Похороны Харитона Полякова состоялись через несколько дней. Кладбище было полно народа. Его начальник из газеты сказал проникновенную речь: теряем лучших, талантливых, молодых.
Многие бросали на Клару любопытствующие взгляды, некоторые подходили со словами утешения. Наверное, принимали за девушку покойного или даже невесту. Она не разубеждала. В её руке намертво был зажат букет сирени, нарванный в саду. Кто-то тронул её за локоть, она испуганно обернулась. Немов!
– Вы всё ещё считаете меня чудовищем? – тихо спросил он.
Она лишь вздохнула. До конца церемонии они простояли рядом. Народ начал расходиться. Кто-то увёл рыдающую мать журналиста. Клара и Немов медленно пошли по кладбищенской аллее, не сговариваясь заранее, в сторону могилы Коха.
– Надеюсь, вы расскажете, что произошло?
– Если хотите, – вздохнула Клара. – Харитон узнал про ваши опыты, про духи и решил, что ему они пригодятся больше. Он сбил дядю Альберта машиной, он гнался за мной, когда я шла к Голикову, и он же убил его, чтобы тот не успел рассказать мне про дядины исследования и аромат фортуны. Я только не понимаю, почему вы или он не выкрали их, пока дом стоял пустой?
– Взломать дом непростая задача. Поверьте. Если бы мог, я бы первый это сделал. Альберт потратил немалую сумму на замки и стальные двери. С виду дом выглядит старой развалюхой, но, поверьте, это обманка. К тому же, скорей всего, Харитон не знал, какие именно духи и есть «Аромат фортуны». Поверьте, если бы я смог забрать флакон, всего этого бы не произошло.
Немов присел на скамейку у могилы Коха. Клара положила ветку сирени на земляной холмик.
– Вы бы продолжали испытывать действие духов на неудачниках?
– Нет, я бы пошёл путём Альберта: испробовал их на себе. Поверьте, я готов умереть, лишь бы открыть тайну odor fortuna.
Она вытащила из сумки «Молескин». Погладила чёрную кожу и решительно открыла блокнот на последней странице.
– Это имеет отношение к формуле духов?
Немов вглядывался несколько секунд, потом сделал попытку схватить блокнот, но Клара ловко отскочила.
– Конечно, имеет! – прокричал профессор, сверкая глазами. – Он всё же успел записать своё открытие. Дайте, дайте это сюда немедленно!
– Вот уж дудки, – Клара с хрустом вырвала страницу и скомкала. Вспыхнул огонёк зажигалки.
– Нет… – Немов проглотил вопль, глядя, как пламя пожирает бумагу.
Клара уронила остатки на землю и растёрла подошвой.
– Ну, вот всё, кончилась ваша фортуна. Надеюсь, дяде сейчас стало легче.
– Клара, Клара, какая вы же всё-таки упрямая, совсем как Альберт. Мы бы могли… – Он махнул рукой и побрёл по аллее, шаркая ногами.
– Константин Анатольевич! – окликнула она. Профессор оглянулся. – А как звали кота? Ну, кота дяди Альберта?
Он смотрел, не понимая, чего от него хотят, потом взгляд его прояснился.
– Неужели нашёлся, бродяга? – Клара кивнула. – Хорошо. Брокар, кота звали Брокар. В честь одного известного парфюмера. Вы же позаботитесь о нём?
Она улыбнулась и махнула на прощание. На работе её уже не ждут, вчера звонила начальница и сказала, что столь длительное отсутствие ни в какие ворота не лезет. Клара не сдержалась и наговорила много лишнего. Так что теперь у неё в активе лишь старый дом и чёрный кот. То, что нужно для карьеры ведьмы.КОНЕЦ
Харитон вернулся к машине и открыл багажник. В кармане у него задребезжал телефон. Пока он разговаривал, не выпуская её руку, она невольно заглянула внутрь. Огнетушитель и аптечка висели в своих гнёздах. Тёмной кучей в углу вздымалась жёсткая ткань. Сердце забилось сильнее: это очень похоже на тот балахон, что преследовал её вчера. Но ведь и у Немова на вешалке висел точно такой же. Может, у них здесь в каждом доме по такому имеется? Вот и Харитон возит в машине на всякий случай. Она развернула брезентовый ком, во внутреннем кармане что-то лежало. Без зазрения совести она сунула руку и вытащила… свёрнутую в несколько раз старую газету, на пожелтевшей бумаге чернели яти, фиты и прочие ижицы. Харитон попрощался с собеседником и обернулся.
– Извини, работа. Ни минуты покоя. Ну что, идём?
– Ты хотел взять куртку, – напомнила она, сжимая газету в руке за спиной.
Харитон хлопнул себя по лбу и склонился над багажником. Тогда она с силой опустила крышку прямо ему на голову и побежала среди деревьев. Там, где кафе, наверняка есть люди. Где люди, он её не тронет.
Сзади раздался яростный вопль:
– Клара!
Ногой она зацепилась за корень и со всего размаху хлопнулась на землю. Сотрясение было столь велико, что у неё на секунду перехватило дыхание.
– Клара!
Голос прозвучал так близко, что привёл её в чувство. Она вскочила, чувствуя боль в ободранной коленке, да и щиколотка снова дала себя знать. Хромая на обе ноги, она заметалась среди деревьев. Где же это кафе? Где люди? Где хотя бы один любитель бега?
– Клара! Что ж ты творишь? – Харитон возник, словно ниоткуда и крепко схватил её за плечо.
– Отпусти!
Попытка вырваться кончилась неудачей.
– Ну брось, глупышка, – Харитон улыбнулся. – Я же просто хотел поговорить.
– Предупреждаю, буду кричать. – Клара тяжело дышала.
Он засмеялся, закинув голову, блеснули ровные зубы.
– Кричи. Тут по будням никого нет. Это лесопарковая зона, глупышка.
– Значит, кафе отменяется? – Она облизнула пересохшие губы. – А я так рассчитывала.
Харитон провёл рукой по лбу. В кулаке торчала трёхцветная плетёная верёвка.
– Значит, Голикова тоже ты? – осенило её. Глаза Харитона выразили деланное удивление. – Ты, ты! Вот!
Он посмотрел на газету, которой она трясла у него перед лицом, и усмехнулся.
– Семён Иванович не верил в аромат фортуны. Увы. Но зато рассказал мне про исследования Коха. Рассказал больше для смеха, как я понял.
– Голиков не верил, а ты, значит, да?
– Не сразу, не сразу. Да куда ж ты! – В этот момент она попыталась вырваться, но он встряхнул её и прижал к дереву. – Сразу, конечно, не поверил. А кто бы поверил? И лишь потом, уже занявшись статистикой, сделал определённые выводы. Я пытался подружиться с Кохом. Уговорил его на интервью. Но старик был не слишком доверчив.
– Старику было всего шестьдесят, – зло выкрикнула она.
– Да хоть сколько. Он должен был отдать мне эти духи. На что он тратил их силу? На сомнительные опыты? Возможно, он хотел в результате осчастливить человечество своим открытием формулы счастья, но счастья для всех не бывает. Понимаешь?
Он подтянул её к себе и накинул на шею верёвочную петлю.
– Пусти! – она вцепилась руками в верёвку, не давая ей затянуться. – Тебя найдут!
– Кто? Полиция, которая дальше носа не видит? Нет. Если бы Кох согласился отдать мне флакон, ничего бы не случилось. Но он упёрся как баран, мол, не понимаю о чём речь. Ну и получил свой персональный несчастный случай.
– Так это ты сбил его на дороге?
Потрясённая Клара даже забыла о сопротивлении, Харитон дёрнул, и петля затянулась сильнее. Она почувствовала, как воздух с трудом поступает в лёгкие.
– Пошли, найдём место покрасивее. Тебе что больше нравится, сосны или берёзки? Или, может, дуб?
«Он хочет меня повесить», – с ужасом думала Клара, ведомая по тропинке. От недостатка кислорода сознание её путалось. Внезапно Харитон остановился, придирчиво рассматривая дерево, которое далеко простёрло ветвь над тропинкой.
– Ну вот, мне нравится. А тебе?
Он обернулся.
– Я отдам тебе духи. Обещаю, – просипела Клара.
– Не старайся, я и сам их заберу. – Харитон чуть ослабил натяжение верёвки.
– Я знаю секрет, – выпалила она, – как можно использовать аромат фортуны и не стать жертвой.
– Ну, конечно! – засмеялся Харитон. – Два чудака столько лет пытались разгадать эту тайну, а тебе удалось это за два дня. Ага!
– Я покажу, – она сдёрнула сумку с плеча. – Смотри. Тут всё просто. Смотри.
Она вытащила флакон, солнечный свет пронзил его стенки, разбрызгав кругом синие блики. Харитон невольно зажмурился.
– Держи! – крикнула Клара и швырнула флакон как можно дальше и выше.
Синий сосуд взмыл вверх и исчез в листве. Харитон задрал голову и заметался среди деревьев, а она рванула обратно, туда, где в просвете маячило шоссе и слышался шум автомобилей. Одновременно она скинула верёвку, вытащила телефон, набрала спасительный номер полиции. Эфир молчал. Рисочка связи на дисплее еле просматривалась. Нет, ей не выбраться. Нога мучительно болела и подгибалась, отказываясь бежать. Наконец, она достигла шоссе. Мимо промчался автомобиль. Она бросилась за ним, махая рукой. Нет. Не увидел или не захотел остановиться. Клара быстро шла вдоль шоссе, оглядываясь и пытаясь голосовать, но ни одна машина даже не притормозила. Телефон всё так же не отзывался на её попытки позвать на помощь.
Харитон выскочил из кустов прямо ей наперерез, схватил за горло, сжал.
– Ты решила со мной поиграть? Но нет. Теперь все мои желания сбудутся. Ты уж прости, но нам с тобой не по пути. Счастливчикам не место рядом с неудачниками.
Глаза её закатились, под веками вспыхнули разноцветные пятна. Последнее, что почувствовала – запах «аромата фортуны», исходивший от её убийцы.
«Сейчас я умру», – отстранённо подумала Клара, пребывая в странном оцепенении. Визг тормозов достиг ушей, но не задел сознание. Даже когда что-то большое, пахнущее металлом и бензином пронеслось мимо, она не отшатнулась.
– Как вы, девушка? – кто-то дёргал её за руку.
Она медленно повернула голову: мужчина в чёрной бейсболке смотрел на неё вытаращенными глазами.
– Что случилось? – прохрипела она.
Вокруг почему-то оказалось людно. У обочины стояло две машины, третья лежала на боку в кювете, медленно вращая колёсами. Возле неё суетилось несколько человек, помогая выбраться водителю и пассажирам.
– Везучая вы! – изумлённо ткнул в машину рукой мужчина. – В миллиметре пронёсся. Я сзади ехал, всё видел.
– Где? – Глаза её беспокойно озирались. – Где он?
Мужчина сжал губы, снял бейсболку и посмотрел в сторону: в кювете, раскинув руки, лицом вниз лежал Харитон.
– Сочувствую, – вздохнул мужчина. – Насмерть. Я проверил пульс. Примите мои соболезнования. Скорую и ГИБДД мы вызвали. Пойдёмте в машину, я налью вам кофе. У меня термос.
Она позволила себя увести, но только лишь после того, как спустилась на несколько шагов вниз, к телу, и разглядела в траве синие осколки. Что ж, фортуна у Харитона была, да вся вышла.
– Держите, – мужчина налил ей кофе. – Выпейте, может, вас отпустит. Вы в шоке, понятное дело. Я и сам не отойду никак. На ровном месте машину впереди меня занесло. Вот теперь водителю не сладко придётся. Смертельное ДТП – тот ещё адок. – Он втянул воздух носом и даже поводил им из стороны в сторону, как суслик. – Какой запах приятный. Дорогие духи, наверное? Сразу чувствуется.
Клара понюхала тыльную сторону ладони и ворот футболки.
– Дорогие, да, – согласилась она. – Очень дорогие. Самые дорогие, какие только есть на земле.
Немов застыл и с досадой посмотрел на неё.
– Вот так они и действуют, – прошептал он. – Случайности, оговорки, вовремя купленный лотерейный билет… Думаете, я проговорился нечаянно? Нет, это они. Ну, хорошо. Да, Альберт жаждал узнать, как именно действует аромат. Сначала он проверял их на простых людях. Результат был удивителен. Вскоре принцип действия стал понятен. Но Альберту этого было мало, он хотел найти идеального испытуемого.
– Это как?
– Абсолютного неудачника. Про таких ещё говорят: «Бедоносец».
Клара застыла. В ушах звучало вечное мамино: «Эх, бедоносица ты моя».
– Вы какие-то, не знаю, просто фашисты. Те тоже экспериментировали на живых людях.
Кровь бросилась Немову в лицо. Он вытер лоб тыльной стороной руки.
– Что скажет полиция про ваши опыты? – не унималась Клара.
Немов кудахтнул.
– Если поверит, Клара. Если поверит, да. Слишком уж это из области невероятного, а полиция и прочие органы оперируют лишь фактами. Есть у вас факты?
– А как же! – Клара вытащила из сумки флакон.
– Какая же вы наивная девушка, Клара. Наивная, да. В этом флаконе всё, что осталось от «аромата фортуны». Мы знаем состав, нашли все ингредиенты, но это ничего не дало. Больше двадцати лет мы с Альбертом пытались воспроизвести магию и не смогли. Что-то было в этих духах помимо химических элементов, что-то нематериальное, возможно. Так что эти несколько капель последние, и с ними исчезнет волшебство. Исчезнет, да.
– Скольких же вы успели погубить? Уму непостижимо! А что вы собирались сделать со мной? Я должна была стать очередным подопытным кроликом? Может, дядя вовсе и не дядя мне?
– Что вы, что вы! Альберт действительно ваш родственник. Дело в том, что он с детства считал себя неудачником и потратил много времени и сил на то, чтобы преодолеть фатум. У него была своя теория, что фатальная невезучесть сможет нивелировать разрушительное воздействие аромата фортуны. Он отслеживал судьбы своих родственников, вашего отца в частности. Но так как он, увы, потерялся на просторах страны, он обратил внимание на вас.
– Ну как я и говорила, хотел сделать из меня подопытного кролика.
– Не уверен. Скорее, хотел помочь. Альберт твёрдо решил испытать аромат на себе, с тем, чтобы разгадать секретный ингредиент духов. И я так полагаю, он его нашёл. Мы как раз должны были встретиться, он был очень возбуждён, сказал, что всё понял, что решение простое как дважды два. К сожалению, он не успел ничего рассказать.
– А Голиков знал про ваши опыты?
– Кто? Ах да. Семён. Альберт был скрытен и нелюдим. Со мной его связывало только наше исследование. Мы не были близки в обычной жизни. А вот с Голиковым он иногда беседовал по душам. Думаю, Альберт рассказывал ему про свою теорию. К счастью, Голиков, скептик и материалист, не воспринимал это всерьёз.
– Его смерть на вашей совести?
Если Немов и был виновен, то весьма удачно изобразил удивление.
– Семён умер? Когда?
– Его убили. Вчера вечером. Он как раз хотел рассказать мне что-то важное. А кроме вас, никто не заинтересован в сокрытии этой тайны.
Профессор вскочил и быстро вышел. Клара последовала за ним. В нос ударил запах корвалола. Немов дрожащей рукой тряс над стаканом склянкой с лекарством. Мог такой нервный дядечка задушить кого-нибудь? По-хорошему надо было бы это всё рассказать в полиции, пусть сами разбираются.
– Вы думаете, вас чаша сия минует? – Немов выпил лекарство в два глотка и сморщился. – Ваше желание исполнилось. Вы ведь хотели узнать правду? Ну вот вы и узнали всё, что хотели. Узнали, да. Ждите теперь ответный ход фортуны. Мой вам совет: отдайте флакон и постарайтесь не выходить на улицу.
– Вчера у меня была утечка газа, – вспомнила Клара.
Немов поперхнулся. Клара попятилась, поняв, что из его горла раздаётся не кашель, а смех. Ей даже пришла в голову мысль, что старик, похоже, тронулся умом. А что, вполне, вероятно. Она осторожно двинулась к выходу. В прихожей на вешалке висел брезентовый дождевик, подол его всё ещё хранил следы дождя.
Немов показался в проёме кухни, потянулся к ней скрюченными пальцами. Клара ударила его с размаху сумочкой, распахнула дверь и вывалилась на крыльцо. На ступеньках нога соскользнула, щиколотку пронзило болью.
Дорога перед домом была пуста. Клара, прихрамывая, побежала на ту сторону. Раздался визг тормозов, и в сантиметре от неё застыла хищная решётка радиатора.
– С ума сошла! – закричал водитель, выскочив из салона.
– Харитон, – произнесла она и села на асфальт.
Его руки бережно подняли её и принялись ощупывать. Она тихо вскрикнула, когда Харитон задел щиколотку.
– Больно? Надо в травмпункт!
– Нет, это не ты, это я на лестнице оступилась. Поехали отсюда скорее!
Только в салоне Клара отдышалась. Пока Харитон выруливал на трассу, она вкратце рассказала ему про эксперименты дяди Альберта и Немова.
– Так я и знал, что столько несчастных случаев неспроста.
– Надо заявить в полицию.
– Ха! – журналист рассмеялся. – Формально они же никого не убили. Все смерти – результат несчастного случая, это и экспертизами подтверждено. А вот это: духи, фортуна и прочее – из области мистики. Следователь, даже если твоё заявление и примут, или со смеху помрёт, или получит вывих мозга, пытаясь подвести магию под какую-нибудь статью.
– Так что же делать?
Харитон пожал плечами.
– Предлагаю выпить кофе и чего-нибудь съесть. На сытый желудок думается легче.
– Хорошо, – согласилась она. – Кофе это хорошо. Возможно, это последний кофе в моей жизни.
Харитон изобразил удивление и вопросительно поднял бровь.
– Ну, ты же понял, что после удачи следует обратная реакция.
– Ты пользовалась духами? – Он ударил по тормозам, и Клару кинуло вперёд.
– Не специально. Вообще-то, ты мне чуть нос не сломал.
– Извини. Ты слишком беспечна. Ничего, я буду рядом. С тобой ничего не случится. Ясно?
Против воли лицо её расплылось в улыбке. Что поделать, в глубине души она мечтала услышать от него нечто подобное. Может, фортуна всё ещё с ней?
– И всё же, что нам делать с этой информацией?
– Я напишу статью. С фактами. И это будет бомба. Вот увидишь.
– Ну да, сможешь прославиться.
– Брось. Я журналист и, конечно, хочу написать убойный материал. Разве это зазорно?
– Нет. Извини. Это всё нервное. Кто бы мог подумать, что из-за каких-то духов произойдёт столько смертей. – Она хлопнула по сумке.
– Ты носишь их с собой? – удивился Харитон. – Слушай, а давай посидим в нашем парке. Там хорошее летнее кафе, и шашлык очень даже приличный.
При упоминании о шашлыке у Клары заурчало в животе. Она надавила на него ладонью: не позорь меня.
Вскоре автомобиль остановился возле рощицы.
– Пройдёмся немного, – Харитон кивнул на тропинку между стволов, – а то там парковки нет.
Он помог ей вылезти из салона и крепко взял за руку. От его улыбки даже больная щиколотка прошла.
– Подожди минутку. Сейчас, только куртку возьму для тебя, там может быть прохладно.
Немов шёл по улице, залитой светом, иногда здоровался с прохожими, по-старомодному раскланиваясь и приподнимая шляпу. Как же вовремя завис компьютер. Ничего, она выведет этого махинатора на чистую воду. Вскоре объект слежки свернул на боковой проулок. Здесь густо росла сирень, давая благодатную тень. Клара внезапно решилась.
– Профессор, постойте!
Он обернулся, но, вопреки ожиданиям Клары, не испугался и даже не удивился.
– Клара, – Немов поздоровался с ней, как и со всеми, приподняв шляпу. В голосе звучало простая вежливость, ничего больше. – Чем могу помочь?
– Пока не знаю. Но так как вы с дядей Альбертом мутили какие-то дела, рассчитываю на откровенность.
– О, этот современный жаргон, – улыбнулся профессор. – Иногда он сводит меня с ума. Сводит, да. Нас с Альбертом связывала дружба.
– Не просто дружба. У вас были какие-то дела. Вы пытались украсть ценную вещь из его коллекции. Это именно то, что называется «мутить».
– Не буду спорить. Со стороны может показаться именно так. Может, мы продолжим разговор у меня дома?
Клара оглянулась. Вокруг не души. Может, он маньяк? Сейчас заманит и ага…
– Понимаю ваше недоверие. Можете сообщить кому-то из друзей мой адрес: Фабричная улица, дом восемь.
– Зачем?
– Ну, если вы не придёте домой, они будут знать, где искать ваше тело. Тело, да, – и Немов захихикал-закудахтал, словно курица.
Профессор повернулся и пошёл дальше, не сомневаясь, что она последует за ним. В голову ей пришла удачная мысль отправить сообщение Харитону. «Приезжай на Фабричную восемь. Нужна помощь». Сообщение улетело в сеть, и Клара почувствовала себя спокойней. Даже если тревога ложная, будет повод встретиться с парнем. «Только не влюбляйся», – приказала она себе.
Улица, по которой они с Немовым шли, состояла из выстроенных по линеечке частных домов. Обращённые фасадами к дороге, с высокими цоколями и фигурными крышами, они казались пришельцами из какого-то далёкого далёка. Клара против воли с любопытством вертела головой.
– Нравится? – кивнул Немов на один из домов с восьмиугольной башенкой сбоку. – Прошу.
Он отпер дверь и пропустил её вперёд. Внутри дом оказался похож на дом Коха: гостиная, кухня и кабинет. Вот в кабинете они и расположились.
– Итак, что вы хотели узнать, милая Клара?
– Всё! – выпалила она. – Что за дела у вас были с дядей и что значит вот эта надпись? – Она потрясла у него перед носом фотографией.
Профессор сложил руки в замок и уткнулся в них лбом.
– Что ж… наверное, вы имеете право знать. Это началось лет двадцать назад. Тогда я только-только познакомился с Альбертом. По профессии я историк, а он как раз искал информацию по интересующей его теме. Искал, да.
– Аптекарь Резанов?
Брови Немова взлетели вверх.
– Как далеко вы продвинулись, Клара, – усмехнулся он. – Вы напоминаете мне Альберта. Такая же пытливая и азартная, я бы сказал.
– А я вот слышала, он был весьма спокойным и рассудительным человеком.
– Одно другому не мешает. Не мешает, да. Так вот, в те годы он уже был страстным коллекционером. Никто не знал больше него про парфюмерную промышленность Российской империи. Это не было простым чудачеством. Узнав его ближе, я понял, что за этим интересом стоит весьма практическая вещь. Он был убеждён, что запахи имеют сильное влияние на человеческий мозг. В принципе это не противоречит официальной науке. Однако он утверждал, что есть запахи, которые могут влиять не только на самочувствие и эмоции, но и менять судьбу. Тот самый Резанов, про которого вы упоминали, видимо, тоже был экспериментатором. В 1913 году он создаёт духи, которые должны были приносить удачу. «Аромат Фортуны» поступил в продажу небольшой партией и быстро разошёлся. Резанов готов был наладить серийный выпуск, но неожиданно для всех умер. В результате несчастного случая. Его наследники хотели продолжить дело, но не смогли воспроизвести формулу духов. Резанов унёс её с собой в могилу. Вскоре предприятие разорилось. Ну а потом началась Первая мировая, потом революция, Гражданская война и в этом котле сгинули и потомки Резанова, и все его архивы. Всё что осталось, это редкие воспоминания современников, в которых описывались воистину удивительные свойства духов.
– Какие?
Немов захихикал в той же кудахчущей манере.
– Ну вы же знаете, Клара. Наверняка вы уже испробовали на себе магические свойства «Аромата Фортуны» или «Odor fortuna», как называли их в рекламе для придания солидности. В России страсть как любили всё иностранное. Впрочем, как и сейчас. Любили, да.
– Почему вы уверены, что я пользовалась духами?
– А иначе вы бы никогда не узнали того, что знаете сейчас. Вы же заметили, как удачно складывались для вас события после применения этого флакончика? Заметили, да.
– Просто стечение обстоятельств, – буркнула она.
– Так ведь везение, сиречь фортуна, и есть именно стечение обстоятельств. Удачное, да. Альберт тогда уже нашёл один из немногих сохранившихся флаконов и испытал его действие на себе. Понимаете, этот аромат исполняет желания. Люди всегда чего-то желают. Желают, да. Духи же концентрируют намерения человека и выстилают перед ним ковровую дорожку к цели.
– И что в этом опасного?
– Дело в том, что Вселенная, кое-кто называет это богом или высшими силами, или Мирозданием, не суть важно, так вот: Вселенная стремится к равновесию. Знаете же закон сохранения материи? Если в одном месте прибыло, в другом месте убыло. Так и с удачей. Внезапная удача – мощный выброс энергии, человека переполняют эмоции, адреналин, кажется, весь мир у твоих ног, горы свернуть готов. Потом наступает отрезвление. Откат. Но не только человеку свойственна депрессия после бурного всплеска. Со Вселенной та же история. После сказочной удачи следует череда невезения, иногда она фатальна. Слишком часто фатальна, да. Но тогда Альберт этого ещё не понял. Понадобились многолетние эксперименты…
– Эксперименты?
Добравшись до центральной площади, Клара поймала какого-то мальчишку на велосипеде. Тот, цыкнув сквозь дырку в передних зубах, направил её в городскую библиотеку. И как это она сама не сообразила. Библиотека располагалась в том самом здании с колоннами под вывеской «Дом культуры». Вывеска оказалась обманкой.
– Дом культуры у нас теперь в новом здании в районе новостроек, – пояснила библиотекарь, улыбчивая женщина лет сорока в ситцевом платье с воланами. – А это здание передали нам. Здесь у нас и библиотека, и городской архив. Вы у нас записаны?
– Нет, но хотела бы.
– Вы не местная жительница? – Библиотекарь открыла её паспорт.
– Нет, но надеюсь ей стать.
Женщина кивнула и достала новенький формуляр читателя.
– Где будете проживать? – только и просила она, записав имя и фамилию.
– Приречная, пятьдесят один.
Потому как взлетели брови библиотекаря, стало понять, что адрес ей знаком.
– Вы родственница Альберта Рудольфовича?
– О! Вы его знали?
Библиотекарь кивнула.
– Он часто бывал у нас. Заказывал книги из Центральной библиотечной системы и даже из Академии наук.
– А зачем? – удивилась Клара. – Всё же можно найти в интернете.
Женщина посмотрела на неё сочувственно, как на больную.
– Вас интересует что-то конкретное?
Клара сказала, что её интересует доступ к компьютеру с выходом в сеть. Женщина указала на дверь с надписью «Читальный зал».
Клара загрузила в поисковик фотографию газеты. «Совпадений не найдено». Да, не всё есть в интернете. Тогда она ввела набор слов «odor fortuna, духи, парфюм, производитель». В прошлый раз ей не повезло, а в этот раз среди множества ссылок оказался сайт, посвящённый фармацевтике. В разделе «история» она наткнулась на фамилию Резанов.
«Резанов А.Ф. – фармацевт, владелец аптечной компании конца 19-го начала 20-го веков. Уроженец города Смурова. Изготавливал порошки, микстуры и прочие лекарственные препараты, в том числе косметические средства для дам. Особым успехом пользовались изобретённые им в 1913 году духи «Odor fortuna». К сожалению, после его смерти состав духов был утерян».
Это всё, что можно было узнать, но даже эти крохи воодушевили Клару. Значит, такие духи реально существовали. В это время компьютер завис. Напрасно Клара дёргала замершую мышку. Поставив его на перезагрузку, Клара решила прогуляться между стеллажей.
– Алла Сергеевна, голубушка, вы просто моя спасительница. Спасительница, да. Чтобы я без вас делал? – сказал кто-то за стеллажами.
– Ах, бросьте. Вы же знаете, что я просто выполняю свою работу. Жаль Альберта Рудольфовича, так и не дождался своего заказа. Что, мне теперь их обратно отправить?
– За этим я пришёл. Книги мы заказывали вместе с Кохом. Запишите их на мой формуляр. Запишите, да.
– Конечно…
Клара навострила уши и осторожно выглянула из-за стеллажа. Возле стойки библиотекаря стоял мужчина в летней шляпе с полями, мешковатых брюках и льняной рубахе. Библиотекарь записывала книги в формуляр, мужчина складывал их в матерчатую сумку. Клара чуть переместилась, чтобы увидеть его лицо, и тут же узнала Лжеголикова, которого Семён Иванович называл профессором Немовым. Мужчина попрощался, чуть приподняв шляпу, и направился к выходу.
Утром она встала с чётким пониманием, что скоро за ней приедет полиция. Как же она могла забыть про Харитона? Он же наверняка, как журналист, уже в курсе, что Голикова убили. И он знает, что она собиралась к нему домой. Сложить два и два несложно. Словно прочитав её мысли, позвонил он сам. Клара помедлила, но всё же ответила.
– Плохие новости, – сказал Харитон. – Голикова убили. Ты вчера с ним во сколько рассталась?
Клара преувеличенно громко ахнула.
– А… я не виделась с ним. Его дома не было.
– Он тебе не открыл, получается?
– Да! – обрадовалась она подсказке. – Звонила, звонила…
– Ну значит, повезло тебе в очередной раз. Если бы ты с ним была, может, и тебя…
– Ой, – всхлипнула Клара. – Его что, ограбили?
– В том-то и дело, что нет. Вещи вроде на месте. Конечно, может, у него там ларец с сокровищами имелся, но мы об этом не узнаем. Очередной висяк.
– Что?
– В смысле, нет зацепок. Соседка, правда, видела кого-то.
– Убийцу? – Сердце замерло.
– Может быть. Она зашла к Голикову, а этот как выбежал, прямо на неё. Говорит, росту огромного, лицо как у маньяка.
Клара нервно хихикнула. Харитон вздохнул.
– Теперь слухи поползут. У нас же любят из любой мухи слона раздувать.
Попрощавшись с Харитоном, Клара покормила кота, который, казалось, так и сидел возле миски, с укором смотря в её пустоту. Она потрясла пачкой: корма осталось на донышке.
– Ладно, доешь это, а я сейчас выберусь по делам и продуктов заодно куплю.
Решение созрело само. Пока её не вычислили, надо провести собственное расследование. Даром что она не журналист, но интернетом-то пользоваться умеет, придётся только найти какой-нибудь компьютерный клуб, где устойчивая связь. Потому что интернет в телефоне постоянно зависал. Заодно пополнит запасы. Нельзя же второй день питаться бисквитом.
Перед выходом Клара навела красоту: если уж её арестуют, то пусть фото в прессе будут приличные.
То ли вода в Смурове была какая-то особенная, то ли ещё что, но волосы после мытья легли красивой волной. Чуток туши, теней и блеска для губ дополнили образ. Придирчиво осмотрев себя, она поняла, что для завершения не хватает духов. Недолго думая, достала синий флакон и слегка прыснула: немного на волосы, немного за ушами.
Мокрую одежду она повесила на теплые батареи (спасибо Голикову, что включил вчера отопление). Завернулась в плед, поставила чайник. Потом, вспомнив, достала из кармана то, что вынула из руки Семёна Ивановича: небольшой треугольный клочок тонкой бумаги. Газета. Текст не читался, она присмотрелась внимательно. Яти, фиты, ферты… Похоже, это очень старая газета. Почему она оказалась в руке убитого и где остальное?
Она стала разбирать текст. Продвигалось плохо. Местами шрифт от времени стёрся. Она хлопнула себя по лбу. Сделала фото и увеличила. Вот теперь она ясно видела, что на обрывке газеты явственно просматривалось рекламное объявление. Линия отрыва оставила девушке в шляпке лишь половину лица и одну из рук, в которых она держала что-то небольшое и овальное. Ей удалось прочитать только слово на латинице odor. Где-то ей попадалось нечто похожее. Она вытащила «Молескин», открыла на последней странице и убедилась, что надпись odor fortuna ей не привиделась.
Тайна фразы раскрылась быстро и в переводе с латинского означала «аромат везения». Ну то есть фортуны. Правда, ничего больше всезнающая паутина сказать не могла и лишь предлагала ей прикупить всевозможной парфюмерии со скидкой.
Сна не было, равно как и аппетита, но она всё равно выпила чаю и съела кусок бисквитного торта, купленного для Голикова, который ему так и не суждено было попробовать. Она увеличила снимок газеты насколько возможно. Что может держать девушка в руках под названием «ароматом фортуны»? Вывод напрашивался сам собой.
В кабинете она открыла дверцу шкафа и придирчиво сравнила флаконы с тем, что держала девушка. Половина картинки была оторвана, но было видно, что это флакон овальной формы. Взгляд остановился на синем стекле. Именно его хотел заполучить фальшивый Голиков. Так сильно хотел, что рискнул пойти на такую авантюру. Флакон как флакон. Да, цвет красивый, и даже духи не испортились. Может, в этом и дело? Флакон с духами стоит дороже, чем без них? Ладно, завтра она сама попробует во всём разобраться. Голиков предупреждал быть осторожнее. А выходит, опасаться стоило ему самому. Только вот кого? Того, кто назвался его именем, или есть ещё кто-то неизвестный? Сразу вспомнился балахон во дворе дома Голикова, который явно гонялся за ней. Вот ещё одна загадка. Пришла мысль, не уехать ли? Ну его это наследство и деньги заодно. Не стоят они жизни.
Усталость всё же взяла своё. Диван в гостиной был удобнее и шире, чем в кабинете. Клара подоткнула под голову декоративную подушку и улеглась. Свет выключить не рискнула и на всякий случай положила рядом молоток для отбивания мяса. Мало ли.
Дом тут же, словно ждал, покуда она закроет глаза, начал кряхтеть и стонать совсем по-стариковски. Решив не обращать внимания, Клара накрылась пледом с головой, высунув лишь нос. Сон долго не приходил, она ворочалась, вспоминала застывшее лицо Голикова и багровую полосу на его шее. Кто-то пришёл к нему и убил. Убил из-за того, что он хотел что-то рассказать ей? Или это вор, который по случайности решил обчистить квартиру именно в этот день. У порога стояли мокрые ботинки, значит, Голиков выходил на улицу. Пока его не было, вор забрался в квартиру и убил заставшего его хозяина? Просто так совпало. Но в совпадение ей не верилось.
Сон всё не шёл, свет бил в глаза, она прикрылась локтем и принялась считать слоников. Вот идёт самый большой слон, за ним слониха, за ними тянется вереница слонят. Раз, два, три… Что-то тяжёлое бухнулось ей на колени, она инстинктивно сбросила это на пол и услышала недовольное мявканье. Клара резко села. Чёрный кот сидел возле дивана и явно собирался повторить прыжок. Шерсть его на загривке топорщилась, уши прижались к голове, и вообще вид был угрожающий.
– Киса, – пролепетала Клара, – ты сдурел?
Кот всё же прыгнул, она с визгом вскочила и отбежала в сторону. Теперь он взобрался на спинку дивана и шипел оттуда, выгнув спину. Может, решил, что Клара захватчица и её надо выгнать? Она отступила в сторону кухни: там есть швабра, какое-никакое, а оружие. Кот следовал по пятам, стуча по полу хвостом и подвывая.
На кухне швабры не оказалось, и Клара попятилась в сторону ванной. Взялась за ручку и тут же почувствовала резкий тошнотворный запах. В закутке, где висел котёл, пахло уже так сильно, что её чуть не вытошнило. Зажав нос, Клара быстро повернула кран в положение «выкл» и кинулась открывать окна. Потом выскочила на крыльцо и долго дышала, стараясь вычистить из лёгких удушливый газ. Что-то ткнулось ей в голую щиколотку. Кот чесался о её ноги и тихо мурчал. Она нагнулась и осторожно провела рукой меж ушами. Мурчание усилилось.
– Спасибо, киса, – Клара присела на корточки. Кот уставился на неё жёлтыми глазищами. – Сейчас проветрится, и мы с тобой поедим. Есть хочешь?
Кот прищурился и сел, обернув хвост вокруг лап. У него была чёрная, спутанная местами шерсть с белым треугольником на груди.
– Да ты красавец, только грязный. Интересно, если я тебя помою, ты сильно обидишься?
Кот резко открыл глаза и вытянул лапу, цапнув её за большой палец ноги, торчащий из шлёпанца.
– Всё. Поняла. Ванна отменяется. Но причесаться придётся.
Против этого кот не возражал и вскоре прошагал в сторону входа в дом. Она недоверчиво прошла следом. Газом больше не пахло. Можно представить, как всё произошло: по какой-то причине огонь в горелке котла погас, и газ потёк в помещение. Опасная штука. Удобная, но опасная. И если бы не мохнатый спаситель, нашли бы её утром посиневшей и мёртвой. Её передёрнуло. Кот в это время доел корм и вопросительно уставился на неё. Оголодал бедняга. Она щедро насыпала в блюдце ещё порцию и налила в миску воды. Оставив его пировать, Клара пошла в постель, хоть и не была уверена, что сможет заснуть.
Кот мягко запрыгнул на диван, и, покружившись в ногах, улёгся ей под бок. Она почесала его за ухом и вскоре уснула под его усыпляющее «мр-р-р».
Сердце заколотилось в рёбра. Недаром вчера ей казалось, что кто-то ходит у неё над головой. Но кто? Дядин дух или живой человек? И неизвестно с кем бы ей хотелось встретиться больше. Вернее, ни с кем бы не хотелось.
Так она простояла какое-то время, уговаривая себя, что ей просто показалось. Потом, осторожно ступая, поднялась на крыльцо, открыла дверь, прислушалась. Тихо. Но это не значит, что в доме никого нет. Что, опять до утра запереться в дядином кабинете?
На первый взгляд, в доме было пусто. Она заглянула на кухню и отшатнулась: чёрная молния метнулась от стола, низко стелясь по полу, и скрылась в районе лестницы на второй этаж. Её вопли смешались с утробным воем. Секунду Клара стояла, подпирая лопатками стену. Приходила в себя. Потом бросила сумку на стол и на цыпочках подошла к основанию лестницы.
– Кис-кис-кис, – позвала она негромко.
– Мяу! – раздался сверху недовольный голос.
– Фу! – выдохнула она, заметив на ступенях чёрного лохматого кота. Его глаза ярко сверкали в полутьме. – Киса, не бойся. Это ты там наверху шумишь? Ну и напугал же. – Она протянула руку, но кот отпрянул и сиганул вверх.
Это же дядин кот, догадалась она. Как же он тут в доме без еды столько времени? Одичал совсем. Вскоре на одной из полок буфета обнаружилась початая коробка с кормом. Клара решительно поднялась по ступеням. Кот сидел в коридоре, нахохлившись, на звук шуршания хрустящих кусочков чутко прянул ушами, но при её приближении глухо заворчал и метнулся в открытую дверь одной из двух комнат.
Она застыла на пороге. Кот сидел на фрамуге распахнутой настежь форточки, сверкал глазами и махал хвостом.
– Так вот как ты сюда попадаешь, – догадалась она. – Киса, не бойся. Цып-цып-цып…
Стоило ей лишь двинутся дальше, как кот спрыгнул на карниз с другой стороны окна, и вскоре она увидела, как он пробирается по толстой ветке яблони. Насыпав немного корма на подоконник, Клара огляделась. Видимо, здесь и находилась дядина спальня. Кровать аккуратно застелена. На тумбочке всё ещё лежит книга с очками вместо закладки, словно хозяин вот-вот вернётся и продолжит вечернее чтение. Внезапно захотелось оказаться дома и забыть обо всех ужасах города Смурова.
Дождь то прекращался, то начинал накрапывать. Мокрые кроссовки холодили ноги. Всё это грозило обернуться насморком. В торговом центре, к счастью, нашёлся банкомат, и она пополнила кошелёк наличкой, а заодно купила в магазине небольшую коробку с бисквитным тортом. Неудобно же прийти в гости с пустыми руками.
Горожане, привычные к тяготам провинциальной жизни, быстро облачились в разноцветные дождевики и резиновые сапоги. Кое-кто даже ходил в длинном брезентовом балахоне, наподобие плащ-палатки с капюшоном. Один такой, издали напоминавший конусообразный стог, топтался по лужам на площади. Вот кому тепло и сухо. Клара передёрнула плечами. Ей был сыро и зябко.
Часы показывали восемь. За торговым центром тянулась длинная аллея с высокими липами по бокам. Непривычно рано стемнело. В Питере в семь вечера вполне можно было даже читать на улице. Конец пути скрывался во тьме. Но идти-то надо. Она вступила в сумрак.
Мягкие подошвы кроссовок неслышно ступали по засыпанной мелким гравием дорожке. Не было привычных звуков вечернего города. Не шумели машины, не звенела сигнализация. Не кричали подвыпившие граждане. Клара вспомнила, что у неё в телефоне есть фонарик и завозилась в сумке. Лямка соскользнула с плеча, сумка упала, рассыпав содержимое по дорожке. Тихо ругаясь, она нашарила телефон и, подсвечивая фонариком, стала собирать мелочёвку. Тень упала откуда-то сзади. Высокая фигура в длинном балахоне стояла в начале аллеи. Клара резко вскочила, когда человек медленно двинулся в её сторону. Это мог быть просто прохожий, но ей отчего-то стало страшно. Она заспешила по аллее так быстро, как только могла. Вырвалась на простор и растерялась. Дом, где-то рядом должен быть дом. Почему в провинции всегда экономят на освещении? Теперь она бежала куда глаза глядят, лишь бы подальше от тёмной аллеи и человека в балахоне.
Впереди виднелся фасад дома, возможно, того, что был ей нужен, но на пути, словно из ниоткуда возник всё тот же балахон, и ей пришлось резко свернуть в сторону. С торца дома рос большой куст сирени. Недолго думая, Клара нырнула в него и затаилась, чувствуя, как мокрые листья дружески облепили плечи. Она просидела не меньше двух минут и уж было решила, что ей показалось, будто балахон преследует её. Просто шёл человек по своим делам, а она от него как заяц по кустам. Смех!
Послышались шаги, и мимо быстро прошёл балахон. Остановился и принялся оглядываться. Вернулся, снова прошёл мимо. Он метался по дороге и что-то негромко бурчал про себя. Потом он пропал, а Клара так и сидела, настороженно прислушиваясь к шагам. Прошло десять минут или больше, прежде чем она решилась и медленно поползла на четвереньках к еле видному фундаменту дома. Так на четвереньках она выползла прямо к стене и двинулась вдоль неё. Впопыхах ошиблась направлением и вышла к задней стороне дома. Раздражённо выдохнув, повернула обратно. Дом определённо тот, с фронтоном.
Вот и подъезды. Ещё бы понять, какой из них последний. Ни возле двери, ни над ней нумерация квартир не обозначалась. Ладно, позвонит наугад. Внезапно стало страшно, ведь пиликанье домофона может привлечь этого маньяка в балахоне. В том, что это именно маньяк, она теперь почти не сомневалась. В книгах, которых она перечитала уйму, как раз в таких захолустных городках и водятся самые кровожадные из них. Она чуть потянула дверь на себя, и та подалась. Открыто! Внутри подъезда лампочки не горели. Что за жизнь: ничего-то у них не работает. Пришлось снова задействовать фонарик. Почтовые ящики на стене подсказали – с подъездом она не ошиблась. Ура! Нужная квартира нашлась на первом этаже. Тоже повезло. Но на этом везение кончилось.
Звонок мелодично тренькнул. Но напрасно Клара прислушивалась к шагам за дверью. Их не было. Вообще никакого движения в квартире не наблюдалось. Неужели ушёл?
А может, ему стало плохо? Она дёрнула ручку и услышала скрип петель. Какой-то вечный день открытых дверей.
В прихожей предсказуемо оказалось темно, но её уже не удивляла странная привычка экономить на освещении. Выключатель нашёлся у входа. Тесная прихожая осветилась. Возле тумбочки стояли ботинки с мокрыми носами. Тоже попал под дождь? Сегодня всем досталось.
Хозяин дома сидел в кресле, свесив набок голову. Очки сползли с его носа и висели, цепляясь дужкой за одно ухо. Сначала она решила, что он спит.
– Семён Иванович, – тронула она его за плечо, – Семён Иванович, это я, – и тут же отдёрнула руку: слишком бледным было его лицо, и слишком уж неподвижно он сидел.
В кулаке, свисавшем с подлокотника, торчала какая-то бумажка. Клара осторожно потянула её и вытащила клочок, но рассмотреть не успела, потому что глаза уставились на шею Семёна Ивановича в вырезе расстёгнутой клетчатой рубашки. На морщинистой коже налилась багровым широкая полоса. Она зажала рот руками, чтобы не завопить.
Первой мыслью было, конечно, позвонить в полицию. Она представила, как объяснит, зачем приехала к постороннему человеку. В детективных романах всегда первым подозревали того, кто нашёл труп. Ну да, очень просто. Клара мысленно перебрала свои самые невезучие моменты. Пожалуй, арест по подозрению в убийстве переплюнет жениха-изменника. А зная своё везение в кавычках, даже сомневаться не приходится, что настоящего убийцу так и не найдут.
И всё же законопослушная натура сомневалась. Надо же сообщить полиции, что здесь человека убили. Убили! Её затрясло, словно она только-только поняла, что произошло. Кто-то пришёл к Голикову, набросил на его шею верёвку и тянул, пока жизнь не покинула тело этого совсем ещё крепкого и здорового человека. За что? Вот о чём должна она думать. Грабители? Но она была уверена, это как-то связано с тем, что хотел сообщить ей друг дяди Альберта.
В комнате повеяло сквозняком.
– Семён Иванович, вы дома? Я вам хлеба обещала купить…
Клара отпрянула в сторону и прижалась к стене возле двери. В комнату зашла женщина в ситцевом платье с накинутой на плечи кофтой.
– Да что ж вы спите-то? А дверь открыта. Разве так можно?
Гостья не заметила Клару и медленно приближалась к сидящему хозяину квартиры. Сейчас она поймёт, что хлеб и другие продукты больше никогда не понадобятся соседу, и начнётся визг. Клара сжала волю в кулак, отлепила себя от стены, бросилась к входной двери, ударом всего тела распахнула её и, громко топоча, скатилась с лестницы. Пусть даже на улице её поджидает маньяк, всё лучше, чем смотреть на волю через тюремную решётку.
Дорогу домой она запомнила плохо. Мозг действовал автоматически. Часть пути она прошла пешком, часть проехала на каком-то автобусе. Еле-еле смогла открыть замок на калитке.
Прямо на дорожку свесилась пышная сиреневая гроздь, прибитая ливнем. Отводя её руками, Клара заметила некое движение. Показалось или занавеска на втором этаже чуть дрогнула? Она совершенно не помнила, были они раньше полностью закрыты или нет. Сейчас там имелся просвет, и она кожей чувствовала, как кто-то наблюдает за ней оттуда.
Дворники метались по лобовому стеклу в бешеном ритме. Они ехали по трассе, подгоняемые сполохами молний и громом.
– Давно такой грозы не было, – Харитон покачал головой.
Да, его звали удивительным именем Харитон. Узнав, что она унаследовала дом Коха, он радостно воскликнул:
– Знал его. Как-то даже интервью брал.
Харитон оказался журналистом местной газеты.
– Не бог весть что, сама понимаешь. Событий в городе не так чтобы много. Но я ещё в областном «Криминальном вестнике» подрабатываю, так что нормально.
– Круть! – восхитилась Клара. – А я офисный планктон. Стоило учиться, чтобы скрепки продавать.
– А что за специальность?
Клара не ответила. Экономист не та профессия, которой можно было бы гордиться, на её взгляд.
– А много преступлений в городе? – перевела она разговор на другую тему.
– Да не так много, как бы хотелось. В смысле уголовки мало. В основном бытовуха: сосед у соседа что-то со двора украл или бутылкой по голове стукнул по пьяному делу. А так, чтобы совсем криминал, такое редкость. У нас здесь тишь да гладь. Исторически так сложилось.
– Это как?
– Смуров до революции был довольно крупным промышленным центром льняного производства. Наши льны на Всемирной Парижской выставке призовые места брали. А так как чуть ли не половина жителей потомки старообрядцев, так с преступностью всегда спокойно было. В основном залётные озоровали. Посему генетически люди законопослушные. Зато интересно статистику смотреть, – продолжал Харитон. – Вот я собирал за последние несколько лет и, знаешь, что выявил? Криминальных смертей мало, а вот несчастных случаев просто эпидемия какая-то. Ломают руки, ноги, шеи. Иногда и со смертельным исходом, то шибанёт человека током, то деревом придавит, а ещё вот случай был – в собственный колодец свалился.
Клара глазами показала, что это просто ужас какой-то. Харитон ей нравился. Они как-то сразу нашли общий язык, и не пришлось подбирать слова, чтобы казаться умнее и значительней. А ещё у него была потрясающая улыбка. Просто чудо, какая улыбка.
– И что самое интересное, все эти неудачники незадолго до происшествия получили от судьбы какой-то профит.
– Что?
– Ну, выгоду. Один в лотерею выиграл. Знаешь, жилищная лотерея? Так вот десять лет регулярно покупал билеты, и всё никак. А тут, раз, и квартира в Москве. Каково? Через две недели полез антенну на доме поправить, упал, да не просто, а повис на проводах, ну, и задохнулся, короче.
Клара поёжилась.
– Другой дело в суде выиграл. Тоже долго судился с родственниками из-за наследства, все суды проиграл, но не сдавался. И вот последний суд, раз, и в его пользу решение принимает.
– И тоже погиб?
– Нет, но отравился грибами. Месяц в реанимации, еле выкарабкался. Инвалидность заработал. Хотя, казалось бы, опытный грибник. И таких случаев у меня в папочке полсотни наберётся. Делайте выводы, как говорится.
Внезапно у Клары перед глазами замелькали цветные пятна, она упёрлась руками в торпедо перед собой и хрипло выдавила:
– Ой, кажется, мне плохо. Останови.
Машина послушно съехала на обочину. Окно открылось, Клара шумно вдохнула влажный воздух.
– Лучше? – обеспокоенно спросил Харитон, наклоняясь к ней.
Внезапно мимо промчалось нечто большое и тёмное, машину тряхнуло, запахло выхлопными газами.
– Ничего себе! – Харитон выскочил наружу и уставился вслед грузовику.
Кларе стало легче, цветные пятна пропали, она повернулась к парню, уже севшему обратно в салон.
– Что случилось?
– Какой-то сумасшедший дальнобойщик по встречке нёсся. Заснул, наверное. Если бы мы не остановились, нас бы смело в кювет. Интересно, часто у тебя такие предвидения?
– Ты о чём? Мне просто стало плохо.
– Ага, – хмыкнул он. – Везучая.
– Ты что! Я самый невезучий человек в мире.
– Невезучие не получают наследства.
Клара с жаром принялась доказывать правоту, рассказывая про свои неудачи.
– По дороге в первый класс меня окатило из лужи, представь в каком виде я пришла на линейку. Когда вручали аттестаты на выпускном, мой потеряли, пришлось выписывать повторно. Институт, куда я хотела поступать, изменил проходной балл, и я не прошла на бюджет. Потом перед свадьбой сломала ногу…
– О, а ты замужем? – перебил Харитон.
Клара отрицательно мотнула головой. Но про Олега рассказывать не стала. Да, нога срослась, а вот любовь нет. Она до сих пор помнит, с каким жаром её жених целовался с молоденькой медсестрой в процедурной. Пожалуй, это самый эпический провал в её жизни. Или удача, внезапно пришла в голову мысль. Ведь хорошо, что про медсестру узнала до свадьбы, а не после.
– Ты говорил, брал у дяди интервью? – спросила она просто, чтобы сменить тему. – А почему? Он был какой-то известной личностью?
– Ну как сказать. Дядя твой слыл краеведом-любителем. Его статьи постоянно печатали и в нашей газете, и в областной, и даже в научных журналах. Много интересного раскопал по истории нашего города. Кох приехал сюда примерно в конце девяностых. Никогда не мог этого понять: променять большой город на наше захолустье. У нас-то все при первой возможности стремятся рвануть в Москву или ещё куда подальше.
Клара насмешливо глянула на него.
– А ты тогда почему не рванул никуда?
– Почему? Я не исключение. Пробовал. Покрутился пару лет в Москве после института. Но без денег делать в ней нечего. Без денег и связей. Никому там мой диплом даром не сдался. Там таких молодых специалистов, как я, ложкой ешь. Ну и вернулся. Лучше быть хорошим журналистом в провинции, чем заштатным копирайтером продающих текстов в столице.
– Амбиции? – Клара улыбнулась, стараясь, чтобы парень не принял вопрос за издёвку. Ей-то как раз хорошо было известно, о чём он говорит. Обидно, когда мечты рушатся на твоих глазах.
– Да, – просто ответил он. – Они самые. Ничего, если я своё исследование доведу до конца, возможно, всё изменится.
За окном показался кубическое здание торгового центра.
– Высади меня здесь.
– Ты же мокрая вся.
– Да ладно, не сахарная. Мне просто надо к одному человеку зайти, Голикову, я обещала.
Харитон наморщил лоб.
– Голиков Семён Иванович? – вспомнил он. – Сотрудник музея. А до завтра это не подождёт? Тем более что завтра хорошую погоду обещают. Я бы тебе город показал. Ты как?
У Клары перехватило дыхание. Он хочет с ней встретиться?
– Я за, – улыбнулась она, стараясь не выдать смятение. – Но мне надо с Семёном Ивановичем по одному делу поговорить. Видишь, что нашла?
Харитон уставился на «Молескин» и фотографию, которую Клара вытащила из кармашка и, кажется, не очень-то поверил в историю, что фотография попала к Коху весьма странным путём.
– Может, это мама твоя ему послала?
– Да мама его тоже не знает. Говорю же, он с нами не общался. Очень это всё подозрительно. Моё фото у него, завещание с условием жить в доме пять лет… Вот думаю, раз Голиков с ним дружил, наверняка что-то знает, тем более что сам меня звал. Сказал, что нужно принести эту записную книжку ему. Мол, это важно. Так что я пойду. Никогда не надо откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.
С этим Харитон спорить не стал, высадил её и уехал. Клара прислушалась к своей интуиции, та молчала, зато не молчали бабочки в животе, намекая то ли на грядущее любовное томление, то ли на пустой желудок.