Если бы горожанам Альты предложили вот прямо сейчас составить новый герб, отражающий среднестатистического жителя, то сей памятный знак получился бы в виде человека, предвкушающе потирающего лапки.
А как же иначе, высокочтимые?
Чтобы горожанин отказался заработать лишнюю денежку – такого днем с огнем искать надо. А тут работа и денежка нашлись для каждого, для каждого! Мужчины копали и строили, ловили рыбу, правили быками, забивали скот и разделывали мясо, женщины сортировали пряности, готовили тысячи глиняных горшочков, отмеряли-раскладывали по ним мясо-рыбу и добавки, заваривали и запаивали будущие консервы. Ребятня и та была при деле – на то, чтобы поддерживать чистоту, передавать сообщения и выполнять прочие подсобные работы, много силы не надо. В Альте не стало даже попрошаек – они тоже были заняты, забор сколачивали, поддерживали огонь в коптильнях и рисовали на горшочках и ящиках товарный знак.
Город наводнили торговцы и погонщики скота, несказанно оживились жители сел и поселков – им платили за выращивание скотины, причем наперед, чтобы к осени мясо уже подросло.
Словом, Альта кипела и бурлила, и в этой суете то, что на всех складах за штабелями часть пола однажды просто растаяла, замечать было некому. Доверенные лица хозяев, конечно, заметили – ну так на то они и доверенные. Их задача в том и состояла в том, чтобы никто другой этого не видел. А заодно не видел и того, что отныне пятая часть консервов и прочей продукции не уезжала на повозках и не уплывала по реке на баржах, а исчезала точно в никуда…
Тахко
Земные могут делать не только туннели. Этот зал, например – тоже их творение. У него нет выхода и входа, сюда можно попасть только Шагом. И выбраться только им. Таких залов драконы выкопали пять. Убежище на крайний случай. Резервный склад продовольствия и посевного материала на черный день. Запасное хранилище для оружия – тех же гранат, к примеру.
Материалы из иных миров. И тюрьма. Для гостей из тех самых иных миров.
Двое дорогих гостей сейчас как раз мерили явившихся хозяев угрюмыми взглядами. Но бросаться больше не пробовали. Пробовали – не понравилось. Ну, так не нужно было нападать на одинокую и беззащитную, как они думали, женщину. Оружия у желтых не было, а врукопашную Ирина уделала бы их в любом случае.
Ни садизмом, ни излишним гуманизмом Ирина и Миусс не страдали, так что в тюрьме имелось все для более-менее сносного существования: нехитрая мебель, примитивные санитарные удобства, нормальное освещение и даже письменные принадлежности. Постель и одежда менялись регулярно, с медпомощью проблем не было, один из пленных имел какое-то отношение к медицине. Да и не болели они, хотя была пара попыток симуляции. Кормили их тоже нормально, пусть и без особых изысков. Это было много больше того, что предоставляли своим пленным сами куппийцы, так что совесть никого из горожан не мучила. Им даже игры давали и книги. Ну, и работу, конечно… Чтобы человеку не лезли в голову дурные мысли, человек должен быть занят. Правило старое, но действенное – даже на инопланетян.
— Добрый день. Жалобы или просьбы есть?
Отчего-то ее куппийцы ненавидели больше остальных, ее и Пало. Ненавидели, но старались в ее сторону не смотреть. Вот и сейчас угрюмые взгляды сползли с нее на Миусса.
— Зелени бы…
Неожиданно. Ирина аккуратно подобрала слова чужого языка:
— Травы, цветов, деревце в кадке? Или просто добавить ее к рациону?
— Деревце. И в еду, — желтый упорно смотрел мимо нее.
— Будет. Сегодня новое задание. В прошлый раз вы говорили о других мирах. Мирах. Куда вас не пустили. Чирх, Метлея, Врабин. Так?
Вот теперь желтый ее «увидел». Черные глаза сверкнули ненавистью.
— Да!
— Для вас новая работа. Срочная. Нарисовать их летательные машины. Рисовать будете поодиночке и за ширмами, чтобы не сговорился. Отдельно отметить те, что похожи на ваши. Ясно? Приступайте. За вами присмотрят.
Интерлюдия 1. Окрестности столицы.
Ночь. Из темноты совершенно бесшумно вышагивают две фигуры. Одна поспешно опускает рукав, пряча едва блеснувшее на коже золото, вторая пошатывается, но обретает равновесие и внимательно осматривает представшее перед глазами зрелище четырех башен, объединенных крепостной стеной. Клочья серого тумана стлались по земле и клубились в воздухе, и казалось, что башни медленно тают, врастая в землю. Увы, в реальности мечтать об этом не приходилось. Но ведь можно немного и помочь?
— Годится?
— Вполне. Что здесь?
— Вотчина одного типа из Нойта-вельхо. Не слишком сильный, но жадный до жути и за серебряк способен поднять шум на три мерки в округе.
— Точно годится. Тянем как договорились, половину?
— Здесь, наверное, чуть больше. Но неравномерно, чтобы эффект был заметен сразу. Всю магию забирать не стоит, просто ослабьте, чтобы защитки повисли клочьями.
— Помню-помню, — второй человек (человек?!) хищно улыбается и делает рукой странный жест, точно подзывая собаку. Тонкая, очень тонкая нить тускло-вишневого цвета нить выметнулась из его раскрытой ладони, плавно-мягко «прострелила» воздух и зависла, не достав до серо-бугорчатой стены на два-три шага. Мягкий блеск нити то и дело «прятался» в тумане, но если бы кто-то мог встать поближе, то мог бы увидеть, как тонкая вишневая ниточка стала ветвиться, курчавиться, наливаться золотинками и расползаться по стене, будто какой-то сумасшедший плющ оплетал камень…
— Давно хотел спросить, — негромко спросил первый. – Если драконы могут забрать магию, то куда они ее девают? Когда наделяете, понятно, а куда девается та, что… ну… вы ее себе забираете?
Второй невесело усмехнулся.
— В воду.
— Правда? Но… зачем?
— В земле она просто лежит, не меняясь. В Огне становится неподатливой, и воспользоваться такой можем только мы. Летя по воздуху, распадается на мельчайшие частички и развеивается, оседая на живое и неживое. И лишь в воде она такая, какую человек может впитать легко и накопить, становясь потенциальным магом. А в мире должна быть магия. Она должна быть там, где есть жизнь. Иначе не будет Равновесия. Без нее жизнь неполна и однобока… без нее редкий человек может ощутить гармонию с миром. И с ней дети всегда рождаются здоровыми… Всё.
Человек-дракон аккуратно «смотал нитки» на руку, словно детский браслет, сдвинул его к локтю и отвернулся от крепости.
— Завтра здесь будет весело. Ну что, пошли дальше?
Интерлюдия2. Нойта-вельхо. Следующее утро.
— Что происходит, мне могут сказать? Почему, я вас спрашиваю, почему?! Почему Нойта-вельхо игнорирует мои жалобы?! Почему у вас такая очередь, наконец! Что за неуважение к моему рангу, в конце концов?!
— Что у вас случилось?
— Покушение!
— Покушение? Это ново. На вас?
— Да! Почти… Кто-то пытался попасть в мое хранилище!
— Попал?
— Ну… нет. Но он потрепал сигнализацию и защитки! Они до сих пор восстанавливаются!
— Значит, и у вас тоже… А с личным резервом у вас как дела обстоят?
— Что за оскорбительные намеки?!
— Коллега, угомонитесь. Этим утром сообщения о внезапном ослаблении магии приходят со всех земель вашего направления. Причины неизвестны.
— Магии? Ослабления… магии? Как… как… и как теперь?!
— Вот вам форма исследовательского отчета, заполните.
— Отчета?! Вы мне не поможете?
— Как?
Столица. Макс.
Скоро эту спальню Ритовой вдовушки буду знать лучше своей собственной. Тем более, в своей я последний раз провел больше одной ночи уже не помню сколько месяцев назад. И когда все-таки туда попаду – пока неясно.
— Хреново выглядишь, парень.
— И тебе привет, Рит, — на стул не сажусь – падаю. Надо же, больше всего сегодня у меня работал язык, а ощущение – что полдня отпахал на погрузке вагонов. — Какие новости? Как там твои «скромники» — не психуют?
Цепкий взгляд в ответ удивил:
— Ваших рук дело, значит?
— Если о временном сбое магии – то наше.
Рит крякнул и набулькал нам обоим по кружечке. Пиво тут было хорошее, но я отхлебнул только пару глоточков, освежить пересохшее горло, и с сожалением отставил в сторону. Если мне сегодня еще и пиво, точно отрублюсь. А дел еще полно…
— Ну, если вы это и планировали, то получилось здорово. Нойта-вельхо шипит, маги попроще кипят, а наши «скромники» рычат и психуют. Никто не знает, что делать. Кай велел передать всем Ловчим: не сметь драконов трогать. Остальные пораскинули мозгами, покумекали, и… словом, в квартале Ловчих погром. Нас вызвали для наведения порядка, только какое там наведение? Дома в разгроме, а уцелевшие драконоловы уносят ноги куда могут. Но думаю, унесут только те, кто догадается про свою профессию помалкивать.
— Даже так?
— А что? Шепотки про настоящее положение вещей все одно ползли – то как страшные сказки, то как дурацкие легенды. И понять, что кое-что оказалось правдой… для народа полное потрясение. А главное, все с ума сходят: чего теперь делать-то? Что магия стала послабей, это давно замечали и постигающие даже расчет делали, сколько мы при такой тенденции протянем и что с этим делать. Но чтоб так скоро – такого никто не ждал. Надписи еще эти… Тоже ваша работа?
— Какие надписи?
— Да разные. Правдивые, кстати. «Драконы – исток магии». «Все, что нам говорили о драконах – ложь». «Нойта-вельхо руками Ловчих убивает магов» и все в таком же духе. Перед училищем для «юбок» вообще вывели: «Убивая дракона, ты убиваешь магию твоих будущих детей!». У девчонок истерика, у их мамок-бабок тем более. Все как-то разом оценили старческое брюзжание дедов и бабок, что, мол, раньше, маги были посильней и магия покрепче.
— Нет, это не мы. Но мысль хорошая…
— Нойта-вельхо распорядилась найти тех, кто пишет.
— Нашли?
— Ищем, — Рит с усмешкой долил в кружку пива. – Уже нашли семь преступивших и один тайный склад смесей для дымоглотов. За долгие и плодотворные поиски!
Я отпил еще глоток. Первая микродоза пива уже доползла куда надо, радостно толкнулась в мозг и закружила голову. Мне стало тепло и очень захотелось есть.
— За очень долгие.
— И понимающих людей! – тут же поддержал тост Рит, и мы хлебнули еще по глоточку. – Ох, парень… не знаю, как до такого додумались, но заварили же вы кашу! Кто бы мне еще полгода назад сказал бы, что Кай и его присные будут запрещать охотиться на драконов, я бы посчитал его за скорбного разумом и хорошенько напоил, чтобы дурь отогнать. А вот получилось же! Теперь в вашу сторону выдохнуть лишний раз побоятся! Вы добились чего хотели.
— Еще нет. Дальше нужна твоя помощь. Скажи, Рит, где в ближайшие дни – сегодня-завтра, в крайнем случае послезавтра – будет кто-то из ваших скромников или их доверенных людей? В идеале – несколько?
Тахко. Ирина.
— Ну как?
Миусс, Урху и Пилле Рубин озадаченно рассматривали чудовищное изделие. Больше всего оно напоминало верхнюю половинку лимона, поставленную на крохотное блюдце. Но чья-то больная фантазия прилепила по блюдцу темные «окошки» и какие-то удлиненные наросты, на концах которых торчало по три узких трубочки. Изделие неведомого мастера было странным, но отчего-то казалось грозным и хищным. Черно-красная окраска добавляла этому сооружению дополнительной агрессивности.
— А что это?
— Подождите… — вдруг осенило Пилле. – Что-то такое тащили наши друзья Огненные со второго острова? Как его… летучая посуда?
— Летающая тарелка.
— Точно, она! Но та была совсем другой окраски. И несколько иной формы. Вот этих отростков не было.
— Доработали. Извращаться пришлось по-всякому – даже магию применяли! Зато теперь она полноценный летательный аппарат мира Чирх — по крайней мере, внешне. Летает, конечно, по-иному, да и вблизи не перепутаешь, наверное. Но на непривычный взгляд и на короткое время – сойдет. Сделано по рисункам «дорогих гостей».
Урху осторожно коснулся пальцами одного «отростка»:
— Выглядит неприятно. И знакомо. Это оружие?
— Да. Кое-что с острова все-таки удалось прихватить. Вот и пригодится. Но заряды будут холостые.
— Что?
— Стрельба… — немолодая Поднятая очевидно осторожно поискала слово, — стрельбу будем имитировать.
Мужчины озадаченно смотрели на странную «тарелку».
— Надо потренироваться, — наконец проговорил Урху.
Предгорья Драконьих хребтов
Собрать на этот раз «Скромников» оказалось неожиданно сложно. Нолле отказывался приезжать, заявляя, что у него нет настроения, Ивех злобно заявлял, что у него, видите ли, опыт идет, Мейрано опять изображал из себя одуванчика и на что-то намекал так туманно, что и покойная Алевинта не разобрала бы, что ему надо! Понтеймо тупил, Жиссе щетинился подозрительностью. Словом, дорогие коллеги плавно сползали в состояние «вижу черного дракона, иду на отлов». Все наотрез отказывались выбираться из своих владений для того, чтобы поехать в чужое, особенно к Каирми (репутация!), а непонятки с магией усугубляли всеобщую подозрительность. В конце концов, Каирми надоело бороться со своей собственной репутацией м дикой подозрительностью коллег, и он поручил подобрать место встречи старине Рыку.
Тот почесал ухо и предложил всем собраться в Башенках. Мол, там нападать и подозревать могут только идиоты. Коллеги кисло переглянулись (Рит есть Рит, и приятные слова подбирать за двести лет так и не выучился), но встреча наконец-то была назначена.
Место было «говорящее». Во-первых, близ Драконьих гор. Во-вторых, древнее, было ему, по самым скромным подсчетам, тысячи три-четыре лет, но простоит оно еще как минимум тысячу. Собственно, башенка там была только одна, но интересная. Основание ее было диаметром в тридцать мер человеческого роста, причем земля у этого основания не поддавалась ни подкопу, и разрушению. Входа в нее не было, попасть туда можно было только через Шаг.
Первая башня возносилась над землей на целую мерку, почти тысячу человеческих шагов. А дальше стены этой башни расходились в стороны, как раскрывающий лепестки цветок, и из сердцевины этого цветка поднималась вторая башенка, стройная и изящная, как снежник. И вся она была из стекла. Не из камня, не из дерева, а из чистого, прозрачного, небьющегося стекла.
В Башенках время точно замерло. Там не копилась пыль, не заводилась плесень и жучки, и древний стеклянный столик, примеченный Каем еще двести лет назад, оставался все таким же чистым и нетронутым, как и вечность назад. Даже источник света (столик начинал слабо светиться, когда снаружи темнело или на стеклянную поверхность что-то ставили) не отключился.
В Башенках все было напросвет, не спрячешь посторонних, не укроешь оружия. И все видно на пять мерок вокруг. Самое лучшее место для ударившихся в подозрительность вельхо.
В подозрительности можно было убедиться с первых секунд. Начать с того, что каждый (каждый!) явился на эту встречу со своими напитками и едой. Понтеймо зло косился на Рита, Мейрано по неведомой причине не отводил глаз от Ивеха, Нолле бесконечно охорашивался и сетовал на отсутствие настроения, многозначительно поглядывая на Кая… а Каирми хотелось придушить всех. Все летит в пропасть, а они развлекаются детскими игрушками! Все делят что-то, придурки!
— Я пригласил вас обговорить проблемы с магией, — небывало прямо заявил он. Забавляться словесными играми с двойным-тройным смыслом не было ни времени, ни настроения. Каирми было банально страшно.
Что за проклятый год?
Двойной драконий налет на город Тахко, сгинувшая там Рука, все возрастающие требования желтокожих «друзей», неудачный штурм и небывалые потери… обнаглевшие драконоверы, Жар-ночь, едва задавленный бунт, пропавший принц и готовый взбунтоваться король, злобно ворчащие рядовые вельхо, порочащие надписи, авторов которых все никак не удается поймать, участившиеся случаи самоубийств среди магов… Пугающее предсказание и гаснущая на глазах магия.
Что будет, если она совсем уйдет?!
— Слыхал-слыхал, — Мейрано был безмятежен, словно тревоги о магии его не касались. Отпил из своей невесомо полупрозрачной чашечки. – Неосторожно с твоей стороны, Кай…
— Ты о чем?
— О твоем указе Ловчим не трогать драконов, — мило улыбнулся «одуванчик». – После этого самые твердолобые поневоле призадумались, сколько правды в старых сказках и проповедях сектантов. Что ж ты так неосторожно?
— Кстати, да, — чирикнул Нолле, отвлекаясь от созерцания зеркальца. – Ко мне тут один драконолов заходил, такой мальчик симпатичный… жаловался, что еле сбежать успел. Кай, зачем ты с ними так, а кто нам теперь чешуйки и ингредиенты для эликсиров приносить будет?
Застывший в облике милого юноши двухсотлетний маг кокетливо навивал на палец темный локон, но черные глаза любителя красоты были очень холодными.
В другой раз Каирми подавил бы этот бунт по-другому. Уговорил, закружил словами, что-нибудь предложил бы, чем-то пригрозил, чем-то поступился… но сейчас ему все надоело. Почему он должен за всех думать один?! И захотелось ткнуть дорогих коллег носами в безобразие.
— Так. Кто еще недоволен моими указаниями? Ну, не жмитесь, мы тут все свои! Ни оружия, ни магов прикрытия. Можно и откровенно поговорить.
Он придавил их взглядом, выжидая и первым, конечно, сорвался Понтеймо:
— Ах, тебе магов прикрытия не хватает?! Моих отобрал – и все мало?
— Тебе и тех, что остались, много! – тут же взвился Ивех. – Только и можешь, что склоки и провокации устраивать!
— Ах ты, ворона черная! Шею скручу!
— Коллеги…
— Провокации? Провокации? Кто из твоих ублюдков мне башню разнес, с***? Прикончу!
— Проклятье, да заткнетесь вы или нет? – прямодушный Рит, как всегда вломился в свару с изяществом горного селя. – Прикиньте наконец своими мозгами – магия реально убывает! Мою Службу каждый день дергают на ослабшие плетения и сбойнувшие защитки! Еще немного – и рухнет что-нибудь важное! А мы ни хрена не знаем, что происходит! А вы тут как детишки в песчаном садочке у южного моря! Лупите друг друга лопатками, а на голову вот-вот рухнет прилив! Мне вас водой облить, чтоб вы хоть немного подумали?!
От неожиданности «дорогие коллеги» и впрямь заткнулись – и дружно уставились… сначала на непрошеного миротворца, потом – куда-то за его спину. Похолодев, рит резко обернулся.
В небе летел… летело… Он такое уже видел, давным-давно, в распроклятые Дни Безумия, когда прилетела «помощь от желтых друзей».
Это был летательный аппарат, округлых очертаний, черно-красной окраски, с выпуклыми наростами по бокам, точно утолщенные усы у гигантского жука…
Но это были не усы. Потому что из них время от времени вылетало что-то вроде серо-красных веревок – и «втыкались» они в тело дракона. Крылатый пытался уйти от погони, он перекладывал крыло, силясь увернуться, выскользнуть из-под обстрела, вырваться.
Не получалось.
Аппарат был быстрее.
Весь в крови, дракон наконец неловко махнул крыльями… и рухнул куда-то вниз. Маги бросились к стеклянной стене, пытаясь увидеть…
У самой земли дракону удалось замедлить падение. И он безжизненно распластался на снегу какого-то горного отрога.
Черно-красный хищник покружил над неподвижным телом, завис над ним, будто снова прицеливаясь… И через минуту драконья туша, спеленутая какой-то сетью, поплыла по воздуху чуть ниже аппарата.
Маги проводили его отбытие ошалелыми взглядами.
— Это что же получается… — растерянно и как-то очень по-человечески проговорил Понтеймо. Пока мы ругаемся, эти желтокожие ублюдки воруют наших драконов?
— Так вот почему слабеет магия… — пробормотал Каирми. – Драконы не только улетают – их еще и убивают. И забирают…
— Вот твари!!!
И впервые за двести лет «тварями» в этом мире назвали вовсе не драконов…
Столица. Славка.
Заснуть сегодня удалось с трудом. Волнение не давало спать, снова и снова гоняя мысли по кругу. Снова и снова просматривая выверенные планы в поисках малейшего просчета или упущения.
Сегодня. Это должно случиться сегодня…
— Макс?! – самообладание Славки едва не дало трещину. Все, на что его хватило – это не заорать в голос, а задать вопрос едва слышным шепотом. – Как?!
— Мощь Темной стороны Силы велика… — замогильным голосом поведали ему в ответ. И совершенно бессовестно заржали, пока ошалевший от поворота событий парень пытался сообразить, что это ему такое сейчас сказали, как сюда попал Макс, где он есть в этой тесной комнатке и при чем тут, черт побери, ситхи?! – Жаль, я твоего лица сейчас не вижу… Как ты?
— Зараза! — с чувством выразился Славка в адрес вредного побратима. Он уже понял, что напарника здесь нет, зато каким-то неведомым способом появилась связь. Связь. Просто так. Без шкатулок и Единения. Кто бы сомневался. Если Максу что-то нужно, то это что-то появится. Проверено. Макс, ты крут. Действительно.
— Серьезно? – «удивленно» переспросил голос. – Надо же, а был таким правильным тихоней. Тогда поздравляю, растешь! Что значит подходящая компания… Ладно, хватит лирики. Эти жучки стабильную связь не дают, по крайней мере долго. А этот еще и исползал, по ощущениям, половину московского метро! В следующий раз посажу в передачку не трех, а полтора десятка! Ты как?
Славка невольно улыбнулся. Судя по всему, с побратимом все было хорошо, а может, даже замечательно: даже не видя его лица, можно было определить: Макс счастлив! Причем настолько, будто случилось нечто прекрасное: заначка, к примеру, внезапно подросла до размера сундука с золотом, Королевская Звезда пожелала закупить пуговицы в массовом порядке… Или отыскалась наконец его любимая. Портить такое настроение не хотелось, да и про загадочных жучков хотелось узнать побольше. Так что вопрос напарника пришлось аккуратно обойти:
— Жучки?
— Такие шестиногие летучие насекомые с зелеными светящимися крылышками, — уточнил побратим. — Судя по тому, что ты меня слышишь, один из них сидит где-то недалеко от тебя!
Славка повел взглядом – шестиногое насекомое размером с ноготь мизинца слабо светилось на стене у подушки-валика.
— Но откуда?
Жуку внимание человека не понравилось, и он собрался дать деру, так что пришлось его ловить и закрыть в «коробочку» из ладоней.
— Зеленые постарались, — донеслось из ладони.
— Зеленые? Так это все-таки был не сон?
— Какой сон?! Стоп… — Макс на том конце «провода» явно нахмурился. – Судя по тому, что ты уже два раза пропустил мимо ушей мой вопрос… зубы заговариваешь, значит…Слав, что не так? Тебя избили? Эта сволочь все-таки тебя тронула?! Я ж ему столько всего перетаскал!..
— Я ногу сломал.
— Сам? – подозрительно переспросил напарник.
Жук был решительно против ограничения своей свободы и сердито копошился, добавляя в беседу новых красок шуршаньем лапок и крыльев.
— Ящиком придавило, — вздохнул Славка. – Лучше скажи о наших. Как бабушка, Янка, Миусс, Ритха, Урху…
— Чего уж там мелочиться? Весь город и вся наша оригинальная семья, включая новообретенных сестрицу и братика, в порядке. Новые члены семьи – тоже. И очень, просто очень хотят тебя видеть! Так что хорош мне мозги пудрить, говори, что там и как. Пора тебя вытащить тебя из этого неуютного местечка, пока там тебе еще чего-нибудь не сломали!
— Макс… понимаешь…
— Так. Уже страшноватое начало. Дай догадаюсь: ты не хочешь уходить один, верно?
— Верно, — Славка невольно улыбнулся.
— Слав, мы с бабушкой уже неплохо тебя знаем, так что были практически уверены: за то время, что ты там сидишь, ты стопроцентно должен был с кем-то скорешиться. Без проблем, прихватим и его. Или ее.
— Их.
Макс сдавленно фыркнул.
— Кто бы сомневался. Сколько — их?
— Примерно тысячу человек.
На этот раз побратим замолк — и молчал секунд пять.
— Макс?
— Я очень по тебе скучал, Славка, — наконец отозвался напарник, у которого что-то случилось с голосом и настроением. – Ты всегда знаешь, как сделать мою жизнь максимально полной и, главное, незабываемой. А твоя вера в наши способности… приятно, конечно. Богом меня никогда раньше не считали…
— Макс…
— Тыща человек! – темпераментно начал Макс, и умолк. Вздохнул-выдохнул. Жук нервно дернулся и, кажется, вознамерился уползти куда-то подальше от беспокойных человеков. Пришлось перехватывать его поплотней.
— Макс, прости.
— Ни слова больше! – побратим вздохнул как-то жалобно. — Слав, ну правда. Я все уяснил. Только… извини, но тогда придется тебе посидеть там еще пару дней. Наверное, пару. Нет, мы понимали, что… в смысле, мы понимали, что одного тебя выдернуть неправильно и нечестно, тем более, с твоим характером такое не срастется. Но наши самые смелые планы включали человек пятьдесят-сто. Придется перекраивать весь план, и… короче, давай-ка ты мне все-таки расскажешь, что знаешь – как там в этих чертовых Подвалах что устроено и как это правильно поломать.
-.. Я уже прикидывал, если с применением Шага, то вложимся в полчаса. Ну, максимум час.
— А вся эта кодла вельхо будет в это время изображать слепоглухонемых и умственно отсталых, не интересующихся, что это такое происходит в вотчине «дорогого друга» Понтеймо и какого черного дракона он тут вытворяет? Нет, надо еще живее. Так что глушим всех без разбора и волокем на точку. Спящие отбрыкиваться и качать права не станут, а значит, управимся побыстрей.
— Макс, правда не злишься?
Пауза.
— Друг ты мой Слав! – патетично возглашает побратим, и Славка почти видит, как он прижимает к груди руку. – День, когда ты перестанешь рваться кого-то спасать или кому-то помогать, меня напугает до заикания. Это значит, что в нашем мире сдохло все крупное разом!
— Драконы?
— И драконы, и синие киты, и даже медведи! И вообще всё зверье крупнее хомячков. Так что ты уж, будь добр, оставайся собой.
Славке стало смешно.
— Обещаю.
— Вот и ладненько. Знаешь, дружба – это когда ты кого-то принимаешь целиком, со всеми его закидонами и заморочками. Твои тараканы, конечно, в чем-то поядреней моих… но зато они так классно могут придавить мою внутреннюю жабу!
Жук человечьего языка не знал. Даже в интонациях не разбирался. А белесые громадины обладали всего двумя лапками и дивного языка шестиногих не могли постичь даже в перспективе. Однако тихий шепот этих двоих, которые зачем-то его поочередно то хватали, то отпускали, то вот опять взяли в оборот, даже крохотный жучиный умишко заставили уразуметь: его не выпустят, пока не наговорятся вдоволь. И будет это нескоро. Но громадина не сжимала и не давила, она была теплой, а воздух к вечеру похолодал. И порядочные насекомые ночью вроде спят? Жук последний раз поцарапал лапками неподатливый насест и уселся баиньки. Он потом сбежит. Наверное…
Он так и заснул под немолчное:
— Ты представляешь, сколько понадобится, чтобы усыпить всех?
— Ты лучше подумай, как их всех охватить. Нам надо, чтоб задрыхли массово, даже охрана. А там посмотрим.
— Идеально – если снотворное в еде да плюс что-то сонное в виде газа или чар.
— Вернусь – поспрошаю Пало и Рита. Может, тут что-то такое водится. Надзирателей, надеюсь, спасать, не собираешься? Они у нас всю ветчину сожрут.
— Пусть их хозяева кормят…
— А этих?..
— Не надо…
— Но если…
— …возьмут на себя драконоверы.
— … потом?
— …я тебе глюшь-траву передам…
— …совсем?!
— … увидишь… вельхо с ума …
Столица. Макс
Жук разрядился через пятнадцать минут. Нормально. Нам почти хватило. Когда голос Славки затих, я очень осторожно посадил жучиную «даму» в специальную коробочку и подошел к окну. С усилием дернул раму, жадно глотнул ночной воздух…
Трактир Ритовой вдовушки шумел внизу, перед глазами расстилалась тонувшая в темноте городская улица… Но я ничего не видел и не слышал.
Тысяча человек!
Приятно, когда тебя считают богом. Что и говорить – приятно. Но хлопот…
Ну что, Макс, за работу?
Маги. Сколько понадобится магов, чтобы уволочь примерно количественный состав одной средней школы?
Драконоверы. Придется срочно менять им цель. Вместо приюта на пятьдесят-сто человек предстоит отыскать место (или места), куда поместится тысяча. Какая головная боль нас ждет при попытках их куда-то распихать-пристроить – даже представлять не хочу. В Тахко всех тащить? Через мой труп. У магов есть возможность читать мысли? Не помню… а как бы пригодилась!
Парнишкам тоже надо сказать, что морочить голову Нойта-вельхо им придется немного дольше. Надо посоветоваться.
Зеленых попросить о новых жучках. Придется правда запихивать в корзину десяток, чтобы хоть один попал куда надо. А то возле «дамы»-передатчика пришлось больше суток проторчать, пока жучок не встретился с объектом. Зеленые, кстати, прелесть, и со Славкой, думаю, поладят, как соль с водичкой. Те тоже… едва три дня прошло, еле оклемались, только-только с постелей посползали – и уже кто где. И что где. Цветы во всех мыслимых и немыслимых местах, теплицы, выросшие, кажется, вместе с буйно-зеленым содержимым, и попытки лечить всех, до кого дотянутся. Сам видел: стоит один Зеленый (реально зеленый причем, интересного такого салатового оттенка!) и пытается вылечить котенка, упавшего в канаву. И оба выглядят так, что наш старенький лекарь, узрев эту парочку, не знал, кого первым спасать! И яйца эти… Огненные сразу уволокли их в Гнездо, в самую защищенную часть, расконсервировали и сейчас обустраивают будущим малышам ясельки. Зеленые, обретя цель, бодро рванули на поправку и уже напоминали нормальных призраков, а не привидений из Бухенвальда. Может, скоро отъедятся до принятия драконьего вида. Особенно если сработает идея о мелких кураторах. Дорвавшиеся до любимого дела и ощущения собственной свободы бывшие узники островов могли сутками сидеть у своих обожаемых садов-цветников, напрочь игнорируя призывы на обед и ужин. Голодными они сидеть привыкли, мол, ничего страшного, а вот возможность контактировать с жизнью… Рычать на них не хватало совести, уговаривать было бесполезно, а когда они увидели искреннее восхищение горожан их творениями, увлеченность Зеленых стала маниакальной! Я так понимаю, узников острова никто никогда не хвалил – не изобьют лишний раз и на том спасибо. Так что их реакция на доброе слово была…
Словом, нам пришлось мобилизовать Янку со товарищи. Бабушка присвоила им звание «тимуровцев» и прикрепила к каждому Зеленому мини-команду из этих энерджайзеров. Детишек Зеленые любили всех, независимо от вида, цвета и количества ног с крыльями, так что не пойти за дитем, когда оно о чем-то просит, попросту не могли. Ну, хоть так. Потом , думаю, это выправится, Иррей, к примеру, реагирует на зелень и лечение куда спокойней, без фанатизма. Ну, Иррей всегда бунтарка была. Иррей…
Мысли что-то разбежались.
Не о том думаю.
Славка темнит. Ящиком ногу сломало, ага. Верю-верю. И про порядки подвальные рассказывал очень обтекаемо. Нет, спланировал он все грамотно, мозги у него варят по-прежнему классно, но вот врать убедительно так и не выучился. Или это просто я его хорошо знаю? В Подвалах же он как-то продержался?
Черт, тысяча человек! Это еще минимум пять дней на подготовку!
Ладно. Разберемся.
Главное – начать.
Темный переулок, заброшенный дом, старый подвал… и отчего молодежь всегда тянет именно в такие места? День и людная площадь куда удачней отвлекают внимание нежелательных наблюдателей. Встреча и разговор среди толпы – это одно, а встреча в этом глухом переулке среди развалин – совсем другое.
Впрочем, если этим юнцам уже два с лишним месяца удается морочить голову обозленным вельхо, то не все так худо у них со скрытностью.
Пало расстегнул на всякий случай левый рукав (щитовые и пару самых нужных боевых понимающие маги впечатывают прямо на ладони, чтоб далеко не тянуться при случае) и, подвесив на всякий случай Знак Тье, скользнул в беззвучно приоткрывшуюся дверь. За дверью точно так же царили тишина и темнота… и затхлый запах старого дерева и не менее старой глины. Не будь у Пало в Знаке отзвука привешенного к одному из юнцов маячка, он бы, наверное, и не догадался искать именно здесь. Но маячок уверенно подавал знак, что искомый оскорбитель вельхо пребывает именно тут. Просто хорошо прячется. Как же они сюда приходят? Дверь выглядела непотревоженной, даром что петли смазаны. Неужели парни уже освоили Шаг и прибывают на место встречи, минуя двери, усыпанный обломками пол и левую стену, явно подумывавшую рухнуть? Тогда не так уж они неправы, выбирая это заброшенное здание. Талантливые, хоть и зеленые личинки.
Еще шаг, еще. Сигналка справа, обезвредить. Еще одна, глушим. Молодцы, однако, хорошее приложение, менее опытный мог бы такую и пропустить. А здесь явно какой-то ограничитель, ну-ка, ну-ка, что там такое требуется? Пароль? Ну, представь, что я его тебе дал, активируем обманку. Признаешь за своего? Вот и хорошо, идем дальше…
Движение воздуха. И наконец-то голоса впереди.
— Да не пройти нам эту проверку, ясно? Пара вопросов и приказ отвечать только правду – и мы попались.
— Удивительно, что они только сейчас эту проверку затеяли. Мы ведь уже два месяца…
— Два месяца страдаем дурью! Надписи на площади малевать – много хитрости не надо! Лучше б чего толкового сотворили. Чтобы хоть не зря…
— Что могли — делали.
— Надписи тоже нужны были. Люди…
— Люди с удовольствием почитали и даже согласились. И толку?
— Ты же помнишь, мы надеялись, что найдем еще хоть кого-то…
— И? Мы в итоге никого так и не нашли, кроме такой же зелени. Зато нас теперь найдут – и явно не пирожками будут кормить в знак признательности за развлечение!
— И что ты предлагаешь?
— Формально у нас есть три выхода. Мирно ждать проверки и послушно сдаться, когда нас найдут. Попытаться драться…
— Именно что попытаться! Нас Наставник в одиночку скручивал, если брыкаться пробовали. А тут маги посильней того старого подонка.
— …Или попытаться удрать.
— Найдут. Наставничьи узы с нас не сняли, отыщут даже на дне болота.
— Ну, если другого выхода нет, то, может, пусть там и ищут? Или…
— Или. Куда угодно, только не к этим тварям на расправу.
— Никогда не думал, что буду выбирать, где утопиться.
— А я все-таки побрыкаюсь. Я боевые учил!
— Вы рехнулись?
— Еще нет.
— Делать-то что?
— Не знаю. Не знаю я, ясно?
Пало вздохнул. Мальчишки. Самое сложное время у вельхо – время отрочества. Именно на годы с тринадцати до семнадцати приходится наибольший процент потерь. Естественный процесс бунта и протеста, поиска себя и жажды к самостоятельности. Недопустимые для вельхо черты, которые те выжигают любой ценой.
Хорошо, что он вовремя успел.
В следующую минуту юные конспираторы нервно вскочили, активируя все что можно и нельзя – в их тайном убежище материализовалась фигура взрослого человека. Отбил «усыплялку», впитал еще парочку Знаков и приветливо улыбнулся:
— Здравствуйте! Я слышал, у вас трудности?
— Вы кто?
— Подожди, Тим-Тим!
— Вы… я вас знаю! Это же вы тогда помогли нам уйти?
— Я, — Пало осмотрел заговорщиков. Парней было одиннадцать. Взъерошенные волосы, настороженные глаза, пальцы нервно подрагивают, готовые в любой момент схватиться за Знак. – Вас интересует возможность ослабить Зароки? Приглушить подчинение?
Столица. Подземелье. Община драконоверов
Драконоверы – люди основательные. Даже вынужденные переезжать и бросать свои дома, в новом жилище они терпеливо обустраивали все для пользы и удобства. Так и катакомбы, куда ушли не пожелавшие оставить столицу сектанты, были сейчас вполне жилыми и даже симпатичными. Трудолюбиво заделанные щели, продуманно размещенные светильники, создающие весьма убедительную иллюзию приглушенного солнечного света, бегущие вдоль стен дорожки из плиток сушейника, полезного минерала, вбирающего излишнюю влагу, чистый ровный пол.
И не скажешь, что месяц назад тут была сырая пещера во мхе и плесени.
Драконоверы верны себе, и гостей, пришедших под их крышу, встречают блюда с лепешками, молочный напиток и тонко нарезанные ломтики пирога со сладким сыром. Как они пекут здесь и где берут молоко, спрашивать не принято. Но такой небогатый стол – именно для первой встречи желанных гостей. Незваным или подозрительным подается совсем иное…
Приверженцы четырех стихий и их олицетворения в драконах внимательно рассматривают своих необычных гостей. К ним приходили маги-отступники, являлись вельхо, приходил даже Крылатый! Но чтобы рука об руку явились вельхо, собрат по вере и Крылатый – такого члены общины ранее не могли даже представить.
— Теттава Илмар. Теттава Рэймор.
Двое мужчин, один седой, второй кажется седым из-за очень светлый волос, поочередно кивают.
— Теттава-втори Сауссли. Маг Терхо. Крылатый Макс. Примите угощение и скажите, чем мы можем помочь.
Молодой Крылатый тянется к сладкому пирогу. Конечно. Все знают, что Крылатые любят сыр. Впрочем, он откусывает лишь кусочек.
— Вы можете помочь. Нужно, чтобы по столице и за ее пределами прошли следующие слухи…
Столица. Харчевня «Жареное и печеное»
Эту харчевню любили и вельхо молодые, только из личинок, и маги рангом постарше. Для молодых тут была пусть не самая изысканная, зато недорогая и сытная кормежка, незатейливая музыка и хорошенькие подавальщицы. Отдельным плюсом были рассказы старших о своих подвигах на службе. Вельхо поопытней ценили отличную выпивку и хорошую компанию, а также неподдельное уважение — хозяйка харчевни когда-то была замужем за вельхо и привечала коллег мужа не за страх, а за совесть. Тут могли три раза угостить в долг, коли с деньгами беда, тут могли и оставить ночевать, коли идти до казарм невмочь, а позволение отлучиться было.
Вельхо не наглели – все знали, что в харчевню похаживает сам Рит. И за красотку вдову он любому наколдует такое, что судьба трех придурков с сиянием в штанах (прошлая выходка старины Рыка) покажется радостью. Так что и вдовушка, и две ее дочки были неприкосновенны, как статуи богов! Для всех, кроме самого Рыка, конечно.
Вот и сегодня глава службы порядка заявился на обед, кивнул на приветствия и только успел пригубить взвар и откушать похлебки с пирогами, на которые здешняя поварша была отменным мастером, как вдовушка притерлась рядом, что-то промурлыкала, завлекательно улыбаясь – и старина Рык потопал за ней на второй этаж, даже не доев обеда.
Правда, в комнатах хозяйки Рит быстро снял руки с талии своей красотки и всмотрелся в полутьму.
— Макс?
— Я.
Из полутьмы соткалась знакомая фигура.
— Я пока принесу вам вкусного? – вопросительно улыбнулась хозяйка.
— Но…
— Но-но, юноша! От меня еще ни один гость не ушел голодным! – мурлыкнула хозяйка и ушла.
— Рит, тут такое дело…
Столица. Славка
Резкие свистки разнеслись по коридору, и люди облегченно зашевелились. Обед. Славка устало прикрыл глаза, помигал, растер ладонями, отгоняя усталость. Кажется, он до конца жизни будет ненавидеть зонтики.
Подошел кузнец, молча взвалил на руки и поволок в столовую. Слабость после сна об атаке на остров обошлась дорого. Он не успел увернуться тогда, на общих работах, когда на него в суете свалили ящик. Кто-то из «вымогателей». Обошлось переломом ноги и злобным шипением местного лекаря. Больных и раненых тут лечили, но как-то странно. Лекарств и особого питания пациентам не светило, постельного режима тоже – их все равно отправляли на работы, просто «посильные». А что именно сочтет посильным господин надзирающий – одному Ульве известно.
Славке повезло. Наверное.
У него уже была своя команда, пусть и слабосильная. Они как могли помогали дойти до столовой, подносили детали, получили за него белье и смену одежды. Что было бы, останься он одиночкой, кто знает?
Впрочем, помогала не только команда. Кузнец взял на себя доставку «больного мастера» в «едовую», помощник лекаря, оглянувшись по сторонам, всучил обезболивающие порошки, та швея, что когда-то зашила рубашку, уронила рядом с ним вязаный теплый шарф и быстро ушла, не слушая удивленного оклика. Столяр вчера грубо заявил, что ему нравится Славки табурет, и под одобрительное хихиканье «вымогателей» мебель сменила хозяина – но у нового табурета имелось подобие спинки, и к нему в дополнение шла скамеечка для больной ноги. Какая-то девчонка попыталась впихнуть свое печенье… Этого Славка не стерпел и сунул вкусность обратно, а девочка сказала, что за его помощь она бы все отдала, но может только это…
Какую помощь?
— Ну как же. Вы ведь за меня заступились… перед надзирающим.
Славка только вздохнул. Несмотря на нарастающее недовольство начальства, заступался он все-таки часто. Пока это сходило ему с рук – вкусности, спасибо Максу, поступали в Подвалы каждые три дня. Но брать за это гонорар? Нет уж!
Приглядываясь, Славка теперь легко вычленял из множества бледных от отсутствия солнца лиц их – тех, кто наперекор всему оставались людьми.
Интересно, что ему скажет Макс в ответ на просьбу помочь сбежать всем? Тут никого нельзя оставлять.
А вечером его ждал сюрприз.
— Слав, привет, — прошелестело над ухом. – Ты тут еще по бабушке не соскучился?
Сердце ликующим зайчиком не то куда-то подпрыгнуло, не то вообще воспарило. Она ждала! Она меня…
Что творилось в моей бедной голове в этот момент – не знаю. Наверное, заговори со мной кто-то в этот момент про что угодно: про мои ненаглядные пуговицы-мясорубки, про вельхо или даже про мой личный смертный приговор в потенциале – я бы не то что не ответил, даже не понял бы, о чем речь!
Зеленые-зеленые глаза смотрели в мои.
Мне-в-первый-раз-так-хочется-быть-с-кем-то-рядом.
Мне-тоже…
Теплая рука оказывается в моей так просто и легко, словно ей там место. Нет, не так. Словно она всегда этого ждала и хотела, словно так было… предназначено? Я… у меня нет таких слов, чтобы сказать, что я сейчас чувствую. Вот сейчас, когда в моей ладони – ее пальцы. Теплые, тонкие, ее.
Это-так-удивительно… Я… так-странно… Я-не-знала-что-может-быть-так-хорошо…
Иррей огромными глазами смотрит на наши переплетенные пальцы. Ей тоже не хватает слов, и ее «мыслеголос» сбивчивый и растерянный. Наверное, как мой.
Так-хорошо… Это-потому-что-человеческое-тело?
Кувшинка моя… От невероятной нежности у меня кружится голова. От ее наивности. От неподдельной искренности. От безоглядной доверчивости, с которой она просто пришла, чтобы побыть рядом. От того, что она верит – я не совру. От ее мудрости, потому что она знает, что ей я не совру. От того, как она вздохнула, когда я погладил ее ладошку – потрясенно-недоверчиво, восхищенно, будто девчонка, увидевшая под новогодней елкой самый большой и удивительный подарок.
Нет. Это-потому-что-ты.
А они пахнут ромашкой, ее пальцы. И душистым мылом. И совсем немножко – талым снегом. Я касаюсь их губами.
Потому-что-ты. Ты-обязательно-будешь-счастливой-Иррей. Я-все-для-этого-сделаю-обещаю. Веришь?
Я-уже… Макс…
Я готов был вечность лежать вот так: ее рука у моих губ, ее глаза напротив моих, и в этих глазах все счастье мира.
Смотреть бы на нее и смотреть. И слушать… купаться в том тепле – тепле ее чувств и мыслей, которым она светится. Она такая… Я не знаю, как объяснить. После истории с той неудачной моей щенячьей влюбленностью вера в любовь у меня испарилась начисто. То, что потом было со случайными девчонками – это что угодно, только не любовь. И, останься я дома – вряд ли у кого-то получилось бы до меня достучаться. Да и кому я там нужен был? Макс Воробей, мелкая рыбешка мелкого бизнеса. Кому нужно тратить на меня слова, да и не поверил бы я – словам! Слишком хорошо сам умею врать.
Только вот Иррей не говорила. Я ведь ее тогда и не видел даже, в том нашем случайном странном первом Единении. Нет, увидел, но… по-другому. Я увидел, какая она – внутри. Почувствовал. Какая она хрупкая – и стойкая. Наперекор всему мечтающая о крыльях, верящая, что получится. Слабая – и одновременно настолько сильная, чтобы думать о других. Ничего не видевшая, кроме бетонной ямы и вивисекторов – но умеющая ощущать мир цельно и полно, каким его никогда не видел я. И «теплая», необыкновенно, удивительно «теплая». Тут-то меня и «накрыло». Никогда в жизни не ощущал такого. Понимал ли я тогда, что она не человек? Не знаю. Это было… просто неважно. Полюбит она меня в ответ или нет – тоже неважно. Ну, то есть… не слишком. Главное – вытащить ее, спасти, а дальше пусть выбирает сама.
А она, кажется, все-таки любит… Тот момент, у ямы, когда мы увидели друг друга в первый раз реально, не в Единении, когда я подошел, коснулся… нет таких слов в человеческом языке. Я… мы… нас просто сплавило тогда. И переплавило. Не знаю, как по-другому сказать.
Она была такая…
Она – я знаю! – примет меня любым, и поймет любым, но рядом с ней просто хочется быть лучше. Самому хочется. Что я сделал-то такого хорошего в жизни, за что мне это сокровище?
За что мне так повезло-то, а? Мама, Славка, бабушка наша расчудесная, Янка с ее чудным зверем – они все почему-то со мной. А теперь и Иррей.
Мир вспомнил про нас слишком быстро.
Точнее, я вспомнил, что он есть, потому что… Славка!
Меня с размаху будто в воду ледяную окунули. Который час? Если на то пошло, какой вообще сегодня день? Сколько я дрых, если я… если у меня ничего не болит? Черт, мне же надо бежать! Возвращаться в столицу! А то я тут разнежился, а…
А Славка там.
Иррей-прости-я…
Не-надо-просьбы. Я-слышу-что-это-надо. Все-хорошо.
Правда?
Ты-смешной. В-мыслеречи-можно-только-правду. Для-своих-можно-только-правду. И-тебе. Я-тебе-только-настоящее. Всегда.
Потому-что-я-свой?
Она еще не умеет улыбаться. Но в самых удивительных в мире глазах на миг мелькает лукавый огонек.
Нет. Потому-что-это-ты…
Я вылетел за дверь с такой скоростью и энергией, словно у меня не только отросли крылья прямо в человечьем виде, но еще и вмонтировали ядерный реактор в сердце и турбореактивный двигатель в… ну, в орган, отвечающий у большинства за интуицию.
Мозги плавились и кипели, не в состоянии работать на полную в затопившем их розовом тумане. Иррей-Иррей-Иррей. Сказка моя серебряная…
Но на что всегда можно положиться – это на умение нашей замечательной бабушки прочищать мозги.
Прямо напротив моей двери на стене коридора висел плакат, написанный по-русски:
«Макс, думаю, слова «переутомление» и «постельный режим» тебя не остановят. Так что сообщаю: совещание по освобождению Славы начнется на вечерней заре. До этого времени можешь отдыхать. Если нет, то сообщаю: твоего присутствия всей душой жаждут девочки-мастерицы по деловым вопросам, Старший Урху – по делам Гнезда и почтенный Миусс – по твоим торгово-партнерским. Если от тебя после этого что-то останется, знай: я очень хочу намылить тебе шею. Ты знаешь, за что. Бабушка Ира».
На минутку мне резко захотелось обратно – в теплую комнатку и мягкую постель, где нет никаких дел – зато есть самое удивительное в мире сокровище. Но минутка как наступила, так и ушла, и я отважно двинулся навстречу бабушкиному нагоняю, торговым делам и очередному наставлению от Старшего Урху. Мужчина не может бегать от угроз, как бы ему этого ни хотелось…
Совещание. Тахко. Макс.
К вечернему совещанию участники собирались по-разному. Размеренно ступая, прошел вдоль стола непривычно тихий Пилле Рубин, проверяя связные шкатулки. Перешучиваясь и посмеиваясь, влетели парни от ремесленников. Тихо переговариваясь и по привычке сливаясь с обстановкой, проскользнули представители от драконоверов. С головой погрузившись в какие-то расчеты, прошагал к своему табурету Гэрвин. Молча и как-то внезапно явился народу Вида, отчего-то вовсе не такой промороженный, как обычно. Что-то насвистывая, заявился наш туннельных дел мастер – Дари. Оживленно споря, ввалились наши боевые маги во главе с Ветерком. Рассеянно вошел и сразу прилип к подоконнику, где в длинных ящиках росли снежники, старичок-лекарь. Бабушка появилась вместе с Урху, Эвки Беригу и лично господином Миуссом Райккен Ирро, нашим драконоверским Поднятым правителем города. И с призраком – в смысле, с той Зеленой, старейшей. С ней и общались на ходу:
— Словом, полигона у нас больше нет, — донеслась до нас реплика отчего-то весьма радостного Эвки. Интересно, куда это он девал полигон? Пустырь доблестно пережил все неумелые тренировки магов-новичков и магов-недоучек, налет вельхо и попытки Дари построить туннель. И ничего, даже камни кое-где оставались…
— Отчего – есть! – оптимистично запротестовал Ветерок.
— О, точно! Если к тем джунглям, что у нас там растут, Земные еще и нароют туннелей…
— А Водные организуют озерца и болота…
— А Макс ледник… — мурлыкнул Эвки.
— …то это получится замечательный полигон на выживание в диких условиях! Того, кто его пройдет, можно смело отпускать в столицу — Нойта-вельхо ему будет на один зуб.
— Мы что-то не так сделали? – обеспокоенно проговорила Зеленая.
Эвки не очень воспитанно хрюкнул.
— Со всем моим уважением, Арин… — заинтересовался мэр-драконовер. – А что именно вы хотели сделать? Просто интересно. Потому что цветы – это конечно, замечательно, тем более, настолько красивые. И ценные, верно? Наши травники готовы возле них дежурить ночи напролет, чтоб такая ценность не пропала. Но такие шипы-колючки да переплетенные ветки… если эти кустики еще хоть немного подрастут, их можно на страх врагам разводить.
Арин прикрыла глаза. Выглядела она по-прежнему то ли призраком, то ли инопланетянином. Человеческое тело Зеленой было отчаянно непривычно, и двигалась она неловко, как человек на ходулях или роликах – скованно, неуверенно, иногда прерывая движение на середине. Надо будет попросить Урху прислать к Зеленым девушек из Гнезда. Те и к человечьему виду привычные, и к драконьему, и учить умеют неплохо. Вспомнить хоть, как нас Ритха учила складывать крылья и держать хвост так, чтобы он не волочился и не задирался, как у жизнерадостного щеночка. Нормально объясняла, даже я не бесился.
— Я спрашивала молодь, — наконец хрипловато проговорила Арин, и мне вдруг расхотелось улыбаться. Что-то было в ее голосе такое… — И прошу вас… быть снисходительными к их слабости. Нам очень долго запрещали что-то растить. Иногда только, очень-очень редко, можно было вырастить какую-то траву – по заказу. Но последние лет семьдесят почему-то запрещали совсем. Дети просто очень обрадовались свободе.
— И потянулись делать то, что им запрещалось. Понятно.
— Это не бунт, — чуть торопливее, чем нужно, пояснила Арин. – Это наша суть. Огненным нужно работать с теплом, дарить огонь и изменять неживое, Водным – очищать воду и объединять других. А мы дарим жизнь. Именно так мы уравновешиваем свой дар с миром – создаем живое и… Нам очень тяжело без этого.
— Арин, не волнуйтесь…
— Понятно, что никто не хотел плохого.
— А шипы? Зачем шипы-то у цветов растить? – недоуменно спросил шустрый русоволосый парень. И тут же поморщился от тычка в бок. – Чего ты?
— Сам подумай! – прошипел второй. – И зачем шипы, и почему мы город сразу в семь дополнительных защит укутали и в морок отпечатка дополнительные силы влили.
И как-то сразу все попримолкли. И я по-другому посмотрел на прикрытые глаза Арин и ее напряженные, неловкие движения. Плен даром не проходит. Пусть он кончился, пусть теперь Зеленые среди своих, но привычка жить не по своей воле и напряженно оценивать, во что обойдется им любой намек на своеволие, наверное, останется надолго.
Мне нужно срочно вытаскивать из Подвалов Славку. Он упрямый и очень сильный, даром что на вид соломинкой переломишь. Но…
— Все будет хорошо, — вырвалось у меня прежде, чем я додумал мысль про Славку. – Правда. Вы у своих. Все плохое для вас кончилось. Действительно кончилось. Вы сможете здесь жить и набираться здоровья – пока сами того хотите. Сможете растить снежники и пламенки, а может и что-то другое, что нравится. Сможете спокойно вырастить детей – без всяких шипов и ловушек. Вы сможете просто жить, не оглядываясь. Все будет хорошо. Поверьте. Все правда будет хорошо…
Я говорил, и видел, как расслабляются напряженные плечи женщины, как светлеет ее лицо. Надо почаще повторять им, что все будет в порядке. Пусть привыкают. И не только Гнездо подключать, а еще и Янкиных приятелей. Риника того же, его друзей. Те, говорят, тоже сначала имели проблемы с доверием. И снежников этих натащить в их домики побольше, полезные для успокоения цветочки, на себе проверял! И поручить что-то надо, когда человек (или дракон) занят, мозгам как-то некогда нервничать. Может, показать им тот глобус, копию из средоточия? Пусть прикидывают, где что вырастить, если что. Надо не забыть…
Пока я строил из себя психоаналитика и разрабатывал программу психологической реабилитации для драконов, жертва моих планов окончательно ожила. И даже сделала попытку улыбнуться.
— Хорошо.
— Хотите прилечь? Вам бы отдохнуть.
Пока не рухнула. Вот не лежится же им…
— Нет-нет. Я хочу помочь. Мы тоже многое можем.
Я глянул на бабушку, чтобы она повлияла на упрямую Зеленую, но бабушка вместо этого очень внимательно разглядывала меня. И почему-то улыбалась. Я поспешно сел, но, кажется, ситуацию это не спасло – бабушка оказалась не единственной заинтересовавшейся моим сольным выступлением. Кто меня вообще за язык тянул и что это было?
Арин тем временем продолжала доказывать, что их помощь может быть очень даже ценной:
— Хотите подслушивающие жучки?
Бабушка поперхнулась:
— Что-что?
— Есть такие насекомые. Они роевые, умеют слышать свою мать и передавать сигналы. Если немножко повлиять, они могут передавать то, что слышат, своим собратьям на расстоянии.
Ух ты! Вот это перспектива! Заслать такого в Нойта-вельхо… не везде же Рит может нос сунуть, он сам говорил, что к Понтеймо, например, ему хода нет.
— Как интересно, — прищурилась бабушка Ира. – А на какое расстояние?
— А на какое нужно?
— Скажем, отсюда – до полигона?
— Пожалуй, нет. Скорее, отсюда – до площади.
— То есть порядка двухсот метров. Интересно… очень. Продолжим, парни?
И совещание бодро покатилось вперед.
Койям был умным. И после первого испуга он прекрасно понял про чужаков все, что надо. Во-первых, они не из власти — властные прилетели бы силами побольше, вызвали бы помощь в случае нужды, да и вели бы себя иначе. Во-вторых, они не хотят убивать! Это хорошо, это очень хорошо, это значит, что он, Койям, останется жив…и что чужаки слабые. Сильные не боятся убивать.
Хорошо-о! Хорошо быть живым, хорошо чувствовать, как оживает после мерзкой магии его послушное тело, хорошо дышать, видеть море и зелень, хорошо, что его накопленные деньги ему и останутся, а не достанутся компании после его смерти. Хорошо.
Смешная чужачка. Койям встречал таких – редко, правда. в их крошечные мозги никак не вмещается понятие «хитрость». Сами глупые, они считают глупыми других. Честность, ха! Сейчас он еще немного посидит, как и господин-управляющий. А потом они покажут этим белокожим слабакам, кто тут настоящий человек! А кто – прислуга, должная лишь работать на великий мир Куппи.
Хотя даже жаль, что они не поубивали хотя бы немножко, ну, человек пять. Ему, Койяму, не помешало бы продвижение в должности. И плохо то, что он заявлял, что хочет им служить – и это слышали. Не со-трудники, чужаки, и немногие среди них… но все же.
Но эту беду можно поправить – просто надо постараться убить тех, кто слышал. Ту глупую чужачку, ее внука и слуг. Придется быть смелым и вырваться вперед. Надо постараться.
Чужаки многого не знали об острове. Не знали о дополнительном хранилище оружия под установкой поликонтакта, не знали о контролерах, не знали о хо-ши-ши, летательных аппаратах, способных догнать любую летающую ящерицу…
Ничего, теперь узнают!
Господин-управляющий смотрел, как взлетают объекты.
— Прийти в готовность! – изрек он веление.
— Принимаем в исполнение, хост! – почти одновременно высказались подчиненные. Койям с удовлетворением отметил, что его голос был одним из первых.
— Как только взлетит последний – все к запасному хранилищу под моим домом. Разобрать этот их завал как можно быстрее! И сразу за труд! Анкул Ийяр – связаться со смотрящим-за-колонией, вызвать дополнительные хо-ши-ши! Анкул Даур-ий, взять контролеры! Назначьте себе помощников и чтобы эти твари стали послушным стадом в кратчайшие сроки! Остальные – за оружие. Наездников бить. Чужаков-магов стараться ранить, а не убить! Понятно почему?
— Прибыли компании превыше всего! – снова откликнулся разноголосый хор.
«Ах, какой мудрый господин-управляющий!» — постарался выразить взглядом Койям, и – о радость! – господин-управляющий его восхищение заметил!
Койям постарался быть на виду у начальника и дальше. Прикрываясь облаком пыли от взлетевших драконов, куппийцы браво рванули к дому господина-управляющего. И рассмеялись.
Завал был воистину смехотворный, его разметали в одно деление времени. И затормозили перед дверью, которая не открывалась, несмотря на ключ. Проклятая магия! Ну ничего, если не открывается, можно просто выбить. Они навалились все разом – и дверь упала внутрь, открывая путь. Набились в домик, распаленно дыша, пока господин-управляющий набирал код. Сейчас-сейчас. Сейчас они вернут свое!
А потом что-то громко щелкнуло…
Макс
Но успели только подняться. Между нами и островом пролегло не больше двух километров, когда что-то гулко рвануло воздух. Я повернул голову: над островом, там, где еще недавно стояли аккуратные домики чужаков, вспухло огромное буро-желтое облако.
Драконы «сбились с полета» и растерянно закружили, стараясь разлететься, не мешая друг другу. Я поспешно опустился ниже.
— Это что было?!
— Испытание на человечность… — горько усмехнулась наша бабушка. – И они его не выдержали.
Подождите-подождите…
— Ты взрывчатку, что ли, заложила?
— Да.
— Где?
— В их транспортном отделе.
— Откуда?!
— Это их собственная. Немножко я на их языке читать уже умею…Научилась от нашего гостя. Ребята, проверьте, может, кто-то разумный там все-таки нашелся!
— Проверим! А потом как договорились? – самый ненагруженный из драконов, Ар-хо, мстительно-радостно сверкал короной, а его маг – улыбкой.
— Да. Не стоит оставлять этим кровопийцам шанс разобраться в ситуации.
— Подождите! Что вы хотите сделать? – ожила Зеленая женщина, рассказавшая про сохран.
— Уничтожить остров!
— Как?
— Мы Огненные, — рыкнул Орраш. – мы умеем будить вулканы.
— А живое?
— Что?
— Живое! Птицы, змеи, деревья? Они же умрут!
Мда, драконы Жизни – это очень особенные драконы. Мне в голову не пришло заботиться о змеях.
— Что вы предлагаете? – ожила бабушка.
— Можно уничтожить только часть? Их комплекс и наши ямы? Чтобы половина уцелела? А мы сигнализируем живым уйти…
Второе облако, поднявшееся над долиной, было менее плотным. Кричащая темная стая птиц и насекомых поднялась в воздух, быстро перемещаясь в нетронутую постройками часть долины. Остальная живность, нелетающая, тоже быстро улепетывала на новое место, но с высоты, да еще сквозь листву этого не увидишь. Деревья уйти не могли. Но Зеленая пообещала, что мышки и насекомые унесут на себе их семена.
Ожила переговорная шкатулка:
— Ромашка, ромашка, я снежник. Ромашка, ромашка…
— Здесь ромашка! – схватил шкатулку Пилле. — Как дела, снежник? Почему молчали?
— Все правильно! – радостно отозвалась коробочка. – Были небольшие неприятности, но мы справились. Тут сплошные скалы, да еще с изрядной примесью пустотника, он и связь глушит, и вообще… Гиблое место, даже мох до сих пор не растет! Как они тут столько лет прожили? Если б не Зеленые, давно бы загнулись, неблагодарные! А еще воевать пытались…
— Потерь нет?
— Нет, все хорошо. Вулкан уже запустили!
— Волны не будет?
— Нет, мы осторожно.
— Вы где?
— Домой летим. У нас небольшой перегруз, может, поможете?
Пилле вздохнул:
— Боюсь, что нет. Сами нагружены по крылья. Может, вызвать помощь с материка?
— Эй, дела не настолько плохи! Справимся. Встретимся на точке!
— Принято!
Остров дрогнул. Еще раз. Над горой пониже поднялся столб белого пара… а потом не из вершины, а из какого-то бокового, почти незаметного конуса, посыпались камни и медленно, не спеша, повалила лава…
Без Штуши Янке сначала было грустно. А уж без бабушки… Но Янка крепилась. Максику же было нужнее? А у нее Риник есть! И ребята. И тетя Катеринка. И вообще, в городе ждали новых драконов! Необыкновенных! Все думали, что они давно вымерли, как динозавры, а они живые. Дядя Миусс чуть сам крылья не отрастил – так рвался все успеть. Нужно было построить новый драконий дом – не лежать же гостям на холодной весенней земле? Они ведь пока побудут человеками; чтобы превратиться обратно в драконов, им сначала надо «хорошо откормиться и набрать массу», как сказал дедушка Урху из Гнезда. Нужно было подготовить мебель, припасы, подвести водопровод, проинструктировать желающих помочь новичкам. И еще куча всяких мелочей.
Над одной из мелочей Янка как раз и трудилась вместе с компанией – нужно было набить новые подушки душистыми травками. Сшили подушечки девушки из бабушкиной мастерской, а вот отобрать нужные травки и набить плотно, но не очень – это поручили Янке.
Город встретил весть о грядущем пополнении не дрогнув. Жители Тахко, еще полгода назад готовые спрятаться в подвал при вести о налете одной-единственной «кровавой твари», отнеслись к прилету новых драконов с философским спокойствием. Ну, драконы – и что? Не съедят же? Наоборот, сплошная же польза. Прилетали Огненные драконы – угробили местного бандита, что девушек крал и вообще вел себя нехорошо. Прилетал Снежный – подарил людям магию (как следует опробовав подарок, горожане уже не мыслили без нее жизни!). Привели Земного – он устроил туннель и детский городок, в котором ребятня готова торчать с утра до вечера, школу и то туда перенесли. А подвалы какие копает, а котлованы под фундаменты – загляденье! А счас вон Зеленые прибудут. Господин Поднятый все про них объяснил и книги старые показал. И сомневающихся в городе, почитай, и не было. Прилетают? Вот и славно, это ж как все расти будет! И здоровье рядом с ними укрепляется лучше не надо! Надо будет им чего-нито вкусненького принести, наверняка бедолаги голодны будут. Вспомнить хоть, как малышат драконьих маги спасали – ведь у детишек каждая косточка напросвет видна была! Эти наверняка не лучше. И горожане перебирали кладовки, выбирая какую-никакую одежку с одеялами, и бегали к Вииво, расспрашивая, чего такого принести, чтобы порадовать бывших узников. Хотя им, конечно, первым делом подлечиться надо будет…
С «подлечиться» проблем тоже не предвиделось. Старенький лекарь уже чувствовал себя вполне натренированным в вопросах драконолечения, а тут еще в группу целителей добавился дракон Урху и родственница госпожи Ерины Катерина, очень и очень понимающая в лечении девушка. Хотя, между нами, ее странные идеи о дезинфекции без магии… впрочем, почему бы нет. Лишним не будет!
И лекарь вдохновенно стаскивал в новый дом травы, котлы, мази, бинты, припасы, белье, одеяла и побольше, побольше!
Остров. Макс
Время стремительно уходило. Под взглядами желтых мы грузились, нацепляли «переноски» с будущими детьми, осторожно размещали пассажиров и «награбленное». Бегали в кустики, глотали остатки концентратов, утепляли наших пассажиров… Иррей с таким интересом рассматривала шубку-одеялко! Хорошо, что маги попрятали во вложения много теплых вещей. Пригодились. Самая большая проблема была с драконьим инкубатором. Разместить так, чтобы они были в тепле и безопасности, было той еще головной болью. Из-за них придется лететь сравнительно невысоко и не слишком быстро, а уж про аэродинамику такого полета я вообще молчу.
Желтые смотрели. Они уже поняли, что их вряд ли убьют (лингвистический феномен действовал на них тоже, и бабушкину речь они явно уловили), и взгляды эти мне все больше и больше не нравились. Нехорошие это были взгляды. Многообещающие.
И мне все больше не нравилась идея оставить их здесь просто так. Вельхо не враги, по крайней мере, не сплошь, маги Руки тому свидетели, рядовым вельхо можно попытаться что-то втолковать, объяснить. Желтокожие – враги настоящие. Мы для них не равные и вообще не люди, мы всего лишь «имущество». Наглая скотина, которая посмела взбрыкнуть и уволочь с бойни другой ценный скот… И они не успокоятся. Даже после потери памяти не успокоятся. Лучше бы остров все-таки уничтожили, как планировалось, и пусть куппийцы разбираются с природной катастрофой…
Бабушка тоже время от времени косилась на желтые лица и сжатые кулаки. Наконец, уже перед самой отправкой, подошла к ним. С минуту, не меньше, смотрела, потом заговорила:
— Вот что, господа. Я не буду говорить, что занимались вы делом мерзким. Гнусно это — ради собственной прибыли держать разумных в рабстве и разбирать их на части. Думаю, вы это и сами понимаете, но осознавать не хотите. Не буду говорить, чем такое карается у людей нормальных. Думаю, это вы тоже прекрасно понимаете.
Нет. Не понимали они. Точнее, не хотели понимать. У них была своя система координат, и бабушкины слова в них не вписывались. Ну не вписывалась в их мировоззрение уважение к словам добычи, что-то пытающейся говорить о морали. Пока она в силе – они послушают и даже возражать не будут. Но не услышат. Неужели она не видит?
Ирина Архиповна видела. И жестко усмехнулась:
— Но убивать вас мы сегодня не будем. Представьте, драконы за вас заступились. Они, те, кого вы считаете неразумными наборами нужных органов, в отличие от вас, действительно достойные существа. Будем надеяться, что урок пойдет вам на пользу, и в следующий раз нам не придется прилетать и разносить здесь все в хлам. А?
Ответа не было. Были только взгляды. Разные… От «слава-богам-они-сваливают» до «вот-идиоты-кто-ж-оставляет-врагов-за-спиной». От «ура-я-живой-где-бы-теперь-взять-чистые-штаны» до «дай-мне-только-оружие-тварь-пожалеешь-о-каждом-слове».
Наша нестарая бабушка только качнула головой:
— Что ж. Я иного и не ждала. Впрочем, вы все равно не вспомните этот разговор. Через короткий период времени сработает магический заряд, который заложили наши маги. И вы просто забудете эту ночь – вам сотрут ее из памяти. Погибнуть вы не погибнете – хоть мы и заперли ваше оружие в «транспортном отделе со стационарной установкой поликонтакта», здесь безопасно. А в полночь магия сработает и дверь разблокируется. Вы сможете позвать на помощь, уйти в свой мир, остаться здесь, тут выбор ваш, нас он не касается. Правда, если хотите…
Нескольких человек мы все-таки можем взять с собой. Если кто-то хочет искупить вину. Или если вы хотите по-честному наладить отношения, построить честное сотрудничество, торговлю. Хотите? Минута на размышление.
Эти слова тоже остались без ответа. Даже тот дежурный, что валялся в ногах и умолял разрешить ему поработать на великих белокожих хозяев мира, сейчас этого стремления не проявил.
Минута текла долго. Наконец, Ирина Архиповна невесело усмехнулась:
— Почему-то я так и думала. Что ж, вольному воля, мы не можем привезти в племя тех, кто этого не хочет. Об одном прошу. Обездвиживание с вас уже спадает… Если вы все-таки люди, посидите спокойно, пока мы не улетим. Хотя бы до полуночи. Просто посидите спокойно. Дайте вашим «объектам» хоть немного пожить… вы достаточно вытянули из них, дайте им хотя бы шанс на жизнь! Прошу вас… будьте людьми!
Тишина после этого настала… наверное, это называется – страшная. Мы ждали. Тихонько всхлипнула какая-то Зеленая на моей спине, тихо зашептала, утешая ее, Иррей. Переступил с ноги на ноги Архат. Мы ждали…
Они так и не ответили.
А нам было больше нечего им сказать. В этой тишине бабушка Ира с очень прямой спиной подошла ко мне. Я молча подставил крыло.
Зачем, зачем она это сделала?
Неужели она не понимает, что с этими не поговоришь и не договоришься, они ударят в спину сразу, как только смогут. Почему просто не наложить повторное обездвиживание, раз этому вышло время? Почему она решила полагаться на человечность тех, кто не человек? Не понимаю!
Взлетали мы быстро.
Управились мы чуть больше, чем за час.
У мини-поселка «желтых» тихо сидела и лежала на расстеленных одеялах (вложения у магов что надо…интересно, танк необходимости поместится?) небольшая толпа привидений. Или очень истощенных эльфов. Белые штаны и рубахи — специально белые, чтобы даже в темноте увидеть упавшего и подобрать. Бледная до голубизны кожа. Зеленовато-золотистые или серебряные волосы. Кто-то понемногу отхлебывал из кружек отвар и пробовал сушеные фрукты, кто-то негромко переговаривался, с интересом разглядывая друг друга в человеческом облике. А большинство наблюдали за нами. Я поискал взглядом Иррей – она полулежала на расстеленном одеяле, уже в человеческом облике. Сидевшая рядом соплеменница настойчиво совала ей в руки чашку с отваром. Руки в очередной раз дрогнули. Я все не мог привыкнуть к тому, что Иррей – вот она, что она живая, и уже не надо выламывать крылья наперегонки с временем. Не мог привыкнуть – и каждые пять минут мне нужно было видеть ее и убеждаться – здесь. Все хорошо.
Мы занимались грабежом.
То, что так или иначе напоминало оружие, мы забрали. То, что напоминало носители информации – тоже. Книги у наших «друзей» были не в чести, но аналоги мобилок существовали. Отобранные предметы тащили на площадку для окончательного выбора – возьмем или оставим. Все-таки грузоподъемность дракона конечна, и в вопросе веса мы очень ограничены.
— Установку переноса будем забирать?
— Надо бы. Мы до сих пор не нашли ни одного аппарата, чтобы его изучить. Как заколдованные… Но…
— Но вес. Все-таки сорок восемь их, да тридцать этих желтых, да пятнадцать магов. А нас двадцать четыре.
— Подождите… вы и здешних хозяев унести хотите?
— Конечно, — Архат чуть наклонил голову, и в удивленных глазах отразились радуги. – Они же разумные. Нельзя же убивать просто по желанию.
Ирина Архиповна смотрела на дракона с непонятным выражением.
— И куда мы их денем?
Мой названый брат явно не понимал, в чем проблема:
— Можем пока у себя в Гнезде подержать. Может, получится кого-то заставить осознать ошибочность их поступков. Что-то не так?
— Не так, — медленно проговорила моя бабушка. — Не тех в этом мире кровавыми тварями назвали. Ой, не тех.
Честно говоря, когда шло обсуждение полета на остров, все сосредоточились на вопросах скрытного подхода, атаке – желательно без потерь! – и спасении своих. И меньше всего нас волновал вопрос, что именно будет с персоналом этого концлагеря. Мне казалось, что это вполне ясный вопрос. Бабуле и магам, похоже, тоже. А вот драконы у нас все-таки гуманисты…
Я сразу не нашелся, что своему названому брату на такое проявление альтруизма и человеколюбия, бабушка, похоже, тоже подбирала слова. Но тут Эвки, аккуратно наносивший какую-то мазь на шею тощего лысоватого мальчишки, обернулся.
— Вы серьезно сейчас? Вы действительно хотите этих живодеров притащить к себе?
— Я не понимаю…
— Я тоже, — кивнул непривычно серьезный Эвки. — И это надо прояснить. Пилле, Ветер, Макс, Гэрвин, идите сюда! Орха, Маур, Орраш… словом, можно всех, кто не занят? Ерина Архиповна, вы не возражаете?
— У нас мало времени, но вы правы. Ситуацию надо… прояснить.
— Ага, — Эвки Беригу экспрессивно кивает. – Надо, а то мне кажется, что я с ума схожу. Коллеги маги, вы тут всё видели. Кто считает, что людей… нет, неподходящее слово… что хозяев этого острова нельзя убить?
Мда. Если кто так и считал, то явно не вельхо. В нескольких кратких, но очень емких и бесконечно выразительных фразах всем участникам импровизированного совета было сообщено, что:
а) здешние хозяева относятся к человеческому виду чисто внешне;
б) маги не состоянии определить точный вид данных живых существ по их характеристикам и повадкам, но склонны дать этому подвиду наименование …. (варианты названий наверняка тоже были весьма выразительны, но судя по тому, что я их не услышал, состояли целиком из мата);
в) подходящим ареалом обитания оных существ ввиду их агрессивности, дикости и сомнительной приручаемости вельхо считают их собственный (существ) мир, уже основательно загаженный, но исключительно из гуманизма готовы отдать им болото – любое по их выбору, главное, погрузить их туда с головой.
г) излишнее милосердие вредоносно, так как из маленького зла при отсутствии наказания вырастает большое. А уж зла, большего, чем этот остров, вельхо как-то не в состоянии себе представить!
Архат непонимающе посмотрел на меня – привык, что названый брат лучше смыслит в людях и уже не раз помогал разобраться с человечьими странностями. Но я глянул на Иррей, посмотрел на сжимавшегося под руками Эвки тоненького мальчишку – и только непримиримо мотнул головой. Прости, Архат, тут я не с тобой. Самое время сейчас обсуждать вопросы этики!
— Почему же нет? – негромко спросила бабушка, в очередной раз прочитав мои мысли. – Как раз самое время. Здесь есть мы и драконы, должны же мы учиться понимать друг друга… Архат, Орха… может, спросим тех, кто этих «разумных» лучше знает? Кто из этих чужаков не такой, как все?
Зеленые затягивали с ответом. Не понимали? Вспоминали? Или действительно никто и ни разу?..
— Может, кто-то проявил к вам доброту? Залечил рану, защитил? Дал лишнюю порцию, в конце концов?
— Да! – нерешительно проговорила одна девушка. – Вон тот, без отростков… без чешуек…
— Без волос, — уточнил Эвки. – И что он?
— Он мне лишнюю порцию корма дал.
— Ага. Давно?
— Одиннадцать лет назад.
Бабушка Ира коротко вздохнула, словно у нее что-то болело. У других слов не нашлось. Доброта лысого была несомненна – на фоне остальных. Чего она достойна – это другой вопрос.
— Архат, ты безусловно прав: просто так убивать никого нельзя. Но у нас, людей, был один мудрый человек, он сказал как-то раз: «Жалость к палачам становится жестокостью по отношению к жертвам». Решайте вместе. Я могу только помочь организовать охрану, если вы… но вы сильно рискуете. Если хоть один из них сможет убежать…
— Нельзя бросить, если можешь помочь, — вздохнул дракон.
— Ладно. А унесете? По четверых на каждого получается.
— Придется отдыхать на волнах. Каждые два часа примерно. Ну и есть по максимуму.
— Но потянете?
— Думаю, да.
— Тогда… начинайте есть? То, что у магов во вложениях, наверное, пока оставим, но у этих на складе полно продуктов. Наше они едят, мы их питание тоже можем попробовать. Или не рисковать…
— Простите, можно спросить…- прошелестел голос.
Бабушка и Архат обернулись.
Говорила одна из Зеленых. Хрупкая, как нарцисс, почти прозрачная женщина.
— Простите, а дети? Вы их заберете?
Наверное, это и называется немая сцена. Архат замер на полушаге, Орха резким, каким-то змеиным движение повернула голову:
— Дети? Вы хотите сказать, что здесь не все?
— Не все. Еще яйца… чужие когда-то захватили весь наш детский сохран. Все яйца, которые были на магическом сохранении, — торопливо пояснила Зеленая, видя, что ее не понимают. – Их оставили на этом острове все семьи, когда начались Дни Безумия. Думали, здесь дети будут в безопасности, пока мы не вернемся. Здесь был детский питомник, максимально безопасная долина, оптимальный климат! Никто не думал, что маги просто отдадут остров чужакам!
— И они сохранились? За двести лет?
— Конечно! Это же магический сохран! Если не нарушены условия и хватает магии, то хранить можно и тысячу лет.
— Вы уверены, что ваши… дети живы?
— Да. Да, — Зеленая молитвенно сложила исхудалые ладони. – Сохран работает, на него мы не жалели магии. И им пользуются… эти! Когда одного из нас убивают, через два или три дня в яме появляется новый малыш! Там было больше трехсот детенышей. Сейчас… сейчас наверное, чуть меньше двухсот… Пожалуйста…
Яиц оказалось двести одно. Вес каждого – в районе пяти килограммов. Дополнительная тонна веса, веса, который вдобавок нельзя мочить и переохлаждать. Драконы сходили с ума, каждый вид по-своему. Огненные оттого, что счастье на свете есть, и у них сорок восемь живых Зеленых и еще двести будущих! Орха готова была взлететь без помощи крыльев. Это невероятно, прекрасно и восхитительно, и омрачало радость только одно – как все это счастье уволочь? Грузоподъемность двадцати четырех драконов в таком разрезе смотрится откровенно плохо. Зеленые попробовали решить проблему по-своему и предложили забрать детенышей, а уж они, Зеленые, как-нибудь сами… Тогда, мол, собратья смогут унести все. От такой постановки вопроса выпали в осадок уже собратья и попробовали напомнить, что, а точнее, кто, собственно, был основной целью спасения…
Бабушка остановила спор и всех послала. Магов – обревизовать свои «вложения», скормить лишнее Огненным и проверить, сколько яиц можно разместить туда и можно ли вообще. Огненных – есть и набираться сил. Зеленых – отдыхать. А кто считает себя уже отдохнувшим — мастерить из подручного материала переноски для детенышей. Мне персонально – держать за штаны самых покалеченных Зеленых, которым не то что вязать – сидеть еще рано, а они уже ползти куда-то собрались!
Сама она, прихватив парней Ветерка, Орраша и кучу оружейного хлама, убежала в тот самый домик, который дежурный обзывал «транспортным отделом со стационарной установкой поликонтакта».
Огненные на то и огненные, что могут действовать очень быстро. Перекусили они с такой скоростью, будто вели свой род от птичек, а пайки были долгожданными червяками, как раз наладившимися удрать. И команда плетения переносок из чего попало пополнилась еще двадцатью участниками. Один настолько торопился приступить к работе, что после оборота забыл надеть штаны, но это мелочи. Еще двое Огненных занялись нужным делом – взвешиванием.
Взвешено было все оставшееся оружие, полезное имущество, призраки в белых рубашках, желтолицые чужаки – то есть потенциальный груз. Неживое аккуратно распределяли по двадцати четырем кучкам, на песке надписывались имена. Но то и дело носильщики и присоединившиеся к ним вельхо замирали, озадаченно мигая коронками или негромко переговариваясь. Все понимали – много.
Получалось слишком много. Лежащие в сохране яйца по самым скромным подсчетам весили тонну. Сорок восемь истощенных Зеленых – около трех. Полтора десятка вельхо суммарно – чуть менее полутора. Оружие и имущество – примерно семьсот килограммов, если не брать установку. С установкой – все две. То есть у нас уже набирается шесть с лишним тонн. Средняя грузоподъемность дракона 250-280 килограммов. Если очень поднапрячься – триста. То есть шесть тонн мы утащим, но остаются вивисекторы. Судя по их нехуденьким фигурам, эти тридцать типов как минимум на две с половиной потянут! А такой вес не потянем уже мы. И?
Что-то у меня математика никак не складывается, спасибо тебе за гуманизм, названый братец…
Рядом шевельнулась Иррей. Посмотрела на меня. Улыбнулась:
— Макс…
— Что?
— Ты красивый.
Не помню даже, когда я в последний раз так краснел. Выдумала тоже… красивый…
Она… вот она…
— Ты тоже.
Я врал. Она пока совсем не была красивой. Худенькая до косточек, со шрамами на шее и руках… Огромные светлые глаза, синие или зеленые, в полутьме не разберешь, маленький нос, искусанные губы, удивленная улыбка. Я видел ее как бы фрагментами, кусочками, каждый раз отмечая в этом складывающемся облике что-то новое. Тонкие запястья. Они буквально тонут в рукавах рубашки. Шрам у виска, у самой линии волос. Маленькие босые ступни, мокрые от ночной росы. Красота… Какая красота, когда так мало здоровья? У меня падало сердце, когда я видел эти шрамы и выступающие косточки, и волосы эти, чистые от вельховского Знака, за всю ее жизнь первый раз заплетенные в косу. Да я сам и заплетал – она же не умела, она ничего не умела в человеческом виде. Она никогда раньше не превращалась в человека…
И не врал. Она не была красивой – пока. Внешне.
Но отчего тогда при виде ее улыбки у меня каждый раз замирало сердце?
Она все равно была Иррей. Той самой, моей. Той, которая ничего обо мне не зная, попыталась отстраниться, чтобы не делиться болью. Той, что помогла мне в городе, берегла как могла и вырастила для меня цветы. Той, которую я укачивал на руках и обещал, что она обязательно будет летать. Той, что я и сейчас ощущаю как нежность, тепло и понимание… а еще удивительная открытость, влюбленность в небо, жажда увидеть настоящий мир, детская радость по каждой мелочи. Она такая… такая замечательная. Что в сравнении с этим изможденный вид и шрамы? Что такое красота вообще?
Я не за красоту ее… да, люблю. Я люблю, потому что она такая, какая есть. Но если ей важна красота, я все сделаю, чтобы она чувствовала себя красивой. Только вот сказать это все я не умею. Мне не хватает слов. Почему-то…
— И будешь еще красивее, поверь.
И тут меня «тронуло» изнутри. Теперь это не было так «издалека» и почти «бестелесно». И не-моя мысль скользнула нежным шелком, расцвела ландышем:
«Я-не-знаю-человечьей-красоты… Ты-удивительно-красивый-внутри… знаешь? Колкий-лед-и-тепло-вокруг-светится-с-живой-водой. Невероятно-красиво».
«Иррей…»
«Покажешь-мне-снег?»
«И-снег-и-лед-и-озера… и твои-пламенки… и живые-булочки…все-покажу-что-обещал. И побратимом-познакомлю-и-с-сестричкой. Только-выздоравливай-скорее».
«Я-счастливая-счастливая-счастливая»
Замигала «шкатулка» на груди Пилле. Он нажал крышку, вслушался… и оцепенел.
— Что? – недоверчиво переспросил молодой маг. – Что?! Вы… уверены? Ну… хорошо…
Вельхо машинально опустил переговорник и уставился куда-то в радугу.
— Пилле, что?
— Ерина Архиповна сказала будить «гостей».
— Что? Зачем?!
— Не знаю…
До полуночи оставалось полтора часа.
Желтокожих «гостей» разбудили. Правда, предусмотрительно не сняли полностью обездвиживание, да и оружие вельхо держали вполне уверенно. Так что господа хозяева острова после первых неуверенных вяканий благоразумно заткнулись и принялись активно впитывать информацию.
Вельхо и бабушка вышагнули из воздуха, заставив их вздрогнуть. Окинули взглядом призадумавшихся драконов, двадцать четыре кучки вещей. Ирина Архиповна покачала головой.
— Минутку внимания! – проговорила она. – Уважаемые Крылатые, попрошу понять меня правильно: здешних хозяев мы не возьмем. Не имеем возможности. Придется оставить их здесь и позаботиться о том, чтобы они никому ничего не рассказали. Ветерок предложил один интересный Знак. Рискованно, конечно, но может, попробуем? Он стирает память – обычно последние сутки. Таким образом, вопрос с грузом решается относительно гуманно.
По сложившейся традиции планы начнут рушиться еще до перехода от слов к делу.
Получившуюся ледяную статую никто рассматривать не стал. Как-то вот не срослось у нас в этот раз с гуманностью. Другие дела были…
Архат, мягко приподняв крылом голову упавшего Зеленого, всмотрелся в глаза, что-то тихонько рыкнул – и подскочивший маг тут же достал из «вложения» большую бутыль, оплетенную лозой, и знакомые пакеты с драконьим «концентратом».
— Пей давай. Давай-давай, спокойней, не бойся, тут вина не твоя… Держись, парень, все позади…
Еще один Огненный, тот самый Орраш, который меня когда-то допрашивал, посмотрел на мои дрожащие крылья, качнул короной и бережно перехватил контроль над Иррей.
— Прости, девчушка, — немного виновато проговорил он. – Так быстрее.
— Я… не против…
Я в этот миг мог только выругаться – себя крыл, зато от всей души. Говорил же Славка – учись, пригодится. Вот, пригодилось…бы… только я не умею ни хрена! Контроль – это не только власть над младшим. Это еще и контроль над его организмом – старший, перехватывая управление чужим телом, прекрасно видит, где и что с этим телом не так, может забрать или заблокировать его боль, подпитать и даже осуществить принудительный оборот – при необходимости. Судя по тому, что Орраш дрогнул и в три рыка выдал злую характеристику хозяевам острова, пришлось ему непросто. Эвки, материализовавшись рядом, перебросился с ним тремя словами и принялся деловито закатывать рукава.
— Я сначала обезболю? А то ничего не разберешь.
— Давай. А то не удержу надолго. Я Огненный, она Зеленая, контакт сложно… искры не передашь.
Ну да, у Зеленых с Огненными – стихии противостояния, Зеленым лучше с Водными или Земными. Но единственный Водный здесь – неуч. Прости, Иррей, прости, прости, прости…
Все, что я мог – держать ее в своих крыльях. И шептать, что все будет хорошо.
— Ну-ка…
— Макс, ответь Ерине.
— Что?
— Бабушке ответь, по шкатулке. Не слышишь?
Только сейчас я услышал задыхающийся голос из нагрудной шкатулочки.
— Максим, ответь! Максим, ты слышишь?
— Слышу. Прости, я тут…
— У вас там один не заснувший!
— Да… все в порядке. Я… мы с ним уже разобрались.
Шкатулка шумно выдохнула и уже более спокойным голосом поинтересовалась:
— Как ты?
— Я нормально. Иррей ранена…
— Сейчас буду, — кратко отозвалась моя неправильная бабушка и замолчала.
Орраш и Эвки работали слаженно: обезболивающее наконец-то заставило Иррей расслабиться, и сейчас маг сиял золотом Знаков, осматривая поврежденные крылья…
— Я старался… старался не сильно, — хрипло выговорил Зеленый. – Я только искрами… не должно было… сильно. Я не хотел…
— Знаем-знаем. Не тревожься. Кто хотел – тот уже свое получил, — и Архат снова мягко подпихнул ему паек. – Тебя зовут как?
— Шерх…
— Надо есть, Шерх, вам нужны силы для оборота. Иначе всех с острова не унести…
Над островом взлетел и расплескался цветной яркий ком, напоминавший перекормленную осветительную ракету. Оставляя за собой дымный след, «ракета» зависла над долиной. Посветлело. Не солнце, но самую малость поярче луны. Стали видны какие-то две горы справа, ажурные террасы, наполовину обваленные, груды мусора за ямами. Знакомого такого мусора: пластик, целлофан, стекло, бумага…
Следом поднялся еще шар и трансформировался в радугу. Потом еще одну, и еще. Стало светло, как днем. Очень хмурым грозовым, но днем. Я не знаю, как можно сделать радугу ночью. Но я и не Огненный…
А следом над долиной прокатился длинный драконий рык: Орха, Огненная, единственная в группе драконша, вскинула голову и потребовала внимания.
— Я Орха, род Огненных, Стая Жар-камень! – представилась она. — Проводится операция по спасению Крылатых сородичей! Есть те, кто желает остаться здесь?
Долина притихла почти мгновенно. А потом началось:
— Нет!
— Пожалуйста, помогите!
— На континенте драконы живут вольно?
— Что мы должны сделать?
Орха сглотнула комок, ее корона блестела неровно, нервно, будто Огненной было плохо… но голос снова прозвучал твердо:
— Сейчас к каждому подойдет дракон и маг. Они разомкнут цепи и помогут вам. Дадут немного еды и лекарственного отвара. Потом соберемся и все обсудим. До полуночи мы все должны отсюда улететь.
До полуночи? Собирались же до рассвета…
— Макс! – на меня налетела бабушка Ира, схватила за крыло, осмотрела с короны до хвоста. – Цел? Что с девочкой?
Бабушка Ира, ты… такая бабушка! Полуторатонный дракон — девочка! Причем впервые увиденный дракон. Не любил бы я тебя, сейчас влюбился бы. Только за один этот уверенный вопрос.
Иррей вопросительно посмотрела на меня, и я ободряюще мигнул коронкой.
— Это моя старшая родственница. Названая. И твоя теперь тоже. Все хорошо.
— Будет хорошо, но не сразу! – бодро отчитался Эвки, высовываясь из-под крыла. – Вот прилетим в город, там и поправим здоровье полностью. А почему до полуночи?
— А у них сеанс связи со своими в полночь. Дежурный сказал. Он не знает, что будет в случае пропуска сеанса, но подозреваю, что ничего хорошего. Лучше не рисковать. Макс, ты как? Поможешь или с Иррей посидишь?
— Я хорошо! – тут же прошелестел голос моей кувшинки. – Я совсем почти хорошо. Я тоже могу помочь!
Я прикрыл глаза. Сглотнул комок в горле. И старательно улыбнулся:
— Ты уже помогла. Без тебя мы бы про все это и не узнали. И, конечно, поможешь. Обязательно поможешь… Но для этого надо полежать и подождать, пока подействует отвар, чтобы хватило сил на оборот. Хорошо?
Темные глаза засияли:
— А ты поможешь другим. Я поняла. Ты хороший…
Драконы и маги вперемешку рассыпались по долине. Бабушка Ира с парнями Ветерка отбыла «потрошить базу», по ее выражению. А мы метались между ямами. Куппийцы были народом организованным. Ямы шли стройными рядами, ограды аккуратно размыкались перед людьми и были заботливо снабжены табличками с данными каждого «объекта» — если, конечно, вы умеете читать округло-хвостатые буквы с точками. Стандартный размер, стандартный бетон, квадратный прямоугольник в левом углу для отходов, стандартный бордюр с полоской земли внутри – как извращенное подобие клумбы… Нет, дело было не в стремлении куппийцев к красоте – полоска земли была еще одним видом контроля за поведением «объектов». Если на бордюре росли цветы или слишком активно зеленела трава, значит, дракон опять тратил магию.
В каждом углу — ярко-желтая коробочка с тремя точками и датчиком-диодом. Тот самый «полный контур», аналог силового поля и колючей проволоки, запирающий дракона изнутри. Поэтому Огненные и не чуяли своих столько лет. Далеко – раз, контур этот чертов – два. А ведь еще есть и дополнительный – по границе «загона». Подстраховались, гады желтомордые.
К третьей яме мы уже отработали последовательность действий. Первым в бетонную тюрьму спрыгивал маг и сбивал Знаком ошейник с цепью. Мы с драконом (облик я на всякий случай сменил) спускали в яму закрепленный справа трап. Если пленник был более-менее в силах, то мы оставляли ему паек с едой и отваром, белые штаны с рубашкой и показывали, куда идти потом. Если нет, то в яму спускался Огненный, кормил-поил и помогал обратиться, а потом волок на себе к пункту сбора…
Мы с самого начала не рассчитывали, что Зеленые смогут лететь, и планировали, что понесем их на себе. Правильно сделали, оказывается. Только на свои «контуры» хозяева не рассчитывали. У всех Зеленых были покалечены крылья. Просто так — на всякий случай.
Я пожалел, что так быстро отпустил на тот свет желтокожего надсмотрщика… Даже ничего не сломал на прощание.
Очередная яма оказалась пустой. Нет, почудилось. Просто ее обитатель был еще маленький. Лет десять? Или больше? На здешней кормежке драконыши наверняка росли плохо. Им никто не давал сыра и пастилы.
— Привет, малыш! Я Макс. А тебя как зовут?
Драконыш настороженно блеснул глазами:
— Так вот какие люди с белой кожей… А зачем вам мое имя?
— Да понимаешь, — я покопался в кармане, жалея, что не освоил «вложения». – Мы малышам с красивым именем сладости дарим.
— А что такое сладости?
Ну почему человека можно убить только один раз, а? Я снова старательно заулыбался:
— А вот сейчас мы цепь снимем… Гэрвин, что у него?
— Крыло.
— Крылышко подлечим… и попробуем. Идет?
— А чешую щипать не будете?
Я вытащил из кармана сверток, сунул его Гэрвину и снова сменил вид. Протянул драконышу крыло и блеснул коронкой:
— Нет, родич. Обещаю. Больше тут никому ничего щипать не будут.
Если только у этого «кого-то» не значится в карме работа на этом острове!
Макс
Ну, вот я впервые и увидел так называемых «друзей». На китайцев из нашего мира они не слишком похожи, скорей, на индейцев из вестерна – такие характерно носатые лица с резковатыми чертами и глаза совсем не узкие. Если, конечно, индейцы бывают невысокие, толстоватые и ширококостные. И с таким гадским характером!
Разбуженный нами дежурный сначала все пытался верещать и кланяться, потом вывалил нам на голову кучу ненужной ерунды о том, кто и когда плохо высказывался об «уважаемых белокожих хозяевах мира» и о том, что лично он, Койям, всегда был правильным и хозяев уважает! И готов сам побить своих плохих со-трудников и даже работать на «уважаемых хозяев совершенно бесплатно, только за еду и жилье». Он готов!
Тьфу ты, и тут правильные. Ну почему даже гады всегда считают себя правильными?! Особенно гады….
Дежурный сдавал нам своих оптом и в розницу, восхвалял нас за ум и справедливость – авансом, наверное, заглядывал в глаза и топил в словах. Пусть боги заглянут в душу Койяма и помогут сильным и мудрым светлокожим понять, что он, Койям, всеми силами готов… Заткнуться? Он заткнется! Нужно ответить? Он готов отвечать, что бы ни угодно было знать сильным и мудрым… Сколько тут персонала? Двадцать девять, о великие! И… Вы же не убьете слабого Койяма?
Да сдался ты кому-то!
— Бабушка Ира…
— Иди уж…- улыбнулась наша бабушка.
Все. Я метнулся вниз. В долину.
Она была там. Не нужны были провожатые, и этот гадски правильный дежурный с его предложением приволочь мне любого дракона мог утопиться в озере – мне он был не нужен. Сам найду!
Было темно. Очень. Новолунье. Свет только от звезд…
Я никогда ее не видел…
…и узнал сразу…
Она лежала, свернувшись, но спала. Черные глаза смотрели в небо не отрываясь. Она так мечтала летать…
Иррей.
Мы ничего не сказали. Вслух — ничего. Но бежавшие за мной маги – одного меня все-таки не отпустили – почему-то отвернулись. И вы… я потом все расскажу, что было дальше, только сейчас – отвернитесь, а?
Пожалуйста…
Ирина
Ветерок активировал драконам в море вызов, а Ирина продолжила допрос, раз начала. Нужно было узнать, где тут аппаратура связи да как вызывается помощь. Ну и остальное, как положено. Методика допроса может меняться в деталях, но общие направления всегда одинаковы…
Тем более что дежурный, молодой парень навскидку чуть постарше Максима, выкладывал все по первому намеку. Данные получались легко. Хладнокровие, правда, соблюдать было сложно.
Кто противник? Торговое объединение «Хилам», одно из крупнейших на Куппи!
Задачи? Поставки жителям мира жизненно необходимых товаров. Каких? Разных. Чистые продукты, натуральная зелень, заготовки молодости, экзотическая прислуга, магические накопители. Дома магии нет, у них никогда не было драконов…
Особенности действий? А что угодно знать госпоже?
«Состояние действующей части, ее организация, численный и боевой состав…» — всплыл в памяти следующий пункт. Но с ним они уже более-менее разобрались. Дальше…
Связь? Связь через дежурный пост и кабинет господина Начальника-управляющего. Да, связаться можно и помощь вызвать можно, они на площадку прибывают, как и новые работники. Но только через дежурный пост и кабинет господина Начальника-управляющего.
«Инженерные сооружения и поддерживающие огневые средства (оружие)»? У них есть только против драконов, они вовсе не хотели угрожать прекрасным хозяевам мира.
Вранье. Ручное оружие у чужаков было, причем что-то нейронное, воздействовавшее на нервные окончания. Ирина сам пробовала. Но сделала вид, что верит.
Какое оружие? Пулеметы! У них есть пулеметы, сбивать драконов, если те вдруг снова отважатся на побег. Но их давно не заряжают, никто же не бежал! А еще излучатели, которые могут временно взять дракона под контроль. Нет, у господина начальника-управляющего нет, это у господина Начальника-контролирующего-драконов. Да, именно так дракона заставляют самого отправиться в моечную-разделочную, как же иначе? Как еще тащить такую тушу? Показать этого господина Начальника-контролирующего-драконов? Конечно, покажет! Только… только его почему-то здесь нет…
Сердце глухо стукнуло и замерло. Нет?
Умоляю, не гневайтесь, госпожа-над-воинами! Койям сказал? Он сказал, что двадцать девять и он! Он только недавно прибыл, он практикант из практикантов! Он только три десятка дней здесь! Он не знает, где господин Начальник-контролирующий… Среди драконов, может быть? Он же должен был отобрать одного для разделки…
Пощадите, госпожа!
Парень попытался уцепить ее за сапожок, но она уже махнула магам и помчалась в долину. Макс!
Макс
Ошейник с Иррей снимал маг – сам я мог его разве что порвать, и то без гарантии, что не наврежу – она была совсем хрупкая. А я сходил с ума, потому что мне часто хотелось кого-то обругать, реже – хотелось побить. Но такой стойкой ненависти и желания переубивать всех и каждого – не было, никогда не было.
Эта… эта яма. Я бы не мог там и недели выдержать, в этой тесноте, где можно было сделать лишь пять-шесть шагов – пока цепь не дернет за шею. В этой духоте, на вечно сером бетоне. Почти без защиты от солнца. Эти цветы, которые она вырастила вокруг своей тюрьмы. Им запрещали, но она все вырастила, потому что думала, что это последний ее день…Эти шрамы на шее и крыльях. Я исправлю, обещаю, я все исправлю. Иррей, все будет хорошо… теперь все будет хорошо.
А она еще никогда не была такой счастливой. Ее коронка светилась чистым незамутненным счастьем. Ее радость кипела и сияла вокруг меня, неслась дальше, от ямы к яме, щедро лилась на измученных Крылатых, которые не могли поверить, что все кончилось, что пришли свои, что желтых людей в их жизни больше не будет.
Над ямами висел разноголосый драконий рык.
— Это правда?
— Впервые вижу белокожего человека…
— Мы нужны людям? Зачем?
— Иррей, ты ручаешься за своего человека?
— А я им верю! Верю!
— Но мы же не сможем улететь… крылья-то…
— Белокожий, покажись!
— Даже если неправда… даже если убьют… только пусть заберут отсюда!
— А я чую рядом дракона. Только странного…
Я не заметил, как перешел в драконий облик – просто оказалось, что обнимаю Иррей – как в единении. Только в единении она никогда не была такой худой и слабой. И в единении ее глаза не наливались таким непониманием и страхом при взгляде мне за спину.
Именно поэтому я успел обернуться.
А вот удержать ее – не успел, и она встала между мной и атакующим драконом.
Откуда он появился, зачем он…
Я еще соображал… я слишком долго соображал, потому что мы не ждали нападения от Крылатых! Только от людей.
А Иррей успела. Она толкнула меня с неожиданной в таком хрупком теле силой, и выдох этого нового дракона хлестнул по ее цветам. И по ее крыльям…
Контролирующий-драконов.
Он всегда боялся драконов. Работал среди них, обставлял комнаты выращенной ими зеленью, пользовался их дыханием жизни и прожил уже на семьдесят лет дольше отмеренного срока – и все-таки ненавидел. Это было нелогично, но люди проявляют чудеса изобретательности, чтобы выстроить в своем сознании оправдание своим поступкам.
Ненавидел за то, что они разумные, а не безмозглые твари. И за то, что отказываются этими тварями стать. За то, что зависит от них. За то, что не понимал их и за то, что они понимали его. Всего его: его зависимость от их силы, его страх потерять эту работу и свой украшенный настоящей зеленью дом под чистым небом… его страх перед ними.
Он им мстил за этот страх, но меньше тот не становился.
Когда внезапно оборвалась связь, когда подчиненный Дай-мин вдруг уронил связник, когда на его сигнал не ответил ни один из со-трудников, он сразу понял, что это катастрофа. И затаился там, где был – рядом с ямой отобранного на разделку дракона…
Когда чужаки появились и здесь, когда он увидел, как они крадут одну из тварей, он пришел в ярость. Он подумал, что с ним будет после кражи драгоценного имущества, и страх смешался с яростью. И он нажал клавишу контролера…
Он ошибся!
Он страшно ошибся.
Потому что ТЕ – тоже оказались драконами.
Драконы были везде! А когда он увидел крылатые силуэты и в небе – страх стал сильнее него. Сильнее всего… навсегда…
Макс
Все случилось очень быстро. Вскрикнула Иррей, запрокидывая голову… Рыком отозвались драконы в ямах. Яростно, но как-то глухо, обреченно зарычал наступающий на нас тощий дракон с ало полыхающей короной.
Рванул вперед я, на автомате пытаясь закрыть Иррей и магов, те блеснули каким-то знаком – и тут в небе стремительно и знакомо засвистели крылья, мелькнуло темное и крупное – закрыло от меня тускло серебристый силуэт нападающего. И хлестнул по земле, выжигая траву перед ним, язык пламени.
До острова добрались Огненные.
— Девочка, жива?
— Спокойней, собрат. Мы прилетели помочь…
— Арр!
— Не надо! Это не он! Не он… — тяжело выдохнула Иррей.
— Что?
— Это… это человек… Им управляет… человек… ищите…
А дальше все пошло еще быстрее.
Мы с Огненными сработали очень быстро. Архат ловко перехватил контроль, заставив более слабого дракона упасть, а я – увидел за упавшим серебряный силуэт человека в полумаске. И хлестанул по нему морозом…
— Что-то Каирми обнаглел.
— Что, Понтеймо, у Каирми новый любимчик? Не можешь смириться с тем, что это уже не ты?
— Глупости! Неужели ты в это веришь?
— Разве это не очевидно?
— А ты подумай! Какой из Рыка любимчик? Он как был с двумя мыслями в голове, так и остался. Нет, змеюка Кай его явно только терпит. А вот с чего вдруг привечать стал…
— Даже змеюке иногда хочется пообщаться с тем, в ком нет яда…
— Майрано, ты еще стихи сложи о змее и собаке! Да раскройте вы глаза, наконец! Думаете, речь идет только обо мне? Не-е-ет! Рит – это сторожа, это бойцы. Считай раз. У меня Кай сегодня отобрал заведование магическим порядком, включая мою личную сотню. Считай два. «Краповых» сегодня не наказал, считай, им весь погром с рук сошел – просто так, что ли? Они теперь, в случае чего, кого поддержат? Рита, который с ними дружбу водит, а теперь и Кая! Да, Кая, а не Жиссе! Потому что «краповым» вожакам головы не поснимал за такой бунт, да в самой столице! Это, считай, три. Своя «сотня» у Кая есть, притом что народу там побольше сотни! Это четыре. Ну, посчитай, сколько сил он собрал! И соображай, какой Знак рисуется?
— Подожди… Намекаешь, что Каирми готовит новый передел?
— Я не намекаю, я прямо говорю! Кто говорил, что на верхушке толпе не удержаться? Не он? Он! Кто сейчас возле себя боевку собирает? Дурит нам голову улетающими драконами, какими-то требованиями желтокожих… кто с ними говорил, с желтокожими?
— Несс…
— И где он, этот Несс? С богами беседует! А Кай продолжает нам туманить нам головы! Кто зацапал наследника Королевской Звезды? И до сих пор якобы найти не может. Якобы потерялся наследник, ах, досада такая…
— Какие глупости! При чем тут это?
— Нолле, ты бы своей хорошенькой головкой хоть немного думал! И ты тоже, Мейрано! Кай готовится нас — на свалку! Королевскую Звезду, оставшуюся без наследника – туда же! А править будет сам!
— Нас? Он не посмеет!
— Вы прошлый раз помните? Бира Майки, Алевинта тоже думали, что их-то тронуть никто не посмеет, они же герои! И Витро тоже! И Мирке! И где они теперь? Алевинта якобы нарвалась на драконов, ах, печаль! Бира Майки якобы совершенно добровольно пошел на низовую работу, молодежь наставлять, ах, молодец! Витро ошибся при эксперименте, бывает! Арн отправился штурмовать город с новыми магами, трагедия! Кто следующий, интересно, будет? И что про нас придумают? Несчастный случай или героизм? А может, самоубийство?
— Не верю…
— Ничего. Ничего, я ему устрою ловлю черных драконов… Со мной он сломает зубы! Вы-то в деле?
Тахко. Макс.
Время утекало стремительно.
День. Разговор с Ритом, поспешные сборы, отбытие в наш город.
Ночь. Разговор с бабушкой, драконовером Миуссом, переданные ему шкатулки и совместное бдение над ними – та самая передача «управляющих нитей» в понимающие руки. Короткий сон. Скорее. Скорее.
День. Обрадованная Янка обнимает меня и Штушу, получает под пригляд Катеринку и, гордая доверием, удаляется показывать город. Спешно собранный совет… Продемонстрированное видео с островами и пересказ сведений от Иррей, как и что там устроено. Обсуждение.
Ночь. Обсуждение продолжается. Количество атакующих. Подходы. Подавление защиты. Распределение действий. Отработка последовательности и взаимодействия. Подготовка снаряжения. И еще сотни три разных деталей, которые я не мог даже представить. Скорее. Скорее.
День. Из Гнезда спешно прилетает «кавалерия» — четыре десятка Огненных. Среди горожан отбираются двое Земных покрепче и уже вполне освоившаяся парочка Водных-Снежных из горожан. Каким образом Водные могут быть еще и Снежными, не спрашивайте. Как-то могут. Я же могу? А они мое порождение, вот и… породились. Из Гнезда им давно переслали все сохранившиеся материалы (аж три брошюрки!), и кое-то новенькие уже умеют… Но отработать слаженность действий нам уже некогда. Скорее. Скорее. Скорее.
День… это все еще день? Наверное. Не знаю. Я уже путаюсь. Мы отрабатываем то самое взаимодействие, хоть как-то, хоть в первом приближении, потому что без него я никогда на острова не потащу, да нас никто и не отпустит – Ирина Архиповна категорически против самоубийств. Бабушка проверяет и перепроверяет снаряжение и пытается дозваться свою магическую способность видеть будущее. А драконы из Гнезда старательно отбиваются от остальных желающих полететь на остров. И откуда их столько берется…
Ночь. Мы пытаемся спать. Надо отдохнуть перед завтрашним броском. Спим вповалку, люди, маги, драконы…
Завтра еще до рассвета вылет. Завтра…
Остров
Сегодня над долиной висела недобрая тишь. Не совсем тишь – со стороны людей то и дело доносились то позвякивание металла, то оживленные голоса, то странные звуки, похожие на шипение летних зарниц – молний без грома. Но вся остальная долина молчала. В ямах затихли даже самые младшие дракончики, которым не было и десяти лет.
Они тоже прекрасно знали, что значит такое оживление людей.
Завтра одна из ям опустеет.
Такое бывало не каждый год, даже не каждые пять лет, но бывало. За несколько дней до этого чужаки становились нервными и еще более злыми, чем обычно, часто жалились и жаловались друг другу на тяжелую работу. Начинали лучше кормить, обследовать какими-то приборами. Но окончательно все прояснялось, когда начинали готовить «моечную» и блестящие прозрачные цилиндры — «оборудование для консервации».
Тогда на всякий случай узники ям прощались друг с другом. Оставлять в наследство им было нечего, сопротивляться невозможно, а уходить, несмотря ни на что, было страшно, и хотелось хоть остаться в памяти…
Они оставляли в яме надпись – свое имя. И крохотный запас сэкономленной еды в помеченном своей кровью тайнике. Чужаки постоянно ругались, видя «дармовой расход крови», но детенышу, который через несколько дней займет освободившуюся яму, пригодится даже такая маленькая помощь.