«План, что и говорить, был превосходный: простой и ясный, лучше не придумать. Недостаток у него был только один: было совершенно неизвестно, как привести его в исполнение» (Л.Кэрролл «Алиса в Стране Чудес»)
Нет уж, это форменным образом невозможно – маскироваться за счет самовнушения в такой ситуации! Но раз меня не обнаружили сразу, значит, есть тому разумная причина. Или же – сейчас только делают вид, что не обнаружили, а потом – ца-а-ап за ушко и на солнышко… Решив, что чему быть, того не миновать, и даже несколько успокоившись, мотаю на ус всё, что слышу.
Способность копаться в чужой памяти?! Бр-р-р. Да этот субъект по силе и умениям находится на недосягаемом для меня уровне! И, раз он такой сильный, теперь-то я понимаю, почему сам так остро и на таком расстоянии ощущаю его ауру в тот момент, когда маг вынужденно ослабляет контроль над ней. Вот уж к кому в лапы мне точно нельзя попадать. Не факт, что СНА-блок полностью защитит мои мозги от «просмотра». Но, даже если в целом защитит, совершенно не факт, что по отдельным крупицам сведений противник не сделает верные выводы. Если задавать нужные вопросы, то ответы смогут поведать о многом.
И всё же держится маг «на последнем издыхании». Потому и не ощущает он слабенькую ауру моей скромной персоны. А вот Безымянным заинтересовался не на шутку. Так-так, устройство для связи с управляющим мне видно плохо, но есть подозрения, что оно действует по той же технологии, что и у нас с «Варьей». В итоге наблюдаю, как ночной визитёр, окончательно выбившись из сил, шатающейся походкой покидает закулисье. Погас свет, и я окончательно уверился в том, что дело куда запутаннее, чем подумалось мне сначала.
Утираю со лба пот, выжидаю немного, выползаю из-под горки ящиков. Если наш «недонэкой» Элиан по факту всё же ничего не вспомнил, то хорош же Ломастер, раз провернул всё в обход предписаний леди Варамис. И управляющий тоже хорош, так всё с ног на голову перевернул! Если Элиан-Безымянный ему поверил, то это очень и очень плохо, нужно прояснить ситуацию…
Добираюсь до клетки с механоидом, перевожу кристалл-автопереводчик в двусторонний режим, демонстрирую умение тихо и продолжительно шипеть, пять раз аккуратно лязгаю наручем по металлическому пруту и повторяю эти же звуки спустя десять секунд. В ответ звучит условный «поворот ключа в замке».
— Как ты? Я вернулся узнать, всё ли в порядке.
Таким образом, я решил обезопасить и себя, и Безымянного, если его мысли попытаются прочитать ещё раз.
— Сан? Ты разве уходил? – сухо спросил парень, и именно этого вопроса я ждал.
— Уходил, уходил. Но вернулся, потому что беспокоюсь за тебя. Вот как чувствовал, что что-то произошло. Почему вся ткань на полу?
— Ты видишь в темноте? – в голосе Безымянного наконец-то прозвучала нотка удивления.
— На ощупь узнал. Чуть не запнулся за неё, — несколько покривил я душой, так как до ткани даже не дошел, — Но не о том сейчас речь. Что тут случилось?
Элиан-Безымянный совсем по-человечески горестно вздохнул.
— Эх… Тут приходил управляющий и узнал, что механоид – неполноценный, а я – живой и специально созданный… Как же быстро меня раскрыли. Что теперь скажет Мастер? Как всё сложно. Я подвёл его. Не выполнил единственное и самое важное задание. Значит, мне нет смысла есть. Значит, мне нет смысла жить.
— Так. Стоп. Что за отсутствие смысла жить? Ты это… Даже не думай!
— Я пробовал не думать. То есть, не думать вообще. Но не получается, мыслей очень много. Мешают. Отвлекают. Теперь я во всём сомневаюсь. Лучше бы Мастер создал меня действительно безразумным.
— Во-от оно что! Похоже, я сорвал джек-пот.
— Что ты соврал? То есть, сорвал?
— Так ты всё-таки, получается, гомункул?! Неожиданно, но не страшно. Не волнуйся, я — на твоей стороне. А про отсутствие смысла жизни пока не заморачивайся. Пусть действительно Астер всё расскажет. Надо же выслушать и его версию. Но для того, чтобы узнать у него всё, нужно до этого момента как минимум дожить. Ты уверен, что Астер Ломастер тебя создал?
— Он сам так сказал.
— А если я скажу, что это неправда?
— Конечно же, Мастер меня создал. И он предупреждал о том, что ты странный. И о том, что попытаешься меня запутать.
Я хлопаю ладонью по лбу.
— Проехали. А управляющий что решил?
— Когда узнал о моём секрете, сказал, что я ни в чем не виноват. И что мы будем проводить выступления перед публикой, как и было запланировано. А что будет дальше – я не знаю.
— Хорошо. Чем меньше ты знаешь, тем меньшая опасность тебе грозит. И всё же, пожалуйста, подчиняйся только тем приказам нового хозяина, которые касаются трюков и выступлений. В остальном — нет. Ты не имеешь права вредить другим людям.
— Мастер уже отдавал такой приказ. Зачем ты мне его дублируешь?
Открываю рот и тут же закрываю обратно, буквально «проглотив» намечающиеся слова. Вот так сюрприз! Ломастер предусмотрел такой вариант и даже проинструктировал подопечного?!
Равнодушно пожимаю плечами.
— Ладно. Пусть дублирую. Я же всё-таки «странный». Отдыхай. И я тоже отдохну.
— Хорошо.
Кристалл-переводчик отключаю. Прохожу, держась за прутья, до угла клетки, затем медленно, считая шаги, иду по направлению к выходу. Интересно всё же в этом цирке с освещением устроено – когда надо начальству, включается общее, а всё остальное время – ходите по закуткам, как хотите, хоть днём с фонарём, хоть ночью. Или так не только в цирке, но и по всему городу? Экономика должна быть экономной?
Не важно.
Как же всё запуталось….
А, может быть наоборот, наконец-то проясняться начало?! Буду рассуждать по порядку. Как раз добрался до прохода на арену, рукой чувствую шероховатость стены. И даже камешек-метку ногой задел. Впрочем, это мог быть и другой какой-то камешек, тут уже не ручаюсь.
Итак. Выдыхаем, успокаиваемся. Значит, это было не проникновение под прикрытием! Безымянный так ничего и не вспомнил о своей жизни и работе в цирке! Он говорил мне об этом лишь потому, что таков был приказ Мастера Ломастера…
Надеюсь, сейчас-то я ничего лишнего не ляпнул в разговоре с ним. С Безымянным, а не Ломастером, естественно! Если память парня снова попытаются просмотреть, версия механоида-гомункула не должна быть подорвана, для него так безопаснее будет. Кстати да, управляющий, то есть лже-управляющий, посчитал Безымянного гомункулом, это факт. Но почему? Потому что в памяти «недонэкоя» — лишь воспоминания последних нескольких дней? Их и приняли за чистую монету? Скорее всего. А значит…
Нет, лучше всё по порядку. Во-первых, мой кристалл. Он у этой девушки, Мии. И она корит себя за убийство некоего Элиана. Собственно это и есть имя нашего гимнаста. Впрочем, девушка мечется из стороны в сторону: то уверена, что виновна, то отказывается верить в свою причастность.
Во-вторых, что это ещё за брат-близнец управляющего? Первая пришедшая мне в голову версия — наёмный маг, практикующий трансформацию облика. И он силён. Очень. И это тоже факт. Чтобы поддерживать трансформу длительное время, нужна недюжинная сила. Но сложные и длительные трансформации притупляют внешние чувства, именно поэтому мою слабенькую ауру маг не смог заметить, пусть я и был в нескольких метрах от него.
Зачем наёмный маг такого уровня нужен обычному цирковому управляющему? Ну не для трюкачества же в самом деле? Или это взаимовыгодное сотрудничество? Хм-м-м-м… Как минимум, они сделали всё возможное, чтобы Астер Ломастер оказался в невыгодных условиях. Чтобы вынудить сотрудничать с ними. И с кем это «с ними»?
Рассуждаем логически, об Академии они точно знают. А о сотрудничестве Астера с Академией всего лишь подозревают. Буду предполагать самое худшее. Астральный Домен. Вот уж кого не хватало на наши головы! Где леди Варамис, когда она так нужна?
Вздыхаю. На ощупь иду по рядам. По моим расчетам, сейчас самое то — спрятаться под сидениями и поспать. Если удастся успокоить нервы.
Вообще, если бы не леди Варамис, меня бы тут не было. И не только тут, а совсем. Хорошо, что у наших есть «чувство своих», позволяющее узнавать друг друга даже на хорошем расстоянии. Иначе леди целительница не успела бы помочь мне. И да, если потерянный мной кристалл подобрал Элиан, то это именно мой кристалл сейчас находится у Мии. Или не находится, а припрятан вместе со свёртком, жаль, что не проверить никак. Но не думаю, что перед этим он прошел десять-двадцать пар рук. Стоп, я сбиваюсь с мысли и прокручиваю одно и то же… Идея! Если найти первокристалл и проверить, то в нём должны остаться координаты Нодзомирраума, чтобы можно было вернуться, сам же настраивал. Так я смогу узнать, что он – тот же самый.
Эх, от скольких бы проблем я бы себя избавил, просто свалив из Лиара в Академию. Но нет, сейчас нельзя вернуться. Как минимум из-за нестабильности мира и риска лишиться тела…
Не о том! Не о том думаю! Шут с ним, с кристаллом, он подождёт! Важнее понять, что тут творят настоящий и ложный управляющие. Но если о сотрудничестве Ломастера с Академией, по их же словам, они подозревают давно, значит и сам Мастер, и его дом — наверняка под наблюдением. Допустим, Мастер нужен Астральному Домену как талантливый механик. Госпожа Элисса — как повод для шантажа. Так что под прицел попадают самые подозрительные гости этого дома — леди Варамис… и я! Не знаю, какое задание у Варамис, но лучше бы ей поскорее вернуться в город… Или не возвращаться, а наоборот, бежать отсюда подальше? Гр-р-р, совершенно не понимаю, как лучше действовать мне!
В следующую материализацию нужно выбираться из цирка. Попробую добежать до дома Ломастеров, нужно их предупредить. По расчетам как раз будет около четырех часов утра… Или же… можно не вмешиваться, отсидеться… Вот только голодно будет просто так отсиживаться. А днём — огромный риск, что найдут.
Нащупываю устройство связи. И ведь, вроде, всё правильно нажимаю, сигнал должен идти, но леди целительница не отзывается.
И тут меня бросило в дрожь. Дело было даже не в том, что на арене действительно прохладно. Это мелькнула паническая мысль: «А что, если случилось самое худшее?!»
Положив сумку под голову и свернувшись калачиком, я впервые остро почувствовал, что нахожусь в чужом мире. В действительно чужом. И действительно один. Здесь никто не обязан поддерживать меня, а уж тем более — защищать. Хрупкая связь с другими людьми способна исчезнуть так же неожиданно, как и появиться. Что толку думать о будущем, если не знаешь, что может произойти в следующую минуту?!
Накатила такая тоска, что реально захотелось выть!
Вот уж только этого мне не хватало – подрабатывать местным привидением, охать-ахать, подвывать, может даже цепями греметь. Абсурд! Впрочем, нет, раз у них тут есть своя страшилка — не привидение, а какая-то цирковая тварюшка — вот за неё и побегаю.
Уф, отлегло! Ситуация становится как-то попроще, если перевести её в шутку. Впрочем, нет, не сама ситуация, а мое отношение к ней. Прорвёмся!
Но тогда нет смысла тут отлёживаться, Безымянному я сейчас ничем не помогу, придётся ему здесь оставаться, а вот мне бы лучше взять ноги в руки и бежать к Ломастерам. Возвращение и материализацию буду проводить в найденных по пути укромных уголках. Благо, что время ночное и людей на улицах быть не должно.
Выползаю из-под сидений. Касаясь стены, пробираюсь к основному коридору. Шарашиться в полной темноте и не зная местности – то ещё удовольствие. Но где-то здесь должен быть переключатель. Пусть я не начальство, и права не имею, хех, но от включения освещения на несколько секунд, полагаю, вреда не будет.
Ох, Вышние-Силы-если-они-были, нашел!
Зажмуриваюсь, для верности ещё и рукой глаза прикрываю, включаю свет, медленно поднимаю веки. Уф, так как светильники вспыхнули за спиной и сбоку, я даже не слепну с непривычки. И хотя бы вижу коридор, по которому предстоит пройти, а главное – такой же переключатель на самой дальней от меня стене. Ну-ну, почти что «свет в конце туннеля», только от обратного. Но хоть какой-то ориентир.
Как бы то ни было, с короткими перебежками и с ещё более короткими передышками, я умудряюсь добраться до служебного выхода, никого не встретив по дороге. И закономерно задаю себе вопрос «А дальше-то что?». Охранник-вахтёр-или-как-там-его-по-должности сидит себе в свете фонаря и, позёвывая, играет на столе то ли в деревянный, то ли в каменный «тетрис», вращением шестигранного волчка определяя, какой формы фигура выпадает следующей, а на меловой дощечке отмечая общий счёт. Ну а я – стою себе за дверью, разделяющей коридор, и, точно так же позёвывая, наблюдаю за происходящим в замочную скважину.
От стука в дверь мы с «вахтёром» вздрагиваем одновременно.
«Это я, Джениус» — раздражённо слышится снаружи, и любитель тетриса гремит ключами, открывая. Мужчина входит, откидывает капюшон, шумно переводит дух, поправляет на плече сумку с тихо звякнувшим содержимым.
— Мерзкая погодка, — комментирует он, опуская сразу же запотевший в помещении фонарь, — Холодища, туман, ветер. Пусть в следующий раз кого другого посылают.
— Но хотя бы не зря съездили? Управляющий уже пару раз спускался, узнавал. Ждёт.
— Если бы зря, так я бы до утра предпочёл не возвращаться. Но в аптеке на северо-востоке всё же удалось закупиться. Попридержи дверь, возница оставшееся занесёт.
Фокусник спешит по коридору, а я сдвигаюсь так, чтобы благополучно оказаться между створкой двери и стеной, когда он проходит мимо. Жду пару секунд и… Говорят, «наглость города берёт», впрочем, возможно, там должно было быть слово «смелость». Спокойно иду к выходу со своими неизменными табличками «Благодарю» и «До свидания». А что успел подумать придерживающий дверь вахтёр-охраник-или-кто-он-там, мне было уже совершенно не интересно. С возницей же и ящиком в его руках я разминулся буквально в полуметре.
Укрывшись в первой попавшейся подворотне и стараясь не клацать зубами от холода, покрепче прижимаю к себе сумку и начинаю «возвращение». Хватит с меня пока что блужданий по миру в стиле ёжика в тумане.
_______________
Когда свет в закулисье сначала вспыхнул, затем погас, а никто так и не пришел, Безымянному почему-то стало ещё страшнее. Зубы постукивали друг о друга, так что пришлось сжать челюсти и прикрыть рот ладонью. Страх прогнал всякий сон, а левая нога постепенно потеряла чувствительность, требуя смены положения и разминки. Тогда парень решился. Он потянул за два рычага перед собой, и спина, наконец, почувствовала простор – это раздвинулись пластины механической оболочки. Безымянный дернул за веревочку над правым плечом – и вверх ушёл короб с ключами и основными пружинами.
Воздух свободы оказался холодным, так что дрожь пронизала с головы до пят. Выбравшись, парень смог опереться лишь на одну ногу, вторую скрутила судорога, и при попытке встать на неё возникло ощущение, будто проваливаешься в песок. Тем не менее, Безымянный аккуратно сдвинул пластины и вернул на положенное место короб. Механизм даже не скрипнул, но вот собственное дыхание и сердцебиение казались парню сейчас очень громкими, а в глазах началась какая-то резь – на панике Безымянный всё ещё пытался хоть что-то разглядеть вокруг себя. Он повертел головой, разминая шею. И почувствовал, как волосы на голове зашевелились, но не сами по себе, а поднимаемые большими чуткими ушами – частичная трансформа прошла легко и естественно.
А вот резь только усилилась, даже слёзы выступили. Но, смахнув их рукавом, парень проморгался и не поверил сам себе – прутья клетки оказались пусть и слабо, но видимы. И чем пристальнее Безымянный их рассматривал, тем чётче и светлее они ему казались, точно так же произошло и с тканью на полу, и с горой ящиков, и с противоположной стеной коридора.
«Вижу! Я могу видеть в темноте!» — восхитился парень.
Болезненные ощущения в глазах всё же сошли на нет, да и судорога, наконец, прекратилась. Аккуратно переступив с ноги на ногу несколько раз, Безымянный обрадовался. Можно спокойно выбираться из клетки, благо, хитрое строение петель на дверце позволяло их аккуратно и без скрипа разомкнуть, а потом вернуть на место, как ни в чём не бывало. С новой способностью это дело удалось провернуть и вовсе за несколько секунд.
Обнаружившееся «кошачье зрение» парня было по сути своей совсем и не зрением. Ведь в полной темноте, когда нет ни одного источника света, пусть и очень слабого, даже самые хвалёные ночные хищники видеть не способны. Но о том, как и за счёт чего действует эта природная особенность расы людей-кошек, парень знать не мог, просто воспользовался и всё.
Уши готовы были ловить каждый шорох, а цирк хоть и спал, но «звучал» на уровне поскрипываний, шорохов, всхрапов и… даже блеяния с почавкиванием. В закулисье легко проникал запах большого скопления разнообразной живности. Он кружил голову и даже будто бы щекотал нос, вызывая у Безымянного ассоциации то с работой на ферме, то с лесными тропами, то с богатой охотничьей добычей. И потому ноги будто сами повели его в сторону зверинца.
_______________
— Хорошо, что у вас тут давно уже крупных хищников нет, только в цирке увидишь, — поёжилась астральщица, — А то тем же волкам, к примеру, самое то нападать, пировать…
Ночное передвижение по дорогам Лиара хоть и существовало, но ездили в такое время суток редко и медленно. Редко — потому что старались решать вопросы в течение дня, оставляя вечер и ночь для отдыха. А медленно — потому что уличное освещение предусматривалось в городах, но не между ними. Паромобили оборудовались светильниками, но дальность их действия все ещё оставляла желать лучшего. А в случае поездки на конном экипаже, перевозчик вынужден был брать лошадей под уздцы и вести их за собой, подсвечивая ближайшую территорию уже для себя. И оставалась, конечно же, вероятность паники у животных.
— У меня уже возвращение скоро наступит, — вздохнула Варамис. Она предпочла идти рядом с Бланко, а не ехать в карете. По крайней мере, это было не так скучно, да и лошади всё же полегче. Что там было про «бабу с возу»?
— Будем искать укромное местечко на подступах к городу, — продолжила целительница, — Жаль, что Вы всё не решаетесь освоить паромобиль. Судя по всему, время высоких скоростей уже не за горами. Разнообразные мобили станут основным средством передвижения, а лошадки останутся не у дел.
— По старинке я пока, по старинке. А с механическими тарантайками у меня счет особый, — ответил перевозчик, освещая фонарем путь, — Но согласитесь, и так ходко движемся, дорога ровная, красота вокруг, покой… Только разговаривать надо постоянно или напевать что.
Бланко в подобных ночных переходах завязывал лошади глаза, а она спокойно шла на поводу за хозяйским голосом. Фонарь поскрипывал, качаясь в руке, тени метались по сторонам, ночные шорохи и редкие крики птиц настораживали, так что Варамис могла бы поспорить на счёт покоя.
К тому же ветер усилился и начался дождь, даже зарницы сверкнули пару раз, но полноценной грозы у природы на этот раз не получилось. Пригород подслеповато щурился за отворотом дороги редкими огоньками. В той же стороне высились три башни замка – одна побольше, в центре, и по одной к северу и к югу соответственно.
— Тпрр! Стой, родная, надо укрыть тебя попоной, — скомандовал лошади Бланко и оглянулся.
— Я приму вожжи, — протянула руку Варамис, — Так будет проще.
— Госпожа Варья?
— Удержу, не беспокойтесь. И я всё равно не знаю, в каком из сидений попона, так что с ней дольше возиться буду.
— Согласен. А потом в лесок повернём.
Мужчина направился с фонарём к карете, и Варамис тут же начала отгонять лезущие в голову ассоциации с фильмами ужасов…
_______________
Отчий дом у Вейлина в первую очередь ассоциировался с библиотекой, под которую была отведена целая башня в северном крыле здания. Свитки в защитных тубусах и фолианты в украшенных полупрозрачных коробах свободно возлежали на стеллажах, манили кистями закладок. Возле больших стрельчатых окон, будто гнёзда неведомых птиц, с потолка на цепях свешивались каплевидные плетёные кресла с мягкими подушками. Устраиваешься внутри и читаешь в своё удовольствие. И будто открываешь новые земли вместе с первопроходцами или, к примеру, обустраиваешь города и пути сообщения между ними вместе с градостроителями. Попадались истории и о других мирах с их чудесами и опасностями. Так что можно было с удовольствием и вполне безопасно представлять, как за окном прямо посреди моря возникает целый остров с горной грядой и перепуганными гномами, а на твоё поселение обрушивается поднятая волна-цунами. Или там же, за окном, простирается бескрайний космос, а ты летишь в неизвестность в какой-то огромной металлической бочке, набитой людьми, потому как от прошлой жизни, равно как и от родной планеты, остались лишь осколки.
Вот только самым интересным впоследствии оказалось не чтение в кресле, а раскачивание самого кресла. Цепь, на которой оно висело, издавала приятный звук. А цепь соседнего кресла была покороче и звучала по-другому, но тоже приятно. А если раскачивать сидения по очереди и чем-нибудь выбивать по стеллажу и по стене ритм… В общем, за кощунственное извлечение из одного свитка двух палочек, на которые оный свиток наматывался, юного Вейлина Игешеса тогда знатно пожурили. Но опыты по палочко- и звукоизвлечению продолжились, так что паренька единогласно отправили обучаться музыке. С магией у него всё равно не заладилось с самого начала. Причём, что у родных, что у двоюродных братьев и сестёр обнаружилась та же проблема – собственной магии нет, а защита от прямых магических воздействий появляется с рождения и только крепнет со временем. С опосредованными воздействиями так не работает, конечно, но хотя бы что-то. И всё же нет-нет, да поймаешь сочувственный взгляд от соклановцев.
Зато никто не возразил по поводу выбора невесты по сердцу, а не по связям. А то взяли моду, насмотревшись на иномировую знать, сватать молодёжь заранее.
Тяга к приключениям у невесты оказалась даже больше, чем у жениха, так что в некоторых окрестных мирах Вейлину всё же удалось побывать. Как раз к свадебному путешествию приурочили свою первую «вылазку». Сначала — вместе с посольством, потом — уже с должной подготовкой и в составе небольшой группы, а после — и самостоятельно… Дабы убедиться в варварстве и беспросветной глупости некоторых порядков и бессовестности некоторых представителей, с трудом заслуживающих звание «разумных».
Впрочем, Вейлин вовремя прекратил путешествия, и их результаты не подорвали ни здоровье молодоженов, ни их веру в торжество справедливости, хотя и «наградили» мужчину несколькими шрамами. Но он увидел вокруг и тех, кто пытался изменить жизнь к лучшему, кто делился улыбкой и собственной музыкой. Причём, как для себя определил Игзешес, эта «музыка» совсем не обязательно извлекалась с помощью музыкальных инструментов. Отточенные движения повара и приготовленный им кулинарный шедевр, ухоженная и цветущая клумба у опрятного домика, соединяющий два берега реки красивый и прочный мост… Сколь многое в этом и других мирах позволяло поймать вдохновение! Мастерство, красота, польза и, конечно, поступки окружающих.
Кто-то создавал это воодушевляющее, возвышенное настроение. А кто-то портил. Будто фальшивая игра одного инструмента в большом слаженном оркестре. Будто разбитый фонарь в череде мелькающих за окном. Вроде и есть ещё остов, а и светить не светит, и осколками пешего путника поранить может.
Впрочем, городские фонари быстро остались позади, переправив мысли Вейлина в сторону фразы «Чужая душа – потёмки». Во что Терран решил превратить свой цирк, какие мысли бродят в его голове, кто знает? За окном паромобиля в темноте мелькали деревья и придорожные столбики, указывающие расстояние. Перевозчик не обманул, мчал, что называется, с ветерком. На темноту тоже махнул рукой, указав на конструкцию из зеркал и фонарей, сооруженную прямо перед капотом. На закономерный вопрос «Что это?» плечами пожал. Мол, сам ваял, пока ещё не знаю, как назвать. Но зато и цену за перевозку запросил втридорога. А куда денешься?
_______________
«И ведь не скрыться уже… Никуда не скрыться…» — обернулся на девичий вскрик Безымянный и прижался к решетке спиной. Он запоздало понял, что зря так задержался у входа в зверинец, читая по запахам, с увлечением, будто раскрытую книгу, кто же из животных там содержится и насколько далеко клетка. Именно увлечённость процессом его и подвела.
В руках девушки, вышедшей в коридор, был фонарь, буквально ослепляющий сейчас с непривычки, а ещё — горшок с ручкой. О его содержимом сообщал идущий даже при закрытой крышке запах. «Руки-то дрожат, не расплескала бы ещё», — подумал парень и нервно дёрнул ухом.
Он даже подумал, не рявкнуть ли и пугнуть незваную гостью ещё сильнее, а самому удрать в закулисье и скрыться внутри механоида. План хорош, но… вдруг не испугается? Или того хуже, обольёт со страху. К тому же быстро разомкнуть-сомкнуть петли, а потом еще и закрыться внутри механической оболочки не получится.
— Т-тихо! Спокойно! – то ли себе самой, то ли неведомому человеко-зверю с обмотанной бинтами мордой, вытаращенными глазами и торчащими пушистыми ушами высказала Хельна, — Так ты всё-таки существуешь?
— Существую, – с опаской согласился Безымянный осипшим голосом.
— И людей тут пугаешь! – уже без вопросительной интонации высказала девушка и тряхнула кудряшками.
— Прости, раз напугал. Я не нарочно, — парень прижал уши к голове, соображая, хватит ли, в случае чего, разгона и силы для прыжка поверху, — Я больше не буду. Ну, я пойду?
— С-стоять! А перед дедушкой кто извинится?! – взвизгнула Хельна и шагнула вперед, перегораживая коридор. Горшок в руке опасно дрогнул.
— Что там, Хельночка? – раздался голос и шаркающие к двери шаги.
— Не «что», а «кто», бабушка! Тварь из Цирка! Представляешь?
Шаркающие шаги ускорились.
— А ну-ка, подать сюда эту тварь!
На этот раз и глава основательная такая, большая получилась, и засекречивающий слой оригинально расположился =))
Рассекретим его дружно?
=> Заходим в Сообщество ВКонтакте «Три билета до Эдвенчер» https://vk.com/clubthreebileta
=> Ставим лайк к этому посту с артом на стене сообщества.
=> Готово! Ждём результатов!
«Воспоминание – род встречи. Забвение – род свободы»
(Халиль Джебран)
Конечно, Астер рисковал, план был чересчур ненадежным, но другого не было. Элиан-Безымянный, принявший на веру все его слова, справился с мини-представлением, помог продемонстрировать настоящие чудеса техники. И все же в закулисье, где ему, как механоиду, предстояло «храниться», случился ряд событий, поколебавших его уверенность в правоте Мастера.
Парень дождался сооружения «вокруг себя» клетки. Одному из работников Астер поручил отнести дубликат ключа управляющему, второго где-то через полминуты отправил за водой, а сам проверил удобство открывания и закрывания корпуса механоида как снаружи, так и изнутри.
Как же парню хотелось подольше побеседовать с Мастером, но цирковые работники вернулись достаточно быстро и такого шанса не предоставили. А ведь спросить нужно было слишком о многом — сколько всяких вещей Безымянный успел увидеть и во время транспортировки, и во время представления. Откуда-то приходили в голову слова — названия этих вещей. А порой – даже способы их применения. Это и окрыляло, и сбивало с толку одновременно, ведь могло быть как правдой, так и неправдой. Затем парень услышал условный стук от Ломастера о том, что тот уходит. И действительно, через небольшие окошечки по периметру «головы» механоида, забранные изнутри мелкой-мелкой проволочной сеткой, было отлично видно, как Мастер закрыл клетку, поблагодарил помогавших ему людей и направился по коридору к выходу. Работники сцены вполголоса посовещались, поругали какого-то «скрягу» — парень не понял, то ли это имя такое, то ли просто свойство субъекта – и тоже ушли, погасив освещение.
Устав от раздумий и впечатлений, Безымянный немного вздремнул. Под бинтами иногда чесались заживающие шрамы, но приходилось терпеть. Воздуха парню хватало, устойчивости внешней конструкции в её вертикальном положении тоже. Позже на минутку заглянул управляющий, открыл замок, вошел в клетку, навернул пару кругов вокруг механоида, постукивая пальцами по металлическим пластинам и цокая языком, затем вышел, закрыл замок, поправил ткань на клетке.
— А ты тут чего шастаешь? И что это за узел? – резко произнёс он в сторону.
— Вашими стараниями мне теперь у дедушки ночевать! Караулить, чтоб чего не случилось! – в пику ответил девичий голос, который Безымянный сегодня уже слышал на арене. Весь обзор ему теперь загораживала ткань, так что увидеть разговаривающих людей у парня не вышло.
— Да, непредсказуемая штука эта старость, соболезную, — высказал управляющий, отключил освещение и, судя по звуку шагов, покинул закулисье.
Цирк постепенно засыпал, какие-то шумы и шорохи слышались всё реже, так что Безымянный рискнул достать из ящичка, укреплённого изнутри на корпусе, обмотанную тряпками небольшую бутыль с водой и мешочек с холодной кашей, дабы утолить жажду и голод.
_______________
Мия встрепенулась и осознала, что всё ещё сидит за столиком в комнате, уронив голову на грудь. Получается, к ней коварно подкрался краткий сон и беспощадно сразил. Плечи и шея затекли в неудобном положении, щеки оказались мокрыми от слез. Девушка потянулась мыслью за ускользающими образами – за тем манящим ощущением бега по летнему лугу, за теплом увлекающей за собой руки…
— Спасибо тебе, Элиан, что приснился, — тихо проговорила Мия и вытерла слёзы ладонью, — Если это было прощанием, то, хорошо, что оно было светлым. Даже сейчас ты ободряешь меня. Ты не хочешь, чтобы я грустила.
Девушка подошла к окну, оперлась руками о подоконник.
— Ой, я ведь хотела перепрятать Нодзомис! Хорошо, что вспомнила! – спохватилась она, заприметив цветок, и направилась к задрапированным старым занавесом полкам. Найти подходящую шляпную коробку, чтобы обезопасить растение сверху, и большой кусок ткани, чтобы завязать всю конструкцию в один узел, было делом пяти минут. Затем Мия непроизвольно скользнула рукой по мягкому меху съёмного воротника, не удержалась, достала и накинула на плечи.
— Ведь это ты мне подарил в прошлом году, а я удивлялась, зачем такой дорогой. Глупая я была, правда? Знаешь, я не умею сочинять тексты на ходу, как Хелли, да и пою редко, но могу исправить несколько слов в уже готовой песне. Хочешь?
Девушка нащупала в самом дальнем закутке спрятанный магический кристалл и, забрав его вместе с замаскированным цветком и лампой, вышла из комнаты, закрыла дверь на ключ.
— Можешь ты меня сейчас услышать или нет, я всё равно скажу, — очень тихо и с горькой улыбкой произнесла Мия, глядя перед собой, но почти ничего не различая и потому больше двигаясь по памяти, по привычке, а не по непосредственной ориентировке на зрение, — Почему же я так поздно поняла, а, Элиан? Слишком поздно, чтобы что-то изменить…
Опять тот сон, словно снова в детстве с тобой.
Наш двор и дом, детские мечты, игры всей гурьбой.
Моей мечте исполниться помог.
Твоя улыбка – мне была защитой от тревог.
Прости, тебе ничем, ничем я помочь не смогла.
Одна ошибка жизнь твою оборвала.
Одна ошибка.
Я помню всё, наш тернистый путь рука об руку,
Жалею лишь, не успела я тебе сказать, что люблю.
Моей мечте исполниться помог.
Твоя улыбка – мне была защитой от тревог.
Прости, тебе ничем, ничем я помочь не смогла.
Одна ошибка жизнь твою оборвала.
Одна ошибка.
_______________
Материализуюсь и чутко прислушиваюсь, принюхиваюсь… и даже осязаю. Специально на пол садился перед тем, как исчезать из Лиара, а под левую ладонь пару мелких камешков положил как ориентир. Всё на месте. Только не видно ни зги. А значит, охраны у клетки нет, иначе свет бы просачивался и ко мне тоже. Теперь нельзя допустить ни единой ошибки!
Даже шум дыхания мне сейчас чересчур громким кажется. Прохладно, конечно, но не настолько, чтобы зуб на зуб не попадал. Пытаюсь успокоить сам себя, унимаю возникшую дрожь. От спокойствия ведь и маскировка ауры зависит. Чтоб такой недомаг, как я, ещё во что-то подобное ввязался?! Да ни в жисть!
Поднимаюсь, придерживаясь за стену. Осторожно ступая, прохожу вдоль неё отмеренное в прошлый раз число шагов. Осязание тут же выдаёт наличие поворота, а значит, не ошибся. Глаза всё же попривыкли к темноте, но различить что-то практически невозможно. Одна надежда на расчеты, ведь даже вдоль стеночки не пройдёшь – разномастного хлама, приставленного, положенного и просто брошенного там хватает. Иду плюс-минус по самому центру прохода.
Где-то тут уже должна быть клетка, медленно вожу рукой перед собой, сдвигаюсь на полшага, повторяю маневр. На третьем полушаге ладонь обнаруживает ткань. Практически беззвучно с облегчением выдыхаю. Прощупываю пространство слева, в основном, конечно, интересуют металлические пруты, а ещё точнее – их количество от левого угла. Прекрасно, отклонение от курса в пределах нормы. Теперь двигаюсь вправо, не забывая отсчитывать прутья. А вот и аура Безымянного уже ощущается как не совсем человеческая. Ещё два прута, и можно отступать назад-вправо и приседать, проползая за подготовленные заранее ящики.
Либо можно кое-что уточнить.
Приподнимаю ткань, чтоб не мешала, издаю тихое длинное «ш-ш-ш», будто воздух из шины спускаю, и устраиваю по пруту наручем пять коротких лязганий. Жду примерно десять секунд, повторяю. Если не спит, то должен ответить.
О, звук, будто ключ в замке повернулся. И тишина.
Всё правильно. Вот теперь можно и поговорить.
Щелкаю по своему автопереводчику, переводя в голосовой режим.
— Как ты, дружище? – шепчу я.
— Всё в порядке, – приходит тихий ответ.
— Ты точно не замёрзнешь тут ночью?
— Не должен.
— Если что – придумаем на счет одеяла. Обоснуем, например, тем, что неработающего механоида лучше зачехлить, а чехол остался в мастерской Ломастера. Туда-сюда идти долго, ну и так далее. Но ты реально показал класс! Молодчина! Так отыграл, что даже я едва не поверил.
— Я стараюсь.
М-да, чем-то его манера общения мне моего одногруппника напоминает, он тоже ярый нелюбитель общаться. Впрочем, может, Элиан всегда такой немногословный был, я же до несчастного случая его не знал, а в доме Ломастеров как-то не до разговоров было.
— Как продвигается расследование? Что-то уже смог выяснить? Впрочем, что это я, рано, ещё наверное. Не представляю, что вы там с Астером напланировали, но хотя бы намекни, как планируешь вычислять ту тварь, что тебя подставила.
— Я не подведу Мастера. Он на меня рассчитывает.
— А сам как, не оголодал? Руки-ноги не затекли?
— Я в норме. Всё получится.
Может, дело в металлическом отзвуке, может, в автопереводчике, но у меня реальное ощущение, будто с роботом каким разговариваю. Машинально пожимаю плечами, хотя в темноте это, конечно, никому не было видно.
— Ну ладно, не буду надоедать, просто подумал, может, тебе тут одиноко.
— Нет. Ты иди, отдыхай, людям отдых даже нужнее, чем механоидам.
— Хорошая шутка! Доброй ночи!
Опускаю ткань, отключаю двусторонний режим автопереводчика, некоторое время прислушиваюсь, но всё спокойно. Самое время забраться в укрытие и, возможно, даже поспать. Темнота и тишина уж очень этому способствуют. Но заснуть я всё же не успеваю…
_______________
Лампа стояла на столе и горела на самом слабом режиме, высвечивая из мрака лишь сцепленные в замок пальцы и часть подбородка. В отдалении послышался шорох сдвигаемой ткани балдахина и женский голос удивлённо произнёс:
— Ты всё ещё не ложился, Вейлин?
— Размышлял и вспоминал, с какого же момента всё пошло не так. Возможно, на иномирцев не стоило рассчитывать с самого начала.
Мужчина поднялся и с лампой в руке направился к шкафу. Открываемая дверца чуть слышно скрипнула, на пол с шумом ухнул уличный плащ…
— Куда ты?
— Отдыхай, моя радость, к утру вернусь. Сообщу своим, что от прежнего Террана ничего не осталось.
— Но почему в такой поздний час? Просто возьми на завтра или послезавтра отгул и спокойно сходи при свете дня. Как такой вариант? — последовало закономерное предположение.
— И ты думаешь, управляющий позволит?!
— Или просто отправишь сообщение курьером… — прозвучало еще одно, но уже более робкое предположение.
— Неудобно. Слишком многое придётся описывать. Проще так.
_______________
«Не очень удобно, но пока так» — потёр Безымянный руками поверх бинтов вновь зачесавшиеся шрамы. Вытаскивать собственные руки из пространства «рук» механоида в пространство его же «корпуса» и «головы» позволяли зазор меж стенками и гибкость-ловкость самого парня. Он уже поразмышлял немного над словами этого странного двухголосого человека по имени Сан. Термин «одиночество» вызывал в памяти живой отклик. Но был ли Безымянный действительно одинок?
«Да, я пока единственный», — решил парень, — «Но это не означает, что последний, если я всё правильно понял. Можно же ещё создать. А вот на счёт ног Сан прав, нужно размять, затекают… впрочем, они же не жидкие, поэтому куда «затекают», как «затекают» — очень странное слово. С некоторыми терминами мне всё ещё сложно разбираться. Но без разминки определённо не смогу выполнять движения на арене. Попробую позже выбраться и подвигаться хотя бы внутри клетки».
Чтобы не огорчаться, Безымянный достал из схрона чуть просоленный и подсушенный ломоть хлеба, откусил. Но чуткий слух уловил звук шагов.
«Кто-то идёт. Опять притвориться. Еда? Успеть спрятать!» — мелькнуло в голове.
Парень насторожился, весь обратившись в слух и зрение. Через проволочную сетку стали видны отсветы, попадающие на ткань снаружи. А вот у Сана через узкие щели ящика и небольшие отверстия от сучков обзор оказался не в пример лучше.
_______________
Ого, к нам гости? Рассматриваю светловолосую девушка в накинутом поверх циркового костюма длинном плаще с меховым воротником. Идет себе по коридору, держит небольшой увязанный тюк в одной руке и лампу в другой.
— Эти завалы лежат словно с самого основания цирка. Или даже с самого основания мира. Никто не найдёт. Будешь пока здесь жить, малыш, — с улыбкой рассуждает она, ставит лампу на какую-то тумбу и гладит свою ношу по ткани, — Хорошо, что ты в солнечном свете не нуждаешься. А потом уже к новым хозяевам отправишься. Жалко, что Элиан не видит, какой ты красивый.
«Тихо сам с собою я веду беседу», — думаю я, а автопереводчик старательно переводит все слова, кроме имени, но имя-то мне как раз знакомо.
Ну вот, теперь вздыхает, трёт глаза.
— Ну не могла, не могла же я… его… Что же я за тварь такая?! Пусть даже если и был мотив!
Выхватывает нечто из рукава и швыряет на пол.
Присмотревшись, узнаю первокристалл. Что-что, простите, она пытается его физически расколотить что ли?
— Эх, не разбивается. Почему не разбивается?! – девушка ударяет по кристаллу ногой сверху, но после бесплодной попытки подбирает его с пола и тут же высказывается уже спокойным тоном, — Всё правильно, в речку. Или в ближайший колодец его, как и говорил Элиан.
По постоянной смене эмоций сразу понимаю, что блондинка несколько не в себе. Изредка всхлипывая и напевая про «одну ошибку», она переставляет вещи где-то там, намного дальше клетки с механоидом, затем возвращается. Свёртка при ней нет. Спрятала, похоже.
Замерла, на клетку смотрит. Любопытство, что ли, одолело? Так и есть, берет лампу, сдвигает «шторку». Уж рассмотрела она чего или не рассмотрела, не знаю, отступила, ойкнула, а я вижу из своего укрытия, что света в закулисье заметно прибавилось – включилось основное освещение. Да и звук шагов слышу.
Так-с… остановка, кашель, возобновление шагов.
— Прозвучит банально, но… Что ты тут делаешь в такой поздний час? – звучит голос управляющего. А вот аура… нет, определённо не его.
— Как ты это… кха… объяснишь?
— Простите, — тушуется девушка и пытается уйти.
А я сдвигаюсь как можно дальше к стене и стараюсь не дышать. «Ой, ёй… Меня тут нет, совсем-совсем нет». Ведь в момент кашля я ощутил как чуть-чуть мелькнула магическая аура.
— Ну что ты, Мия? Глаза на мокром месте? Нечего реветь, убила и убила, мы теперь в одной лодке.
— Но… Элиан… он мне правда нравился. Я… я сначала думала, что это просто моё воображение разыгралось. Что, может, мне всё приснилось. Ведь я не должна была находиться наверху, у каната, я должна была готовиться к выступлению внизу. И я не помню, как поднималась и как спускалась… Господин Дакир, Вы, правда, видели меня там?
— Конечно, видел.
А голос-то какой! Ласковый, покровительственно-успокаивающий.
— Но почему для меня, для меня самой этот момент как в тумане?!
В этой бы ситуации самое то прижать к себе, погладить по голове. Но выглядывать, дабы убедиться в правильности догадки, меня как-то не тянет. Лежу, не шелохнувшись, стараюсь убедить себя, что нахожусь дома и в полной безопасности отдыхаю после тяжелого учебного дня. Может, даже на гитаре тренькаю. Очень помогает отвлечься. Теперь голоса снаружи воспринимаются как из включенного в соседней комнате телевизора. Или радио. Идеально!
— Ну, знаешь ли, Мия, девочка моя, стресс, аффект, как бы правильно назвать… Эмоции зашкалили. А потом ты сама убедила себя, что всего этого не было, хотя на самом деле было. Может так получиться? Конечно может. Всё, не бери в голову. Сделанного не исправишь, ступай наверх. И хорошенько отдохни.
Слышу дробный перестук каблучков.
— А теперь… кха… разберёмся с тобой, механоид, или как тебя там.
_______________
Отлично услышав и даже частично увидев всё происходившее в закулисье, Безымянный всё ещё пытался осознать, отчего такой знакомой кажется эта девушка, Мия. Он был уверен, что знает откуда-то даже её фамилию, то есть, как объяснял Мастер, так называемое общесемейное имя. Но ведь та его никогда не называла. И никак не уточнить, чтобы подтвердить или опровергнуть.
«И ведь она, Мия, воспринимается, как очень хорошая. Тем непонятней её речи об убийстве. А управляющий… зачем бы ему приходить во второй раз?»
Безымянный нервно сглотнул, когда человек сдёрнул ткань, оставив её под ногами, и после возни с замком вошел в клетку. Затем в руке мужчины появилось что-то наподобие двустворчатого зеркальца.
— Что так долго? – послышалось из глубины этого предмета.
— Да так, небольшая проблема возникла, Миечка наша тут что-то высматривала. Кха! Но есть новость ещё интересней, механоид-то у нас живой, оказывается.
Голоса были слишком похожи друг на друга, так что Безымянный иногда путался, чей слышит в данный момент и догадывался исключительно по интонациям.
— Как так — живой?
— Внутри железки объект с аурой, чем то похожей на человеческую.
— А поточнее проверить никак?
— Приступаю… кха… но это не так просто, учитывая моё состояние. Дурацкий нестабильный мир, чтоб его вместе с его отдачей…
— Ну, это уже не моя проблема, как понимаю. Жду результатов и как можно скорее!
— Дакир, да ты очумел в край?! Я, вообще-то, не всесилен!
Мужчина взмахнул свободной рукой, и Безымянный почувствовал, будто ледяные тиски обхватили его голову со всех сторон. «На такой случай инструкций не было, что мне делать, Мастер?» — заполошно заметалась мысль. А в мозгу со всей остаточной чёткостью возникло самое раннее воспоминание – задумчивое лицо Астера Ломастера и его фраза:
«Хмм. Разумный значит? Ну, это мой косяк, перестарался. Называть тебя пока буду Безымянным. Ну, разум нашему делу не помеха. Как ты догадываешься, я тебя создал, и сейчас я прошу тебя немного помочь мне. Тебе понадобится некоторое время поработать ходовой частью механоида. Частности расскажу позже…»
— Разумный, значит… Кха… Астер перестарался, значит… — проговорил стоящий напротив Дакир Алабас, а для Безымянного этот звук прозвучал будто через слой ваты, — Забавно. Весьма забавно. Эй, управляющий! Как слышно, приём? Просмотрел, что смог, в памяти внепланового гостя. Новости ещё интересней, чем мы предполагали…
— Ну же! Не томи! – послышалось из зеркала, а ощущаемые Безымянным «тиски» на голове и «вата» в ушах, наконец-то, исчезли.
— Значит, так, Астер создал не механоида, а какого-то… гомункула что ли. Внешняя механика — лишь красивая обёртка. А самая конфетка в том, что… кха… это чудо действительно живое и даже разумное. А разум, кстати, близок к человеческому. В некотором отношении даже лучше. Отличная внушаемость, отличная обучаемость. Ты всё ещё считаешь, что Астер Ломастер не связан с Академией? Откуда бы тогда у него подобные технологии? И… как думаешь, кому пригодится армия из таких вот ребяток?
Громкий зевок был ему ответом.
— Можно меня во всё это не впутывать, а? Нужен вам Мастер, так сами и переманивайте, хоть и вовсе похищение устраивайте. Всё, что от меня зависело, я сделал. Почти все поставщики и покупатели уже перешли к конкурентам, доверие к жене подовано… надеюсь. Связь с детьми и прочими родичами практически оборвалась, с тройным штрафом вышла промашка, но не думаю, что финансы Ломастера от этого особо пошли в гору…
— Похоже, чтобы выпутаться из патовой… кха… ситуации, он задействовал какой-то из своих секретов.
— Но мы же всё ещё можем использовать механоида в представлениях?
— А тебя только они и интересуют?
— А как же, мы уже объявили о новом номере. Хошь – не хошь, а будь любезен!
— Понял… Может, тогда поговорите напрямую? – мужчина развернул зеркало, и Безымянный увидел уменьшенную копию лица управляющего. «Тиски» снова появились, но уже иного рода и более слабые.
— Можешь не притворяться. Я знаю, что ты меня слышишь, — произнесла копия, — Хочу понять кое-что. Трюки выполняешь ты сам или механическая оболочка? Что тебе вообще Ломастер сказал? Ты так и будешь всегда находиться в цирке? И раз ты живой, то явно питаться надо и всё такое… Так, стоп, Джен, я тут со стенкой говорю или как? Заставь его отвечать!
— А может, просто… кх… не надо так частить с вопросами? – так как одна рука держала средство связи, а другая – заклинание, пришлось кашлянуть в плечо.
— Ты прав, ты прав, просто переживаю я слишком, — быстро согласилась копия и продолжила задавать вопросы, — Итак, сам заговоришь или?
— Не надо заставлять. Я отвечу, — решился парень, — Это временная мера. Трюки выполняет оболочка. Я только на подстраховке. Как только Мастер доделает ходовую часть механоида, сразу меня заменит.
— Без тебя эта конструкция не сможет работать?
— Пока не сможет.
— И когда же Мастер планирует тебя заменить на обычного механоида?
— Как только достроит его.
— И каким образом он будет тебя заменять?
— Он Мастер. Он знает. Я — нет.
— И до тех пор ты выступаешь в цирке?
— Всё верно.
— А если мы будем давать не два, а три представления в день? Это возможно?
— Если организм выдержит нагрузку. В чем у меня нет уверенности.
— Выдержит-выдержит. Чем быстрее окупятся затраты, тем лучше.
— Как скажете.
— И как именно ты действуешь во время трюков?
— Я помню все пять последовательностей. В случае отклонений выравниваю направление движения. Поддерживаю равновесие механоида. Всё.
— Вот и хорошо, — потёр рукой об руку управляющий в зеркальце и широко ухмыльнулся.
— Я рад, что вы рады, — отозвался Безымянный.
А ухмылку уже как ветром сдуло, теперь вопросы появились к сообщнику.
— Джен, ты проверяешь? Его слова – правда?
— Ну, проверка показывает, что он говорит искрененне, — сглотнув накопившуюся во рту кровь, произнёс мужчина и приостановил магическое воздействие, а зеркальце развернул изображением к себе.
— Вот как хочешь, но прочитай его от начала и до конца, мне нужны все его мысли и воспоминания. Я должен быть уверен на сто процентов! Понимаешь?
Собеседник чуть не взвыл.
— Смерти моей хочешь, тварь?!
— Тише-тише, я не про прямо сейчас, мой приказ подождёт… – пошел на попятную «зазеркальный» Дакир.
— Не сильно-то зарывайся, «товарищ-начальник»! – с некоторой иронией в голосе высказался Дакир по эту сторону зеркала.
— Отдохнёшь, восстановишься и нормально разберешься с ситуацией. А теперь помолчи немного и покажи мне ещё разок механоида… В общем, послушай, гомункул, э-э-э, создание, или как тебя лучше называть… У тебя имя вообще есть?
— Мастер зовёт меня Безымянным.
— Так вот, Безымянный, с чего бы мне начать…
— Скорее уж «продолжить», — буркнул мужчина, названный Дженом, но человек в зеркале не обратил на реплику никакого внимания.
— Я подозреваю, что ты окончательно запутался, услышав тут столько всего ранее тебе неизвестного. И я не прошу с ходу мне поверить. Многое может выглядеть не тем, чем является. Вот заменит тебя Мастер на полноценного механоида, а дальше? Что будет с тобой, когда ты окажешься больше не нужен? Ты об этом задумывался?
— Н-нет… точнее, да…
— У тебя были вопросы, ответа на которые ты не получал? Или получал, но не исчерпывающие?
— Что именно «исчерпывающие»?
— Эм-м-м… Неполные. Не окончательные ответы. От тебя отмахивались, обещали объяснить всё потом, на объяснения не было времени и тому подобное. Так были?
— Были. И есть.
— Тот, кто тебя создал, опасен для этого мира. Да, возможно, он что-то рассказывал тебе, но вряд ли правду. Чему-то учил, но только для того, чтобы ты действовал точно по его плану. Может так быть?
— Я… не знаю.
— Вот именно. Похоже на то, что он просто использует тебя в своих целях. Мы не собираемся причинять тебе никакого вреда, а такая неприятная проверка, резкие слова – это всё из-за того, что мы сами не знали, чего от тебя ожидать. И от твоего хозяина. Он очень опасен! Лично я боюсь Ломастера до дрожи в коленках, но он отлично умеет притворяться хорошим человеком. Мы уже не знаем, как с ним быть. Но ты-то – ты, конечно же, не при чём. Ты ни в чем не виноват. И мы тебя в обиду не дадим. Понимаешь, Безымянный? Если потребуется какая-то помощь, ты только скажи. Хорошо?
— Хорошо. Скажу.
— А тебе, как гомункулу, нужен сон или нет? Удобно в таком положении спать?
— Да, сон требуется. Мне удобно.
— Тогда отдыхай, я ещё приду сюда с утра, подготовимся к выступлению как следует! Постараемся завтра порадовать публику! Согласен?
— Да. Постараемся.
— И самое главное – не спеши делать выводы и принимать решения, особенно, когда почти ничего не знаешь о человеческом мире. Понимаешь?
— Да… я понимаю…
В группе «Три билета до Эдвенчер» появился новый засекреченный арт https://vk.com/clubthreebileta
Причём на этот раз лайками вы рассекречиваете один арт, а второй будет загружен дополнительно уже без слоя черноты!
Явный и тайный облик госпожи Элиссы Ломастер =))
=> Заглядывайте в Сообщество ВКонтакте «Три билета до Эдвенчер»
=> Ставьте лайки к соответствующему посту с артом на стене сообщества
=> И тем самым — убирайте лишнюю черноту с рисунка!
Рисунки появляются в альбоме:
https://vk.com/album-156052173_277680665
«Даже если у Вас паранойя, это ещё не значит, что за Вами никто не следит» (с просторов Интернета)
Рассеянный свет позднего серо-бурого осеннего утра не пробивался сквозь плотные шторы. Комната тонула во мраке. Едва можно было различить очертания кресел и столика, а так же контуры двуспальной кровати по левую сторону от них и дивана по правую.
— Вынужден огорчить, но следующей ночью мне вновь потребуется твоя помощь на Лиаре, — с горькой усмешкой раздалось со стороны дивана, — Сверхурочные, так сказать…
— Рассказывай, а там посмотрим, — грубо оборвал мужской голос со стороны кресел, — И побыстрее, голова раскалывается.
— С финансированием вопрос худо-бедно решили, цирковую сцену оформляем, запрос на приглашение артистов из другого мира в департамент направили, разрешения ждём. По открытию филиалов в окрестных городках тоже работаем. Но тот несчастный случай на арене всё же привлёк ненужное внимание. Трансформироваться и поддерживать принятую внешность всё сложнее. И было несколько опасных инцидентов, в результате которых меня едва не раскрыли. Без помощи с этой стороны пока не обойтись.
— Вести себя поосторожнее ты, конечно, не пробовал, — с иронией вмешался женский голос со стороны кровати.
— Дорогая, это ничего страшного, если гость задержится у нас ещё на одну ночь.
— А ты, дорогой, тем самым обеспечишь себя головной болью ещё на один день. Вот замечательно, да?!
— Оу, семейная ссора подоспела? – прокомментировали со стороны дивана, — Простите, что вмешиваюсь, но либо действуем на моих условиях, либо сворачиваем операцию. Без риска быть схваченным, в Лиаре могу находиться только я. При вашей поддержке, конечно. Нам вообще нужно нормально организованное убежище или нет?
— Нужно. Уж постарайся, — буркнул мужской голос, соглашаясь.
— Моё самоудержание в глубоком сне и твоё наследственное искусственное возвращение! Ты же понимаешь, что обе доступные нам на Земле способности, работают так эффективно только в тандеме! – вспылил собеседник, диванные пружины скрипнули и послышался удар кулака по деревянному подлокотнику, — Если я просто устраиваю себе удержание, то не могу сам по своей воле просыпаться, когда мне нужно. А с твоей подстраховкой чуть ослабил воздействие – и дома. Не собираюсь я попадаться Игзешесам и подставлять Домен!
— Тогда постарайся в следующую ночь решить хотя бы часть проблем. И продумай возможность сделать перерыв, потому что в твои штатные сиделки меня пока ещё никто не приписал.
— Если группировке важен Лиар, то, возможно, припишут. Что-нибудь сообщали по поводу подкрепления?
— Сообщали, — женщина села в кровати, подавила зевок и отчеканила, — Дополнительных бойцов Домена под видом обычных граждан мы к тебе отправить пока не можем. Да, активно работаем над этим, но без достоверно выглядящей легенды ничего не получится. Правящие Лиара сильно ограничили въезд новых лиц. Далее по «артистам». Их по-прежнему готовим, уже выступают, нарабатывают известность.
— Что ж, мне остаётся действовать по обстоятельствам, раз план уже пошатывается.
— Когда-то наши предшественники уже натворили дел, аукаться это будет долго, — будто невзначай бросила фразу собеседница, — Нам-то кажется, что и забыть бы давно пора, но для местных воспоминания всё ещё свежи. Будь аккуратнее!
— Не переживай, с пустыми руками я из Лиара в любом случае не уйду…
___________________
Варвара Степановна в теплой и длинной ночной сорочке присела к зеркалу, задумчиво расплела и прочесала растрепавшуюся за ночь косу, скрутила волосы в подобие бублика и скрепила на затылке длинной шпилькой.
— Что-то я упускаю. И не по поводу легендарного растения. Меня всё ещё волнуют обстоятельства перемещения новичка в Лиар, — пробормотала она.
Женщина отправилась готовить поздний субботний завтрак, но успела лишь достать сковороду и тут же с грохотом вернула её в ящик шкафа.
— Ну, конечно! Место!
Варвара Степановна бросилась к старенькому компьютеру. И какой же долгой показалась ей обычная процедура загрузки на этот раз.
«Сайты, форумы, пощёлкать по нескольким тематическим вкладкам — ничего необычного я не делаю, просто смотрю, что там интернет-продвинутое медицинское сообщество перетирает. Так… рекламка нового фильма вылезла? Ах, точно ведь, по слухам грядёт очередной конец света и всё такое. Значит, народ непременно заинтересуется фильмом-катастрофой. Или антиутопией. А я, может, просто утопию хочу посмотреть, без «анти», чтобы хоть где-то у всех всё было хорошо… Но не до этого сейчас. Набрать в строке адресок, братом зятя сообщённый. Оперативно поделиться своими соображениями через безопасный канал связи, пока параллельно создаётся видимость прокрутки страниц…»
Женщина набрала в окне для сообщений то, что явилось результатом её последних измышлений.
«Доступ для новичков во все окрестные миры, хоть и запрещён, но через первокристалл вполне осуществим… Как же я сразу не сообразила? Я давно уже перемещаюсь легально, вот и не обратила внимания. Место отправления фиксируется само по текущей точке, а место назначения, то есть, точка выхода из телепорта, в первокристалле указывается координатами в системе магических связок мира… Те, что наиболее известны, есть в справочниках… Значит, студенты могли указать лишь одну из трех доступных точек… И все они в Лиаре являются тщательно проверяемыми межмировыми портами. По новым правилам, о которых парни могли вообще не знать, без предварительного согласования ни в один из портов пройти не удастся. При попытке выбрать любую другую точку в рамках мира, мага всё равно снесёт на какую-то из трёх доступных, и он только кристалл зря израсходует… Но первоступенник всё же оказался прямо на городской улице. Как?»
Ответ пришёл быстро.
«Получается, в сырье уже была и нужная координата, и сам путь. А это, скорее всего, возможно вот при каких условиях: кто-то переместился с той самой улицы из Лиара в Нодзомирраум, причём, от перемещения кристалл не разломился, что само по себе редкость. А потом этот кто-то поменял координаты точки отправки и точки выхода, сохранив как информацию, так и канал её прохождения. Вот и стал возможен возврат тем же путём».
Астральщица бодро закивала, будто бы собеседник мог её видеть, и написала ответ.
«Каким-то образом такой кристалл оказался у студентов, но их настройка стала второй и по списку, и в приоритете, а потому не сработала. Глубокую очистку сырья они проводить не умеют, более того, даже не почувствуют в минерале ничего постороннего».
Товарищ по переписке отреагировал тут же.
«Из этого следует как минимум два вывода! Во-первых, если такое, и правда, возможно, то это крайне важное открытие – используя самые прочные кристаллы из лучших месторождений, можно как минимум единожды обойти контролируемую Правящими закрытость мира от нас. А во-вторых, в Академии СНА кто-то ведёт свою игру, где молодняк – лишь разменная монета».
— М-да-а, игрок, понимаешь ли, нашёлся! С такими соратниками нам и противники не нужны… — высказалась Варвара Степановна, а написала следующее: «Кому и зачем это вообще могло потребоваться?»
«Перед тем, как отправить виновных к месту исполнения наказания, Служба Безопасности, конечно же, выяснила, где первоступенники получили кристаллы. Купить их хоть и дороговато, но вполне реально. Ещё вариант – умыкнуть с практикума, заменив хорошие на уже опустошенные, которые стоят в разы дешевле. Этот способ, специально оставляемый на виду, всегда отлично выявляет наклонности студентов. Не они первые и не они последние. Бывали в разные годы «умники». Но тут именно купили. Даже упаковки в ближайшей урне нашлись».
«Ещё веселее. Значит, некто заменил сырьё по пути?»
«Слишком очевидно. Да. А если жертва такого «розыгрыша» ещё и самостоятельно настраивала кристаллы на перемещение, то условный «игрок» не мог знать, который из двух будет выбран на путь «туда», а который на путь «обратно». И, значит, скорее всего, заменил оба».
Женщина пару секунд рассматривала добавленные в конце строки ноль, нижнее подчёркивание и маленькую букву «о», разделяя недоумение собеседника.
«Целых два. Не рассыпавшиеся после перемещения. И после перемещения именно с Лиара. Действительно, чудеса, да и только!» — ответила она.
«О да, круг подозреваемых-то резко сузился. Либо кто-то из бойцов, специализирующихся на миссиях в Лиаре, а их, в силу специфики мира, крайне мало, либо кто-то с доступом к складу».
«Но… смысл этих действий… Я просто не понимаю, какой в них вообще смысл?»
«Уточню на всякий случай, а доступ к складу у Вас есть? То, что наглое и беспринципное хамло Вы не любите, я в курсе».
«Вот только мне ни разу не потребовалось сбегать из Лиара, знаешь ли. Тем более, напрямую в Нодзомир. Я – уважаемое лицо в городе, и у меня достаточно средств, чтобы пользоваться межмировыми портами. Даже будь у меня желание избавить мир именно от этих трёх приборзевших студентов, я бы не вмешивала в процесс ещё одного, четвёртого».
«Охотно верю. Но это я. А у других, к примеру, даже Ваша собственная уникальная способность вызывает разные домыслы. У тех, кто о ней знает, конечно. И, как помните, совсем недавно непосредственное начальство уже ставило вопрос о запрете для Вас любых миссий вне Нодзомирраума».
«Исключительно, чтобы сберечь. О да, прекрасно помню».
«И что у нас тогда в сухом остатке?»
«Замаскировать события под цепь случайностей у гипотетического «игрока» не получилось. Возможно, он хотел отвлечь меня от моего задания. Возможно, сам планировал попасть в Лиар под предлогом какой-нибудь «операции по спасению новичка». А уж если он хотел поделиться с группировкой секретом преодоления мировой защиты, не раскрывая себя — то это какой-то высший пилотаж или, напротив, игра, не стоящая свеч».
«Почему не стоящая?»
«Попади Сан в лапы местных, он даже под пытками ничего не смог бы им рассказать ни о Земле, ни о Нодзомире из-за встроенного в память СНА-блока. Но само появление и наличие этого парня, как чужеродного элемента, в закрытом и вроде как защищённом от неподконтрольных перемещений мире навёло бы такого шороху, что хоть всякое межмировое сообщение с Лиаром прекращай. Кроме того, сейчас информация о нашем присутствии на планете – на уровне слухов, а тут – появилось бы неоспоримое доказательство».
___________________
Я икнул и аж поперхнулся крабовой палочкой, поедаемой по своему обыкновению прямо из упаковки. Не-не, икота тут совсем некстати. Что это, доказательство того, что кто-то обо мне вспоминает? Вот ещё, верить во всякую чушь! Откашливаюсь, осушаю залпом стакан воды и, до кучи, затаиваю дыхание, мысленно отсчитав до одиннадцати. Помогло. Вот и славно.
Как раз совмещаю завтрак с подготовкой к практикумам, а другими планами на день ещё не обзавёлся. А на ближайшие две-три ночи план и вовсе прост – сиди себе в укромном уголке как мышка.
Так как времени добираться до дома Ломастеров и обратно у меня в обрез, план обсудили с Астером ещё по пути, пока ехали к цирку, и продумали возможности с прятками. Пустые ящики мы сразу сгрузили в угол так, чтобы в них легко можно было забраться со стороны стены, частично их будет скрывать и ткань, небрежно кинутая поверх клетки с механоидом.
Но даже если управляющий поставит около клетки охрану на ночь, в чём я особо не вижу смысла, помещений и коридоров много, придумаю что-нибудь. Пересижу спокойно в закулисье, главное – место поукромнее найти.
Сделав вид, что ухожу по своим якобы курьерским делам, я добрался лишь до поворота к местам для зрителей, уже ощущая процесс «возвращения». На самый крайний случай, как материализуюсь, смогу и меж рядами укрыться, благо и спинки присутствуют, и сами сидения не в виде отдельных стульев, а в виде длинных скамеек сделаны. Разместиться непосредственно под ними – отличный вариант.
Хмыкаю, вспоминая, как в детстве меня искали, но так и не нашли в провинциальном ДК, пока сам под утро не вышел. Нечего было в последний момент в программу ставить, а потом заставлять выступать! И никакого противоречия нет в том, чтобы хотеть научиться играть, но не хотеть красоваться перед публикой. А под сотрясающейся сценой всё равно не так страшно, как на ней. А в закутке со старыми декорациями и вовсе тепло, уютно, пахнет лежалой тканью и старым деревом.
Очень похожие ощущения у меня и от циркового закулисья. Удобно же! Если астральщику «проникнуться» местом, как родным, и действительно затаиться, как мышка, то даже магическую ауру можно ослабить, а то и вовсе скрыть, тем более такую слабую, как моя. Главное, сиди и «не отсвечивай». Как говорится, хочешь ни во что не ввязываться – не ввязывайся. Или, в моём случае, уже поздно и мне больше подходит «мышки плакали и кололись, но продолжали есть кактус»?
_______________
Элисса аккуратно выскользнула из-под руки спящего мужа, села на постели. Сердце колотилось так, будто готово было выскочить из груди. То, что успело женщине присниться за какой-то час с небольшим, требовало либо мгновенного забвения, либо тщательного осмысления. Страх накатывал волнами, заставляя то дрожать, как лист на ветру, то остужать горячий лоб тыльной стороной ладоней. Ничего не различая перед собой, на одной лишь привычке, Элисса подхватила со спинки стула своё платье, надела поверх ночного комплекта и, не заботясь о переднике, верхней блузе и уж тем более о поясе и браслетах, покинула спальню.
Перед глазами мелькали кадры жуткой расправы над сородичами. И обуглившиеся стволы лесных великанов с догорающими широкими опахалами листьев. Как наяву слышался гортанный вопль, будто над самым ухом: «Самых мелких лови! С них пользы больше!» Удары топора. И треск прутьев, из которых флораны традиционно плетут стены своих лёгких домиков.
— Что же это такое было? – проронила женщина, и звук собственного голоса будто бы отрезвил её, вернул в реальность из беспощадно реалистичных видений. Элисса даже шаг замедлила, а, проходя мимо зеркала, пригладила волосы на голове, приподнявшиеся отнюдь не от статического электричества. Засветила лампу – так и есть, зелёный цвет прядей уже возвращается к тёмно-коричневому. Медленно, но верно. И первоначально возникшая паника тоже уже постепенно сходит на нет.
Элисса направилась в комнату без окон, где произрастали её любимчики. «Переволновалась, скорее всего, просто переволновалась, и врезавшиеся в память рассказы старших тут как тут всплыли», — успокоила она себя и той рукой, которой не держала лампу, прикоснулась к листьям. Слабые, чуть видимые искорки пробежали по растениям, а волосы женщины наконец-то вернулись к коричневому цвету и распрямились. Она опустилась на табурет у стены, поставила лампу на пол, обхватила руками колени.
«Почему сейчас так пусто и одиноко в доме? Да, конечно я не она, но вовсе не хочу будить Астера, беспокоить из-за этого кошмара. Муж так вымотался за день, а тревога может оказаться беспочвенной. Я же успею принять меры, правда? И пусть сородичи слишком далеко, не дотянуться, лишь мысленно можно сейчас представить их незримую поддержку. Но ведь я сама выбрала такой путь, мне не о чем жалеть. Мне просто нужно успокоиться, вызвать приятное и тёплое осознание того, что родные и близкие здесь, хоть и не рядом, но под одним со мной небом».
Элисса представила свой деревенский дом с тремя пристроенными флигелями для сыновей, каждый из которых уже сыграл свадьбу и вёл собственное хозяйство. При увеличении семей расширение и достраивание домов было частым явлением, так что архитектура пристроек и надстроек порой удивляла разнообразием решений. А при переезде на новый участок, при его получении, уже много десятилетий держалось такое явление, как разбор своей пристройки, её перевоз и сбор уже на новом месте.
Будто с высоты женщина мысленно смотрела сейчас на окрестности. Тянулись к горизонту прямоугольники полей, расстилались вдоль речек и речушек заливные луга. А небольшие поселения тут и там расположились вдоль кромки леса. Точнее не просто так — леса, а с большой буквы – Леса. Дневные работы сменялись вечерним отдыхом, а тёмная чаща наполнялась мириадами огоньков-светлячков, мирно спящих днём в траве.
Можно бесконечно наблюдать, как горит огонь, как течет вода… и как кружатся в неведомом танце эти крошечные лесные обитатели. С ранней весны и до поздней осени они то сбиваются в стайки, то росчерками искр разлетаются в стороны, то следуют друг за другом, образуя длинные мерцающие дорожки света. Но упаси Вышние-Силы-Если-Они-Были увлечься их кружением. Наблюдать со стороны – наблюдай, но ни в коем случае не следуй за ними под сень древесных крон и в поднимающийся под утро туман.
Лес признавал и признаёт только своих. Тех, кто родился в его глубине, кто вскормлен его древней и величественной магией. Лишь им дозволено возвращаться снова и снова в самое его сердце. Для восстановления собственных сил. Для помощи Лесу. Или же — для рождения детей. Именно поэтому в некоторых домах окрестных деревень отдельные комнаты или флигеля пустуют по году и более, оберегаемые роднёй, пока их непосредственные обитатели тайно находятся в землях предков. Конечно, можно жить там и постоянно, никому не возбраняется, но совсем не для этого у флоранов предусмотрена практически не отличимая от человеческой форма тела. Важно не только помогать Лесу изнутри, но и защищать его снаружи. Иногда хорошо работают мистические истории, иногда – природные особенности ландшафта, флоры и фауны, но порой приходится защищать свой дом с оружием в руках.
Элисса вздрогнула, вспомнив увиденное в ночном кошмаре. Это вам не из разряда «трое местных магов заплутали, надышались неизвестной им опасной пыльцой и впали в детство». Таким способом защититься не то чтобы легко, но всё же реально, Лес хранит множество сюрпризов для незваных гостей, главное вовремя воспользоваться. Особенно, если заранее знаешь, откуда эти гости заявятся и что от них можно ожидать. А если не знаешь?
Ох, лучше бы съездить в Лесной Край и перепроверить собственную гармонизацию. Если приснилось прошлое, значит, это та история с иномировыми вторженцами, о которой наслышан каждый флоран. Ведь как по прямой наводке заявились. И ради нескольких бутылочек чудодейственного эликсира стольких погубить успели. Слишком сильно отпечаталась в народной памяти расчётливость и жестокость неведомого противника, хоть раз в жизни, да обязательно приснится.
Но хуже, если приснилось не прошлое, а вероятное будущее!
«Ты никогда не решишь проблему, если будешь думать так же, как те, кто ее создал» (Альберт Эйнштейн)
Официант, лавируя меж столиков, принёс в одной руке блюдо с пирожными, а в другой — кувшин с травяным настоем. Три пиалы, вложенные друг в друга, располагались и удерживались как раз на кувшине. Их могло бы быть и больше, особый шик – удержать все и не разбить, обслуживая большую компанию посетителей.
— Наполните две чаши, пожалуйста, — попросила Амалия, предложила угощение компаньонке, а сама продолжила витать в собственных мыслях, перебирая в руках цепочку от лежащей на коленях дамской сумочки.
«Ах, если бы можно было действовать открыто и не быть заложницей обстоятельств… И не задаваться каждый раз вопросом – могу ли я и впредь обеспечивать себе достойное положение в обществе. Не метаться из крайности в крайность в суете событий, нарабатывая осведомлённость и популярность. Не играться в приветливую и общительную со всеми подряд. А просто быть. Быть там и с теми, к кому по-настоящему тянет. И ведь есть, есть возможность попросить леди Варамис об одной услуге взамен помощи в её поисках…»
— Остынет ведь. Прохладно уже, — намекнула на напиток компаньонка.
— Не страшно, у меня есть на этот случай разумное решение, — ответила Вербер-Шницкая, сняла с кувшина пустую тёплую на ощупь пиалу и поставила на её место свою, наполненную.
— Проницательно! Весьма и весьма. И на прошлом благотворительном приёме Вы так ловко распределили обязанности среди девушек, что наша группа сшила вдвое больше мешочков, чем другие.
Амалия улыбнулась уголками губ.
— Это было несложно. Под бесконечную болтовню проще делать что-то однотипное, вот и разделила обязанности. Кто режет, кто сшивает, кто аппликацию делает. После нескольких повторений так даже сносно стало получаться.
— Господин Вербер это славно придумал. И молодёжи занятие, и городу доход.
— Правда что ли? Пускание пыли в глаза, не более. Я, конечно, не нанималась считать чужие деньги, но сопутствующий фуршет и небольшой концерт для развлечения благородных дам явно не окупит продажа их сувенирного рукоделия на Всемирной Выставке.
— Приветствую, дамы! Не успели заскучать? – подошел к столику полисмен.
— Успели. Присаживайтесь, господин Ялкис, — ответила Амалия, — Развейте нашу скуку.
— Но вы же так прекрасно общались о своём, о женском – о шитье и кройке…
— Эта тема не столь занимательна, как может показаться. А как ваш рабочий день прошел? Вам удалось переговорить с нашей общей знакомой?
— Мне даже не удалось с ней встретиться. В первый мой визит хозяин дома, небезызвестный господин Астер Ломастер, сообщил, что…
— Ой, что же я не угощаю Вас, как гостя! – перебила Вербер-Шницкая, споро ухватилась за кувшин. И настой из носика полился в пустую пиалу, а вот жидкость из находящейся сверху на кувшине наполненной пиалы выплеснулась аккурат на стол и платье компаньонки.
— Ах! Что же я наделала?! – тут же всплеснула руками и вскочила Амалия, — Прости, пожалуйста!
А пока вскакивала, она ещё и неловко задела столешницу, добавив ей наклона. Теперь зелёное пятно на бежево-золотистом подоле стало ещё больше.
— Вот ведь неловкая я! Ну как же так, а?! Верно же говорят, поспешишь – людей насмешишь. Нужно срочно застирать, иначе пятно так и останется! Очень уж въедливое. Беги в дамскую комнату, в этом ресторане она непременно есть.
— Да, конечно! Простите, что вынуждена Вас временно покинуть… Может, всё же остаться? А платье, что ж, такова его судьба…
— О, неужели под защитой бравого полисмена мне будет грозить какая-то опасность? – со смехом спросила Амалия, — Бегите-бегите, и ни о чем не беспокойтесь!
«Конечно, побежит, куда денется, её семья не столь богата, чтобы разбрасываться парадно-выходными нарядами» — про себя подумала она же, — «Жалко девчушку, конечно, но отцовские соглядатаи тут ни к чему».
Компаньонка поспешила в сторону кухни, а Ялкис Свиристел уже успел к этому времени набросить на остатки настоя на столешнице пару салфеток, и опасность запятнаться более никому не грозила. Он ловко подхватил свою пиалу, отсалютовал ей Амалии и пригубил.
— На вкус напитка досадная неприятность никак не повлияла! – тихо произнёс мужчина.
— Мне более интересно, что за досадные неприятности помешали Вам встретиться с госпожой Варьей Иглежской, — Амалия тоже начала разговаривать тише.
— В первый мой визит хозяин дома, небезызвестный господин Астер Ломастер, сообщил, что она уже уехала. Во второй визит не оказалось дома и его, отправился в цирк, чтобы прямо на месте устанавливать какой-то заказанный ему реквизит для выступлений. Я на всякий случай через госпожу Элиссу Ломастер на словах передал, что хочу увидеться с госпожой Варьей.
— И всё?
— Передал привет от тебя лично. И то, что у меня есть сведения об экспедиции в Лесной Край и исследованиях господина Руано Игзешеса. Это же должно её заинтересовать настолько, чтобы искать встречи со мной?
— Хм… Хм… Должно бы. Напомни, а для чего ты сам ищешь с ней встречи?
— Чтобы более эффективно помогать моей хорошей подруге, — подмигнул Ялкис, — Хотя изначально я, конечно же, подозревал госпожу Варью в связях с астральщиками.
— Ах да, это же Ваша идея-фикс. Но зачем Вам вообще ввязываться в эти поиски? Почему нужно именно разоблачение каких-то там астральщиков, а не дело, связанное с внутренними проблемами мира? – Амалия принялась за одно из пирожных, — О, вкус отменный, рекомендую.
— В разрешении внутренних проблем придётся занимать чью-либо сторону, а моё положение весьма шаткое. Вот просто подумай, зачем мы в Лиаре вообще нужны? Когда я говорю «мы», то подразумеваю именно иномирцев. И богатую верхушку, и ремесленников, и слуг.
— Отвечу вашей же сказанной когда-то фразой: «В любом деле ищи, кому выгодно», — уклонилась от прямого ответа Вербер-Шницкая.
— Надеюсь, милая Амалия, Вы слышали о тех временах, когда богачи просто-таки слёзно выпрашивали разрешение привозить слуг из своих миров? Местные отказывались служить на привычных им условиях. Наш образ жизни разительно отличается от местных, то, что мы живём здесь — это не наша заслуга. Нам позволили. Нас подселили. Как подселяют ослабленный вирус во время прививки, чтобы выработался иммунитет. Но если нас будет слишком много – организм будет попросту уничтожен.
— Даже так?
— По нам судят о нравах окрестных миров. Нас изучают и у нас же учатся. Смотри, мы организуем производства, создаём мастерские, Игзешесы перекупают или открывают такие же, но с лучшими условиями труда и отношением к работникам, повышая эффективность в разы и тут же отбивая вложенное. Мы делимся знаниями, Игзешесы переосмысливают их и используют уже по-своему. Мы можем постоянно жить в Лиаре или же перемещаться из него в родные миры и обратно, но у Правящих всегда остаётся возможность закрыть порталы или, к примеру, выдворить неугодных. Это всего лишь их эксперимент, пусть и длительный.
— Думаю, сравнение с вирусом всё же не совсем верное. Не все местные такие уж белые и пушистые. Да и иномирцы порой так проникаются местными порядками, что начинают их поддерживать. И да, я ни на кого сейчас не намекаю, — Амалия для убедительности даже головой покачала.
— Именно поэтому астральщики, как реальная угроза закрытости Лиара, а значит – и его защищённости, уж очень лакомый кусок. Мои заслуги признают, в моей лояльности убедятся, мой оклад и статус повысят…
— Значит, и тут интерес вполне меркантилен? – подкрутила прядку собеседница.
— Ну естественно! Что может быть меркантильнее развития и защиты того места, где в безопасности и достатке будет жить моя будущая супруга и многочисленные дети, хм-м.. родные и приёмные, — рассмеялся Ялкис Свиристел и запустил руку в накладной карман, — Так что одно решение я уже принял. Вы считаете, что мне крайне необходимо громкое дело, дабы пробиться выше по карьерной лестнице? Что ж, Вы правы.
— Тогда успеха Вам, — закивала Амалия, заметив, как в руке собеседника на долю секунды мелькнул и вновь скрылся небольшой сложенный листок бумаги, — Будьте очень осторожны, уважаемый полисмен. По слухам, астральщики не выступают, как единая организация. Есть как минимум две враждующие группы. А раз они напрямую действовать не могут, то, конечно связаны с кем-то из обычных иномирцев, как-нибудь да возможно это вычислить…
Но тут женщина заметила приближение компаньонки. Довольная девушка с чистым и даже уже сухим подолом шла к столику.
— Персонал здесь просто чудо! С радостью помогли мне с застирыванием и очень аккуратно просушили над очагом, — защебетала она, — Смотрите, и следов не осталось.
— Чуть подсохни пятно, и так легко его бы уже не удалить. Я рада, что всё обошлось!
— Да, я тоже рада, — девушка села на своё место.
— Продолжим же нашу беседу, господин Ялкис. О своих недавних визитах и занятиях я уже всё рассказала и теперь с удовольствием послушала бы Вас.
— Мне было крайне интересно узнать, как прошел Ваш день, милая Амалия. А по службе у меня всё как-то рутина…
И тут под столом послышался лёгкий «звяк» металлической цепочки о камень пола.
— Моя сумочка, — только и произнесла с сожалением в голосе Вербер-Шницкая.
— Не утруждайте себя, я подниму, — заглянул под стол пятый сын семейства Свиристел, — Да, вижу… Вот она, прошу.
— Благодарю! Так значит, в делах служебных всё тихо и благостно?
— Да, не стоит Вашего внимания. Разве что в пригороде какая-то мелкая шайка орудовать начала, да про несчастный случай в цирке молва разлетелась.
— Про цирк и я слышала, — подержала беседу компаньонка, — Сказали, гимнаст сорвался, молодой совсем, жалко.
— Я очень редко уже бываю там. Стало как-то больше эпатажа и бессмысленного риска. А вот мой старший брат всё ещё время от времени посещает цирк.
— Так мы же на недавнем представлении с господином Янсеном в одной ложе оказались, — сообщила Амалия, — И он обратил внимание на то же самое, что и Вы. Сами посудите, программа всё больше меняется, а в какую сторону?
Ялкис Свиристел на несколько секунд задумался.
— Я вот что считаю, странные дела творятся в этом цирке, — сделал вывод он и пустился в дальнейшие рассуждения. Амалия сделала знак компаньонке, чтобы та не мешала, а сама кратко ответила:
— Да, согласна.
— Взять, например, его хозяина, господина Террана Игзешеса. Когда его вообще в последний раз в городе видели? Полгода назад?
— Верно.
— А затевалось-то всё как хорошо сначала. До сих пор вспоминаю те бесплатные представления по большим праздникам. Мы не там ли возобновили общение после Вашего возвращения из пансионата? Вот интересно, что могло такого случиться, если человек за месяц-два свёл на нет все визиты, а затем и вовсе безвылазно поселился за городом?
— А вы как думаете?
— Да масса причин, заканчивая банальным разочарованием в деле и желанием уйти на покой.
— Так внезапно? О-очень интересно.
— И вроде бы, помимо недавнего инцидента, ничего из ряда вон выходящего не происходило, цирк даже популярнее стал. Я ещё понимаю, если бы предприятие убытки несло…
— Я тоже так думаю.
— Видели новое оформление сцены? А недешевые такие планы по другим городам турне устроить, филиалы пооткрывать? В газетах неделю назад статейка на этот счет появилась. Сейчас, конечно, её затмило печальное известие… Хм-м… Но всё же по несчастному случаю я бы глубже копнул. Моя подозрительность редко бывает беспочвенна, — поднялся из-за стола Ялкис.
— В этом и состоит долг полисмена, — многозначительно высказалась Амалия, — И что же дальше?
— Может, из отчетности что интересное вырисуется. Несостыковки какие или завышенные показатели. Есть у меня один знакомый налоговик. Вот к нему и обращусь. До свидания, дамы!
— До свидания! Могу лишь пожелать успеха и добавить, что Вы абсолютно правы!
— И Вы тоже весьма проницательная женщина. Редко таких в наше время встретишь. Так бы и женился! – попрощался, приподняв форменную шапку, полисмен и направился к выходу.
Амалия подмигнула компаньонке.
— Ну вот, стоит мне почаще молчать и поддакивать, глядишь, и за умную сойдёшь.
Девушка ответила улыбкой.
— А нам с тобой тоже пора покинуть стены этого гостеприимного заведения, идём к паромобилю…
И пока компаньонка закрывала за вольготно усевшейся Амалией одну дверцу, обходила транспорт и открывала, уже для себя, дверцу вторую, госпожа Вербер-Шницкая успела пробежать глазами записку, обнаруженную в сумочке, почувствовать приятный жар на щеках и, конечно же, ликвидировать улику. Прежним методом.
___________________
– Астер! Ну, наконец-то! – порывисто обняла Элисса супруга и поспешила в дом. Мастер вошел следом, сразу направился в столовую.
– Ты у меня просто золото! – произнёс он, увидев накрытый стол. На этот раз выбор блюд был очевиден – все из тех, что принято есть холодными. С таким непунктуальным мужем уже не до разогревов-подогревов.
– Ну что в цирке? Как ты сам? Как всё прошло? Справился ли Безымянный? – прервала затянувшееся молчание жена.
– Само испытание прошло успешно, — сообщил Ломастер, уминая за обе щеки, — Затем, в закулисье, вместе с отряженными мне работниками, мы быстро собрали большую клетку, защищающую нашу дорогостоящую технику «от умыкновения». Один ключ от замка у меня, второй у управляющего. Впрочем, Безымянный знает секрет, как открыть клетку изнутри, не повредив замку. Из механоида теперь тоже легко выбираться, при желании. Ещё раз проверили, что всё идёт без скрипа и шороха, когда никого вокруг не было. Обзор из «головы» хороший. И да, твоя идея с коробочками для порционной еды и с непромокаемыми мешочками тоже хорошо себя зарекомендует, будь уверена. Мне бы нужно приступать к ходовой части. Но, во-первых, отдых точно нужен, а во-вторых, я всё ещё перебираю в голове варианты того, что я мог упустить, не учесть…
— Не хочу тебя огорчать, дорогой, но придётся. Неучтённый фактор возник там, где я его не ждала, — в голосе Элиссы прозвучала такая сталь, что Мастер даже ложку выронил.
— Я тебя внимательно слушаю.
— Снова приходил полисмен. Как я поняла, тот же самый, что и в первый раз. И он хочет встретиться с леди Варамис. Причём, знаешь по какой причине?! Теперь-то мне всё ясно, что ей нужно в Лиаре! Что она тут ищет! Рыщет! Вынюхивает!
Прямую металлическую ручку супового черпака руки Элиссы уже непроизвольно загнули в дугу, глаза опасно сузились.
— Астер, ты ведь не мог ей выдать руановский шифр?!
— Родная моя! Как я могу выдать то, что благополучно забыл? К тому же, без самих фолиантов с исследованиями он бесполезен.
— Я убью её, понимаешь?! Я убью её, если она узнает секрет Нодзомисса! Я должна это сделать, пока она не передала это знание кому-то ещё!
___________________
— Это я… я его убила, — непроизвольно вырвалось у Мии, когда она и Хельна проходили мимо арены. Девушка всю дорогу до цирка отмалчивалась, так что Боннита махнула на неё рукой и умчалась по своим делам. А юная Дильмеро со всех возможных сторон рассматривала свою перспективу покинуть труппу, размышляла, как бы не продешевить с цветком. К тому же и первокристалл по-прежнему оставался у неё, его цена и возможный покупатель пока тоже были неведомы. А сейчас, вынырнув из размышлений именно у центральной арки, как-то даже внезапно для самой себя, она остановилась. И не сдержалась от констатации факта.
— Ты что такое говоришь, Мия? – подруга воззрилась на девушку, открыв рот от изумления.
— Это я виновата в том, что Элиан погиб, — тихо, но очень чётко произнесла принцесса цирка и указала на балку, — Я находилась вон там! Видишь, рычаги недалеко. Идём, я залезу, покажу…
И Мия пошла по песку арены наперерез.
— Что? Зачем? Во время выступления Элиана ты же к номеру метателя кинжалов должна была готовиться. Эй, Мия, ты что, туда прямо сейчас полезешь? А страховку прицепить?! Скобы же скользкие! – Хелли удержала подругу за руку и заглянула в глаза.
— Я должна туда забраться. Я должна убедиться, понимаешь? – глядя куда-то «сквозь» Хельну проговорила Мия.
— Да что за навязчивая идея?! То ли Тварь из цирка шутки шутит, то ли ещё что. Слушай, может тебя магу-целителю показать или просто лекарю?
— А? Нет, не бери в голову, — отмахнулась Мия, её взгляд стал более осмысленным. – Знаешь, я вдруг подумала, а если Боннита расскажет кому-нибудь о моём намерении покинуть цирк? Я же не взяла с неё слово о молчании. А вдруг она кому-то скажет, что мой цветок действительно ценный? Я пойду, проверю, ладно?
— По-моему, эта идея тоже какая-то навязчивая, тебе так не кажется? – уточнила Хельна, но руку всё же отпустила.
— Не-а, по-моему, очень здравая мысль. Чем я вообще думала? Цветок же у меня просто и бесхитростно на окне стоит. А кто точно знает, как нодзомисы выглядят, непременно догадается. Я знаю, он даже без света может долгое время жить, как-то подпитывается от магических связок мира. Поэтому просто спрячу его подальше от любопытных глаз и всё.
— А я… А знаешь что, я просто найду тех, кто подтвердит, где именно ты была в момент несчастного случая, и всё встанет на свои места! – выставила сжатый кулачок Хельна.
— Решено! – Мия стукнула по нему своей ладонью сначала сверху, а потом снизу.
Финальный жест из детской игры на внимательность.
___________________
— Внимание: вопрос! Как мне объяснять дорожку из кровавых капель, тянущуюся к моей двери? – фырчит Дакир, начиная мерить шагами кабинет.
— Дорожка, между прочим, ещё и от двери по кабинету до самого диванчика тянется! – сообщает усевшийся на упомянутом предмете мебели фокусник и зажимает себе рот окровавленным полотенцем.
— Тем более… — отзывается Дакир.
— Значит, быстро взял нож, вон, со стола, и пырнул себя в руку, тут тебе и объяснение! Давай, не задерживай публику.
Фокусник зашёлся кашлем, на полотенце добавилось ещё несколько кровавых пятен.
— А где спасибо, что отвлёк всё внимание на себя от твоей скромной персоны?
— Обойдёшься.
— И на премии теперь ещё разоряться придётся! – дополнил управляющий.
— Значит, разоряйся. Эти бесконечные трансформации меня скоро просто доконают! В общем, так! Не знаю, как ты это сделаешь, но первейшая твоя задача – поставить твою драгоценную Мию на эту треклятую балку! Должна она, должна побывать на том месте, откуда я ей визуал на подкорку записал. Не? Непонятно? Якорное событие нужно! И тогда ни один маг не подкопается, а сама она будет твердить, что была именно тогда и именно там. А до тех пор – разлад и шатание в действиях и ещё больше подозрений, ясно?
— Ясно. А чего ты до сих пор не исчез-то? Должен бы уже.
— Подстраховался с той стороны. Не важно, всё равно не поймёшь, — мужчина кашлянул, но на этот раз уже без крови. Со стороны двери раздался условный стук, а затем добавился один «неусловный».
— Кто там? – голос Дакира ничего особенного не выразил, а вот взгляд заметался от двери к собеседнику.
— Идиот, — сквозь зубы тихо прошипел фокусник, метнулся к столу и бросился с прихваченным ножом на управляющего. Тот вскрикнул.
— Сюда! Руку! — ещё тише прошипел нападавший и, не дожидаясь, развернул кисть, полоснул лезвием по ладони, а затем – растворился в воздухе. Нож звякнул по полу.
— Откройте! Что у вас случилось?! – встревоженный голос фокусника послышался одновременно со следующим стуком.
— Да ничего серьёзного! А забарабанил-то, будто пожар какой! – Дакир Алабас успел подцепить раненой рукой полотенце с дивана и открыл дверь. – Конверты я разрезал, руку вот поранил.
Мессир Джениус согласно кивнул, а стоящая за ним Боннита тихо ойкнула под грозным взглядом управляющего.
— Это хорошо, что ничего серьёзного! Помочь с перевязкой? – предложил фокусник.
— Уж будь так любезен. А ты – пол вымой.
— Но почему я?
— А ты ещё кого-то видишь? Быстрее начнёшь, легче оттирать будет. Начни с коридора.
— А… почему ещё и по коридору кровь, если порезались Вы в кабинете? – похлопала глазками танцовщица.
— Позвать хотел кого-нибудь, но потом плюнул! Что от вас таких помощи ждать? Так как, берёшься? Могу и другому кому как сверхурочные выписать.
— Берусь, — вздохнула девушка, входя в кабинет, — Тряпка и ведро где?
— В шкафу! – бурчит управляющий, пока Джениус роется в ящике тумбы, а затем льёт на рану изрядно щиплющий раствор.
— Тут только бумаги, одежда и… смятые подушки? Они то что тут делают?
— Да не в платяном шкафу, а в хозяйственном, — кривится Дакир, — А подушки с кровати всё время сбрасываю, когда ворочаюсь, вот и убрал, мне одной хватает. Ещё вопросы?
— Ни-ка-ких! – по слогам отвечает Боннита, — Я обязательно помогу решить вам ваши проблемы. Но… давайте-ка за двойные сверхурочные, а?
Изничтожим засекречивающий слой?
Новый арт готов, а значит игра продолжается!
=> Заглядывайте в Сообщество ВКонтакте «Три билета до Эдвенчер» https://vk.com/clubthreebileta
=> Ставьте лайки к соответствующему посту с артом на стене сообщества
=> И тем самым — убирайте лишнюю черноту с рисунка!
Все ранее рассекреченные рисунки по предыдущим «боям» уже есть в альбоме
https://vk.com/album-156052173_277680665
«Сознание не терпит пустоты, а потому склонно населять её призраками» (Дэвид Митчелл «Облачный атлас»)
Только-только появляюсь у Ломастеров, как меня сразу нагружают ящиком с инструментами и связкой металлических прутьев.
— Выезжаем. В цирке согласны принять. Транспорт я заказал, — Мастер предельно краток. Движения резкие, взгляд цепкий – напряжение момента мне передаётся мгновенно, некогда размышлениям предаваться, пора действовать. Темные круги под глазами, нахмуренные брови, добавляющие глубины морщинам на лбу — прекрасно понимаю, как он вымотался за эти неполные два дня.
В коридор из мастерской грузно выходит, печатая шаг, механическое чудо. Его габариты заметно подросли с прошлого раза. Пол и стены подрагивают, статуэтки на полочке тоже – как бы не свалились. Отхожу к двери, благо та уже открыта, а то у меня ж обе руки заняты. Спускаюсь по ступенькам. Грузовой паромобиль у ворот уже вовсю дымит, позволяя двигателю разработаться на холостом ходу. Задняя часть крытого кузова на цепях опущена и в подобие лестницы превращена. Сверху на кузове еще и балка с цепью и двумя блоками приварена, как простейшая стрела строительного крана. Несу инструменты и прутья внутрь, укладываю в общую кучу. Выглядываю, не нужна ли ещё помощь, но механоид спускается по ступеням самостоятельно. Медленно, но верно переставляет ноги и даже не пошатывается. Залюбуешься. Даже немногочисленные зеваки следят, затаив дыхание. Замечаю новые детали во всех местах суставных сгибов. Раньше их определённо не было. И по плечам за спину уходят новые опорные сегменты, надо будет поинтересоваться у Ломастера, для чего они.
Астер обгоняет своё творение, заносит в кузов ещё одну связку металлических прутьев.
— Это последняя, — сообщает мне мимоходом, — Готовь ремни безопасности.
«Может, горизонтально положить проще?» — думаю я и сам себе отвечаю, — «Ага, а потом ещё и поднять нормально не сможем без разбора на запчасти».
Благо, ремней в дальнем углу кузова лежит с запасом, а кольца для крепления приварены и на потолке, и по стенам, и на полу. Вытягиваю один, распутываю и наматываю на руку так, чтобы удобнее было брать, вытягиваю второй. Меж тем чудо техники дошагало до паромобиля и замерло, но тут уже пригодилась конструкция на кузове, перевозчики споро примотали цепями свой пусть и необычный, но груз. Простейший кран заработал, поднимая эксклюзивный экземпляр над землёй и со скрипом и лязгом перемещая его внутрь кузова.
— Сами закрепите, или помочь? – слышу снаружи после того, как ноги механоида прочно встали на пол.
— Справимся! Я дам сигнал, когда ехать, – отвечает Астер, забирая у меня один из ремней и показывая, куда привязывать второй. А тут уже и торцевая стенка поднялась, закрывая кузов, благо свет всё равно попадал внутрь из узких окошек в потолке, и работа по закреплению продолжалась без накладок.
— Интересно, всё ли в порядке у Безымянного? – произносит Ломастер чуть в сторону, и я секунды на три ловлю состояние лёгкого шока.
«Неужели умудрился и ходовую часть сваять? Да не, бред, за два часа такое даже гению из гениев не осилить… или всё же…?!»
Но затем изнутри механоида доносится тихий тройной стук, и я успокаиваюсь. Чудес не бывает, план всё тот же. Проверяю, подёргав, все четыре ремня, даю отмашку Мастеру, а сам сажусь у боковой двери на пол. Для мягкости — поверх своей многострадальной сумки, а за дверную ручку в виде длинной широкой скобы удобно уцепиться, примерно как за поручень в автобусе. Ломастер дёргает свисающий с потолка шнурок, и я слышу звук колокольчика со стороны кабины.
Пока едем, размышляю о том, какие фразы написать на оборотной стороне табличек. Раз Астер представит меня в цирке ещё и как своего помощника, я смогу бывать там чаще и подстраховывать Безымянного. Мастер усаживается напротив меня, на горку ремней. Переключаю на пару секунд автопереводчик в двусторонний режим и после первой же фразы возвращаю на исходный.
— А, может, зря мы так спешно действуем?
— Не зря. Без проверки на месте никак не обойтись. Работает всё на честном слове, будем по ходу доделывать.
_______________
Джениус подходит к реле и ползунком повышает освещённость арены, затем со щелчком прокручивает штурвал регулирующего механизма, и желто-оранжевые передвижные стёкла, возникшие перед каждым из светильников, сразу добавляют атмосферу уюта. Мужчина окидывает взором помещение, переводит взгляд вверх и…
— Мия?! Что ты делаешь?
Прекрасно выстроенная акустика арены тут же усиливает его голос. Девушка, уже поднявшись по опорной балке почти до конца, замирает там в нерешительности.
— Я? – тихо отзывается она, глядя не вниз, а куда-то под купол.
— Не удумала ли ты чего, а? А ну слазь! Слазь, кому говорят!
— Просто кое-что хочу проверить на месте…
— Слезай, говорю тебе, не балуй! Сейчас заказ эксклюзивный привезут, а ты по верхам прыгаешь, что люди подумают?
— Может, подумают, что тренируюсь, — всё же начинает спускаться девушка, аккуратно ставя ноги по скобам, вбитым в вертикальную поверхность на манер лестницы.
— Ты тренируйся, да только на нормальных снарядах. И про страховку не забывай.
В большом коридоре уже скрипят петли ворот, высокий свод доносит ровный гул двигателя. Через служебный въезд, при желании, можно доставить на арену хоть два паромобиля, стоящих друг на друге, а в данный момент въезжает лишь один, но грузовой. Управляющий обходит махину, громко чихает от поднятой пыли и скапливающегося дыма. Работники сцены уже бегут к рычагам, открывающим специальные пластины на верхнем ярусе цирка, как раз и предназначенные для проветривания. Остальные циркачи уже скапливаются у входов на арену, стекаются к ним со всего здания, привлечённые новостью. А Мия спешит отыскать в толпе подруг, пока грузовой паромобиль опускает заднюю стенку кузова, а затем включает кран и перемещает на песок арены привезённый груз.
_______________
Пока разношерстное сборище пожирает глазами нашего механоида, а цирковой управляющий жмёт руку Астера Ломастера, исполняю обязанности низкоквалифицированной рабочей силы – выволакиваю из кузова по очереди связки металлических прутьев, инструменты, грубо сколоченные деревянные ящики. Хоть бы кто догадался помочь, но нет ведь, стоят, уши греют!
— Ничего себе! Успел. Действительно успел даже раньше, чем вовремя… – восхищается Дакир Алабас, — На этот раз Вы, Мастер, превзошли все мои ожидания!
— Сжатые сроки не слишком-то способствовали качественной работе. И всё же моё творение Вас не подведёт. Сегодня мы, как и договаривались, проведём испытания на арене, проверим настройки, а завтра уже можете хоть в утреннюю, хоть в вечернюю программу выступлений включать.
— Конечно, конечно, проводите испытания…
Паромобиль, освобождённый, наконец, от всего груза, описывает прощальный круг по арене, иначе ему не развернуться, и уезжает, оставив на память две колеи и дымовую завесу. Подхожу к Ломастеру, разминая занывшие от скоростной переноски локти и кисти рук.
— Всё необходимое для работы, у Вас, как понимаю, с собой? – уточняет у моего начальства управляющий.
— Да, нам нужно лишь место за кулисами, туда мы перенесём материалы и инструменты. И там же соорудим небольшой решетчатый бокс…
Но тут, несказанно «обрадованный» перспективой очередного таскания тяжестей, вмешиваюсь я и протягиваю Астеру единственную подходящую по случаю табличку «Вы поможете мне?»
— Ах да, помощь в переноске, конечно, не помешает. Сможете выделить работника или двух? Так же, на первое время и на случай внесения доработок и корректировок, сюда будет приходить мой троюродный племянник. Он не может разговаривать, но в механике разбирается сносно, отправлял его к Вам в качестве курьера, помните?
— Да, припоминаю.
— А продемонстрировать работу механоида мы можем хоть сейчас.
Дакир ещё раз энергично жмёт руку Ломастеру.
— Премного благодарен! Премного. Сгораю от нетерпения увидеть это чудо в действии!
— Значит, распорядитесь отнести наши вещи за кулисы, заодно освободив площадку…
Но тут к управляющему подскакивает низенький старичок-толстячок и, топнув ножкой, заявляет.
— Господин Дакир, просто скажите, чтобы все стояли, как сейчас стоят, а мы с Вами вдвоём пойдём и убедимся, что это не игра воображения!
— Что такое? Не видишь, я сейчас занят?!
— Именно сейчас и надо! Я-то коридоры знаю, смотрите, как все встали – у всех входов, кроме двух, а те к внутренним помещениям ведут. Без окон, без дверей, незамеченным не пройдёт! Там он, я только что видел!
— Он?
— Он, — кивает толстячок, — Ну, или она, Тварь из цирка!
Управляющий натуральным образом хватается за голову.
— Да что ты вообще несёшь такое?
— Вы намедни сказали, что мне могло померещиться, — потряс указательным пальцем циркач, а затем развернулся к народу, — Но это не привидение какое, я точно его, как вас сейчас, видел вчера в коридоре. Причём выглядело оно вот точь-в-точь как я!
— Да, может, там зеркало стояло, делов-то! – попытался урезонить крикуна Дакир.
— Зеркало значит, да? И при этом отражение ноги в руки взяло и от меня дёру дало? И только что из-за занавеса на нас тоже отражение поглядывало?
— Где?
— Там! – торжествующе возвестил старичок, указывая куда-то за спину Астеру Ломастеру, — Идите, идите, проверьте!
Кто-то из тех, кто ближе к указанному месту стоял, даже машинально шагнул вперёд.
— Никто! Никуда! Не идёт! – рявкнул Дакир Алабас во всеуслышание, у него даже жилка на виске вздулась. – А ты! Ты, своими россказнями… нас перед такими гостями позоришь! А ещё заслуженный работник цирка. Стыдно, господин Палфирек, стыдно… А я так хотел обрадовать всех премией! К нам же новое цирковое оборудование только что прибыло, сборы вырастут!
— Нужно просто пойти и поймать этого двойника! – перебивает мужичок и даже рвётся за кулисы, но управляющий ловит за воротник.
В гуле толпы тонет девичий возглас «Дедушка, не надо!»
— Кто первый поможет донести материалы господину Астеру, получит премию уже сейчас, остальные — после обновлённого представления!
По моим ощущениям, соизволившие помочь могли бы сейчас всем скопом унести в закуток не только материалы, но и механоида заодно.
— Да пустите уже меня! – пытается вырваться толстячок то ли из цепкого захвата, то ли вообще из костюма, — Уйдёт ведь!
— Так-с, значит неймётся, — резко ослабляет пальцы управляющий, и его подопечный из-за собственной инерции валится на песок, — Что ж, поступим проще. Ты исключен из труппы! Уволен! Могу по слогам повторить: у-во-лен! Уведите кто-нибудь этого маразматика.
Вижу, как с одной стороны мужичка подхватывает импозантный господин в плаще и чёрном камзоле с узорным шитьём, с другой – бабулька поперёк себя шире в скромном коричневом платье, белом чепце и фартуке. А управляющий вновь привлекает всё внимание на себя.
— Сейчас мы впервые увидим творение господина Ломастера в действии, рассаживайтесь вот в этом секторе, — указывает Дакир влево, — Так, где Вейлин? А, вот, вижу, как раз ко мне идёшь! Прекрасно! Распорядись, чтоб все твои срочно шли за инструментами, с музыкой будет интересней. Кто за свет отвечает в вечернюю смену? Займитесь. И выветрите уже этот дым! Так, ты, ты и ты, взяли грабли и разровняли песок после паромобиля…
Напряжение, что так и витало в воздухе, очень быстро куда-то улетучилось.
— Хельна-а, звёздочка наша, иди сюда, — манит Дакир, — Ещё успеешь побыть плакательной жилеткой, нам срочно нужны новые куплеты для выступления на Центральной Площади.
— Как Вы так вообще можете поступать! – подходит девушка-кудряшка, открыто буравя начальство негодующим взглядом, — Это жестоко!
— Поддержание порядка порой требует жестоких мер! Мы должны делом заниматься, а не призраков и двойников по цирку гонять. Согласна? Вот и займись своими прямыми обязанностями. Конечно, я оплачу лечение твоего деда у хорошего целителя, не волнуйся. Мы умеем ценить былые заслуги.
— С… спасибо, — отвечает девушка и отходит.
А Дакир, промокнув лоб платком, громко обращается уже к Астеру.
— Вы, конечно, объясните мне вкратце, как управлять созданным Вами механоидом? Впрочем, не только мне, полагаю, это будет интересно всем, поэтому прошу, говорите громче! Наша великолепная акустика арены с удовольствием донесёт ваши слова до зрителей!
— Я максимально упростил процесс, — охотно сообщает Ломастер, — Подойдите сюда, со стороны спины. Для начала, повороты: сдвигаете этот рычаг-стрелку на нужный угол и ждёте. Объект будет поворачивать корпус и переступать до тех пор, пока не выровняется, а к тому времени рычаг вернётся в исходное вертикальное положение. С шагами ещё проще – поворачиваете вот этот ключ на столько полуоборотов, сколько объекту нужно сделать шагов вперёд. Пробуем?
— Секундочку! Так после каждого действия нужно догонять механоида и опять что-то включать-поворачивать? – деланно удивляется Дакир Алабас, работая на публику.
— Что Вы, всё гораздо проще! Все остальные трюки сгруппированы в пять разных последовательностей, ключи к ним Вы видите на этом коробе.
— Я-то вижу, а вот зрители пока нет. Включаем поворотный механизм? Хорошо! Итак…
В наступившей тишине я даже услышал скрип рычага-стрелки. Механоид повернул корпус на сорок пять градусов, а тот, кто отвечал за освещение, уже подсуетился, и зеркала перенаправили лучи от барьера к центру арены. Один преступ, второй, третий – ещё поворот на сорок пять градусов и новые переступы. О, теперь в тишине стали слышны шаги возвращающихся музыкантов. Они поднялись и расселись в специальной нише над основным входом на арену. Как я понял, Дакир специально тянул своими расспросами время, чтобы играющие на музыкальных инструментах успели прийти. К ним же поднялась и девушка, названная Хельной.
А механоид как раз повернулся к занятому циркачами сектору спиной.
— Итак, какой именно ключ из пяти имеющихся мы задействуем? Самое время подумать и дружно ответить. Господа и дамы, ваш вариант, три-четыре! – жестом заправского конферансье управляющий прикладывает ладонь к уху, — Я вас совсем не слышу, пробуем ещё раз, три-четыре!
В это же время он едва заметно бросает вопросительный взгляд на музыкантов, получает в ответ кивок.
— Отлично! Кто громче всех кричал цифру «один», знайте, вы молодцы… потому что те, кто кричали «пять», оказались настолько громкими, что оглохли на левое ухо сами, а на правое оглушили соседа!
И тут в дело вступила музыка, а осветитель пустил лучи на обклеенный кусочками зеркал шар. Я подумал, что зря нахожусь в центре событий и аккуратно отступил к барьеру. Оттуда и виднее всё, и под тяжелую ногу или руку механоида не попадёшь.
«Сегодня на арене!», «Увидите впервые!»
— Афиши зазывают, и надписи пестрят.
И всем на удивленье даётся представленье,
Аншлаг в огромном зале — у нас и стар и млад.
«Сегодня на арене!» А может, не сегодня,
Достаточно интриги, добавленной в сюжет.
Ведь все, кто хочет видеть техническое чудо,
Узнали о новинке. И к нам спешат уже.
Играют фанфары и флаги трепещут
И зал замирает, смакуя момент.
Для нового трюка вся сила науки
Конечно, послужит, почему бы и нет?!
_______________
Столь продолжительные аплодисменты от сравнительно небольшого числа присутствующих, звучали сегодня особенно громко. Дакир Алабас вился вокруг изобретателя, засыпая всё новыми и новыми вопросами.
— Мы успели просмотреть только один вариант из пяти, но остальные такие же зрелищные?
— Несомненно!
— А после, на будущее, другие последовательности ведь тоже можно будет задавать?
— Конечно, почему бы и нет. За отдельную плату.
— А начинать последовательность нужно всегда только от центра арены?
— Да, радиус действий я рассчитывал по выданным мне параметрам, место имеет значение.
— А если мы уже сегодня задействуем механоида на представлении? Именно с уже проверенной последовательностью? Всё же сработало!
— Я бы не рисковал. Заметные мне, как разработчику, отклонения всё же были.
— Конечно, дорабатывайте, доделывайте, как надо, но не забывайте, какие-то мелочи общей картины не портят. Я настаиваю на немедленном использовании механоида в цирковой программе. Мы даже успеем сделать объявление с подмостков Центральной Площади. А вы, конечно, проводите наладку, располагайтесь, как вам с ассистентом удобно, я распоряжусь о торжественном ужине в моих апартаментах… В ваше распоряжение оставляю двоих работников сцены. Господа артисты, а вам всем — готовиться к вечернему представлению, кого отправлю на зазывание в город, сообщу дополнительно. Наших гостей в закулисье не сметь беспокоить! Господин Ломастер, прошу меня простить, рад бы остаться и пообщаться ещё, но, как сами понимаете, будущий триумф требует подготовки!
И Дакир Алабас, как какой-нибудь эолинг на крыльях, мчится в свой кабинет, пока Астер задаёт механоиду угол поворота и количество шагов, а так же сопровождает его за кулисы, попутно махнув обоим работникам и ассистенту. Последний показывает на часы, Ломастер соглашается, что да, пора, пусть отправляется выполнять свои курьерские задачи и возвращается, когда удобно. Работникам же мастер объясняет, как из прутьев нужно сооружать большую клетку, причём соединять её можно сразу вокруг ценного оборудования, для экономии усилий, и в это время к нему подходит Вейлин.
— А неплохое оружие… — комментирует он.
— Я не изготавливаю оружие, — отвечает Астер.
— Человек — такая зараза, что может превратить в оружие всё, что угодно.
Но тут уже в диалог вмешивается один из работников.
— Уходи. Господин Дакир сказал, нельзя беспокоить гостей.
— А я и не беспокою, — пожимает плечами музыкант и не спеша отходит, — Кто я такой, чтобы беспокоить знаменитого механика Астера Ломастера. К слову, кому-то тут ещё господин Дакир пообещал сразу же премию за ускоренную помощь выплатить, да, видать, забегался, подзабыл…
_______________
Центральная Площадь утром и Центральная Площадь ближе к вечеру – это словно две разные площади, бойкого торга уже нет, прямо на брусчатку выставляются столики и кресла, повсюду зажигаются фонарики с разноцветными стёклами. И чем ближе к вечеру, тем фонариков больше. В дождливую погоду над столиками разворачиваются большие жестяные зонты, а в прохладные вечера можно согревать руки или подогревать напитки и угощения над специально выставленными на столики жаровнями.
В ожидании своих десяти минут «завлекательного показа», спешно перекупленных управляющим у кого-то из выступающих, Мия, Боннита и Хельна, прогуливаются по площади. Можно, конечно, и присесть за какой-нибудь столик, но тогда правила приличия требуют сделать заказ в одном из многочисленных ресторанчиков или кафе.
— Я вот всё же думаю, если Тварь из цирка существует, то что она такое и правда ли умеет принимать любой облик? – рассуждает Боннита, — Знаете, девочки, мне тоже недавно показалось, что я видела дедулю Постро дважды за очень короткое время. И он вёл себя не столько странно, сколько по-разному.
— Когда он подходил ко мне сегодня, я ничего необычного не заметила, — поводит плечами Мия, — Может какие-то условия такого расслоения есть? Что-то наподобие аномалии пространства и времени. Фантастика, конечно, понимаю…
— А я не понимаю. Да, он старенький, и настроение, порой, резко меняется, но господин Дакир всё равно не прав. Кроме дедушки, с такой оравой зверья никто не справится, нельзя его увольнять, другие дрессировщики по части опыта ему и в подмётки не годятся.
— Быть может, ты слишком переоцениваешь заслуги деда?
— Я уверена в нём. И знаю, что сейчас он так переживает из-за увольнения, что с постели не встаёт. Давайте не будем об этом говорить, как всё уляжется, я всё расспрошу по порядку, а пока – что толку переливать из пустого в порожнее?
— Как скажешь, Хелли. А значит – на очереди самая животрепещущая тема! – торжественно заявляет Боннита, — Девочки, как впечатления от механической игрушки?
— Своими глазами бы не увидела — не поверила бы, что такое возможно, — отзывается Хельна, не совсем понимая, почему подруга чуть заметно хихикнула в конце фразы, — Публика валом валить будет, жди аншлагов.
— Думаю, аншлаг будет, даже если цена билета взлетит вдвое, — соглашается Мия.
— Кстати, Миечка, я слышала, ты собиралась взять дополнительные выступления…
— Увы, управляющий мне уже отказал, — вздыхает принцесса цирка, но танцовщица весело ей подмигивает.
— Значит, не так просила. Любимым игрушкам он обычно не отказывает.
— Ах ты! – заливается краской смущения девушка, — Да на что ты такое намекаешь?!
Мия кривит недовольную рожицу, но даже та у неё получается слишком милой.
— Вообще-то он объяснил всё тем, что теперь все надежды возлагает на эту бездушную куклу. Боюсь, скоро ему и вовсе не потребуются обычные артисты.
— Судя по тому, как он сорвался сегодня на дрессировщика, всё к этому и придёт! Работать станет просто невозможно, — поддакивает танцовщица, — То ли ещё будет.
Мия замедляет шаг и, наконец, опустив взгляд, сообщает:
— Знаете… Я уже и сама подумываю об уходе, как раз хотела подзаработать на этот случай.
Под гирляндами цветных светильников на открытой веранде ресторана эта новость звучит каким-то похоронным тоном и повергает обеих подруг в минутное молчание.
— Что-что? Уходить собралась? – приходит в себя первой Боннита, — С чего ты это взяла? Это же… вся твоя жизнь. Ты, по сути, лицо этого цирка, его неотъемлемая часть… Или это просто шутка такая?
— Куда уж там. Я серьёзно. Сама бы не подумала раньше, что мне так сложно будет оставаться в цирке после гибели Элиана.
— Но ведь это был несчастный случай, никто не знает, с кем и когда произойдёт подобное? – возвращается в разговор и Хельна.
— Нехорошее у меня предчувствие, девочки, и очень странное состояние. Уйти, уйти надо, вот что, — вздыхает Мия.
В голосе девушки звучит уверенность, а в глазах поблёскивают слезинки.
— Знаете что, — продолжает она, — Я вот всё больше убеждаюсь в правильности фразы «Что имеем – не храним, потерявши – плачем». Чем дольше с нами нет Элиана, тем больше я по нему скучаю. И я всё ещё не верю, что больше никогда его не увижу.
Хельна без лишних слов подходит к подруге и обнимает.
— Допустим, просто допустим: да, решаешь ты уйти. А у тебя уже есть куда? – сразу уточняет танцовщица. Принцесса цирка качает головой из стороны в сторону.
— Тогда как ты себе это представляешь? Увольняться в пустоту? У тебя же из своего только наряды да разве что цветок этот, который нам показывала, — Боннита театрально прикрывает глаза рукой, — Уже представляю тебя уходящей по улице в закат с узелком за плечами и твоим баобабом в руке.
— Это не баобаб, — возмущается Мия, — Тем более, его всё равно продать придётся, за ним уход нужен, а я не смогу обеспечить.
— Ну что ж, попробуй продать. Мелочь, а тоже в кармане звенит приятно, — облокачивается танцовщица на перила веранды.
— Нет, он не из дешевых, он лекарственный. И очень редкий. Нодзомис называется. Стебли и листья почти никуда не годны, а вот лепестки и пыльца у знающих людей очень ценятся. Думаю, как только расцветёт, покупатель найдётся.
— Но на счёт увольнения – это ты зря, — качает головой Хельна, — Лучше десять раз подумай, а ещё лучше – десять раз посоветуйся с теми, кому доверяешь, то есть с нами. Будем думать вместе и что-нибудь да надумаем.
И тут перед девушками останавливается запыхавшаяся горожанка.
— Простите, юные дамы. Но, похоже, ваш покупатель нашелся. Если, конечно, моя госпожа не ослышалась. Она приглашает вас за свой столик, и, в особенности ту, что является владелицей цветка, э-э… «нусомис».
Из-за столика, отделённого от площади исключительно перилами, всем троим машет рукой миловидная дама в отороченном мехом чепце и со стрижкой-каре, разбавленной алыми прядками. Пока Мия, Боннита и Хельна обходят веранду по периметру и входят как положено, через дверцу, они почти одномоментно понимают, почему запыхалась горожанка. Привлекать внимание громкой фразой «поверх» условной стены – слишком невежливо для представительницы знати, а вот отправить компаньонку – самое то, но и той прямиком через перила перемахивать не стоит во избежание косых взглядов.
— Добрый вечер. Располагайтесь, — благосклонно кивает дама пришедшим, а затем чуть тише добавляет, — У Вас действительно есть Нодзомис и Вы планируете его продать?
— Д-да, — с небольшим заиканием говорит Мия.
— Тогда вы сможете продать цветок мне? Точнее, не мне, но хотя бы придержать на день?
— Смогу.
— Вы ведь Мия, верно? Принцесса цирка? Я подойду к вам завтра. Перед представлением.
Даю слово Амалии Вербер-Шницкой.
— Хорошо, договорились.
— Это всё-таки чудо, что нас свёл слепой случай.
— А что по цене? – встревает неуёмная танцовщица.
— Думаю, за ценой моя хорошая знакомая не постоит. Приятно было пообщаться, дамы, но я жду здесь важного гостя, поэтому вынуждена попрощаться. До скорой встречи.
— До свидания, — произнесли Мия, Боннита и Хельна почти что хором.
Игра продолжается, а значит — готов новый арт с засекречивающим слоем!
Правила просты:
=> Заглядывайте в Сообщество ВКонтакте «Три билета до Эдвенчер» https://vk.com/clubthreebileta
=> Ставьте лайки к соответствующему посту с артом на стене сообщества
=> И тем самым — убирайте лишнюю черноту с рисунка!
Все ранее рассекреченные рисунки по предыдущим «боям» уже есть в альбоме
https://vk.com/album-156052173_277680665
«Наука – это не более чем исследование чуда, которое мы никогда не сможем объяснить, а искусство – это интерпретация этого чуда» (Рэй Брэдбери)
— Не было забора, да как из-под земли выскочил! – виновато сообщает Бланко, пока Варамис поднимает с пола треснувшее «зеркальце», приоткрывает дверцу и выглядывает из экипажа. Сзади – река с мостиком, который только что миновали, впереди – то самое ограждение из продольных и поперечных витых металлических полос блестит, будто маслом облитое. И идёт широким полукругом по берегу. А дальше, за ним, по обеим сторонам дороги — два домика с грядками и садовыми деревьями вокруг. Рядом с домиками – башня, от неё в сторону усадьбы балки на опорах тянутся, один ряд балок – с верхнего яруса, а второй ряд – с нижнего. Сама же деревня и усадьба располагаются чуть дальше, на холме. А в небе над строениями для полноты картины ещё и небольшой дирижабль висит.
— В ограждении даже ворот нет, — шепотом сообщает очевидное Бланко.
— Мило, — комментирует женщина, — Значит, ждём, когда встретят.
— Как у Вас со временем?
— Около сорока минут.
— Выкрутитесь?
— Буду пытаться.
— Значит, пока не распрягаю, а потом на моё усмотрение?
— Если пустят, то постарайтесь по возможности быть близ конюшни, затем, если от меня вестей не будет, уезжайте и ждите в том лесочке, который недавно проехали. Так… идут, вот и дождались.
Извозчик кивает, наблюдая, как от домика приближаются двое охранителей.
Варамис скрывается в карете.
В отличие от городских стражей порядка, у охранителей частных владений и шапки пониже, и мундиры попроще, и разговоры поприветливее.
— Доброго дня. Чьих будете, господа хорошие? – звучит с характерным деревенским говорком.
— Госпожа Варья Иглежская, с визитом-с и письмом-с к господину Ивлару Игзешесу.
— Распоряжений на ваш счёт у нас никаких не было.
— А их и быть не могло. Заранее мы не предупреждали. Просто доложите о нас, будьте так любезны.
— Пока не получится доложить. Господа летать изволили, — указывает охранитель на дирижабль.
— Так спускаются уже. Самое время с докладом выдвинуться, как раз успеете.
Дирижабль действительно начал спуск.
Охранители переглядываются, младший из двоих поворачивается и отходит, но на пятом шаге оборачивается и виновато гундосит:
— Повторите, пожалуйста, что передать?
— Госпожа Варья Иглежская, с визитом и письмом к господину Ивлару Игзешесу! – громко и чётко сообщает извозчик.
— А, позвольте спросить, с письмом от кого?
— От господина Янсена Свиристела, — подсказывает из кареты Варамис, которая уже мысленно представила себе игру «глухой телефон».
— От господина Янсена Свиристела! — горланит извозчик, — И поспешите, пожалуйста! Дело срочное!
«Да, господину Бланко впору доплачивать ещё и за работу глашатая или же герольда, как там эта должность называется…» — думает Варамис.
Вместо того, чтобы идти или ехать по основной дороге, охранитель шагает к башне, скрывается внутри, а затем за какие-то десять секунд оказывается уже на верхней площадке. Точно не по ступенькам бежал, а каким-то подъёмником воспользовался! Крепит к балке конструкцию, похожую на часть садовых качелей. Именно ту, которая с сиденьем и идущими вверх полыми трубками. Обустраивается. Секунда – и споро так катит под действием силы тяжести в сторону усадьбы, где дирижабль уже стал практически невидим из-за верхушек деревьев и крыш.
— Скоро вернётся, — произносит оставшийся охранитель.
— Быстрое у вас сообщение. И крайне любопытное, — выглядывает из кареты Варамис, усмотрев в этом способ ускорить своё путешествие, — Этим устройством ведь и гости пользуются?
— Пользуются, если пожелают. Быстрее лошади мчишься, только разве что ветер мешает. В ушах свистит. Да дамам причёски портит.
— Ох, я большая поклонница разных технических новшеств и не испугаюсь прокатиться по такой удивительной дороге!
— Ну-с, решение ваше. Но как ловко придумано, вот скажите, а?! – охотно поддерживает разговор охранитель, – Чтобы туда ехать, нужно с верхнего этажа стартовать, а когда оттуда едешь – на нижнем окажешься.
— Господа Игзешесы вообще много приспособлений для нашего и своего удобства завели, правда? У вас вот очень благоустроенная территория, и красиво всё и удобно. Взять хотя бы это ограждение! Оно же не постоянно так стоит, а появляется и прячется. При этом, когда надо, никого мимо не пропустит. Я, правда, не догадалась, почему и как.
— Выскочило, госпожа Варья, как мы на мост въехали, — сообщил со своей высоты Бланко.
— Восхитительно! Понимаете, я ведь очень спешу и абсолютно уверена, что господин Ивлар нас примет. Я очень хочу побыстрее с ним встретиться! Пусть извозчик и багаж едут ко крыльцу по низу, а я воспользуюсь дорогой по воздуху, можно?
— Как разрешение получите, можно будет.
— Тогда я в карету за письмом! И капор возьму, чтобы прическа не пострадала! – поспешила женщина к вещам.
— А как у вас тут урожаи в этом году? Что работники плуга и бороны говорят? Довольны? – поддержал разговор и Бланко.
— Что уж говорить, живём, не горюем, на жизнь не жалуемся. Закрома заполнили. К зиме, вон, вторую школу открываем, ребятишек много, не помещаются уже в одну.
— О, кажется, напарник Ваш возвращается!
— Самое время! – Варамис уже в капоре и с небольшой сумочкой через плечо выходит из кареты, закрывает дверцу на двустороннюю щеколду, — Как там? Всё в порядке? Ну, наконец-то. Идёмте скорей на воздушную дорогу!
Внутри башни действительно оказался скрыт подъёмник. Прокручивая колесо и, тем самым, наматывая цепь, можно переместиться вверх или вниз вместе с площадкой, на которой стоишь. Охранитель, покряхтев для приличия, справился и вот целительница уже находится на продуваемой всеми ветрами площадке, с которой такой маленькой кажется едущая по направлению к усадьбе карета господина Бланко.
Брус, приспособленный для поездки, выглядит внушительно и обнадёживающе. В его проложенное по всей длине Т-образное отверстие с торца вкатывается небольшая колёсная пара с короткой осью. И вся конструкция, похожая на сиденье от садовой качели, крепится как раз на эту ось, свободно опускаясь через продольный желоб. Подобрав юбки и устроившись на примотанной к сиденью тканой подушке, леди Варамис мельком смотрит вниз. Нервно сглатывает, вцепляется в вертикальные трубки.
— Я готова.
— Точно?
— Да какая уже разница? Поехали!
Вжух! Ветер ударил в лицо, попытался сорвать капор. Волшебница сжала зубы, чтобы точно не завизжать, как на каких-нибудь аттракционах. Она даже зажмурила глаза, но затем всё же открыла. Разгон всё больше, и вот уже позади осталась карета, мелькнула под ногами небольшая рощица, приблизились дома с кирпичными и бревенчатыми белёными стенами, украшенными резьбой крылечками и мощными камнем дорожками. Уклон бруса стал меньше и скорость движения снизилась.
«Раз не сообщили, как тормозить, значит, что-нибудь да предусмотрено» — успокоила сама себя Варамис, она уже немного освоилась и более внимательно смотрела по сторонам, — «Так, а это что за отворотка?… В сторону пруда? Чтобы на ночь стрелки переводить и того, кто непрошенным попытается на Игзешевский двор с ветерком попасть, в воде остудить?! Фух, хорошо, что я тут «прошеная». Главное теперь – действовать быстро и по уму!»
— Господину Ивлару письмо с оказией прислали, со мной, то есть, — сообщает женщина по прибытии. Слуга помогает ей спуститься с сиденья и удержаться на ногах.
— Ну, здравствуйте, госпожа Оказия, Ивлар Игзешес – это я, — улыбается хозяин дома с сильной аурой мага и традиционной косой из пяти прядей через плечо. Впрочем, по рабочему комбинезону и затёртой куртке со множеством карманов можно было бы заподозрить, что этот мужчина средних лет – всего лишь ремонтник или, к примеру, перевозчик.
— Моё имя — Варья Иглежская, очень приятно с Вами познакомиться, — снимает Варамис капор, — Я просто в восторге от технических усовершенствований, хотя и не могу в полной мере оценить всю механику. Ведь сама я – лишь скромная целительница.
— Вести от господина Янсена действительно настолько срочные, что Вы даже воспользовались воздушной дорогой? И раз Вы – целительница, неужели кому-то из большого семейства Свиристел нездоровится? Чем смогу помочь именно я?
— О, нет-нет, не волнуйтесь, я просто не смогла пропустить мимо такой способ передвижения. А письмо у меня с собой, могу отдать сразу, но не в нём вопрос. Господин Янсен просто узнал, что я собираюсь к Вам, и потому черканул пару строк. Но именно я решила обратиться к Вам, как к известному в Лиаре путешественнику. По своему собственному вопросу. Если Вы простите мне такую дерзость.
Женщина достала из сумочки конверт и передала из рук в руки. Ивлар просмотрел надписи-подписи и вскрыл письмо, сломав печать.
— Говорите, в самом тексте ничего важного?
— Скорее всего, да, знать наверняка не могу, нас с господином Янсеном совсем не так давно познакомила госпожа Амалия Вербер-Шницкая. Можно сказать, она – моя подруга и протеже, а с её достославным отцом у меня организовано совместное предприятие.
— О, да Вы не только целительница, но ещё и предпринимательница?
— Что вы, это ведь не столько мои собственные заслуги, сколько помощь ответственных людей, которым я доверяю.
— Соглашусь, нельзя недооценивать силу связей.
Игзешес пробежал взглядом по строкам письма и вернул его в конверт.
— Ну что ж, пройдёмте в дом, я смогу уделить Вам несколько минут своего времени.
— Благодарю! – поспешила за магом Варамис.
По первому этажу дома разносился звук стука ложек по тарелкам и гул довольных детских голосов. В большой зале, обычно используемой в богатых домах для торжественных обедов, сейчас сидели за столом мальчики и девочки, одетые просто, но добротно. Сыновья-погодки уминали кашу за общим столом, и, если бы не косы и чуть заметные магические ауры, целительница не опознала бы их среди прочих деревенских ребятишек.
— Экскурсию школьную проводил. Изучают линию горизонта, — бросил мимоходом Ивлар.
— Вы специально в своих владениях не делаете, как бы это выразиться, «различий между господами и слугами»?
— Слуги? Я предпочитаю называть их помощниками. Но вот мы и пришли. Прошу, располагайтесь.
Мужчина открыл дверь небольшой уютной библиотеки. Приятный запах бумажных страниц и слабые нотки ванили и корицы будто окунули в прошлое. Определённо в детство – хотя Варамис не помнила, не могла уже его помнить, но ощущение было именно такое – тихий осенний листопад за большим окном, маленькая комнатка, отведённая родителями под библиотеку. Слишком маленькая. И потому книгам, чтобы вместиться, пришлось забраться даже под самый потолок, даже в широкие подлокотники кресла, специально подпиленные сверху для этой цели. Женщина замерла, пытаясь удержать такое знакомое, щемящее чувство, но оно не поддалось, ускользнуло, оставив лишь бессмысленную пустоту.
— Госпожа Варья?
— Всё в порядке. Так как я планирую отбыть в ближайшее время, перейду сразу к сути. Мне нужно растение, называемое «Нодзомис», а Вы, как путешественник и знаток редкостей Лесного Края, можете знать, где он произрастает. Я помню, на нодзомисы была мода, но затем схлынула. Господин Янсен сказал, что эти цветы даже были у Вас в оранжерее, но не цвели.
— Да, совершенно не цвели и только хирели. Я передал их в город, для дальнейших исследований.
— Кому? Скажите, умоляю Вас!
— Мессиру Руано Игзешесу, он ими просто бредил.
— Что ж, жаль, что я отняла у Вас время, я поспешу в город. Вы скажете его адрес?
— Это было довольно давно, мои мальчишки тогда ещё даже в школу не пошли вроде бы. Я не знаю, сохранились ли эти растения вовсе.
— Что же так? – потёрла виски Варамис, — А мне казалось, что цель так близка!
— Я просто не понимаю ажиотажа по этим цветам. Совершенно. Ну да, бродят какие-то легенды, что лепестки у них лекарственные. Не уверен. Есть множество действительно целебных и проверенных наукой трав. Но зачем Вам нужен именно Нодзомис?
— Потому что, скажу по секрету, моя знакомая собственными глазами видела действие препарата, созданного на его основе. Исследование препарата не дало сведений о рецептуре, к сожалению. Но при его использовании у безнадёжно больного полностью восстановилось здоровье, более того, мышление и память улучшились в разы, он мог воспроизвести фразы, услышанные много лет назад, при желании, как вживую видел строчки книг, прочитанных однажды…
— Врёте! – не сдержался Игзешес.
«Врать – не вру, но… тактично умалчиваю» — подумала Варамис.
— У меня нет оснований не доверять источнику, — произнесла она же.
— Сказки какие-то. Произойди такой случай на Лиаре, он не остался бы незамеченным.
— Согласна. Препарат действительно был использован не на Лиаре, а в одном из окрестных миров. Думаю, как магу, Вам тоже интересен был бы его рецепт. Помогите мне найти Нодзомис, господин Ивлар, и я, конечно, не забуду Вашей помощи!
— Знаете, если Вас так интересует Лесной Край и его растения, я как раз планирую туда новое путешествие.
— Пешее? Конное?
— Конечно же воздушное. Не люблю, знаете ли, ногами с кочки на кочку прыгать. Хотите полететь туда с нами на дирижабле?
— Простите. Очень высоты боюсь, — качает головой Варья, представляя, как сначала исчезает из корзины, а затем появляется прямо в воздухе на высоте в н-ное количество километров, — Избавьте от такого сомнительного удовольствия.
— Но на нашей воздушной дороге прокатиться не побоялись!
— Просто очень спешила. К тому же, там и не высоко совсем… В любом случае, господин Ивлар, прошу! Если во время путешествия Вы найдёте Нодзомис, добудьте его для меня, умоляю вас! И назовите адрес господина Руано, чтобы я могла обратиться и к нему тоже.
— Я давно не бывал в городе и не получал от него вестей, но хорошо, сейчас напишу, чтобы Вы точно не ошиблись в координатах.
— Благодарю! И ещё раз простите за беспокойство, извозчик ждёт.
— Я провожу, — поднялся Ивлар Игзешес и вышел из библиотеки вслед за гостьей.
— Возможно, не стоит? Вы упоминали о делах и о том, что можете уделить мне лишь несколько минут, — грустно возразила «Варья».
— Я просто хочу сказать Вам, «Не отчаивайтесь». Гоняться за призраком нодзомиса «просто так», из чисто научного интереса, слишком расточительно.
— Скажем так, я хочу кое-кого спасти от полного исчезновения.
— Все мы рано или поздно исчезаем из этого мира.
— Конечно, я это понимаю, но… — астральщица не хотела, чтобы «возвращение» застало её во владениях Ивлара, и поэтому действительно торопилась завершить разговор.
— Но, может, даже и хорошо, что цель у Вас такая недостижимая. Без цели нам, людям, почему-то никак не обойтись. Я, например, хочу нанести на карту все земли Лиара, но Лесной Край – просто не поддаётся! Представляете, никому не поддаётся. Понизу ходить — места там на подступах топкие, по небу летать – постоянные облака и туманы скрывают, иногда подкараулишь хорошую погоду, в воздух поднимешься, но как нанесёт серую хмарь неизвестно откуда – и снова цель дальше некуда. Были у кого-то мысли с юга морем подобраться, по всем признакам есть там большая полноводная река, но и та мне с высоты не показывается. Так и маячит моя цель белым пятном «земли неведомой». Но, даже если она не будет достигнута, эта цель уже подняла меня над прежним собой. Для её достижения я многому научился.
— Для того, чтобы хорошо лечить, я тоже многому научилась, это логично, но к чему Вы клоните?
— Я размышлял: а откуда вообще возникло это желание, почему мне так важно нанести на листы бумаги слепок нашего мира? Ответ пришел сразу – чтобы мир стал понятнее, упорядоченнее, безопаснее для меня и моей семьи.
— А понятие семьи вы, как Игзешесы, распространяете на всех, за кого берёте ответственность, это я помню. Это ваше кредо.
— Мы могли бы иссушать и выжигать лес магией, собирать орды местных лесорубов или привлекать их из других миров, но жители Лесного Края теперь тоже под нашей защитой. Мы поняли их взгляды, а они – наши.
— Но рано или поздно конфликт дозреет сам. Или его подтолкнут желающие половить рыбку в мутной воде. Неизвестность всегда страшит людей.
— И всё же, по-прежнему остается возможность решить проблему каким-то другим способом. Отказаться от конфликта.
— Простите, но это смешно. То есть, мне, например, нужно отказаться от поисков Нодзомиса? А Вам – отказаться от исследований окружающего мира? Зачем? На каком основании?
— Когда вред превышает пользу. В самом широком смысле этого слова. Возможно, Вы не поймёте, иномирцам сложно понять. Но… бывают приятные исключения.