-А» хором, дыхания у тебя по-любому хватит.
— А если я ещё и распоюсь немного перед выступлением… — многозначительно добавляет певица, но продолжить не может: фантазия закончилась.
«Больше всего господин Дильмеро дружил с господином Терраном Игзешесом и ещё с одним господином, забыла его фамилию, точно-точно, дедуля Постро так и говорил – не разлей вода, не разбей скала», — думает меж тем Хельна, не забывая наворачивать вкусности за обе щеки, — «Хотела бы я так же крепко дружить с Мией и Боннитой, но я их не понимаю, совершенно не понимаю! Я как третий лишний, а вот они, похоже, обе друг друга стоят. Обе явно что-то темнят».
_______________
Солнце ещё не успело укатиться за горизонт, но набежавшие тучи обложили всё небо, не оставляя закатным лучам ни шанса. Н-да, игры цвета и света не предвидится. Поднимаю повыше воротник куртки и продолжаю ждать. Сидеть на металлическом ограждении детской площадки не особо приятно, но лавка на противоположном её конце занята мамочками, а сами они заняты… ну, наверное, обсуждением сериала, раз не вникают в вопли своих малышей.
— Ха-ха-ха! Ты третий лишний! Третий лишний!
— Я успела раньше, значит, сегодня мы двое будем играть, а ты не подходи.
— А что, дружить втроем нельзя?
— Иди отсюда.
— Да, иди отсюда.
Всё же жалко, что к первой паре я проспал. Как оказалось – материала выдали много, а завтра – срезовая. И ведь как неудачно всё друг на друга наложилось — сосед тоже проспал, так что и сам не знал, рассказать не мог. Но ему-то проще, в общаге живёт, наверняка сообщили. С остальными же ребятами из учебной группы я особо не общаюсь, отчего эта мысль теперь прямо так и маячит в мозгу, чуть ли не с восклицательным знаком: «Надо прокачивать коммуникацию в реале!»
Да, такие дела. Если бы староста не начала всех обзванивать по поводу сбора добровольно-принудительных взносов на юбилей препода и не заикнулась о том, что именно в свой день рождения он обожает устраивать всем группам проверочные, я бы точно погорел завтра… Хм, но зато бы и не замерзал сегодня, ожидая выторгованные у старосты ксерокопии четырёх страниц с мелким убористым почерком.
— А что ты готовишь?
— Это кексик, я маме скормлю.
— Вкусный?
— Не знаю. Она сначала отравится. А потом превратится в медведя! Р-р-р!
— И что?
— И всё, я из нового мультика больше ничего не запомнила.
Останавливаю попытку пробить себе лоб фейспалмом.
— Лучше давай мы будем монстрами!
— Давай! И будем кусаться?
— Не-ет, мы такие, ну эти, крутые, в нарядах.
— А что они делают?
— Не знаю, я не запомнила. Скучно. Давай ссориться!
Второй фейспалм на подходе. И как же вовремя к площадке подруливает староста.
— Привет.
— Привет. Сколько я должен за ксерокопии?
_______________
— Сколько я должен на этот раз Джениус?
— Осталась лишь доплата по новому оформлению сцены. Плюс по передвижному. И всё.
Кабинет заливал приятный свет, тонкие тканевые занавеси не мешали ему, лишь окрашивали помещение в кремово-оранжевый цвет, но настроение, витавшее в воздухе, было напряжённым, можно сказать, предгрозовым.
— А по частям точно не примут? С разных счетов?
— Предлагали, не примут. Нужно сразу.
— Допустим. Но где взять столько одновременно? — хмурит брови управляющий.
Фокусник пожимает плечами.
— Если слишком сложно, задействуем Террана.
— А может, не будем рисковать? Я договорюсь как-нибудь на пару дней отсрочки, и вообще, нужно было сразу заказывать у разных подрядчиков.
— А это уж Вы у своего спонсора спрашивайте, господин Алабас!
— Кхм-кхм, повторите на всякий случай два предпоследних предложения, — перебил собеседников хриплый голос, и на стоящего у двери человека, наконец, обратили внимание.
— Постро?
— Палфирек?
Почти одновременно выдали Дакир и Джениус.
— Да, это я, — кивнул мужчина, ухмыльнувшись, сложил пальцы «в замок» и потянулся руками от себя и вверх, разминая плечи, – Так что там было про риск и разные счета?
— Мы, так сказать, несколько стеснены в средствах и лучше бы задействовали мелких подрядчиков, с ними проще расплачиваться по частям.
— И возиться на две недели дольше?! Пф! Нет уж, я так не играю…
_______________
«А-а-а! Я так не игла а-аю!» — слышу вполне взрослый голос в ухе. Кристалл-автопереводчик у меня из самых простых, так что тембр голоса не модулирует. Звуков и голосов много, но улавливаются, как всегда, лишь ближайшие и самые громкие. Стараюсь не двигаться, хотя нос тут же, как назло, начинает чесаться. В нескольких шагах от себя вижу бледно-желтую ткань, натянутую от самой земли куда-то вверх.
Детский голосок что-то пищит на своём языке, а переводчик «на серьёзных щах» доводит до меня, что «Я точно знаю, на улочке плохо ходили! Это не телесно!»
Ошибки в речи кристалл, тоже, естественно, не распознаёт полноценно, поэтому выдаёт чушь. Предполагаю, что «на уроке проходили» и «интересно», но могу ошибаться.
— И что вы предлагаете, юная госпожа? – слышу в ответ мужской голос.
— Давайте лаз денемся на тлей команды. Блат, ты будешь передним водителем Лесного Края. Кузина кого выбираешь, голод или мага Ижесеса?
— Игзешеса, юная госпожа.
— А Вас не сплавляю. Вы в моей команде.
— Я за горожан буду, – доносится девичий голос, — Я буду такая в удобном и тёплом костюме для путешествий и с плащом…
— А ты, значит, будешь нас мирить? – подключается к распределению ролей мальчик.
— Морить! – согласно выдаёт мой автопереводчик, по-своему распознав речь, а я медленно отползаю к забору.
Палатка, которую теперь мне видно целиком, на территории возвышается не в одиночестве, рядом с ней ещё штук шесть как минимум таких же палаток-шатров, какие-то поставлены криво-косо, но уже выправляются. Какое-то мероприятие, вестимо. На территории много детей и сопровождающих их слуг. Пока что ползу к воротам аккурат между кустарником и забором, под прикрытием второй из палаток, коричневой в клеточку. А вот что буду делать, когда палатки и насаждения закончатся – просто не представляю! Ворота-то наверняка закрыты, если все гости уже здесь. Перемахивать через забор средь бела дня?
— А давай мы как будто будем из гильдии пекарей, мне понравилось, как они выступали!
— Точно, сестрёнка! Попросим корзинки с пирожными и сами вынесем под музыку! И… всё?
— Наверное, всё, я только одно пирожное маме хочу унести, я проверяла, детские сладости вкуснее, чем взрослые. Она точно обрадуется.
— А потом?
— А потом ещё кем-нибудь будем.
— Я, когда вырасту, буду строить дома.
— Какие?
— Разные. Летающие хочу. Или вот как этот, с мельницей, он интересный…
Дослушивать некогда, приподнимаюсь, выглядываю на дорогу и тут же приседаю обратно. Прогуливающуюся парочку, равно как и летящий мимо конный экипаж лучше пропустить. Выжидаю, улавливаю с улицы обрывок разговора про новую моду на красные прядки в волосах. Теперь подползаю ближе к палатке, от неё прекрасно видно, что ворота действительно закрыты. Ждать случая, когда откроют? Да ни за что! Вы просто не представляете, насколько дорого мне время. Оцениваю высоту ограды. До верха-то с прыжка нормально дотянусь, но на руках свой вес точно не выжму, а ногам по гладким вертикальным прутьям не на что опереться. Выходить, не таясь? Уповая на наглость и таблички? Точно, таблички, а ещё точнее — сумка с ними!
Стаскиваю с плеча, креплю ремень на две самые последние дырки в ряду. Ну, не подведи, принадлежность курьерского ремесла!
«Дорогие друзья! Подходите, подходите ближе! Сейчас вы услышите песню от нашей гостьи…» — улавливает мой автопереводчик явно усиленный техникой голос со стороны особняка, и я понимаю – самое время! Разгон, прыжок, цепляю серединой ремня за пики, ступаю правой ногой на повисшую сумку, выжимаю вес руками, левой уже перемахиваю через ограду, ставлю в опору всё на ту же многострадальную сумку, проворот, правая нога уже на кирпичах, левая догоняет! Шикарно! Дёргаю за ремень вверх, одновременно толкая нижнюю часть сумки от себя, тем самым освобождая её, и — спрыгиваю на тротуар.
А теперь, пригибаясь, ходу, ходу вдоль забора и мимо ворот! Чтобы проскочить до того, как спохватятся, если, конечно, вообще спохватятся…
Обложка с засекреченным слоем уже нарисована! Арт полностью — в группе Вконтакте «Три билета до Эдвенчер» https://vk.com/clubthreebileta
Он в альбоме: https://vk.com/album-156052173_277680665
Кроме того, у нас идёт голосование, кто из персонажей во всей красе появится на следующей обложке. Причем, опять же в двух ипостасях — в основной и в скрываемой ото всех =))
«Фантазия — это своего рода такой паровик, что дай бог только, чтобы котел не лопнул». (Иван Александрович Гончаров)
Званый обед, равно как и визит вежливости – вещь привычная, но – по-прежнему непредсказуемая. Можно приехать и на всём его протяжении изнывать от скуки, а можно оказаться за одним столом с весьма интересными собеседниками и не заметить, как пролетит время. Главное — обязательно хвалить и обильное угощение, и гостеприимство хозяев. А попутно — решать ещё и собственные задачи.
С тех пор, как Амалия Вербер-Шницкая скоропостижно стала вдовой, она предпочитала быть слушателем, а не рассказчиком, хотя, по случаю, и красноречие тоже демонстрировала. Особенно, когда приходилось максимально корректно и доступно объяснять, отчего же она сама всё не составит прекрасную партию очередному кавалеру. О сватовстве речь заходила не ежедневно, конечно, а как минимум раз или два в неделю, но «перспективная невеста» общалась благосклонно и подчеркнуто вежливо, лишних надежд никому не подавала. На руку тут играла репутация послушной дочери вкупе с репутацией строгого и требовательного отца, а так же тот факт, что со дня смерти достопочтенного господина Шницкого прошло не так уж и много времени.
Вся эта история уже обросла немыслимыми сплетнями, но факты по поводу семейства Шницких были куда как проще и прозаичнее. Старший сын с семьёй погиб в одном из внешних миров, средний и младший так наинтриговались друг против друга, что довели отца до инфаркта, а себя – до скамьи подсудимых. А господин Вербер, как давний партнёр и соратник, всего лишь согласился «выполнить предпоследнюю волю умирающего», дабы капиталы не расползлись по многочисленным наследникам третьей очереди, которых мнительный Шницкий терпеть не мог.
По поводу инфаркта приглашённый маг-целитель из рода Игзешесов так и заявил: «До свадьбы заживёт». И, вопреки прогнозам скептиков, старичок действительно поправился до свадьбы, а после свадьбы почти год прожил без забот и хлопот, опекаемый со всех сторон. Впрочем, кроме семьи и нескольких посвящённых в тайну лиц, никто не знал, сколько при этом субъективного времени прошло для Амалии. Ей, в прямом смысле этих слов, «сохранить лицо» очень помогла как магия, так и косметика. В глазах лиарского высшего света сия особа оставалась пятнадцатилетней ветреной милашкой, которой всего лишь немного повезло (или же — не повезло) с властными родителями. Амалии Вербер-Шницкой были рады во многих домах, и не в последнюю очередь – именно из-за богатства и влияния её семьи.
К примеру, для сегодняшнего званого обеда в доме семьи Свиристел (с ударением на вторую «и», естественно) приезд младшей дочери из пансиона благородных девиц на каникулы был всего лишь номинальным поводом. Девушки-подружки юной Свиристел и те девушки, кто знал её лишь «шапочно», были приглашены сегодня исключительно для того, чтобы лишний раз оказаться перед глазами как минимум троих её старших братьев. Так как большинство девушек приехали с родителями, слуги в доме уже сбивались с ног. Амалии же, в её статусе, было достаточно компаньонки, слуги-сопровождающего и водителя личного паромобиля. К тому же, отец уже высказал всё, что думает о возможных женихах на ближайшие полгода, и нашёл на это время другие, более важные для него дела. Тем проще.
Кто сказал, что у «ветреной милашки» не может быть своей игры?
Вербер-Шницкая сразу заметила, как разошлась в народе мода на красноватые прядки в волосах и на меховую оторочку одежд. А кто, спрашивается, был её законодателем? Бегло рассмотрев гостей и переведя более пристальное внимание на хозяев дома, Амалия поняла, что сегодня впервые видит всё многочисленное семейство вместе: и супругов Свиристел, и их пожилых родителей, и дядюшку со стороны жены, и тётушку с супругом и тремя отпрысками со стороны мужа, и даже всех троих дочерей и пятерых сыновей основной ветви. Да, стоило приехать сюда сегодня хотя бы для того, чтобы стать свидетелем сего знаменательного события. И наглядно осознать разницу времени в мирах вокруг Лиара, раз средний сын выглядит ровесником отцу, а нынешние тётушкины глазастые подростки не так давно демонстрировались высшему свету в люльках и колясках.
Браслет Амалии теплом сигнализировал о наличии магических аур вокруг. Естественно, обладатели и обладательницы особых способностей были в числе гостей. И порой наличие дара у какой-нибудь замарашки затмевало собой наличие богатого приданного у её конкурентки. Но особо переживать о неспособности к магии Амалии было незачем, от простейших воздействий её защищала подаренная отцом зачарованная бижутерия. Только бы не забывать отправлять её на подзарядку. А три неброских камешка в кольце по изменению своего цвета могли рассказать о готовящемся сложном воздействии. В мире, где есть силы, превышающие человеческие, всегда нужно быть настороже.
И, право слово, прекрасно понимаешь, для чего позади благородных господ и дам стоят личные слуги и компаньоны, которые принимают разносимые домашними слугами порционные блюда и напитки. И, конечно, пробуют их перед тем, как выставить на стол. Да, на Лиаре эта процедура с блюдами воспринимается как закосневшая неизбежность, несмотря на строгость законов и на то, что законодательная и судебная системы всё ещё остаются в руках Игзешесов, известных своей дотошностью и принципиальностью. Отказываться от традиции никому не хочется, ведь наказание виновника не отменяет возможной гибели жертвы.
Самое интересное начинается, когда гости и хозяева встают из-за стола и переходят в гостиную или сад, ведь слугам положено толпиться где-то рядом и всё же быть на некотором отдалении. А ещё им разрешается доесть что-нибудь из остающегося на столах, что так же считается нормой и знаком гостеприимства. Вот как тут быть? Хоть разорваться! Почему-то Амалию эта система с самого детства забавляла, в первую очередь – из-за серьёзности выражений лиц в сочетании с общей спешкой. Она не отказала себе в удовольствии понаблюдать за слугами. Ведь всё должно выглядеть чинно-важно-благородно, когда желудок уже урчит, а глаза (и затем – руки) стремятся выхватить самый лакомый кусочек.
— Ох, прекрасная дама скучает, но совсем не спешит в гостиную к музыкоигрателю? – кое-кто всё же не оставил незамеченным тот факт, что госпожа Вербер-Шницкая из всех приглашенных гостей осталась в столовой зале самой последней.
— Поражена Вашей наблюдательностью, господин Ялкис, – отвечает Амалия с улыбочкой.
— Ну что Вы, мне по должности положено, — кланяется молодой человек, а дама делает лёгкий реверанс, и в дверной проём они проходят уже вместе. Среди присутствующих на званом обеде мужчина выделяется бравым видом, нарядом без изысков и корректирующими очками на носу – чёрными из непрозрачного материала, но с многочисленными круглыми дырочками по поверхности.
— Вопреки мнению родных, Вы по-прежнему остаётесь полисменом? – уточняет дама.
— Несомненно. В семейном деле я лишь под ногами мешаюсь. Предпринимательской жилки не хватает. Что поделать, почему бы природе не отдохнуть на пятом сыне в семье? Так что на службе я принесу больше пользы.
— Ох, осмелюсь спросить, а ваша особенность зрения не сильно мешает? Как сослуживцы реагируют?
— Ценю Вашу обеспокоенность, но в перерывы и в выходные я успеваю дать глазам отдых, так что в рабочее время мой безусловно полезный аксессуар мне без надобности. Иногда даже забавно видеть, как те, кто привык меня видеть в очках, в упор не узнают, когда я иду без них и в форменном одеянии.
— Ну, я-то всегда узнаю! Вы теперь редкий гость на шумных семейных застольях, как я понимаю? И мне порой кажется, что на улицах города мы и то пересекаемся чаще.
— И Вы тоже, к сожалению, всё реже бываете в доме Свиристел. Увы, детские годы пролетели слишком быстро, но главное, чтобы с сестрицей Вы и дальше оставались подругами.
— Уже поздравила с возвращением в родные пенаты. Даже не верится, что скоро её первый большой выход в свет. Представляю, как она будет волноваться. Совсем не то, что в родном доме, где и стены помогают.
— Ещё бы, к тому же это будет приём в честь открытия Всемирной Выставки! Впрочем, меня-то сие действо будет касаться несколько с другой стороны.
Амалия достала из сумочки веер, заполняя паузу, потребовавшуюся на осмысление фразы.
— Ах, да, понимаю, охрана правопорядка и всё такое. И значит, на самом балу Вы не появитесь и поддержать сестрёнку не поддержите?
Вербер-Шницкая указала взглядом на подругу, уже устроившуюся за музыкоигрателем. Гости плотно обступили хитроумное устройство, совместившее в своей конструкции и духовые, и ударные, и струнные элементы, каждый из которых запускался нажатием определенных ромбовидных клавиш. Изящные пальчики виновницы торжества закрепили свиток с нотами в прокатных валиках и опустились на клавишную панель в готовности начать мелодию.
— Знаете… мне сложно представить, на какие лишения Вы себя обрекли, — добавила Амалия.
— Да-с, служба. Таково условие – всегда начинать с самых низов. Но в этом есть и кое-что положительное – есть шанс многое увидеть с другой стороны. Можете не разделять моего мнения, но поверьте, я не зря выбрал эту профессию, — мужчина снял очки, продул их, посмотрел на просвет и водрузил на прежнее место.
Мелодия разлилась по залу, и потому разговор продолжился уже шепотом. Амалия и Ялкис расположились в отдалении от основной массы зрителей-слушателей, а именно — у окон с обзором на внутренний сад.
— Мой друг, в высшие чины Вам всё равно не пробиться, но я могу пообщаться с отцом, вдруг, что дельное присоветует.
— О нет, не стоит, думаю, что лучше всего «неперспективному» господину Ялкису Свиристелу держаться подальше от «перспективного» дома Вербер и его главы.
— Вот насмешили! Нет, правда! Вы настолько чётко запомнили фразу, сказанную настолько давно? Фантастика!
— Допускаю, что мнение с тех пор не изменилось. И предлагаю закрыть тему.
— Отчего же? Даже если тема неприятна, это может помочь Вам в будущем…
— Раз уж речь зашла о неприятных темах, расскажите, госпожа Амалия Вербер-Шницкая, как Ваш сыночек поживает? Сколько ему лет уже набежало?
— Да, Вы правы, закроем тему.
— Отчего же? Ведь речь о будущем.
— Ах, нет, тут уж скорее о прошлом, — Амалия развернула веер и обмахнулась им несколько раз, — Законное супружество и законный наследник, что в этом такого? Да, воспитывается вдали от родины, но проверенными людьми, и это логично, многие так делают…
— И потому остаются пришлыми, не понимают этого мира. Пытаются использовать его просто как некое относительное продление жизни. И за деревьями не видят леса.
— А Вы, Ялкис, Вы… видите?
— Ещё нет, я только всматриваюсь, — улыбнулся мужчина.
— Тогда не огорчайте меня лишний раз. Это не то место и время, чтобы говорить о наболевшем. Разве у Вас весёлых историй нет?
— Ну отчего же, есть… — мужчина на пару секунд задумался, — Разбирал я тут незавершенные дела в архиве, такого начитался! Представьте себе, одна папка так и называется – «Дело о летающей корове». Это было много десятилетий назад. В одном загородном поместье во время выпаса пропала из большого стада корова. Время позднее, поискали-поискали, но не нашли скотину, а стадо на ночь в загон отправили. Утром глянь – а корова на месте. И несколько человек подтвердили, что ночью видели её летящей по небу. Просто так, без крыльев каких или другого приспособления для полёта. Летела и изредка мычала. Да, ветер был порывистый, но не настолько сильный, чтобы такую тушу поднять. И, что самое забавное, магических возмущений никто не заметил – ни штатный маг, ни все другие, кто со способностями к магии там присутствовал. А в поместье гостей было много, праздник как-никак гуляли. Так вот, что самое примечательное – след коровий нашли, вывел он к заброшенной ловчей яме, благо, уже без кольев на дне. Но из неё бы корова точно сама не выбралась. И вероятных следов в сторону поместья, оставленных коровой, тоже не нашли, были только к яме.
— Допустим. И что же было дальше?
— А дальше шёл целый том предположений и рабочих версий, одна другой фантастичнее.
— Может, все просто покрывали друг друга? – повела плечами собеседница.
— А смысл?
— Но факты налицо: перемещение по воздуху было, а магических воздействий не было. Если принять, что не покрывают, не устроили розыгрыш, не запутали следствие? Что остаётся? Включаем фантазию. От исключительных способностей самой животины к левитации до массовой галлюцинации, когда на самом деле корова оказалась в загоне сразу и вместе со стадом, а окружающим невесть что привиделось? У Вас-то какие версии?
— Если не магия, значит врождённая способность, которая по маг.связкам мира не проходит.
— Я не знаю таких рас, чтобы могли перемещать кого-то по воздуху, сами находясь на земле.
— Вот и я так подумал, сделал фантастическое допущение, что это мог быть летающий невидимка.
— И очень сильный летающий невидимка. Каких только страшилок ни представишь теперь. Из внешних миров, похоже, как-то проник, у меня других предположений нет. Но больше ведь о нём ни слуху, ни духу?
— Ни духу, — кивнул полисмен, – Я понимаю, бывает, что на Лиар попадают представители разных рас, но ведь во-первых за большие деньги, а во-вторых – только через подконтрольные роду Игзешесов порталы. Незамечено не проберёшься. Хотя… кое-что странное я недавно заметил, но это так, пока на стадии догадок. Зато, может, слышали, рядом с поместьем хотят устроить парк развлечений, где на карусели вместо лошадей и паромобилей предполагаются коровки с крылышками.
— Забавно. В чём-то даже мило, соглашусь. И что же такое странное Вы заметили? – попыталась вернуть к прежней теме Амалия.
— Не берите пока в голову. Кстати, про «Детский сад на выезде» слышали? Это не так давно случилось, но следствие как зашло в тупик, так там и осталось.
— Что-то про неудачную экспедицию в дебри Лесного Края? Я не знаю, чем там дело кончилось. Память к участникам так и не вернулась? Как-то слишком быстро обсуждение этой темы сошло на нет.
— У всех троих исключительно детские воспоминания остались. Но дело так и замяли. Не хотелось Игзешесам своё поражение признавать. Только тс-с-с. Ведь и тут никакой магии в окрестностях никто не заметил.
— Какие-то совсем невесёлые истории Вы рассказываете. Я так из дома буду опасаться выходить. Но, может, Вы зря пугаете, и есть этому разумные и логичные объяснения?
— Выясняем-с, выясняем-с, таков долг департамента. Знаете, всего обиднее получилось с господином Руано Игзешесом, все записи о своих последних исследованиях он старательно зашифровывал, боялся чего-то под старость лет. А как в детство впал – так и всё. Коды шифров никто разгадать не смог, а теперь мужчина скончался, так что тем боле не выяснить ничего. То ему никто не верил, чуть ли не потешались над бредовыми фантазиями о вечной молодости и фантастических возможностях мозга и память, а теперь всё его имущество, что предположительно имело отношение к исследованиям, Игзешесы по праву рода вывезли. А что не вывезли – на помойку вынесли, разобрав чуть ли не по кусочкам. Всё тайники искали.
Амалия Вербер-Шницкая лишь округлила глаза в удивлении.
— А история-то становится всё страшнее, а не забавнее!
— О, сейчас самое забавное расскажу: под выброс, скорее всего, и попал именно тот объект, о котором шла речь в исследованиях.
— Даже так?
— Да. Часть самых ранних записей удалось расшифровать, там был код попроще. И, представляете, речь шла о растении под названием «Нодзомис». А горшки с цветами у господина Руано в доме стояли. Но – в таком состоянии, словно о них уже давным-давно забыть забыли заботиться. Впрочем, полагаю, выбрасывали их, предварительно проверив и сами горшки, и землю в них.
— Может, это и не те растения вовсе. Или, к примеру, исследования не увенчались успехом, учёный в них разочаровался и так далее. Записи-то самые ранние, верно?
— С этой стороны я как-то и не размышлял. Вероятно, вполне вероятно. С Вами приятно делиться мыслями, Вы помогаете взглянуть на ситуацию под другим углом.
— Рада помочь, — кивнула Амалия и… поймала пристальный и серьёзный взгляд собеседника.
— Именно поэтому я хочу показать Вам одну случайно попавшую ко мне в руки вещь.
— Я не люблю влезать в чужие тайны… хотя и приходится иногда.
— Уверяю. Это имеет прямое отношение к Вам.
— Тогда… как на счёт небольшой прогулки?
Сказано – сделано. Но даже наедине Ялкис повёл рассказ издалека.
— Как Вы относитесь к теории влияния астральщиков?
— Э-э-э… А можно мне переадресовать этот же вопрос Вам?
— Род Игзешесов клятвенно заверил, что ноги их не будет в Лиаре. Слишком опасные товарищи с некоторыми свойствами, нарушающими привычные законы физики и магии. Но я уверен, они в нашем мире есть! Можете смеяться, эту теорию часто высмеивают. Но были, определённо были случаи исчезновения и появления людей на глазах свидетелей средь бела дня.
— И средь тёмной ночи, естественно, — не смогла не поёрничать Амалия.
— Опять же без особых колебаний по магическим связям мира, — добавил Ялкис, — А раз они способны так появляться и исчезать, то им не обязательно проходить через отслеживаемые и охраняемые порталы.
— Как понимаю, Вы теперь во всём происходящем обвиняете неких мифических иномирцев?
— Более того, я мог быть свидетелем незаконного появления в нашем мире одного из них, если бы оказался в нужном месте чуть раньше. Ну, то есть, я подозреваю, что мог быть.
— Но какое это имеет отношение ко мне?
— Чуть позже поясню. По факту – я обнаружил на мостовой непривычно одетого человека без сознания. Но одна Ваша хорошая знакомая оказалась рядом и уверила, что это её проблемный родственничек…
— Слушаю, — подбодрила Амалия собеседника, когда тот внезапно умолк.
— Скажите мне честно, Вы доверяете госпоже Варье?
— Как самой себе. Она – давний друг нашей семьи.
Ялкис понизил голос до едва слышимого.
— А она в курсе Вашей тайны с внезапным взрослением?
— Более того, она и помогала отцу провернуть всю эту задумку с моим замужеством. Так что Вы не возведёте на неё напраслину!
— О да, теперь я понимаю, отчего в блокноте, вероятно выпавшем из её чемодана и упавшем под крыльцо, были Ваше имя, имя Вашего сына и вот эта схема… — полисмен извлёк из кармана записную книжечку с ладонь размером и развернул на третьей или четвёртой странице.
— Я взгляну поближе?
Амалия всмотрелась в схему разницы течения времени на планетах Лиар и Джу и линий перемещения со столбцами местного и субъективного времени.
— Теперь я понимаю, госпожа Вербер-Шницкая, как Вам несладко пришлось. Но стоило ли оно того?
— Что было, то было. Сейчас уже поздно рассуждать и переиначивать, – Амалия отвела глаза в сторону, вырывая лист из блокнота и сминая его в руке, — Поверьте, я не хочу никого подводить, в первую очередь отца. Да, соглашусь, Вы были в курсе моей тайны лишь частично. Прошу простить меня за это. Я хочу вернуть Ваше доверие и потому прошу Вас, как друга, поговорите с госпожой Варьей сами, она лучше меня объяснит происходящее! Можете вернуть ей блокнот, но без записей обо мне. Она сообщала, что гостит у господина Ломастера. И прошу, если она ещё не уехала, расскажите ей то, что выяснили о «Детском саде на выезде», для неё это очень важно!
— Понимаю. Сделаю всё, что смогу, — принял закрытый блокнот и откланялся Ялкис Свиристел.
— Спасибо!
— И… приятного Вам аппетита! – добавил мужчина, обернувшись.
Амалия улыбнулась уголками губ. Листочек с уликой был благополучно прожеван и проглочен.
Новая засекреченная обложка готова! А чтобы увидеть арт полностью — как и ранее — заходим в гостеприимную ВК-группу «Три билета до Эдвенчер»
https://vk.com/clubthreebileta
и заглядываем в альбом:
https://vk.com/album-156052173_277680665
«Прошлое не всегда тянет назад. В нем рассыпаны немногочисленные, но мощные пружины, которые, распрямляясь, толкают нас в будущее» (Мисима Юкио)
_________________
По знакомой дороге и идти получается быстрее, что уж говорить о поездке на колёснике. Решил сегодня его использовать. После основательного завтрака и подробного рассказа Элиссе об увиденном и услышанном мной вчера в цирке, я вынес технику и проехал на ней кругов пять вокруг дома Ломастеров. Так сказать, проверил силы и возможности. Даже с поворотами дело у меня намного лучше пошло. В целом результатом остался доволен. Если бы не перехватил четыре часа сна, уже бы с ног валился, а так – терпимо. Следы вчерашнего дождя уже высохли, в просветах между облаками изредка показывается местное светило, а воздух ещё не успел пропитаться гарью и копотью из многочисленных труб.
Хотел ещё до Элиана сходить, посмотреть, как там у него дела, но Элисса попросила о помощи по хозяйству. За несколько ходок перенёс в дом продукты, доставленные прямо к порогу. Как понял, соседи из следующего по улице дома своих слуг отправляют за покупками в одно и то же время, а Ломастеры к этому времени готовят список и передают им же. Видимо, как-то потом рассчитываются за всё вместе, либо заранее вносят какую-то сумму. Самого Астера я вообще за всё утро ни разу не увидел, только по звукам из мастерской и понял, что он тоже в доме и делом занят. Ну да ладно, не моя забота. Тем более, за всеми хлопотами и моё «возвращение» подошло.
Для экономии времени я не стал подниматься в комнату, просто предупредил, что «исчезну» из закутка под лестницей. Там же оставил вещи. А как материализовался, сразу за задание принялся.
В сумке, помимо табличек с текстами и принадлежностей курьерского ремесла, лежит конверт с письмом от Элиссы, перемотанный бечёвкой свёрток, деньги и, конечно, хитрый замок с цепью, чтобы мой колёсник никто не умыкнул. По поводу денег так и сказано – для удобного счёта все монеты положила одинаковые, в письме предварительная цена указана, но сколько получатель скажет, на столько и соглашайся, округляй в большую сторону. По поводу замка с цепью меня опять же ожидал словесный инструктаж. Чуть ли не пошаговый. Будто бы я без него обязательно оставлю вверенную технику посреди двора безо всякого присмотра, мол, люди добрые, сами мы неумные, а колёсник нам тем более не нужен, забирайте, кто хотите. Но кто я такой, чтобы спорить. Вежливо покивал Элиссе — и за ворота.
Теперь вот мчу к мастерской Ульфиона Жюстего. Дорога-то практически по прямой идёт, на всём пути лишь два поворота. Народу на улицах хватает, транспорта тоже, но движение хорошо организовано. По сути – двухполосное оно. И медленное – от перекрестка до перекрёстка никто не успевает набрать большую скорость.
На это я ещё в прошлую поездку внимание обратил. А сейчас специально притормозил перед поворотом, во все глаза смотрю: светофоры тут по центру перекрестка на тросах висят и лишь с одним огоньком. Если погас – стой и жди. Если светит огоньком на одной из сторон – тот транспорт, к которому обращён, может двигаться. Причём, хоть ехать в любую из трёх сторон, хоть разворачиваться обратно. Это свечение проходит по всем четырём окошкам по очереди, по часовой стрелке. А как замигало во все стороны – время для пешеходов. М-да, как же всё-таки у меня повышается внимательность, когда ситуация экстренная – я благополучно умудрился никого не задеть и никого не сбить.
Останавливаюсь под нужной вывеской, рукой с конвертом маячу привратнику, тот подзывает, смотрит документы, пропускает.
Усматриваю за воротами небольшую колёсниковую стоянку и направляюсь туда, в прошлый-то раз она мне не потребовалась. Чтобы не закрыть никому выезд, пристраиваю свою технику с самого края, протягиваю цепь через колесо, заматываю вокруг рамы и пропускаю сквозь приваренное к остову стоянки кольцо. Затем защёлкиваю замок а ключ кладу во внутренний карман сумки.
На шорох, скрежет и постукивания из основного производственного цеха, как и раньше, особо не отвлекаюсь. Сразу иду в цех готовой продукции, он же выставочно-магазинный. В нём я уже побывал в прошлый раз. Разные по размеру статуи из гипса и из бронзы вольготно расположились вдоль стен, в полумраке взирают со стеллажей каждая в свою сторону. Похоже, со вчерашнего дня их стало даже больше… или не стало.
И было бы, конечно, криповее, будь они все повёрнуты в сторону входа, чтобы пялиться глазницами на меня. Уж очень реалистично сделаны. Подать что ли кому такую идею, шутки ради? Вздрагиваю, заметив движение – а это всего лишь продавец поднимается со стула мне навстречу. А в прошлый раз я ведь тоже точно так же вздрогнул. Показываю сотруднику конверт.
— Хозяин на месте, проходите в кабинет, — привычно указывает продавец рукой.
Иду, отмахиваясь от ассоциаций с «Днём сурка» и с типичным поведением неписей в ролёвке. Ну да, мужичок-то в магазине работает один и тот же, стул стоит в одном и том же углу, одежда форменная, а фраза уже в зубах навязла, вот он и повторяет её с одинаковой интонацией.
Топаю в указанную сторону. Стучу в дверь.
— Обождите, – слышится из кабинета ровно так же, как в прошлый раз.
Да вы издеваетесь? Как и вчера, достаю таблички «Здравствуйте. Я – курьер» и «Мне поручили передать конверт лично». Стою, в ус не дую, точнее – изредка сдуваю прядку чёлки. Непривычно с ней. Опять съезжает и обзор в защитных очках перекрывает, даже уже раздумываю, отстричь её в ноль или просто затолкать под бандану. Вспомнил, что вчера эта чёлка меня тоже раздражала…
— Прошу входить.
Ох, не засекал я время, за которое дождался этого ответа, но есть подозрение, что и оно совпало. Захожу, мысленно готовясь к волне запаха, похожего для меня на смесь эвкалипта и кокоса. Кабинет, похоже, насквозь пропах местными аналогами этих растений.
Ульфион в тёмно-зелёном камзоле с коричневыми кожаными подшивками на локтях и по горловине поднимает косматую голову, отвлекаясь от бумаг. Фыркает в усы.
— Внимательно внимаю.
Я выкладываю на стол обе таблички, конверт и курьерскую книжку.
— От Ломастера новое задание? Так ведь ещё прежняя поставка не готова… — произносит Жюстего, и меня, наконец, оставляет это назойливое ощущение дежавю.
Выкладываю на стол табличку «Прочтите имя отправителя, пожалуйста». Рядом выкладываю и увесистый свёрток.
— От Элиссы? Странно, странно, она же не пишет почти никогда, — мужчина ставит роспись и печать в моём документе, вскрывает конверт, пробегает взглядом по строчкам, бормоча под нос. Автопереводчик при такой громкости ничего не улавливает, так что я со скучающим видом глазею по сторонам.
— Ну что ж, в качестве исключения, я могу осмотреть вещицу и, возможно, принять на починку, — сообщает Ульфион, откладывает письмо и разматывает бечёвку.
Обломки из свёртка я узнал. Стараниями рук господина Жюстего они тут же сложились в статуэтку сидящего в кресле мужчины. И так же быстро разложились обратно на ткань. А ведь неплохо всё смотрелось до того, как Элиан расколотил! И хорошую скорость сборки я тоже оценил, пазлы бы товарищу собирать, хоть двухмерные, хоть трёхмерные.
В дверь требовательно стучат.
— Обождите, — отвечает Ульфион и вновь обращается ко мне, — Да, восстановить реально, на предложенную цену я согласен. Нет, даже на две трети це…
— Да некогда «обжидать», батенька! Вы почему завернули новые макеты? – врывается в кабинет практически ульфионова копия, только возрастом помладше. А так – всё те же непослушные космы, хищный нос, черные усы.
— Так вот, я согласен на две трети цены, из уважения к моим давним и, можно сказать, первым «оптовым» клиентам! – демонстративно общается только со мной владелец мастерской.
— И кому это ты цену сбавляешь? И по какой такой причине?
— А я не с тобой разговариваю. И не просил тебя входить.
— Подумаешь… ну так что это за заказ?
— Сущая мелочь. Восстановить разбитую статуэтку.
— Эксклюзив что ли какой?
— Нет, это из партии, года три назад выпущенной.
— Тогда в чём подвох? Что за оптовые клиенты?
— Слишком давняя история. Я только начинал новое дело и впервые участвовал в городской выставке-ярмарке. Ко мне подошла компания из трёх мужчин и двух дам. С Ломастером и Дильмеро я был шапочно знаком и ранее, их жен тоже знал постольку-поскольку, а с Вейлином Игзешесом познакомился позже…
— Не морочь мне голову. Если только начинал – то это минимум лет пятнадцать назад. И с чего бы тебе такие мелочи запоминать вообще?
— А просто так. Речь у них зашла об одном забавном явлении. О дружбе. Что мол, несомненно, она возможна и будет только крепнуть с годами.
— Пф! Это взаимовыгодное сотрудничество только крепнет с годами.
— Ну, так и я им это же сказал. Но романтично настроенные товарищи остались при своём мнении, до каких-то там клятв даже дело дошло. И прикупили на память две статуэтки с симпатичными такими парочками и одну – просто мужичка с деревом. Я и ляпни, что мои изделия такие прочные, что любую дружбу переживут.
— Первый раз эту историю от тебя слышу. И что?
— Ну, было дело, докупали порой взамен разбитого, а мне забавно, слежу, значит. На первом году ещё прикупили дрессировщика с собачками из не особо популярной партии. А года три назад как раз чтеца этого, — указал Ульфион на обломки, — И так как Ломастер с господином Терраном приходил, значит как раз для него статуэтка.
— И что? Тягомотина какая-то. Вот что значит, людям делать больше нечего, как за другими наблюдать. Я ж к тебе по делу!
— Это у тебя даже не дела, а так, делишки.
— Но ведь хорошие деньги предлагают доплатить! – не унимается Жюстего-младший.
— Давай, я сначала предыдущий вопрос решу, а? Курьер, отсчитай оплату, как договорились, а я пару строк госпоже Элиссе черкану.
Киваю в ответ, достаю табличку «Благодарю», остальные, лежавшие на столе, возвращаю в сумку вместе с заполненной книжкой. Пока Ульфион пишет, соображаю, что самой суммы я не услышал, Элисса мне её не говорила, а текст письма от неё я не читал, что логично, не мне же он был предназначен. Мысленно перебираю варианты… и достаю мешочек с деньгами вместе с табличкой «Вы поможете мне?» Указываю на мешочек и на текст письма.
— Ах, да, понимаю, сам отсчитаю.
Еще раз поднимаю табличку «Благодарю», а, получив как раз примерно на две трети похудевший мешочек с деньгами, достаю и табличку «До свидания».
Эту же табличку показываю и младшему Жюстего, раскланиваюсь и ухожу. Ну, как ухожу… Я, конечно, немой свидетель, но не глухой же! Дверь за собой закрыл и делаю несколько шагов на месте со всё более тихим звуком.
— Ты сам-то видел, в этих эскизах что дамы, что кавалеры в нарядах на грани непотребства? – слышится голос Ульфиона.
— А нам какая разница?
— На площади Достижений?! Во время Всемирной Выставки?! Нет уж, увольте. Есть моя часть заказа, и я его сделаю на совесть!
— Я же спрашивал, нам даже с переделкой заготовок помогут. А в верхах задним числом эскизы примут. Уговорят как-нибудь. Ты же всего лишь на одном производстве отольёшь, а на другом обстучишь и отшлифуешь. Ломастер всего лишь устроит, чтобы фигуры двигались и поворачивались. Этот, как его, который с водоканала, всего лишь установит трубы и насосы, воду подведёт, подсветку. Каждый выполнит свою часть работы и всё, готов ваш заказ.
— Не туда ты влезаешь, сынок, не туда. Это не просто система поворотных и движущихся городских фонтанов, это культура! След в истории, если проще сказать. Ориентир для будущих поколений. Мимо внимания Правящих такой номер не пройдёт, а среди них большинство по-прежнему Игзешесы. Ты знаешь, как щепетильно они относятся к традициям и тому подобной чепухе. А мы не считаемся местными, и защиты нам искать не у кого.
— И я о том же. Если ничего не менять, то ничего и не изменится…
Я, может, и послушал бы дольше, да никак. По моим часам – самое время возвращаться в дом Ломастеров. Отхожу осторожно, проношу ступню над полом и аккуратно ставлю, можно сказать «перекатываю» с пяточки на носок. А ближе к цеху готовой продукции иду уже нормально, всё равно вокруг разносится шум от основного производства.
Открываю замок и сматываю цепь на колёсниковой стоянке. Как говорится, «неси меня, железный конь». Возвращаюсь назад тем же путём, каким ехал, даже оба перекрёстка миновал без задержек, мчу прямо «на всех парах», хотя для работы моей техники этот самый пар и не нужен. Но… вот незадача – у ворот дома Ломастеров транспорт какой-то стоит. Проскакиваю мимо, успевая заметить полисменовы шапки на выходящем пассажире и на водителе. «Здрасьте, приехали!» На следующем перекрёстке останавливаюсь, с колёсника слезаю и иду по тротуару влево, качу своего «железного коня» рядом. По сути – обхожу соседский особняк. И очень надеюсь, что подозрений не вызываю. Может же курьер отдыхать от постоянных поездок и идти пешочком, если всё выполнил? Или, например, если колёсник сломался?
Да, скорее похоже на поломку, потому что моё лицо наверняка выдаёт беспокойство, ведь в голове крутится только одна мысль – как теперь быть с маскировкой при перемещениях и что может послужить убежищем?!
Хотару аль-Терна — 7 секретов мастера Ломастера. БОНУС вне игры в «засекречивание»!
Когда на первой обложке автор объединила две ипостаси одного персонажа, появились вопросы: А почему нарисовано половинками? А целиком арт будет? Что ж, просьба засчитана)))
Заходим в группу «Три билета до Эдвенчер» https://vk.com/clubthreebileta,
заглядываем в альбом:
https://vk.com/album-156052173_277680665
И оба бонусных арта в отличном качестве уже там!
Мы верим в то, во что сами хотим верить. Легче обмануть человека, чем убедить его, что он был обманут. (Неизвестный источник)
_________________
Понедельник, говорят, день тяжёлый, но я поднялся легко и даже чуть раньше будильника, причём проснулся бодрым и отдохнувшим. Чудеса! А по факту – прошлым вечером будто в пустоту и безвременье на всю ночь провалился. Пока завтракал, размышлял о природе и возможностях наших перемещений. Есть ли всё же какая-то взаимосвязь между телом на Земле и телом в других мирах или нет её? Например, даже если засыпаешь пораньше, то не всегда перемещаешься сразу. По поводу возвращения – свои особенности. Разбудить с Земли бывалого астральщика обычными способами побудки сложно, но всё же возможно, а вот новичка будить практически бесполезно. Чтобы «разбудиться» из миров вне Земли, нужно задействовать искусственное возвращение — сложное в исполнении заклинание. К слову, в дневное время вообще не стоит засыпать с намерением переместиться – в Академии рассказывали о случаях летаргического сна. Застрять между мирами без возможности вернуться в своё первое или второе тело – куда уж хуже. Зато в это время отлично идут перемещения с другой, ночной на данный момент, стороны земного шара.
Мне даже интересно стало – а никто, случаем, не экспериментировал с «кругосветной погоней за ночью»? Вот доберусь до Нодзомира – попробую узнать. Наверняка не один я таким вопросом заинтересовался.
И чем больше я торчу в Лиаре, тем более сомнительным мне кажется согласие на авантюру с перемещением, чем я вообще думал, когда соглашался? Как-то странно всё. Словно было что-то ещё, повлиявшее на меня. Ведь сам я совершенно не рисковый человек и не должен бы на подначки так реагировать. Впрочем, что сделано, то сделано, назад не отмотаешь.
Как ещё можно продлить своё нахождение вне Земли? Точно слышал, что в Академии был такой случай: астральщица-новичок впервые материализовалась, а на Земле до этого ударную дозу снотворного приняла. Так вот, просыпаться-то она, конечно, не просыпалась на Земле день или два. И из Нодзомирраума никуда не исчезала. Но вторым телом чувствовала себя всё хуже и хуже, чуть не загнулась окончательно. Пришлось и возвращение искусственное проводить, и на Земле подстраховывать. Имён не называлось, но кто-то впоследствии точно эксперимент со снотворным устраивал – не сработало, видимо только при первой материализации подобное возможно. Итого — вариант отметаем.
И, получается, земное тело всё же может влиять на «астральное»: например, не посылает сигнал к побудке – не проходит возвращение. Интересно, а если человек в коме лежит, может ли он переместиться? Вон по весне говорили, что мужик в коме тридцать два года пролежал, уже отключать хотели, но очнулся, дождалась жёнушка. А абсолютный рекорд подобной «лёжки» вообще тридцать восемь лет. Если пересчитать на Нодзомирское время – ух! Столько бы всего наворотить можно было успеть.
Или же как раз наоборот? Чем больше времени на работу даётся, тем больше находится способов поотлынивать? Так и откладываешь всё на потом, до последнего срока. Не все люди такие, конечно, но о себе точно могу сказать – у меня время от времени включается какое-то внезапное желание поэкономить ресурсы и возникают мысли в стиле «Может, мне вообще не надо ничего делать, а оно всё как-нибудь само, а?» А иногда наваливается вагон и маленькая тележка дополнительных дел – и тогда точно пиши пропало.
Магия, эх, магия, иногда кажется, что ты решаешь проблемы, но чаще всего, решив одни, создаёшь какие-то свои, дополнительные. Это всё-таки не «щёлк» пальцами, чтобы валились на тебя из небытия какие-нибудь «плюшки», и даже не мозголомная тарабарщина, сопровождаемая взмахом волшебной палочки, магического посоха, убер-дрына, нужное подчеркнуть.
Вот почему нельзя на Землю каким-нибудь хитрым способом перетащить учебник лиарского?! Когда мне язык с такой загруженностью изучать?! Следующая земная ночь опять будет впустую истрачена, и это весьма и весьма плачевно. Пока что максимум, что я запомнил – так это местные аналоги слов «Здравствуйте», «Спасибо» и «До свидания»…
_________________
— До свидания, леди Варамис, хорошей Вам дороги и приятного путешествия, — попрощался Астер Ломастер, помогая донести дорожный чемодан до ворот. А бедняга Ту-Дзик уже не провожал гостью подтявкиванием и вилянием хвоста, пёсик был унесён в дом и устроен на подстилке рядом с очагом и напоен из пипетки целебным отваром.
Целительница очень спешила, даже от еды отказалась, хотя завтрак в доме Ломастеров в этот день и так оказался очень и очень ранним. Но в комнаты к спящему Сану и к спящему же его соседу она не преминула заглянуть, дабы убедиться, что дела у них обоих без особых изменений.
«Написать или не написать студенту, что его обидчиков ещё в ночь на двадцатое сентября вывели на чистую воду? Всё же за ними и другие огрехи водились, а этот стал последней каплей. Как поняла, их на «исправительные работы» отправили в подземелья Центрального Замка, а это – с концами… Нет, сообщать пока ничего не буду, во-первых, придётся по-нодзомирски или по-русски писать, а это уже очередной «артефакт» иномировой письменности получится, а во-вторых, про «исправительные работы» вообще лучше не заикаться. Чем меньше людей знает, куда деваются нерадивые студенты, тем лучше».
Элисса в нетерпении выглянула из-за входной двери и, убедившись в том, что астральщицу скрыл от глаз окружающий дом кирпичный забор, поспешила в комнату Безымянного. Женщина не могла начать лечение пострадавшего своими методами до отъезда «Варьи» из дома, иначе бы сразу, с потрохами, выдала себя. А вот «нехорошесть» и остаточный след от иномировой магии вообще мало кем ощущается, так что их уборку-подчистку заметить тоже проблематично, Элисса провела чистку в первую очередь для собственного комфорта и спокойствия.
— Ох, бедолага, — присела женщина на стул у изголовья выздоравливающего, сняла широкие браслеты и засучила рукава, — Пусть здесь и не Лесной Край, помогу, чем смогу.
Она провела рукой по волосам спящего парня.
— Гармонизация – дело нехитрое, но уж слишком тонкое и неспешное…
Астер тихо приоткрыл дверь, увидел, что окутанные мягким светом руки жены касаются лба паренька и покрываются зелёным пигментом до локтей, а может уже и выше. Даже волосы Элиссы начали отливать зеленью на макушке и этот цвет постепенно распространился до кончиков. Мастер не стал прерывать гармонизацию и так же тихо закрыл дверь. Предстояло как можно быстрее продумать систему обучения и вплотную заняться рабочей частью механоида. Пусть это и тяжело, с такой-то срочностью, но нужно справиться.
_______________
А ещё – по-настоящему тяжело сейчас Мии. Она ведь не знает, что Элиан все-таки жив. Ей просто неоткуда узнать об этом.
За прошедшую ночь тучи излили, наконец, всю накопленную ими влагу, и сейчас резво бежали по небу рядами кучерявых барашков. В угловой комнатке циркового жилого корпуса было светло – так и не закрытые в этот раз портьерами окна – не до них было – легко пропустили внутрь розовые и алые лучи рассвета. А уж они постарались и расцветили, как смогли, тихое убежище. Девушка всю ночь просидела за столиком, то обнаруживая у своего отражения напротив гипнотическую притягательность, то выискивая в нём черты настоящего чудовища, а то и вовсе ничего не видя перед собой из-за слёз или глубокой погруженности в воспоминания. Но сейчас рассвет так мягко и ненавязчиво замаскировал бледность лица и круги под глазами, что принцесса цирка увидела себя в зеркале совершенно по-новому.
«Всё намного проще», — подумала девушка, ахнув, — «Ответ пришел только сейчас, как запоздалое озарение. Все мои маски давно стали частью меня, и это значит, что они уже не маски. И только поэтому я так спокойно могла делать вид, что лишь «плодотворно сотрудничаю и дружу», хотя всё это время знала о своих настоящих чувствах. Я всегда скрывала их за слоями грима, тканей и прочей мишуры как можно тщательнее, играла и… проигрывала. А теперь – поздно. Кем ты хочешь меня видеть, мир? У меня много острых граней. На выбор. Не порежься только! А ведь я всего лишь хотела делать что-то красивое и нужное. Вместе с Элианом. Но теперь я одна… да, одна… Вот только это не отменяет ни моих желаний, ни моих амбиций!».
Мия вскочила, метнулась к двери, распахнула её и чуть не столкнулась с Боннитой.
— А? Доброе утро… – выдавила девушка.
— Да, и тебе тоже, — танцовщица стушевалась, словно это и не она только что планировала зайти, — Я бы заглянула на минутку?
— Хорошо, — принцесса цирка отступает на три шага, впуская подругу.
Боннита закрывает дверь и глухим, непривычным для неё самой голосом сообщает.
— Слушай, Мия. Я долго размышляла, сказать тебе или нет. Но кое-что не сходится. Просто… вчера, когда управлющий распорядился положить… тело Элиана у черного входа, спустя совсем немного времени он попросил меня вызвать катафалк. Но… в общем, я отвлеклась, меня окликнула напарница, всё как-то завертелось, просьба у меня из головы вылетела, а когда вспомнила… Мия, я была уверена, что мне точно влетит, потому что, когда я вспомнила, прошел уже как минимум час. И тела на месте не было. Я даже вышла на улицу посмотреть, вдруг вообще куда-нибудь за порог вынесли. Потом я подумала, что управляющий попросил ещё кого-то и почти успокоилась. Но… никто из наших не вызывал черной кареты. Я их всех утром по-тихому расспросила.
Танцовщица воззрилась на Мию, но та лишь помассировала виски да плечами пожала.
— Значит, вызвал сам управляющий. Вот и всё. Прости, но мне плохо даже от мыслей обо всём этом.
— А, ну да, понимаю…
— Извини. Мне пора.
— Куда?
— На завтрак. Я его почти пропустила, но очень надеюсь, что наши цирковые не всё подчистую умяли.
— Да, точно ведь. Слушай, неужели ты специально ждала, чтобы попозже выйти и не попасть под перекрёстные сочувствующие взгляды?
— Э-э-э, нет, так случайно получилось. Кстати, Боннита, — Мия придвинулась, спрашивает полушепотом – А не подскажешь, как там наш управляющий? Ты его видела утром?
— Да без понятия, какая его на этот раз муха укусила! — ответила с раздражением танцовщица, не собираясь вдаваться в подробности ночного «подай-принеси» с водой, а так же утреннего выговора за то, что затребованный Дакиром Алабасом букет ещё не отправлен адресату.
— Спасибо, думаю, тогда я попозже зайду к нему, чтобы под горячую руку не попасть.
— Ну и мне тоже пора, ещё увидимся на репетиции, — танцовщица помахала ручкой и отправилась исправлять собственную досадную оплошность.
_______________
Работа в мастерской так и кипела, Астер Ломастер вновь «поймал» ту воодушевляющую эйфорию деятельности, когда даже возникновение проблемы ни на минуту не останавливает процесс, так как мозг тут же оперативно и верно подбирает решение. Не скрепляется напрямую – а мы его на поворотном шарнирчике! Шестерни по размеру и расстоянию друг до друга не сошлись – так можно дополнительную между ними из каких-нибудь часов поставить, или и вовсе блочную тягу прикрутить! Нет под рукой кожаной полосы нужного размера – точно, вырезаем прямо из спинки кресла!
— Ты быстро учишься, Безымянный. Назови на этот раз… второй и десятый трюки. Минута на размышление, время пошло.
Параллельно с разговором Астер примеряет на парня механические части, закрепляет-открепляет, проверяет на гибкость сочленений. Половину лица уже скрывает стимпанк-конструкция в виде шлема-маски, осталось достроить по аналогии вторую часть. Чертежи с подписью циркового управляющего закреплены прямо на стене во всю её длину и тут же дорисовываются по ходу дела в стиле «так и было задумано».
Элисса стоит чуть в стороне и то сминает, то расправляет платок в руке, нервно покусывает губу. За физическое здоровье парня она уже не опасается, а вот за умственное — вполне… Столько всего запомнить, да ещё и так быстро!
— Второй: рычаг при сгибе левого и правого локтя, высвобождает пружины левого и правого ботинка соответственно, обеспечивает прыжок на полтора метра вверх. Несовместим с первым и двадцать вторым трюком. Десятый: поворот шестерни на запястье, раскладывает наплечники до состояния небольшого купола, создает исключительно внешний эффект при нахождении на земле, позволяет плавно опуститься при нахождении в воздухе. Несовместим с третьим трюком.
— Всё верно.
Ломастер снимает с парня все механоидные заготовки и крепит на полноростовой деревянный манекен.
— Сейчас ты идёшь в пристройку, доучиваешь вторую и третью десятку трюков. Как настрою и скреплю основу, будем практиковаться с первой уже «вживую», а не теоретически.
— Да, Мастер.
— Остальное расскажу позже.
Безымянный кивает и выходит из мастерской, а Астер берет в руки очередные «неприкаянные» детали со стола и начинает скреплять между собой.
— Неспокойно мне, милый, — произносит тихо Элисса.
— У нас всё получится, не волнуйся…
Фразу прерывает далёкий стук молоточка у входной двери и Элисса Ломастер спешит посмотреть, кто же это пожаловал…
Молодой курьер мнётся у ворот с большим букетом цветов.
— Госпоже Элиссе просили передать.
— Точно? Ничего не напутано?
— И адрес этот же указан.
— Странно…
— Распишитесь в получении.
Элисса внимательно вчитывается, перед тем, как поставить требуемый росчерк. Запись в курьерской книжке однозначно гласит, кто получатель. А вот кто отправитель…
— Вы принимаете заказы даже с такими неразборчивыми надписями?
— Мне некогда разбираться, спешу. Моё дело доставить.
— Хорошо, сейчас ворота открою. – Элисса возвращает документ.
— Мне не принципиально, могу даже через обрешётку передать, — улыбается курьер, — Или поверху перекинуть.
Женщина всё же сдвигает створку, принимая букет.
— Вот только кто же отправил такую красоту?
Парень пожимает плечами, садится на свой колёсник.
Ну да, курьера, как и волка, ноги кормят.
Элисса закрывает ворота и входит в дом, рассматривая присланное со всех сторон.
— И кто там? Или что там? – выглядывает в коридор Астер, а меж тем из букета выпадает записка и мягко опускается на пол.
_______________
— Кто там? Впрочем, неважно, входите! – слышит Мия голос управляющего в ответ на свой стук.
— Это я, Мия Дильмеро, – мягко открывает дверь девушка и входит в комнату.
Парочка бумаг из бо-ольшой такой кипы на платяном шкафу уже планирует вниз, кувыркаясь в воздухе.
— Проклятые сквозняки, — хрипло бурчит под нос господин Дакир с дивана.
— Простите, если отвлекаю от важных дел…
— И от важных размышлений, к тому же, – комментирует мужчина благосклонно, — Но я всё же выслушаю тебя, красавица. Да-да, даже со впалыми щеками и без макияжа ты всё ещё мила. Наконец-то наша Принцесса Цирка вышла из комнаты, а то я уже скучать по ней начал.
Мия чувствует, как её лоб постепенно покрывается испариной – всё же волнение, да и душновато в комнате, ни одной открытой форточки не наблюдается.
— Это… у меня к Вам просьба. – робко начинает девушка, — Вы ведь в любом случае будете нанимать дополнительный персонал… Так вот, я уже знаю многие трюки из репертуара Элиана, кое-что мы тренировали вместе, он рассказывал мне обо всех секретах мастерства. Поэтому я прошу…
— Продолжай.
— Прошу разрешить мне выступать и с его номерами. Дополнительно к моим. И с его оплатой в дополнение к моей, — сообщает Мия, решительно и чётко произнося слова.
Управляющий кашляет в кулак, поднимается, подходит.
— Что ж, я поразмышляю над твоим предложением. Хотя эти размышления будут уже не такие важные, как предыдущие, — треплет Дакир девушку по щеке, — Ступай, репетируй пока…
Мия поворачивается к выходу, а мужчина продолжает задумчиво.
— Но ведь тогда получается, что у тебя был… мотив!
— О… о чём Вы? – спрашивает принцесса цирка, несколько оторопев, а управляющий, с улыбкой смакуя момент, приобнимает её за плечи.
— Секреты все передал. Если что ценное было — наверняка уже подарил. Так зачем ещё нужен, верно? Не переживай, Мия, я тебя не выдам. – Голос мужчины прозвучал вкрадчиво, размеренно, даже убаюкивающее, — Ты ведь была в тот момент у каната, присела ещё так, помнишь? Я видел. Но никому не сказал. И не скажу. Если ты тоже кое-что для меня сделаешь…
«Что за странное ощущение, почему я всё это время запрещала себе об этом думать. Ещё одна маска? Умение убедить себя в том, что совершала и в том, чего не совершала? Защитная реакция, чтобы для собственного успокоения считать себя непричастной?»
— А что именно нужно сделать? — произносит Мия севшим голосом.
— Во-о-от, это уже другой разговор, – дружески похлопывает по плечу Дакир, — Я же всё понимаю, стресс, состояние аффекта… Знаю, что хочется всё забыть и сделать вид, будто ничего не было. Конечно же, я тебе помогу, мне совершенно не улыбается терять такую талантливую артистку. Живи спокойно, выступай. Всё проходит и забывается, пусть люди по-прежнему считают произошедшее несчастным случаем. А ты – ни в чём не виновата. Запомнила? Ни в чём.
_______________
— Вот, подкрепи силы. И не смотри на меня с такой укоризной, милый, я ни в чём перед тобой не виновата, — Элисса принесла корзинку с фруктами прямо в мастерскую, укрыла полотенцем. – Пока всё идёт по твоему плану, Сан проснулся, я выяснила у него, что нашего Безымянного зовут Элиан, он гимнаст и упал с каната. А ещё, судя по разговору, подслушанному нашим юным астральщиком, управляющий цирка и кто-то ещё из сотрудников даже порадовались его «гибели», а несчастный это случай или на самом деле всё подстроено, так и не ясно.
— В какой-то мере это нам на руку, версия с проникновением под прикрытием очень хорошо вписывается. Чем Сан сейчас занят?
— Отправила с разбитой статуэткой к мастеру Ульфиону, дабы восстановить или заменить, это первое, что пришло мне в голову.
— Хорошо, как вернётся, я поговорю с ним, и с Безымянным до этого разговора Сану пока пересекаться не стоит.
— Понимаю. А как дела у Элиана? Когда ты заговариваешь с ним о цирке, он не начинает что-то вспоминать?
— Не замечаю никаких особых реакций…
И тут молоточек у входной двери опять несколько раз стукнул по пластине. Астер почувствовал, что начинает ненавидеть и это устройство в целом, и его стук в частности.
— Ну и кто на этот раз ошибся адресом?
Элисса встрепенулась.
— Я открою.
Мастер идёт за ней, отставая на несколько шагов. Жена проходит по коридору, открывает входную дверь, спускается по ступенькам крыльца, идёт к воротам. Астеру слышен её приглушенный голос.
— Вы ошиблись. Да, действительно ошиблись. Можно вернуть отправителю. Нет, в этом доме нет человека с таким именем. Да, до свидания.
— Представляешь, ты прав, снова посылка, не имеющая к нам никакого отношения. – возвращается к мужу Элисса.
— Снова цветы? Или уже конфеты?
— Не знаю, я даже не смотрела. Надеюсь, что этот бред скоро закончится.
— Один раз не считается, два раза — совпадение, три — уже закономерность. Но шестой раз — по-моему, уже чересчур, ты так не считаешь?
— Астер, милый, ты же дал слово не поднимать тему этого недоразумения.
— Верно. Но я очень нервничаю и боюсь в чём-нибудь ошибиться. Эти неведомые посылки просто раздражают!
— Ты столько лет знаешь меня. И я тебя прекрасно знаю. Эти события – как волны, захлёстывающие крепкую скалу. Шумят, накатывают, пусть, ведь они не в силах её повредить.
— Да, но «Вода камень точит».
— Очередная поговорка от леди Варамис? Может, тебе стоит общаться с ней пореже, а то я к ней ревновать начну.
— Глупости какие!
— Вот именно, давай останемся здравомыслящими. А потом, как всё завершится, уедем в Лесной Край, там наш дом, да и дети помогут.
— Только влажность высокая, частые туманы, механизмы быстро ржавеют, да и мне негде там развернуться, ты же знаешь, – Астер обнимает супругу, гладит её по спине.
— Знаю, милый, ты так редко выбираешься туда со мной.
Но вредный молоточек опять начал отбивать удар за ударом.
— Курьер? – процедил сквозь зубы Мастер.
— Нет, дорогой – выглянула Элисса в окно, — Это полисмен…
Глава 9 – План под литерой «Б».
Не сработал план «А»? У вас по-прежнему есть весь остальной алфавит попыток.
(Земная поговорка)
_________________
Плечи затекли. На попытки наклонов и поворотов поясница отозвалась ноющей болью. Шея при движении будто плотным воротником обхвачена. В глазах резь, да и сосредоточиться на деле совершенно невозможно – Астер откладывает в сторону механическую руку, собранную на две трети, растирает виски.
«Время, время, как же мне его не хватает!»
Мужчина бредёт к двери, отпирает, выходит в коридор, запирает. Светильники не горят, да и зажигать некогда. Что ж, не страшно, всё равно по прямой идти. Свет на этаже просачивается только из приоткрытой двери столовой. Без лишнего шума Ломастер подходит ближе и заглядывает внутрь.
«Элисса? Что же это она? Заснула, сидя в кресле… Хотя нет, точно не спит, раз в руках так проворно двигаются спицы. И ряды петель прибывают да прибывают».
— Дорогая?
— А? Да вот, сижу, вяжу, тебя жду.
— А почему с закрытыми глазами?
— Я и с закрытыми вязать умею, узор простой, можно и наощупь справиться. А глаза хотя бы отдыхают. Как ты там? – со вздохом отложила Элисса вязанье.
— Третий час ночи, а работы по-прежнему непочатый край! Если бы я был чуть внимательней к тексту договора… А то, вишь ты, обрадовался. Мол, эксклюзивный заказ, уникальный экземпляр, будет, где развернуться… На таком вдохновении всё начинал, а теперь, с этой спешкой, весь былой запал сразу пропал. Представь только: то, что я предполагал делать месяц, теперь нужно одолеть в три дня!
— А почему так? – вопрошает женщина, смотрит участливо.
— Уж не знаю, случайно или намеренно была ошибка в договоре, но теперь с меня причитается либо готовое изделие, либо грабительская сумма неустойки, — разводит руками Астер. — Милая, скажи, а леди Варамис ещё у нас?
— Прилегла отдохнуть. Но сейчас, скорее всего, уже переместилась на Соларистеллу свою, а что?
— Да бодрин бы попросить, уж больно действенный их контора синтезирует.
— А ты уверен, что без него никак? Давай лучше заварю шень-корень. Себе уже заварила. Всё лучше, чем лишний раз к этим астральщикам обращаться, — спешит Элисса на кухню.
— Будь по-твоему, но всё же, ложилась бы ты спать, — идёт за ней вслед Астер.
— Да какое тут спать. Страшно мне. Непростая магия у нас творилась. Нехорошая. Как смогла, следы поубрала, но, сам понимаешь… – суетится женщина у растопка.
— Не понимаю я, к сожалению, не понимаю. Нет у меня дара к магии. Так что без помощи Академии нам с тобой никак не обойтись.
— Ой, а я вот всё чаще теперь думаю, бросить бы город этот, да к детям уехать…
— Когда-нибудь, да переедем, но не сейчас. И ты лучше от темы не уводи, милая, а расскажи, что тут вообще происходило, пока я занят был.
— Так откачала наша «Варья» привезённого парня-то. Как я поняла, всё у неё получилось только из-за того, что у пострадавшего в предках кто-то из людей-кошек был. Поправится он теперь быстро, а если я чуток подсоблю, так и того быстрее. Только не помнит ничегошеньки.
— А что с ним вообще случилось?
— Знать не знаю и ведать не ведаю. Ты куда Сана с поручениями отправлял?
— Так в мастерскую к Ульфиону Жюстего да в цирк ещё.
— Значит, или в цирке, или по дороге где-то паренька подобрали, других предположений у меня нет. Слушай, Астер, а ведь Ульфион теперь маленькими статуэтками не занимается, на большие статуи и памятники перешел?
— Да, а что?
— Когда наш внеплановый гость очнулся, он ведь Террана расколотил. Починить бы.
— Уж проще на другую точно такую же статуэтку заменить, это ведь не какой-то специальный заказ, а так, штамповка. Даже если сняли с производства, по городу ещё должны где-нибудь остаться. Можно поискать и выкупить. Впрочем, глупости это, не забивай голову безделицей.
— Но ведь… память всё-таки.
— Память тоже имеет свойство исчезать, стираться, а вещи – портиться и ломаться. Сейчас мне важно лишь одно – шень-корень уже заварился?
— Да, думаю, да, – Элисса проверяет содержимое в кружке на цвет и запах, морщит носик, – Готово, но, на мой взгляд, лучше ещё чуть-чуть подождать, чтобы остаточная горечь ушла.
— Не страшно, перетерплю.
Астер принимает кружку и за шесть глотков осушает до дна. На секунду скулы свело – аж не продохнуть, зато сонливости как не бывало.
— Вот теперь и за работу можно. До кабинета сейчас поднимусь, а потом опять в мастерскую, а ты ложись, Элисса, поспи всё же.
Мастер целует жену в лоб, та удерживает его за плечи, смотрит в глаза.
— И всё же, ни одна работа не стоит того, чтобы ты из-за неё так растрачивал себя. Может, есть какое-то другое решение, дорогой?
— Если и есть, то я его пока не нашёл. Спокойной ночи.
«Не стоило бы так резко Элиссе отвечать», — запоздало думает мужчина, поднимаясь по лестнице, включая светильники в коридоре, а затем фактически «прорываясь сквозь джунгли» у той комнаты, где пришлось разместить привезённого в дом человека, — «Вишь, как она старалась, похоже, действительно серьёзное что-то магичилось. А может… зайду хоть, взгляну на пострадавшего, а?»
Астер Ломастер аккуратно отставляет в сторону несколько горшков с растениями, перегораживающими дверь. Сама дверь не заперта. Впрочем, в этом доме у его хозяина всегда есть несколько дополнительных способов пройти туда, куда потребуется.
— Кто я? И где я? Скажите, прошу Вас… — слышится из комнаты чуть хриплый голос.
Парень щурится и прикрывает глаза рукой, когда силуэт Астера возникает в освещённом дверном проёме. И в этот момент в голове мастера вспыхивает идея. А спустя всего секунду эта идея разрастается в план, тот самый запасной план, которого так не хватало.
— Хмм. Разумный значит? – произносит Ломастер, — Ну, это мой косяк, перестарался. Называть тебя пока буду Безымянным. Ну, разум нашему делу не помеха. Как ты догадываешься, я тебя создал, и сейчас я прошу тебя немного помочь мне. Тебе понадобится некоторое время поработать ходовой частью механоида. Частности расскажу позже…
— Как – создал? Когда – позже?
— Для начала опиши, как ты себя чувствуешь. Где-то болит? Если сейчас в памяти возникают какие-то образы, события, это, скорее всего, побочный эффект, к реальности они отношения не имеют. И не волнуйся, никто тебя не обидит. Не для того я столько сил потратил на твоё создание.
Астер прикрывает дверь, включает комнатный светильник на самый слабый режим, подходит ближе к пострадавшему. Теперь главное – аккуратно подобрать слова, объяснить максимально просто и понятно.
Элисса же, наконец, довязала шарф до завершающей петли, погасила свет в столовой и, прихватив рукоделие, отправилась в спальню. И надо ли упоминать, что идти ей пришлось мимо гостевых комнат? Женщина сразу обратила внимание на изменившееся расположение цветочных горшков, а потому подошла ближе, послушала речь мужа, доносящуюся из комнаты, заинтересовалась и… дождалась её завершения, не решившись прервать беседу стуком.
— Как там паренёк? – спросила Элисса сразу же, как только дверь начала открываться, но Астер всё равно чуть-чуть вздрогнул от неожиданности.
— Всё в порядке. Уснул, — сообщает он, — А ты так и не в постели?
— Нужно вернуть моих зелёных помощников на место.
— Хорошо, я помогу.
— А как же важный и срочный заказ?
— В итоге я решил, что всё же стоит выспаться. – Астер подхватывает по цветочному горшку в каждую руку. – Не зря ведь говорят «Утро вечера мудренее».
— Кто говорит?
— Ну, хотя бы леди Варамис.
— Допустим, вот только не думала я, что ты так складно умеешь врать. – Элисса, подхватив только один горшочек, идёт следом за мужем.
— Ты всё слышала?
— Почти всё. И суть отлично уловила.
— Тогда дай мне слово, что никому без моего разрешения об этом не расскажешь! – мужчина останавливается, оборачивается, — Это очень важно!
— Хорошо, даю слово, но объясни хотя бы, почему ты так поступаешь?!
— Пойми, Элисса, я едва смог продумать и оптимизировать рабочую часть. Создать и обкатать ходовую к сроку просто не успею. Другого варианта у нас нет. Я действительно не нахожу выхода. И парень сам не против немного поработать ходовой частью механоида.
— Ещё бы! После того как ты заявил ему, что «создал» его! Причем не просто создал, а «перестарался» и наделил разумом. И просишь «подыграть» тебе, пока не создашь действительно «безразумную» машину. Думаешь, легко ему будет притворяться механической куклой у нового хозяина?! — качает головой женщина, — Ох, Астер. Ну как так можно было?! Как тебе только мысль такая в голову пришла. Это бесчестно. Мальчик потерял память, буквально несколько часов назад был на волосок от гибели, и ты решил именно этим воспользоваться. А вдруг он всё вспомнит? Внезапно! Тогда ты уже не сможешь на него повлиять, обман откроется! Откажись от заказа, прошу тебя.
— Не могу. Я уже говорил тебе.
— Как же я хочу ему рассказать, что не механоид он никакой, в конце-то концов! Рассказать всё Безымянному… Ну вот, теперь и я его так называю. Но я дала тебе слово. Пожалуйста, возьми это слово обратно.
— Нет. Ты ничего никому не должна рассказывать! Я тебе доверяю. И ты мне поверь. Я действительно сделаю полноценного механоида как только, так сразу. Парень побудет Безымянным ну неделю, ну полторы, но не больше. Я распределю заказы на детали в несколько дружественных мастерских. Так, чтобы они даже не догадались, что именно изготавливают. Приложу все силы, понимаешь? Парень впитывает знания, как губка воду, я всё предусмотрел, он справится. Он поверил мне.
— Ну да, понимаю, ему ничего иного не остаётся. А перед астральщиками как всё обставишь? Ну, допустим, если Варамис уедет, как и запланировала, то ей ничего объяснять не придётся. А Сан?
— Я смогу убедить его, например… в том, что паренёк вспомнил о своей жизни и работе в цирке. И сейчас жаждет разобраться изнутри в том, какая именно тварь его подставила.
— И Сан действительно поверит в твой якобы план проникновения туда «под прикрытием» Безымянного?
— Поверит, это уже моя забота. Мне придётся ввести Сана в заблуждение.
— Да, иначе он не отпустит подопечного из-под своего присмотра. Это ему леди целительница поручила, — кивает Элисса.
— А твоя забота — как можно скорей долечить пострадавшего.
— Астер! А что, если этот человек никакого отношения к цирку не имеет?
— Это не так важно. Где бы его ни подобрали астральщики, моя версия о том, что парень попал в переделку именно из-за цирка, будет выглядеть правдоподобно. К тому же, вот что вспомнил, ковёр тот… в цирке я похожие изделия точно видел. И ведь ничего сверх возможностей обычного человека Безымянному делать не придётся. А тебе нужно поутру расспросить Сана, как всё было на самом деле.
— Точнее, расспросить, что же именно ему известно из всей этой истории? Хорошо, я постараюсь. И загружу делами, чтобы твой «дальний родственник» как можно реже пересекался с твоим «планом Б». Ох, как бы тебе потом не пришлось перекраивать свой план на ходу.
— Ну, ты же всё-всё прекрасно понимаешь, милая. Будем решать проблемы по мере их поступления. Помоги мне, Элисса, пожалуйста, паренёк должен быть на ногах и тренироваться уже к сегодняшнему вечеру… А на счёт астральщиков… ну, придумаем что-нибудь.
— Иногда мне кажется, что от сотрудничества с Академией больше проблем, чем выгод, – недовольно сообщает Элисса.
Астер пытается возразить, даже оба цветка на пол ставит, чтобы не помешали жестикулировать, но Элисса продолжает фразу, впрочем, сменив тон на миролюбивый.
— Нет-нет, ты работай, как задумал. Сиди, доделывай механоида, занимайся настройкой
На этот раз на пол аккуратно отправляются и горшок, и рукоделие. Элисса подходит к мужу, обнимает с нежностью и заботой.
— Я понимаю, что мы увязли по уши. Просто помни, что бы ни случилось, я — с тобой.
___________________
«Отпусти меня! Забудь меня! Что бы ни случилось, я не имею права оставаться с тобой!» — эта мольба, как и всегда, не долетает до сознания сухощавой женщины в белом медицинском халате и шапочке.
Стол в кабинете буквально завален мед.картами и бумагами. Остывший чай благополучно оставлен в разное время в трёх одинаковых кружках – на тумбе, на шкафу и на полке с чайником соответственно. Рабочий день в клинике выдался не из лёгких. Все койко-места в травматологии заполнены пациентами. Все. Даже та последняя в ряду палата, куда Варвара Степановна старается заходить как можно реже, чтобы лишний раз не вспоминать, не бередить былое. Совершенно не до него сейчас. И как раз стук в дверь вовремя отвлекает.
— Входите. Что там? Срочный вызов?
В кабинет заглядывает ассистентка.
— Ребёнок, девочка, множественные переломы. Перебегала проезжую часть в неположенном месте… На скорой везут.
Сколько же их таких, случайных жертв необъявленной «дорожной войны»? Печальная плата за эпоху технического прогресса и высоких скоростей. Сухая ежегодная статистика. И хотя в каждом случае хватает своих особенностей, за столько лет успеваешь привыкнуть. Операция проведена. Смена завершена. Недолгие сборы. Прощания с коллегами. За окнами проливной дождь давно уже сбил остатки листвы в грязь. Машина никак не заводится. Радиоволна пытается шутить.
«… — А процедура будет проходить с анестезией?
— Конечно! Анестезия Петровна, подержите больного…»
Ах, если бы всё было так просто – убрать чужую боль в ноль, «выключить» сознание и не опасаться побочных эффектов от общего наркоза у таких маленьких пациентов. Но на Земле магические связки мира не ощущаются. Ауросенс и резонанс не работают. А единственная доступная способность унять чью-то боль получает неприятное дополнение – действие срабатывает только «за свой счёт», то есть, все болевые ощущения переносятся на того, кто эту способность задействовал.
И уже давно бы шла по городу молва об «Анестезии Степановне», но (даже будь «ответка» не такой неприятной), во-первых – маскировка, противники не дремлют, а во-вторых – есть всё же что-то странное в этих иномировых технологиях. Да, на первый взгляд, они дают некое преимущество, но вот использовать их хочется как можно реже. И никакой логикой это не обосновывается, просто идёт стойкое ощущение изнутри, и всё тут. В своё время Варамис даже анонимный опрос в Нодзомиррауме проводила – у новичков ещё встречается эйфория от открытия в себе новой способности на Земле, а вот по всем остальным возрастным категориям, за редким исключением, ответ един – хочется пользоваться как можно реже, и то, если уж совсем вынуждают обстоятельства.
Обстоятельные такие обстоятельства, чтоб их! И приходится взращивать в себе циника, чтобы не обращаться к способности, каждый раз, как возникает в ней необходимость. Хорошо хоть, на Земле некрономия не работает, а то бы мучайся ещё одной, дополнительной, дилеммой в каждый свой неудачный раз. Скорей бы уж выйти на пенсию, недолго до неё осталось…
Наконец-то мотор довольно заурчал, и городок принял новенькую Ладу Приору в свои расцвеченные вечерними огнями мокрые объятия. Очень мокрые. Некоторые дороги и вовсе превратились в реки, дворники на лобовом стекле трудились, как могли, но всё же видимость оставляла желать лучшего. Женщина не пожалела, что с утра предусмотрительно кинула зонт на заднее сиденье — от гаража до дома идти минут десять. Без зонта да при таком водопаде с небес этого времени вполне хватит, чтобы вымокнуть до нитки.
А розовато-золотистый свет дорожных фонарей уже кое-где заменён на новый, синевато-белый. Если заменят все лампы – из города окончательно уйдёт атмосфера уюта, даже блеск многочисленных капель станет мёртвенно-бледным, равнодушным. Варвара Степановна поставила машину в гараж, на скорую руку вытерла тряпкой скопившуюся на крыше, стёклах и капоте влагу, заперла дверь и под барабанный перестук дождя по поверхности зонтика поспешила домой.
Сильный шум воды где-то рядом с пешеходным переходом сразу привлёк внимание. Женщина поискала на слух источник шума – так и есть, тёмный участок дороги укрыл настоящую ловушку-подлянку для водителей. Грязный поток с гулом обрушивался в открытый канализационный люк, а круглая тяжёлая крышка от него валялась метрах в четырёх дальше по ходу движения.
«И кто придумал делать люки размером больше, чем колесо автомобиля? Или же это именно колёса решено делать меньше стандартного люка? Придётся вмешаться, не хватало нам ещё одной аварии в городе!»
Женщина подошла к крышке, потрогала, осознала, что самостоятельно никак не сдвинет её с места, вернулась на тротуар. И ведь, как назло, вокруг ни души. Мобильный телефон уже в руке, но вот какой номер набирать…
— Алло, это милиция? То есть, полиция?
«Всё ещё путаюсь, а они уже год, как переименовались» — мысленно укорила себя Варвара Степановна.
— Слушаем.
— Прямо на дороге открытый люк, в него может попасть колесом машина, крышка лежит поодаль, мне её не сдвинуть.
— Здесь же нет состава преступления.
«То есть, было бы проще, если бы эту крышку от люка кто-то украл?» — тут же подумала женщина.
— Может, мне в дорожную службу надо было звонить или в ГИБДД, или как там их сейчас называют, дорожную полицию, но этих телефонов я не знаю. Сама люк не закрою, а кто-то может попасть в аварию. Вы поможете? Могу назвать улицы ближайшего перекрёстка.
— И назовите свои имя, фамилию и отчество.
— А это обязательно?
— Конечно. И адрес проживания. И оставайтесь на месте до нашего приезда.
«Ничего не поделаешь, придётся задержаться ненадолго».
Мимо с шумом проезжает автобус, причём аккурат по люку, благо у него-то колёса всё же покрупнее, чем у легковушек. За ним – две гружёные фуры. Крышка грохочет и сдвигается ещё немного.
— Всё записали, ожидайте.
Ожидание – так ожидание. Только ветер заставляет плотнее кутаться в шарф и делает несколько попыток вырвать зонтик из рук. Хорошо ещё, что дождь постепенно стихает, превращаясь в мелкую морось. Женщина нашла возле забора несколько крупных бесхозных веток и выставила из них «шалашик» перед люком. Пустым пакетом, найденным в сумке, перевязала конструкцию сверху.
А ведь в планах был вечер за перечитыванием старых дневников – вот уж не думалось, что они именно так пригодятся – как доказательство того, что навсегда стёртые из памяти события всё же случались. Ещё вчера строчки про Осенний Бал выпускного класса и первое свидание вызывали знакомый отклик, а сегодня будут казаться чужими и бессмысленными, как ни старайся убедить себя в обратном. Такова расплата за некрономию, но, в сущности, может, цена не так уж велика?
Зато выздоровеет и будет жить паренёк с «нэкоевскими» генами. И не так ведь много энергии на помощь ему в итоге ушло, остатка вполне хватает на поддержание на Лиаре иной внешности и на маскировку ауры мага под самую слабенькую.
И всё ещё жива девчушка, что так старалась принести пользу своей группировке и попыталась малыми силами отыскать мир, где базируются противники… На неё в разы больше сил ушло, но там хотя бы Академия с запасом энергетических первокристаллов под боком была.
Да и сынишка господина Бланко уже год как радует отца своими успехами в математике и конструировании, а сам извозчик верой и правдой служит Академии. На Лиаре-то всего один год прошел, это на Земле уже минуло семь лет. Подумать только, семь с лишним лет прошло со дня дочкиной свадьбы, впрочем, как и со дня её гибели в той злосчастной аварии. «Время летит, и за ним не успеть», как пелось в какой-то давней песне.
Да, мы тратим отведенное нам время и силы, но лишь по трём каналам — на себя, на других и впустую. И чтобы сейчас минуты не утекали сквозь пальцы без смысла и толка, дорабатываем план! Одну земную ночь тратим на полтора часа сна в Лиаре, во вторую жахаем ударную дозу бодрина, побочкой придётся пренебречь. Чем быстрее достигнем цели, тем быстрее выспимся в Нодзомире. Нужно отправиться на поиски легендарного растения, пока на дорогах не так много экипажей. Благодаря помощи Амалии Вербер-Шницкой и рекомендованного ею человека круг вероятных мест сузился. Предстоит посетить несколько поместий, ботанический сад в соседнем городке и даже питомник на самом юге континента. И это уже проще, чем без какой бы то ни было информации прочёсывать окрестные леса и поляны.
Без господина Бланко, опять же, в пути не обойтись. Нужно проработать маршрут и оставлять карету на постоялых дворах или прямо у дороги под предлогом предвиденного ожидания или непредвиденной поломки – естественно, на время бодрствования земного тела «госпожи Варьи». А по поводу питомника лучше найти кого-то из незанятых магов в Нодзомире, тщательно продумать и обставить его появление на Лиаре, ведь если одной заниматься всем – это уйму времени потерять.
Что там ещё из срочного… ах да, Сан хотел назвать имена любителей устраивать другим студентам проблемы. Но не назвал, жаль, что отвлеклись на другую тему. Что-то мне кажется, что действовали они не сами по себе. Это же ещё «заморочиться» надо — первокристаллы купить, спровоцировать на пробное перемещение, переброс настроить (или перенастроить?) и так далее. Самое бы лучшее решение – самой переместиться из Лиара в Нодзомир и разобраться с этим моментом, но нельзя, земной месяц со времени перемещения ещё не прошел. И значит, другой план – что-то давно не звонила я брату моего семь лет как почившего зятя…
— Гражданка Ежова? – раздаётся почти над ухом.
— Да. Спасибо, что так быстро добрались.
— Эта крышка и этот люк?
— Ну да, как видите.
— Займитесь, ребята, — кивает подошедший в сторону ещё двоих сотрудников, — А мы пока составим протокол.
— Ладно, протокол, так протокол, — вздыхает Варвара Степановна.
— И что вы вообще звонить нам решили? Могли же просто мимо пройти.
— Да что-то как-то так… – разводит руками женщина. А уличные фонари по-прежнему заливают окрестности мягким золотисто-розовым светом. И цветным глазом подмигивает светофор от ближайшего перекрёстка.