Ночь была свежа, какие-то букашки ползали по соседней ветке, создавая еле уловимый топоток крохотных лапок по блестящему, лакированному природой листу, срывались, бухались на землю, долго шуршали в прошлогодних былинках, потом снова карабкались наверх, в своем неукротимом стремлении занять более высокое место перед восходом светила.
Затем наступила тишина. Кристальная ясность и прозрачность всего сущего, полное осознание гармонии мира и природы, понимание, что ни одна пищевая цепь не обходится без хищника. Замкнутость экосистемы. Идеально сбалансированная и четкая схема. Выживание, размножение, потребление, адаптация – развитие через приспособление… голова работала, быстро-быстро, со скоростью света, принимая новые аксиомы…
Лорик нахмурил брови, чуть приподнимая голову с рукава, снял с себя спящую Сван и мотнул волосами, скидывая внезапно осознанное наваждение.
Мир был столь же прекрасен: только-только пробивавшиеся из-за края Земли лучики вызолотили часть неба и тонкие травинки, клонящиеся к импровизированному ночному ложу путников, летали деловитые пчелы, падала случайная капля росы. Только Фил тут был уже не один.
– Что это было? – с нескрываемым скептицизмом спросил он внезапного гостя, что сидел на одном колене, наклонившись над чем-то в траве.
– Зов. – Так же спокойно, как ни в чем ни бывало, ответил знакомый наг.
– Скорее, внушение. – Поправил Лорик, застегивая куртку, и, приподнимаясь, готовый увести иноплеменника от женщины.
– Не без этого. – Пожал плечами Тиу, указывая на то, что рассматривал. – Мне очень нравится в вас, людях, то, что вы хорошо адаптируетесь к внешней среде, что у вас гибкий разум, всеядность и высокоразвитые конечности. Но, больше всего, нас отличает вот это…
Человек посмотрел на крохотную змейку, что стерегла кладку яиц в небольшом гнезде. Змейка едва превышала десять сантиметров в длину, ее оранжевые пятна, разрисовавшие темно-зеленое тельце, позволяли полностью слиться с окружающим пространством. Неудивительно, что люди не заметили кладки.
– Способность к мимикрии? – спросил Фил, так же рассматривая юную хвостатую мать.
– Скорее, живорождение. – Пояснил Тиу. – Несмотря на то, что мы более приспособлены к сложным условиям, имеем партеногенез, способны впадать в спячку, тормозить свои процессы, сохранять семя и оплодотворять им до 5-7 поколений яиц, мы, все-таки, не имеем живорождения, что делает нас уязвимыми в определенный отрезок времени.
Фил задумался. Стало быть, наги не имеют четкого пола, и его знакомый не обязательно является мужчиной. Это было открытием. В памяти всплыли стандартные экзаменационные вопросы по космозоологии, и он возразил оппоненту:
– Зато, вылупляясь, малыши сразу приспособлены к жизни, самостоятельно питаются и сразу готовы отделиться.
– Не совсем. – Тиу был задумчив и отодвинул от змейки аппетитный кусочек, к которому она тянулась, отползая от своего гнезда. – Более развитие интеллектуально, в отличие от низших змей, мы не можем оставить свое потомство без опеки и обучения. У нас есть двухгодичные курсы, по окончании которых подростки сдают экзамен и становятся взрослыми членами клана.
– Вы долго живете? – человек стремился оценить, сколько детство занимает в масштабах срока жизни и, под вежливым предлогом, больше выведать о чужаках.
– От сорока до восьмидесяти. – Без колебаний, выдал Тиу. – Потомство появляется на свет примерно раз в десять лет. К слову, на Земле у нагов с этим большие проблемы, поэтому, каждое полноценное яйцо в клане на вес золота.
– Что ты хочешь от меня? – с нехорошим предчувствием, опередил просьбу Лорик.
– Я предлагаю тебе мимикрию. – Подмигнул Тиу, свободно оперируя биологическими терминами.
– Я должен слиться с нагами?.. но зачем?! – Фил даже прикрикнул, но, вспомнив о спящей девушке, перешел снова на шепот.
– Не с нагами. С людьми. – Знакомец, не торопясь, вытащил из-за бежевой свободной накидки черное закругленное стекло. «Лицевая маска!» – осознал человек. Из-за пояса так же был извлечен сверток с черной униформой. – Это сложно мне досталось. – Подытожил Тиу. – Не спрашивай.
– Но что я должен сделать? – все еще недоумевал астронавт.
– Ты сам разберешься. Я хочу, чтобы ты просто был там. – Ушел от ответа наг. – А сейчас мне пора.
– С кем ты разговаривал? – Сван испуганно встала на одном локте. Белая куртка соскользнула с ее груди, напоминая о почти домашнем тепле и уюте ночи. Лорик оглянулся, (удостоверившись, что Тиу пропал, так же внезапно, как и появился), и поспешил к своей подруге.
– Енц с людьми собираются напасть на нагов и истребить яйца? – Слету поинтересовался мужчина. Девушка неприятно поежилась, стала быстрыми движениями натягивать зеленую майку.
– В планах клана было пополнение запаса провизии. – Неопределенно ответила она. – Мы едим яичницу, Фил, кроме того, обработанные ультразвуком, яйца долго не портятся и уже не вылупляются во врагов. Что в этом плохого?
– Это пищевая цепь. – Задумчиво отвернулся мужчина. Этические вопросы, в последнее время, не были его сильной стороной. – Нам надо туда.
– Мне нельзя. – Заупрямилась девушка, вырывая руку. – Я не хочу возвращаться!
– Но с тобой ничего не произойдет. – Взывал к логике Фил. – Ну, хорошо, просто отведи меня туда, и я не стану тебя держать.
– Что ты хочешь сделать? Освободить Дахати, что вышибла меня? Помочь Енцу, что меня казнил? Или сдать нас нагам, что убьют всех?
– Я пока не знаю, с серьезным выражением, ответил мужчина. – Я бы хотел просто разобраться, какого черта тут творится. Мне надо найти способ связаться с базой, выяснить, пригодна ли планета для того, чтобы привезти сюда свою семью, в конце концов!
– Я поняла. – Тихо опустила глаза Сван, услышав о его семье. – Отведу тебя, затем уйду.
– Ты дождешься меня, и мы вместе подумаем, что делать. – Расплывчато ответил Лорик, не касаясь щекотливой темы. Девчонка, со своими короткими волосами, голой беззащитной шеей, зелеными полосами татуировки, проходившими сзади, как ребра жесткости в этом неизбалованном худом теле по позвоночнику, рукам и ногам; эта девчонка, почти подросток, вызывала в нем смешанные чувства – он был ее защитой, ее спасением, ее бедой, ее сильным мужчиной. Фил, словно ответственный отец, или старший брат, хотел заботиться о хрупком создании, не чувствуя укора совести или совершенной грязной измены, по отношению к жене. Это было какое-то другое, новое и непонятное чувство в нем. Чувство стаи. Чувство родства. И он, не желая объяснять себе всех этих нюансов, не мог отпустить родное свое существо, словно передержка без помещения, готовый принять всех своих, кого только сможет, попеременно миря, и, охраняя друг от друга. Только так.
– Не выйдет. – Словно прочла в его глазах Сван. – Так не получится. Но у меня есть большая мечта. Говорят, если несколько дней двигаться на восток, то на берегу огромного пресного озера растет целый лес вкусных фруктов, а на большой земляной горе, раскинув ветви широко-широко окрест, возвышается чудесное Хлебное дерево. Я давно мечтала уйти из клана, меня несколько раз ловили и возвращали. Рядом с «Вонючкой» я спрятала свои вещи на случай побега. Теперь я смогу уйти туда. Тебе не стоит беспокоиться, Фил.
– Уж очень это похоже на притчу. А у легенд и реальности мало общего, как я уяснил… – начал Лорик, но обреченно умолк. – Нам надо к моему модулю. Я запрошу данные с шаттла.
До «Вонючки» они добирались около трех часов. Пару раз натыкались на одичалых, но сумели выбраться без драки. Не хотелось убивать существ, которых, теоретически, можно было вернуть в стаю. Лорик чувствовал себя огромной тяжелой гориллой, в сопровождении мелкой юркой макаки, ловко передвигающейся в джунглях, без всякого намека на усталость. Когда двое добрались до места падения модуля, то Фила можно было выжимать.
– Мы точно успеем к событию? – поинтересовался Лорик, шатаясь в хвосте белой лодочки, и, скорее садясь на корточки, чтобы не упасть.
– Да, это не далеко. – Ответила, взбегая, юная валькирия. – После взрыва, наги, вряд ли, будут переживать о чужаках.
– Надо установить связь. – Лорик спрыгнул в котловину более прозрачной по центру воды. Сквозь толщу, как по заговору природы, незамутненного «глаза» озера виднелся остов его модуля.
Плыть пришлось метра два, с непривычки, вода тисками сжала неподготовленные легкие. Лорик забрался в кабину, выпуская огромный пузырь из грудной клетки, пристегнулся ремнями, нащупал зеленую, вместо желтой, в толще голубой жидкости, кнопку и закрыл кабину. Вода стала издевательски медленно сливаться, накачивая емкость пахнущим регкапсулой стерильным воздухом из резервуара. Лорик вздохнул с облегчением, чуть не проглотив язык от нетерпения. Прокашляв с полминуты, он включил гидравлику, создав три малых толчка. На поверхности озера явно пойдет сильная рябь, намекая Сван отплыть подальше. Тут же включилась рация.
– Сойер, твою мать! – Обеспокоенное лицо в мониторе оценило внешний вид клона.
– Сойер – это не моя мать, и даже не я. С тобой говорит, вроде бы, Гек. – Ухмыляясь, объяснил командированный на Землю. – Посмотри, сколько времени займет дорога до берега большого озера к востоку отсюда?
– Какого озера, Лорик?! Что у тебя творится? – Тридцать второй, тем не менее, стал гладить пальцами монитор, раздвигая кадры со спутника в поисках нужного гидронима.
– В трех страх милях к юго-востоку есть пресное озеро. Но ты туда не долетишь. Доложи по плану.
– Ситуация сложная, Фил. Есть люди-змеи – гермафродиты, хищники и высокоразвитая цивилизация. Есть люди-тина, подвластные паразитам. Есть цивилизация детей. Жестоких детей, занявших базы нагов и поглощающие их еду и яйца. Я еще разбираюсь. Что у вас? Почему не долечу?
– Ясно. Жду следующего сеанса связи. У нас кошмар. К озеру не ходи. Мой совет. Там лежит туша огромного тираннозавра, прямо на берегу, вероятно, воняет нешуточно, да и другие подобные твари там тоже найдутся.
– А почему не долечу-то? Фил??? – Тридцать третий вдруг почувствовал, как его модуль подкинули, да отбросили, со всей дури, обратно вниз! Чертыхнувшись, астронавт отключился, ударившись об подголовник.
– Да потому что ты ключ забы… – Экран мигнул и пошел серыми помехами.
Сван сидела, поджав колени, и, обняв себя за плечи, девушка безмолвно качалась вперед-назад. Остальные члены маленького клана-изгоя сидели отдельно и шушукались, смотря на нее с явным недоверием.
Наконец, Дахати поднялась и подошла к коротковолосой шокированной приятельнице.
– Покажи. – Проговорила глава племени и оглядела руки, грудь, в белой слегка рваной майке, живот и даже ноги. Одежда была равномерно порезана в том месте, где стеклянные шипы распяли Сван, но тело было целым, не сохранив даже следов, крови и рубцов.
– В каких отношениях ты с Лориком? – Дахати пыталась осознать, как девица воскресла.
– Намного дальше, чем приятели. – Проговорила, зло сверля главу клана взглядом исподлобья, Сван.
– Не упрямься. Ложь не спасет тебя. Мне нужно понять принцип работы способностей и доложить Энцу, тогда мы попадем под амнистию. А твоя судьба решена.
– Я не понимаю принципов! Между нами ничего не было.
– Может, он раскрыл тебе свой секрет? – настаивала глава клана. – Как он восстанавливается без регкапсулы? Переносной аппарат? Чип памяти, зашитый к коре головного мозга? Что-то же должно быть!
– Я скажу тебе! – Сван встала, намного превосходя беловолосую девочку в росте, – тебя просто раздражает, что пришлый попрал твои границы реальности! Что наша власть ему не у дел, что не тебе досталось это в руки. Пусть, моя судьба решена. Но я еще не знаю, каким образом: умирать раз за разом в испытательной камере? Смогут ли они убить меня… теперь… а вот ты гораздо меньше беспокоишься обо мне, чем чужак!
– Заткнись! – Дахати ударила дерзкую девчонку по щеке. Красная пощечина налила щеку и почти тут же пропала. – Жизнь может быть гораздо хуже смерти, и ты убедишься в этом. Но, попомни мои слова, это начало конца. И живые позавидуют мертвым. Он выбил камень основы, и все рухнет в один момент. А что будет после – скрыто от моего взора.
– Это все лишь возвышенные речи. На меня больше не действует! – Сван ушла в дальний угол и села, уткнувшись носом в него. Ее ощутимо трясло.
***
Лорик обедал. Хрустящая тушка поджаренного на портативной горелке грызуна была пресной – без соли, зато хрустела лоснящейся жирком корочкой. Обед еще полчаса назад свободно прыгал по вентиляционной шахте, недалеко от своего поедателя. Но человек оказался хитрее и приспособленнее.
Пол в центре круглого небольшого зала был прозрачным, как стекающая капля стекла. Здесь везде были колбы и прозрачные трубки, и различные жидкости перетекали одна из другой по этим странным гидросетям. Лорик сидел с краю, так, чтобы его не было видно сверху и наблюдал. Выйти отсюда он не мог ближайшие четыре часа – часы, подсоединенные к информационному ремонт-каналу вентиляции, показывали, что данный отсек открывается каждые шесть часов на минуту и полностью заменяет воздух в подконтрольных помещениях. Таким образом, сбежавший «опасный элемент» неизвестной общины оказался спасен и заперт одновременно.
Следовало осознать произошедшее. Парень за пультом явно был важной шишкой этой общины. Его назвали по имени, Енц, как подсказала память. С ним были два телохранителя. Они точно не были людьми. Второе поколение модифицированных клонов. Лицо скрыто под черной маской из неопластика, металлическая маска уходила в наушники и обручем опоясывала затылок. Вероятно, в шлеме был встроенный монитор и свой канал связи. Было бы неплохо подключиться к такому. Мышечной массой и реакциями второе поколение также отличалось в лучшую сторону. Хотелось бы побольше узнать о создателях!
Лорик поглядел вниз. Лаборатория, над которой он расположился, пополнилась новыми действующими лицами. Привели Сван. Ее руки были запаяны в пластик за спиной. Парнишка в очках приступил к опытам. Для начала, у девушки взяли кровь на анализ. Место укола засветилось тонкой паутинкой и затянулось. Экспериментатор поправил очки и спокойно чиркнул скальпелем по тонкой девичьей руке. Кровь тонким ручейком потекла по рассеченной коже, затем рана засветилась и затянулась. Девушка стояла, закусив губу. Она не привыкла к боли, боялась предстоящего и не верила, что чудесные приобретенные способности спасут ее из этой передряги.
– Взгляните. – Второй парень в таком же сером халате позвал коллегу к микроскопу.
– Что-то невероятное… – пробормотал парень в очках. – Мгновенная реакция, деление пораженных клеток и замещение. Состав настолько странный. Вот эта органелла не имеет планетарных аналогов. Вам следует понимать.
– Если мы доложим Енцу о нашей космо-теории, то нам не сносить головы. Вы должны понимать.
– Но что мы можем сказать? – второй собрал засохшую кровь с запястья пленницы, соскребая лезвием, будто с неодушевленного стола. – В мертвой материи нет и следа.
– Мы должны изучить механизм передачи и резерв.
– Согласен, коллега.
Лорик сжал зубы. Так его подарок обернулся проклятием. Смотреть за дальнейшими истязаниями совершенно не хотелось. Спать не хватало хладнокровия. Открыть заслонку? Тогда эти странные беловолосые нелюди сразу узнают, где спрятался чужак. Фил приступил к своему эксперименту. Удалось вскрыть одну из полупустых колб – она долго не хотела нагреваться, но, наконец, проплавилась на +1200 градусах, став мягкой. И игла проткнула в красном стекле аккуратное оранжевое по контуру микроскопическое отверстие. Удалось сохранить вакуум, создав дополнительный резервуар вокруг. Датчик иглы показывал температуру в –260 градусов Цельсия. Состав параводород и ортоводород с различными примесями. Так вот, откуда они черпают энергию! По сути, вся эта конструкция – огромная экологическая энергостанция, настоящая бомба, без детонатора. Любое соединение жидкого водорода с воздухом, содержащим кислород – взрывоопасно.
Из раздумий Лорика вывел девичий крик! Взглянув в свой пол-иллюминатор, как капающая слеза, наполовину наполненный жидким водородом, Фил осознал, что ждать больше нельзя!
Сван была помещена в большую цилиндрическую ванну, глубиной в человеческий рост, и сверху заливали азот. Из ванной клубил стелющийся белый пар, девушка кричала от боли, со страхом пытаясь выбраться из этого сосуда. Она цеплялась за стенки и пыталась поджать ноги – азота было уже примерно по щиколотку. Сильные пальцы, побелевшие от натуги, должны были вот-вот оторваться от края. Раздумывать было некогда!
Лорик достал свой молекулярный клинок и крест на крест рассек прозрачный пол своего вентиляционного отсека…
Потом будут говорить о случайном взрыве и нарушении целостности купола, будут изучать обломки, оставшиеся после взрыва, пытаясь найти хоть какие-то следы регенерирующего объекта… сейчас Фил меньше всего задумывался об этом. Он должен был вытащить свое знакомое существо, попавшее в беду по его вине. Это была единственная цель.
***
Девушка спала под белой форменной курткой, и ей снился кошмар. Сначала ее заливало ледяной, нестерпимо ледяной водой, без цвета, вкуса и запаха. От этого сводило переступающие в панике ноги, потом вода дошла до живота, Сван холодела от ужаса, чувствуя приближение смерти. Холод настоящий, физический, острой иглой пронзил низ живота, распространяясь выше и выше, и, подступая к горлу. Крик замерз в сведенных коркой легких. И тут тепло жизни обожгло щеки. Взрывная волна вынесла чан с жидким азотом на сотню метров. Было жарко, очень жарко… но в животе по-прежнему было так холодно, что терпеть это не было сил… Сван дернулась и резко проснулась.
Дым пожара был далеко позади, поднимаясь серым столбом из-за деревьев далеко на западе. Над ней наклонилось взволнованное мужское лицо.
– Мне так страшно! – Сван обхватила руками Лорика.
– Все хорошо. Хорошо… – пополам с поцелуями, бормотал мужчина. А потом им было очень тепло. Тепло и близко. И, казалось, что серый ледяной кошмар, свернувшийся внизу живота мохнатым колючим ежиком, совсем отступил.
– Я хотела пожить еще… – поглаживая мужскую грудь, призналась девушка. – Очень хотела. Но совсем не так. Не нужно было меня так спасать. Я хочу стать обычной…
Было нечто общее между его, Лорика, новыми сородичами и мелкими млекопитающими древней Земли, что именовались “крысы”, а именно, если один из членов стаи приносил весть о беде или опасности, то вся стая зарывала норы, выходящие в эту сторону, и сидела, затаившись. Но у крыс были огромные витиеватые ходы, а соу людей? Неужто, они решили пересидеть тут?
Тем временем, Лорик крутил колечко на пальце, сидя за своим лабораторным столом. Что-то не укладывалось. Если такая продвинутая раса, как наги, владеет планетой, то зачем им шаттл и эксперименты с клонами? Как змеи уживаются с паразитами, которыми заражены люди? Какова их цель? И, если они владеют этим реактором, отравившим мертвое озеро, то откуда у Лорика-Тома их ключ?
Пока он складывал одно с другим и тем и этим боком, решая головоломку, кольцо в его руках щелкнуло. Сначала оно засветилось изнутри зеленым, прямо сквозь металл. Вероятно, как и браслет астронавта, стандартный номер один, кольцо считывало данные организма: пульс, температуру, может даже, осуществляло забор крови… решив обмануть технику, Лорик сунул живокорень в кольцо, красный сок этого растения имел большое сходство с кровью человека и рос на богатых железом почвах. Для начала, это должно обмануть датчики… корень был темно-коричневого цвета, как кожа южной расы, и даже пульсировал, подобно человеческим сосудам, то открывая, то закрывая клапаны растительных артерий. В середине корня был плотный узел, в котором помещалось этакое сердце и даже пятизубый рот. Лорик подробно разбирал это растение ночью, занеся в список потенциально опасных. Но местные его ели, находя вкус изысканным и неповторимым.
Кольцо выпустило пучок света, теперь уже красный, затем белая вспышка, и от корня осталось два извивающихся в агонии отрезка. Кольцо жило своей механической жизнью и, выпустив снова красную лазерную сеть, приступило к сканированию помещения и Лорика. Астронавт поставил свинцовую заглушку от печи между собой и неопознанным артефактом, еще раз порадовавшись экранированному лабораторному боксу.
В этот момент явилась Дахати. Девочка, с серьезным видом, объявила, что провинившийся Лорик будет находиться здесь, взаперти, дожидаясь своей предрешенной участи. Клан спасать его и оберегать не намерен и уйдет в подполье. Уточнить, где же здесь их поля, не получилось. Приоткрытая дверь разомкнула контур, луч пошел гулять по краю большого зала. Лорик крикнул Дахати, чтобы она закрыла створки, девочка, не привыкшая к тому, что на нее кричит взрослый, малознакомый мужик, метнулась к дверям и захлопнула их. Пучок света из кольца мигнул. Затем, подумав, сменился на белый.
– Ложись! – еще раз крикнул Фил и прихлопнул кольцо крышкой, ползком приближаясь к Дахати, и, затаскивая ее под железный лабораторный стол.
– Это передатчик? – шепотом спросила девчонка.
– Хуже. Это хранитель. – Так же шепотом ответил Лорик и приблизил палец к губам. – Тщ-щ-щ!
Железное помещение со всех сторон плясало красными пучками. Фил подключился к камере и наблюдал в маленьком экране, как из кольца высунулась крошечная лапка, подобная лапке железного паука, и начала движение. Не дожидаясь, пока кольцо отрастит еще семь таких лапок, Фил осознал, что в лабораторном столе всегда есть два предмета, способные помочь: это молекулярная горелка и баллончик с жидким азотом. Если первая просто уничтожит все, что попадет под плазму, разогретую до температуры ядра, то второе средство предоставит время для создания условий изучения, либо бегства от опасности. Астронавт потянулся к ящику, но замок был заперт. Еще три-четыре секунды ушло на создание электронной отмычки. Дахати сидела молча, с широко распахнутыми белесыми ресницами, вероятно, девочка и не знала о существовании ящиков, принимая тяжелый металлический литой стол за монолитный предмет.
Лорик с баллончиком в руке замер, ожидая удобного момента. Металлический корпус азотника был покрыт неопреном и был безопасен для рук, но, в условиях применения, нужны были перчатки посерьезнее. Покрутив колесико, Фил настроил впрыск большой струей, без лишних брызгов.
Когда красный пучок мигнул, обозначив цель, отсканировав зеркальное отражение в металлической стене, то Лорик вскочил и заморозил опасный предмет, пользуясь заминкой при переключении сканирования на боевой режим. Замороженное кольцо он лабораторным шпателем подхватил и положил в герметичный свинцовый бокс, куда долил еще азота.
– Теперь мы в относительной безопасности. – Радостно сообщил астронавт скрипящей зубами, скорчившейся под столом, главе клана. – Так что вы хотели?
– Ты остаешься ждать своей участи, пришлый. – Проговорила беловолосая, доставая потемневший четырехгранный клинок. – И нам нужно, чтобы наги не знали о нашем клане ни-че-го! Пусть думают, что ты спустился и тут слегка пошебуршал. В одиночестве. А чтобы они ничего не узнали, ты должен забыть все, что знаешь!
Удар пришелся в левую половину грудной клетки, ближе к середине. Должно быть, девчонка метила в сердце. И, вероятно, у нее был немалый опыт для ее примерно пяти лет от роду. Дети, в условиях войны, взрослеют быстро и жестко…
Лорик ощутил холод инородного предмета в своем теле, затем легкие осознали давление неудобного ножа и затруднение дыхания, мягкие ткани, раздвинутые и порванные острием, заныли, от помехи, а порванные сосуды подали, наконец, сигнал боли и хотели уже взорваться потоками крови. Но регенерация начала свою работу, первыми перекрывая мелкие сосуды и пораженные венки. Сердце, обожженное по краю металлической гранью, пропустило удар, Лорик закрыл глаза, практически лично наблюдая, как полупрозрачная белая паутинка на секунду обтянула остановившийся жизненно важный орган и снова пропала, не оставив и следа и повреждений. Организм сам вытолкнул из себя клинок, раздался глухой тяжелый лязг о металлические плиты пола.
– Умри! – закричала, в панике, девчонка и рванула к дверям без оглядки. Нервно провернулся три раза верхний замок, нижний немного заклинило, но, после пинка, скрепя, лязгнул и его язычок.
– Какие все нервные… – хмыкнул Лорик, размышляя о дальнейших действиях. – Здесь должно быть меню с протоколом экстренной эвакуации персонала.
Руки привычно потянулись к плитке слева от двери, плитка мигнула, загорелся отпечаток пальца.
– Э-э-э, пожалуй, нет. – Лорик зажал в зубах лезвие ножа, прыснув из баллончика на ожившую технику нагов. Простая и гениальная конструкция не сильно отличалась от взломанного кухонного модуля. Замкнув нужные провода, и, поставив сцепку, Фил оглянулся, в поисках эвакуационного выхода. В полу на полсантиметра приподнялась одна из полуметровых металлических плиток. Чертыхнувшись, астронавт воткнул лезвие в узкий зазор между плиткой и остальным полом, нож, выгнулся, но выдержал и показался черный просвет хода.
– Вы издеваетесь? – затылок определенно чесался. – Неужто, придется ползти? Убраться бы еще!
Фил потратил драгоценные секунды на стрирание жесткой памяти видеозаписи и защелкивание панели управления. Часы, подключенные напрямую к сети этого объекта, были защищены анонимайзером. Наконец, пригодилось! Скачанная карта показывала, что лагерь представлял собой перевернутую, зарытую в скальных породах пирамиду, острием уходящую вниз, оттуда вел ход куда-то еще ниже. Лаборатория находилась на самом верхнем этаже, а цокольные блоки были обособленными, соединяясь лишь техническими каналами и воздуховодами.
Лорик прыгнул в люк, сложив ноги вместе, а руки прижав по швам. Темный тоннель начал мигать сваренными переходами и темно-синей подсветкой, проносясь мимо лица. Вжав голову в плечи, мужчина чувствовал, тем не менее, легкое жжение в затылке от скольжения. Браслет пиликнул, указывая, что нужный люк откроется через три секунды. Мужчина согнул носки ботинок и успел поймать незаметный уступ, тихо бухнув по перегородке, и, вынув заглушку, Фил пролез в перпендикулярное ответвление и поставил заглушку обратно. Лаз здесь был куда шире.
Аккуратно и тихо продвигаясь, Фил добрался до плотной квадратной решетки и заглянул вниз. Высокие потолки венчали огромный высокий зал. Посередине была белая трибуна, за которой стояла незнакомая девчонка-подросток с седыми-пепельными волосами и что-то говорила. А сзади нее были прозрачные колбы, где, вытянувшись по швам, как Лорик, пару минут назад, стояли все члены клана, принявшего его. Девушка с трибуны прокричала. Перед ней сидело около дюжины таких же седовласых, каждый из них поднял руку прямой ладонью вперед, словно отгораживаясь от этой сцены маленьким живым щитом. На лицах присяжных, как окрестил их Лорик, не было никаких эмоций.
– Сван Туруни, ты виновна, что привела на территорию клана чужого. Ты признаешь вину? – Девочка в колбе горько обреченно кивнула. –Ты виновна в том, что позволила ему жить. Ты виновна в том, что вы, низший клан, ворвались к нам и эвакуировались, приведя нагов к нам под бок. Ты и остальные члены клана приговариваетесь к мгновенной смерти! – Седая судья махнула рукой, и все сидящие вскочили, с интересом ожидая представления, они закричали, ритмично прикрывая округленный рот ладонью.
Воздух в колбе мгновенно исчез, Сван выгнулась грудью вперед и запрокинула голову назад, закрыв глаза и неосознанно пытаясь сделать предсмертный последний вдох. Следом с помертвевшим лицом стояла Дахати, готовая к той же участи. Лорик не мог оставить все так, как есть. Надеясь, что позже сможет связаться с базой и предупредить шаттл об опасности, он выстрелил в середину потолка, выпуская трос.
Есть лишь малая вероятность, что купол и колба поддадутся механическому воздействию. Некогда их плавить или сверлить! Это, к тому же, опасно для находящихся внутри – никаких осколков и температур. Нужно пробраться к контроллеру. Лорик проверил крюк, под сильным углом, почти плашмя, вонзившийся в белый пластик потолка, затем прыгнул, наметив жертву.
Этот парень не смотрел за происходящим, сидя позади всех. Он сверялся то с одним монитором, то с другим, и что-то нажимал, деловито поджав верхнюю губу и немного покусывая ее время от времени. Сбоку от него стояли двое в черных форменных костюмах, как у Лорика.
Фил подлетел и приземлился прямо на одного из двоих, стукнув его головой об ступень. Толпа ахнула и заулюлюкала с новой силой. Зрелище им нравилось, независимо от того, кого убивают. Парень за пультом посмотрел исподлобья, с интересом и без явного испуга. Он лишь последний раз что-то нажал указательным пальцем и отошел от приборной панели, высоко подняв раскрытые ладони.
– Я запустил автоматический режим. Ты ничем не поможешь им. – Спокойно проговорил юный циничный палач. Лорик обернулся и увидел, как Сван висит на прозрачных огромных шипах, выросших по кнопке пульта из самих стенок стекло-колбы. Времени размышлять не было. Риск был слишком большим. Уже Дахати начала корчиться в безвоздушном пространстве.
– Я отменяю приговор! – прокричал Лорик и схватил ручку ножа, второпях засунутого во время спуска в карман. Ручка точно вписалась в руку, замах получился больше ожидаемого. Стеклянные многогранные столбики перед приборной панелью, всем своим видом напоминавшей прозрачный орган, перерубились. Фил еще раз посмотрел на свой нож, и увидел лишь ручку меча, прихваченного им у убитого нага. Вместо острия было заметно слабое голубоватое свечение. При развороте плашмя, лезвие все подернулось рябью, впитывая маленькие пылинки.
«Молекулярный клинок!» – мелькнуло в мозгу Лорика, прежде чем второй охранник в черном огрел его обрубком кристалла по голове. Падая, Фил увидел, что колбы постепенно открываются – у него получилось замкнуть управление.
– Он нам сильно помешал. – Недовольно ппроговорил палач, проверяя оборудование. – Этих в барокамеру, а его убейте и приведите ко мне. Первое поколение все еще полно сюрпризов.
– Да, Енц! – отрапортовал первый стражник, вставая со ступеней, и, потирая проломленную голову. Фил аж закашлялся от такой наглости.
– Рано списали! – Выкрикнул он и крутанулся с мечом в руках.
Лорику не спалось. Было странно впервые укладываться вне модуля. Вне «дома». Не было уверенности в собственной безопасности, «в спине» и завтрашнем дне. Было ощущение, что прогулка закончена, и пора бы к себе. Мужчина вздохнул, обнимая плоскую жесткую подушку из сушеных трав вместо своей женщины. Как там Эмбер? Починилась ли Олис? Интересно, пришел ли к ним спать Тридцать третий, или отсиживается в шаттле? Картинка себя со стороны в обнимку с Эль и себя лишнего снаружи предстала перед внутренним взором. Волна непозволительной ревности подкатила горячей волной к шее. Фил вышел в кухонный закуток – выпить воды. Сквозило. Ссутулившись и немного дрожа, со стаканом завернул в лабораторию.
Здесь все было родным и привычным. Так странно: аборигены жили словно в двух мирах. С одной стороны современная, знакомая Лорику техника и сплавы, с другой – дикая природа, запустение и натуральное хозяйство. Вместо белой униформы – небеленый лен и хлопок, пенька и кожа. Что едят местные? Лорик на миг задумался: он не заметил ни одного домашнего животного или звуков скотины. На кухне в холодильном шкафу были странные густые жидкости в нано-стекле и пара тряпичных мешков с собранным в лесу. Видимо, завтрак еще удивит…
Почувствовав себя на время любознательным школьником, Лорик капнул на стекло из собственного стакана. Ухмыльнулся: как говорится, вода – это всегда немного суп. Радует, что иммунитет пока не подводил. Местным водичка доставляет куда больше хлопот. Имеющиеся оспориллы микроскопические органеллы ороидных растений, плавающие в воде и не заметные глазу, создают в организме плодородную кислотную среду для паразитирующих на нервной системе микроплазмозов. По сути, люди с рождения пьют отравленную воду, насыщая себя самих паразитами. Интересно, почему в подростковом возрасте защита падает? Словно людям дан срок пожить и размножиться, чтобы они не вымерли совсем. Паразиту не выгодна смерть носителя. Так стоит ли давать людям астероидного мха? Лорик растер переносицу, придавая себе бодрости и пробуждая мыслительный процесс.
Можно сделать фильтры. Один точно должен быть в упавшем модуле. Можно принимать гидрокарбонаты натрия, составить противопротозойные комплексы… Лорик сделал пометки для подбора маркеров.
Что касается бутылей – там состав был еще интереснее! Комплекс аминокислот, углеводов и жиров животного происхождения. Компоненты были грациозно подобраны: идеальные высокомолекулярные сложные комбинации складывались так тесно, что увиденное на стекле микроскопа можно было перепутать с творчеством современного художника. Стройные ряды микрокристаллов аскорбиновой кислоты дополнялись практически виноградными гроздьями ферритина, блестящие зеркальные горы магния, радужные озера ретинола, похожие на лед или стекло, крупицы калия, ровно квадратные, радужные или с коричневым отливом – йода. Комплекс был настолько сбалансирован, что Фил впервые видел такую комбинацию. Монитор рисовал странную химическую формулу – кабаламин отдыхает! Ветки соединяясь в замысловатые сети, образовывали невероятно сложные молекулы, идеально сбалансированная, симметричная и многогранная цепочка. Лорик протер глаза, но чудо-вещество осталось. Вот только человеку такое питание не очень подходило. Рацион был ориентирован на потребление животных белков, скорее созданный высокоорганизованным хищникам. Фил сглотнул. Необходимо было выяснить источник этого питания. Почему-то не верится, что это ваяет кухонный модуль или варят местные повара.
Размышляя о новых данных, Лорик задумчивым шагом вышел за внешний контур и направился в сторону посаженного модуля. Мозги скрипели, никак не желая утихомириться, чуя несостыковки, и, намечая план научной работы. Связаться с «Томом» он планировал с борта. Нужно было обсудить это все без посторонних. С лабораторного стола скинув все в часы, астронавт досадовал об отсутствии связи.
Внезапно за спиной раздался легкий шорох. Фил приостановился, рассматривая существо, уверенно и спокойно показавшееся во весь рост и наблюдающее за ним черными глазами, не мигая. Что-то жуткое было в этом создании, неподвижно застывшем и безбровом. Ссутуленная фигура с наклоненной вперед шеей – еще могло принадлежать человеку, но две сплюснутые ноздри практически не выделялись на гладкой серовато-белой морде. Чуть съехавший капюшон обнажил слуховые отверстия, утопленные в черепе – без ушных раковин, как мы привыкли видеть у людей. У существа были две полусогнутые ноги привычных размеров, руки, казалось, чуть меньшей длины в предплечье, с миниатюрными, но цепкими кистями. Кожа чуть блеснула под светом луны. Лорик дернулся, осознав, что это чешуя! Так вот у кого Дахати воровала еду! Змеи!
Мозг скинул с себя последние обрывки дремоты и лихорадочно просчитывал… Лорик уходил, никому не доложив, не заперев дверь, (подперев тонкой веткой), все данные в браслете, «Том» в трех днях реактивного полета… Кричать – смысле нет. Бежать – инстинкт подсказывал, что не стоит. Прозрачные веки змеелюда смежались незаметно, создавая иллюзию непрерывного наблюдения. А вот человеку уже щипало глаза. Он оттягивал момент, когда придется моргнуть и проиграть поединок взглядов, чувствуя вкус последних секунд жизни.
Внезапная вспышка озарила лес. Мужчина упал на землю, раздирая слезящиеся глаза, пытаясь вернуть себе четкость зрения. Голову неприятно засыпало комьями. Над нагом стояла девушка в льняной накидке с капюшоном. Ветер чуть развевал запахнутые полы, но не показывал лица невысокой незнакомки. Лорик подошел ближе, рассматривая убитого. Змеиная, похожая на странную человеческую лысую, голова лежала и слегка дымилась на идеально ровном срезе. Запекшееся горло блестело молекулярным срезом, напоминая пейзажную яшму.
– Чем ты его ТАК? – Фил повернулся глаза в глаза, и слова застряли в глотке. В льняной накидке поверх форменного белого комбинезона стоял еще один змеелюд!
– Я есть драг. – Сказал наг и небрежно ухмыльнулся, обнажив левый верхний клык. Лорика обдало паническим холодом. Мурашки подняли волосы на руках и ногах. Человек остался стоять неподвижно, мозг лихорадочно скрипел. – Драг. Мир. Жвачка? – змей протянул белую упаковку, предлагая лакомство. Фил принял, выдохнув:
– Мясная?..
– Тиу. – Змей плавным быстрым движением коснулся своей груди. – Ты Йорик?
– Бедный Йорик… Я знал его, Гор-рацио… – на волоске от смерти обостренное чувство юмора вызвало нервный смешок.
– О, дрэвний книга. – Одобрительно кивнул наг и махнул Филу идти за ним. – Тут. Смотри.
Озеро, в котором болтался распахнутый модуль, оказалось совсем рядом за высоким камышом. Голубое свечение, поглощаемое толщами ряски и разложившихся плавающих в воде животных, гипнотизировало.
– Рэактор. – Спокойно пояснил Тиу. – Он нэ даст шаттлу сест.
– У меня есть ключ! – Мужчина поймал удивленный взгляд черных глаз на кругляш в его руке, и сам удивился своей простоте и доверчивости.
– Йорик думаэт, всо прост? – поцокал двойным языком змеелюд. – Я помочь Йорик.
Ночь быстро сменилась серым пасмурным рассветом. Из рассказа Тиу выходило, что он беглый и живет изгоем. Наг сказал, что тайно дружил с предыдущей главой клана, помогая людям с едой и технологиями. Но просил не сообщать остальным о встрече.
– А что за кольцо на его пальце? – Фил подготавливал тело к сожжению. Кожа уже начала отходить, подкожный слой размягчился. Не хотелось сейчас проверять – отрастет ли змеиная голова повторно.
– Лучше не трогай. – Сван подошла бесшумно и встала за плечом. – Этот змей был женат. Теперь его самка найдет тебя по запаху. И убьет.
Лорик оглянулся по сторонам, но Тиу и след простыл. Мужчина поспешил сжечь тело и закидал его пальмовыми листьями, поджигая. Пару вещей он тайком спрятал в поясную сумку, надеясь позже рассмотреть. Интересовала рукоятка с кнопкой. Фил полагал, что это аналог оружия ближнего боя. И кольцо тоже отправилось в карман. Что уж теперь…
Всю дорогу до лагеря Сван бежала, следя между тем, чтобы Фил не отставал. Но не проронила ни слова. Когда вошли, она резко дернула тяжелое металлическое жалюзи и крикнула на весь лагерь:
– Консервируем норы! Он нага убил! – весь лагерь загрохотал по ее команде. Дети бегали и с серьезными взрослыми лицами готовились к обороне. Лишь маленькая девочка с русыми волосами подошла и, без намека на шутку, спросила:
– И как?
– Что как? – опешил Лорик, готовый врать, как собственными руками выворачивал змею горло.
– И как он на вкус? – малышка посмотрела ему в лицо доверчивыми голубыми ангельскими глазами.
– Не пробовал. – Пробормотал астронавт.
– Зря. – Был ответ.
Местность была живописной: кругом росли раскидистые пальмы, перемежаясь с цветущими лиственными деревьями. Ярко-розовые соцветия манили приторным ароматом. Лорик шел за девчонкой, сохраняя мудрое молчание: ему сейчас, как никогда, хотелось быть как Тридцать третий – таким же сообразительным, деловым, смелым… не хотелось обнаружить свое незнание банальных вещей, учитывая, что собрат был здесь и со всем знаком.
– Меня зовут Сван, – девчонка производила впечатление мирной, иногда собирая какие-то корешки и плоды по дороге к лагерю. Шли уже полчаса. Это беспокоило: С учетом полетела, подходило время первого сеанса связи, а браслет показывал красную точку. Сети не было. – Сегодня нам везет! Держи. – Сван сунула ему два огромных ореха, размером со среднюю голову. Лорик, не глядя, одним движением развернул поясную сумку и пихнул ношу в ее бездонное нутро, затем, подумав, предложил девице сгрузить все ее узелки, развешанные тряпичными мешочками по всем рукам до локтей. Она помотала головой. – Нельзя смешивать.
Лорик уже хотел спросить, далеко ли идти до лагеря, как за спиной девчонки показался странный силуэт, сливающийся с зеленью леса. Лорик выстрелил из портативной горелки, вшитой в рукав, раньше, чем сообразил, с чем имеет дело. Существо загорелось, издавая страшные сдавленные почти человеческие вопли. Мужчина уже хотел приступить к пожаротушению и извинениям, распознав силуэт среднего подростка, вероятно, в маскировочном костюме из ряски и травы, горевших с жуткой вонью.
– Бежим! – Сван выглядела напуганной, помогая осознать, что поражен опасный враг. Фил выстрелил карабином в ствол ближайшей высокой пальмы. Метров сто. Девушка посмотрела с мимолетным восторгом, без слов понимая, и, прижимаясь ловким почти детским тельцем к нему, как лесная белка. Двое поднялись, избежав когтей и клыков странных созданий, похожих на людей в прошлом.
– В какой стороне лагерь? – сейчас вопрос не звучал так странно, и девушка показала на круглую цилиндрическую кочку, которую они прошли минимум дважды. Лорик покачал головой – не доверяла, водила кругами, понятно. Девушка спрыгнула, приземлившись и перекатившись по земле, затем встала, оглядываясь. Фил чуть не потерял свой артефакт, вовремя заметив перетершийся шнурок. Пока удача была на его стороне. Он даже улыбнулся уголком рта, когда приземление вышло столь же эффектным, как у Сван. Девушка застыла у люка, обросшего со всех сторон мхом, ожидая его действий. Лорик, собиравшийся запихнуть чуть не улизнувший кружок в карман, пожал плечами: а почему нет? И подвесил шнурок над центром круга. Точка прямо над артефактом озарилась голубым столбом света, и люк обвалился, открывая проход.
Лорик сглотнул: пока что ему везло, но надолго ли? Зачесав волосы со лба назад, и пощупав трехдневную щетину, махнул девчонке, чтобы лезла первой. Сван посмотрела с удивлением, потом встала на одно колено и соединила руки в почтительном ромбическом жесте. Фил от удивления сделал шаг назад, случайно нащупав опущенной рукой странную холодную материю. Оглянулся с интересом, дернул и увидел настоящую дверь, задернутую нано-камуфляжкой.
– Извини, истинный предок, мы не сразу признали тебя. – Сван поднялась из поклона. – Было много похожих на тебя. Проходи же в наш дом и исполни то, что предначертано.
– Поглядим. – Сухо ответил Лорик, рассматривая то, что кишело в только что обвалившемся люке. Во тьме мерцали, чуть различимые в копошении, сотни мелких острых зубов. Закрытое общество явно не жаловало пришельцев, как бы они ни были похожи на людей. Махнув уже на дверь, Фил дождался, пока девчонка приложит свой ключ к круглой площадке на стене, затем повторил ее маневр. Дверь разъехалась в обе стороны, пуская в свое нутро двоих.
Холодный железный коридор петлял несколько раз, затем неожиданно разверзся огромным высоким залом.
– Приветствуем тебя, Фин Геккельберри. – На высоком, но небольшом стуле восседала маленькая седая девочка с красными глазами. – Меня зовут Дахати. Я здесь главная. Еще с утра по каналу связи нас предупредили о твоем прилете.
– Просто Фин. Мне надо доложить об удачной посадке. – Лорик сохранял внешнюю невозмутимость.
– Пройди испытание, и мы допустим тебя к рубке. – Белоснежная показала рукой на металлическую, окованную более светлым железом, дверь. Двое, в личинах из зеленой коры, то ли маскирующиеся под леших, то ли под зеленых зомби, открыли засов и похлопали по плечу, пожелав удачи. Лорик шагнул в темноту, где слышались лишь неровное сопение и шорох. Неожиданно загорелись яркие холодно-белые лампы, словно, окатив ведром ледяной воды, и тут радостная сказка кончилась – перед Лориком стоял недавний опаленный зомби и недвузначно смотрел черными, без белков, глазами.
Раскладывать по полочкам всю гамму эмоций – не было ни желания, ни времени. Фил попытался выкинуть эмоции и взглянуть беспристрастно: во-первых, у Тридцать третьего был канал связи. Значит, об опасностях и ситуации он мог спросить. Да/нет? Если да, то почему не убил клона, как и всех остальных? Нет – местные не доверяют пришельцам со звезды. Возможно, их, лже-Лориков, было много. Хорошо. Хотят ли местные жители его смерти? Да/нет? Если да, то почему Сван не оставила его плавать, обделавшимся от восторга, в мертвом озере? Значит, нет. Стало быть, им нужно что-то от него. Среди местных не было ни одного взрослого. Странно.
Лорик делает шаг по направлению к зеленому существу. Существо гримасничает, пытается отойти, упирается в стену.
– Что же ты такое? Давай, посмотрим. – Тридцать третий указательным пальцем проводит по предплечью нервно-дергающегося существа. Зеленый не нападает, словно завороженный, но назвать реакцию радостной – язык не поворачивается. Скорее – есть невидимый запрет на причинение вреда именно этому субъекту. Что ж.
Палец практически очистил серовато-синюю мертвенную кожу, содрав вязкий налет. Лорик задумчиво растирает вещество, забывшись, и хлопает второй ладонью по стене, вызывая лабораторный выдвижной модуль. Стеклянная столешница медленно выезжает, чем еще больше раздражает увлеченного химика. Он зубами и одной рукой открывает диагностический набор. Стекло. Свет. Микроскоп. Тридцатикратное. Больше. Больше. Хм.
Еще один оценивающий взгляд на зомби. Существо забивается в угол, закрываясь руками и ногой, но запретный человек не причиняет вреда. Только стеклянный шприц берет свою крошечную жатву крови. Кровь серо-зеленая и густая. Она никак не хочет проходить по тонкой игле. Кровь пенится, пытаясь прожечь закаленное стекло. Но стекло – не пластик. Свет. Увеличение. Данные длинными столбиками на синем мониторе. Удивленный взгляд на Дахати, молчаливое наблюдение за остальными подростками: один явно рыжий, с замазанными зеленью волосами и веснушчатым лицом. Снял свою личину и увлеченно прислонил нос к стеклу. Вторая светло-русая и голубоглазая. Рядом Сван с ожидающим взволнованным взглядом. Темно-русые волосы. Короткие, как у обреченной. Карие глаза. Альбиносов больше нет.
– Дахати, ты поставила личные интересы выше интересов общины. Объяснись.
– Ты должен совершить чудо! До этого у тебя нет права голоса! – ранее сдержанная владыка показала слабость. Остальные начали шептаться.
– Я могу совершить, но сейчас у меня лишь одна вакцина… кто она? Сестра тебе? Может, мать? Пока ее состояние вне опасности: она уже заражена и под контролем паразитов. Они не собираются ее убивать – это их дом, обиталище. Но, может, среди вас есть те, кому срочно нужна помощь? – Сван дернулась, но рука голубоглазой девчонки тяжело легла на плечо.
– Среди нас все здоровы. Нам не нужен сговор и новый шарлатан. Сделай чудо, затем можешь лететь обратно и привезти еще своей вакцины. – Сейчас Дахати действительно была похожа на простого капризного ребенка. Сколько ей? Лет пять? Помноженных на сложные жизненные условия.
Лорик вздыхает. Он уже видел такую кровь. Немного меньше инородных частиц, но последствия не предсказуемы. Нельзя давать зеленой девчонке эликсир, большие сомнения, что радостная община позволит достать огнемет против вернувшейся сестрички. Вздохнув, мужчина приступает к гемодиализу. Проверив разные составы, мужчина осознает тщетность. Навряд ли, флоранды положат опасный для себя реагент ему под руку и спокойно станут наблюдать. Второй шприц втыкает жало в собственную вену. Свет. Паразиты есть. Но их концентрация настолько мала, что не создает устойчивой симбиотической цепи. При большем увеличении Лорик замечает интересную аномалию: в мембранах митохондрий появились странные пушинки. Добавив в свою кровь сине-серой жижи, астронавт наблюдает, как микроскопические лапки захватывают паразитов и начинают потихоньку расщеплять, выбрасывая в межклеточное пространство токсические продукты их жизнедеятельности. Бинго!
В течение получаса Лорик наблюдал на себе хищные взгляды всей аборигенской общины, практически читая мысли: «В его крови наше лекарство? Разве могло быть так просто?!». И только ожидающая возвращения сестры Дахати сверлила спину мужчины взглядом, словно разрезая Фила на сотню кусочков и сливая ценную кровь по склянкам.
– Отмойте и дайте воды. – Лорик махнул рукой рыжему и сам решил остаться у лабораторного столика. – У вас полчаса на все.
Смотреть на воссоединение семьи не хотелось, но стекла то и дело притягивали взгляд. Дахати жалась к сестре, и две родные головы сливали свои белоснежные волны в одну седую и грустную звездочку. Подростки ликовали, касаясь вновь обретенной и смеялись. Совела – старшая восемнадцатилетняя сестра, красивая и статная, молча улыбалась, не проронив ни слова и изучающе щурилась.
– Ты-и здес главниа? – коверкая слова охрипшей гортанью, наконец, спросила «сестра» Дахати. Девчушка радостно кивнула, светясь от восторга, что старшая интересуется ее успехами. Лорик метнулся к детям, опасаясь страшного.
Совела сжала горло младшей сестры, удивленно смотрящей ей в лицо, с детской обидой и непониманием. Костяшки пальцев побелели, проступая сквозь нежную бледную кожу, под пальцами покраснело горло – пережатая яремная артерия препятствовала возвращению крови из головы к сердцу. Давление сузило сонные артерии и снизило приток крови к мозгу.
Доверчивый взгляд совершенно беззащитного ребенка остается ясным, а сознание ускользает. Тишина непонимания. Лишь Сван, опомнившись первой, выбивает кисти убийцы. Дахати падает на пол. Подоспевший Лорик стреляет тросом, заматывая временно оживленную, и, роняя на пол. Тут она начинает хаотически дергаться и хрипеть, умирая от отравления токсинами.
– Что это, Фин?! – негодующе сведя брови, смотрит на него карий взгляд.
– Быстрое чудо, как она заказывала. – Лорик серьезен.
– Ключи я отдам после похорон. – Сказала, как отрезала. Через час все привели себя в порядок и снова собрались.
Ритуал начался с длинного всеобщего «О-о-о-о-о!». Затем все резко замолчали. Лорик решил не участвовать и только молча смотрел. Тишина оглушающая, кажется, эти взрослые дети даже не дышат. (Несмотря на то, что труп лежит в азотной камере, и вполне пригоден для регенерации, о чем Лорик решил не говорить), община почитала память своей сестры. Спустя пять минут молчания, дети начали вспоминать все то, хорошее, что запомнилось о мертвой. Комуто она не раз спасла жизнь, кого-то учила стрелять и читать символы, кому-то служила вечным ориентиром и примером… Говорили шепотом вслух и все сразу, обращаясь к тихо улыбающейся световой голограмме в центре зала.
Наконец, Фил подошел и выключил изображение. Дахати отвела взгляд, не желая обсуждать с Лориком произошедшее. Сван молчала и стояла дольше всех, затем осуждающе посмотрела на Фила и дала ключи от рубки. Под суровыми мужскими ресницами было горячо и остро. Астронавт почти бегом, не показывая чужим своих эмоций, рванул к заветной двери.
– Ты плачешь, Гек? – раздался жующий голос, и удивленная небритая морда показалась в экране.
– Человеческая жизнь… это так странно. Смерти, вроде бы, нет, но жизнь одного человека бывает столь ценна.
– Ты плачешь о ней, или плачешь о том, сколько раз умирал сам, никем не оплаканный? – проницательность «Тома» могла бы пугать, если бы он не был его копией.
– О том, что не мог помочь. – Лорик знал, что поступил правильно. В глубине души точно знал.
– У тебя будет такая возможность. Выключи таймер. – Тридцать третий был серьезен.
– Дети должны вырастать. Я понял тебя. Разберемся. – «Гек» отключился и оглянулся на молчаливую кареглазую тень за спиной.
– У меня остался лишь день. – Сурово проговорила Сван. Я самая старшая из клана.
– Тебя уже остригли, готовясь помянуть и забыть… – понимающе проговорил Лорик.
– Хочу, чтобы моя семья была в безопасности, когда меня не станет! – выкрикнула девушка и ударила мужчину в грудь жесткими маленькими кулачками. – И пообещай раз и навсегда! Никогда не воскрешай меня… так…
Поцелуй вышел соленый и немного скомканный. Фил обнял нелогичную девчонку, по-отцовски успокаивая. В нем самом бушевали эмоции, но астронавт не имел права их показывать, врастая в тот образ, толкового и мудрого «человека со звезды», каким хотел казаться.
– У меня есть жена, есть Олис, и скоро будет ребенок. Я хочу, чтобы они тоже могли жить на Земле. В безопасном мире. Вашем мире. Не могу. – Негромко, но категорически ответил Фил и сжал подростка еще крепче, не давая, обидевшись, убежать. Но у меня есть то, что тебе нужно, не будем тянуть до завтра.
Ощутимо трясло: руки не слушались от волнения. Фил ругался, по поводу и без, привыкший к комфорту и безопасной жизни, он уже начал сомневаться, что готов к таким рискованным авантюрам. Когда огромная железная рукоятка свалилась в самый неожиданный момент, да не просто свалилась, а прямо на ногу Тридцать второму, то Фил был готов к какой угодно смерти прямо на месте.
Второй Лорик поглядел с вопросом, что-то попивая из жестяной банки, и, приподняв одну бровь. Он, как раз, нес дополнительный монитор, а его руки, натруженные ношей, красиво блестели выступившими венками.
– Мандраж? – без капли издевки, спросил 32, – это бывает. Сам такой. – Мужчина помог поставить ручку обратно, прицокнул языком, увидев небольшую каплю крови на своей ноге, выступившую на месте встречи с острым крючком. Вытер какой-то тряпкой в смазке и кинул в сторону.
– Мне кажется, что я еще не готов. – Смущенно пожал плечами 33. – А вдруг там не сработает мой эликсир, и я обращусь в мясное желе, еще не долетев до Земли? Кстати, как у тебя со скоростью регенерации?
– Какой регенерации? – усмехнулся Тридцать второй ужаснувшемуся коллеге. Живем один раз! На, вот, выпей. Успокаивает.
– Что это? – Лорик взял жестяную бутылку и поморщился, уловив легкий запах брожения.
– Вся сила и свежесть злаков. Да не очкуй, все сделает автопилот. Я настроил. Никакого человеческого фактора: сядешь, поспишь пару часов и вылезешь свеженький, ножки на траве размять. Через три дня буду ждать тебя обратно.
– Скажешь тоже. – Фил немного расслабился. В устах собрата все звучало куда проще, чем он себе представлял. – Какой позывной?
– Позывной? – Тридцать второй задумался. – Зови меня Сойер, читал про Тома? А я тебя буду звать «Гек с пивом». Не парься, садись.
– Может, сходить попрощаться? – новоименованный Гек глянул в ту сторону, где за стеной должен был находиться его модуль с женой и Олис.
– Ты ж не помирать собрался. Увидитесь через пару дней. Давай-давай, человек никогда не готов прыгать, пока земля не уйдет из-под ног.
– А что насчет взлета с поверхности? – уже застегивая ремни, вдруг опомнился Тридцать третий с банкой пива.
– Так, Геккельберри, пей, и давай посудину обратно. А это тебе. – На руку упал черный металлический кружок на кожаном шнурке. На месте разберешься. Связь каждые шесть часов. Ни пуха!
– Это что?! – успевший осушить емкость, и, хорошенько захмелевший, Лорик надел еще теплый кулон себе на шею.
– Ключ. – Новоявленный Том Сойер совершенно серьезно поправил все ремни и убедился в том, что автопилот запущен и настроен, как надо. – Там система «Привратник» стоит.
– Откуда ты знаешь? – Гек дернулся удержать Сойера, но пристегнутая рука не успела.
– Сам ставил. – Оглянулся Том и вышел. Дверь закрылась, началось бодрое мерное жужжание под полом.
Первый полет запомнился плохо. В начале Лорика мутило, уши заложило напрочь, ощущение, что бренное тело сейчас отделится от души отгоняло только сомнение в том, что у клонов, типа него, эта душа точно есть. И как люди выносят эти дурацкие перелеты? Надо будет ему высказать! Потом адреналиновое волнение сменилось тихой опустошенностью и дремотой.
Фил разлепил глаза только раз: когда мерный гул движения в долю секунды сменился невыносимой тишиной. Казалось, время застыло, словно медуза в воде, расправляя свои полупрозрачные вуали. Вдруг, кулон, черный тяжелый кругляш на измусоленном шнурке, поднялся вверх, стремясь улететь куда-то за стекло кабины, в неведомые дали. Магнитный ключ в миг засветился бело-голубыми символами и тут же спокойно улегся обратно на груди нового хозяина. В тот же миг, время стремительно полетело вперед, словно колесики мировых механических часов хищно заскрежетали, в надежде перемолоть не ожидавшего движения замешкавшегося Фила-Гека. Сон снова навалился на измученного человека, защищая нервную систему от неожиданного шока.
С полчаса автопилот попеременно работал то правым, то левым гравиакомпенсатором, выправляя траекторию снижения. Шум становился аритмичным и дерганным. Лорик ощущал жажду и сильную боль в ушах, но ничто не могло его растормошить.
Наконец, раздался страшный треск, будто снаружи разом горели миллионы хлопушек, словно весь полуразрушенный и частично восстановленный модуль превратился в миг в единый огромный салют, вот-вот готовый рвануть… «Видимо, вошел в атмосферу», – отрешенно пронеслось в сонном мозгу…
Нежданный удар смыл сон, как огромная волна падения, потушившая горящий космо-объект, и, конкретно, спасшая его от полного взрыва. Лорик разлепил глаза, начал судорожно тереть их, придавая своему телу такую же нервную бодрость, какую испытало сознание. Модуль заливало.
«Соленая!» – мимоходом отметило сознание, пока человек судорожно собирал важные вещи и пихал в поясную сумку. За две секунды он схватил кислородный баллон и успел надеть плечевые ремни, подгоняя их под незащищенное костюмом тело. Надевать космическое обмундирование – времени не хватало. Понадеявшись, что атмосфера встретит его более радушно, Фил дернул рычаг кабины и выпал в открытое море.
Глаза слезились, привыкая к лицевой маске, нос болел от вакуумного давления, порываясь сделать выдох под стекло, но Лорик отчаянно хотел жить и не хотел подводить оставшихся на астероиде. Первое, что привлекло внимание человека – это цвет. За пару минут подъема яростно-синий сменился на нещадно-голубой! Кристально-чистая прозрачная вода заставляла всю грудную клетку сжиматься от восторга. Фил наслаждался каждой клеточкой, соприкасаясь с чистейшими водами небесно-лазурного цвета. Его пальцы встречали ласковую воду, раздвигая ее в обе стороны, и, чувствуя, как два вихря уходят от ладоней и щекочут все его тело. В этом было столько восторга и древнейшей страсти, что организм воспрял, словно очутившись в объятиях опытной жаждущей любовницы…
– Говорили, что ты плаваешь лучше! – что-то неприятное и жестко-холодное пережало грудь и потянуло наверх. Оказывается, Фил уже давно был на поверхности, только не поднимал головы. Руки брыкнулись, пытаясь скинуть досадную помеху, но внезапная боль под лопаткой отвлекла.
Осознанность неприятной гнилой волной наплывала на разум. Лорик поглядел на свои ладони, перемазанные вонючей зеленой осклизлой тиной, затем оглянулся вокруг: модуль, наполовину погруженный в ряску, плавал в грязном озере посредине полуразложившихся тушек животных и птиц. Некоторые были совсем зелеными скелетами, а некоторые еще бултыхали одной из лап.
– Мертвый оазис. – Понимающе окинула округу взглядом девушка с короткими волосами. В ее руках блеснул острый шип, которым, вероятно, она его уколола. На незнакомке был короткий топик из серо-зеленого льна, широки штаны, собранные на щиколотках резинкой, и остроносые башмаки. Она балансировала на утлой лодочке белого цвета, придерживая Фила грязно-зеленым узким веслом. – Надо выбираться.
– Ты меня подвезешь? – с надеждой спросил мужчина, разглядывая все ее чистое одеяние, словно отталкивающее грязь.
– Смеешься? – задорно расхохоталась девица и поплыла к берегу, раздвигая тушки в обе стороны, словно Моисей, помогая Филу выбраться по воде на берег.
– Тут, под землей находится древнее оружие. Удивительно, что ты приземлился именно здесь. Мы ждали тебя на сотню миль западнее… – девушка еще раз оглянулась, точно убеждаясь, что не ошиблась с субъектом, и добавила. – И на пару тысяч лет раньше. Но я была уверена, что ты приземлишься здесь.
– Вы так долго живете? – сглотнул мужчина. Опомнившись, добавил. – Мы знакомы?
– У тебя чувство юмора еще лучше, чем описывают легенды. – Фыркнула девчонка и спрыгнула на берег, удостоив «Бога» и «Героя» ощутимого удара борта по затылку. Мир поплыл зелеными пятнами…
Что есть человек? Человек – сложное био-механическое-эмоционально-разумное существо, с комплексом убеждений, привычек, страхов и мыслей о себе и мире. Фил не был о себе высокого мнения. Клон, производства неизвестной расы, неизвестно в каком уголке бескрайнего космоса. Он оценивал себя соответственно того, что успел за день. Ощутимый фактический результат, зафиксированный системой, либо сделанный вручную, что можно потрогать, ощутить масштаб. Что останется после него на долгое-неизвестно-сколько…
Из результатов Фила Лорика «33» можно учесть создание элексира регенерации, способного поднять из капсулы мертвеца, (учитываем, что из пепла восстановить не получится, и славно!); восстановление и нормальное функционирование собственного организма, (неизвестно, с какой попытки, он перестал неловко убиваться, запинаясь за любой камень); плавное поэтапное восстановление шаттла землян, (хотя, это под вопросом, что землян); встреча с Эмбер и возможное будущее отца. Это, наверное, было самым важным. Он, Фил «33», будет папой настоящего маленького человека! Невероятно! А теперь, он нашел им планету для этого возможного благополучного будущего…
Тем не менее, за сегодня успехи были сомнительны: день регресса и расклейки. Эмбер однажды назвала это в сердцах «немочью неудачника» – определенный период, длящийся от дня до трех, когда даже самые простые дела не выходят, когда бросаешь связку тлеющих проводов и, махнув рукой ремботу, просто уходишь побродить, потому, что «в аду я это все видал!». Когда еда из кухонного отсека не нравится, когда мифические противные кошки скребут на душе, потому, что приходится оставлять дела, чтобы, попросту, не испортить окончательно!
Треснув, в очередной раз, кухонный рецесник, и, взломав таблицу соотношения КБЖУ, Фил сграбастал огромный бутерброд с маслом и витаминный напиток, подслащенный вдоволь. С мыслями: «скоро в костюм перестану влезать!», Лорик ушел в открытый космос, разругавшись с девчонками: Эмбер, в отличие от него, не хотела есть, подвергая опасности и себя и будущего малыша, подвергая опасности саму идею Фила быть отцом здорового ребенка, что он не мог спокойно выносить. Силой вопрос не решить, а все уговоры впустую. Иногда бывают вещи, которые нормальному адекватному мужчине решить не под силу!.. а Искин вообще молчала, только зло сверкая красным зрачком по любому поводу. На ее лице читалась глубокая непередаваемая обида, словно предали саму идею ее существования. Объяснений добиться было невозможно: Фил переживал, что ей известно о подмене Нортона в капсуле, но, логически пришел к выводу, что сейчас ее больше волновало собственное био-механическое состояние. Может, челюсть после столкновения с кулаком Генри Нортона была сильно повреждена, может, верная псица неизвестной расы не ожидала такого пинка от «хозяина»…
Астронавт ушел с неспокойным сердцем, но находиться в столь напряженных условиях было просто невозможно.
Шаттл встретил его кофейным ароматом столь крепким, что уши, казалось, свернутся в трубочку.
– На! – Лорик «32» протянул ему бумажный стаканчик. – Это растворимый кофе, я туда мороженого закинул, пить можно.
– Мороженого? – тридцать третий опешил. Слово было знакомым.
– Да, черте что у них тут в закромах. Так вкуснее.
Кабина гремела звуками, отдаленно похожими на резкую музыку, иногда перемигиваясь диодами. Мужчина, в очередной раз, порадовался, что тут нет камер, и Олис не знает, какой бардак здесь творится… кроме того, как пришедший тут хозяйничает – Филу тоже резко разонравилось.
– А что насчет капсулы? – осторожно поинтересовался мужчина, прихватывая рукой шокер, висевший на крючке у люка, и заводя непустую руку за спину.
– Я, что дурак, закрываться насовсем? – ухмыльнулся «32» и показал на кусок армированного скотча.
– Ясно. – Не очень довольный ситуацией, ответил Лорик «33». Быть не единственным Лориком и не таким сообразительным – напрягало. – А что с анализом планеты?
– Ты не закрывай! – «32» подлетел к дисплею, но менее ловкий клон уже случайно сместил данные и, возможно, стер. – Ладно, я привык. Вот, смотри, копия. Считай, подготовился! – подмигнул «32» и вновь открыл таблицу, полную данных, мелких приписок и гиперссылок.
– Это что? – чувствовать себя туповатым близнецом – раздражало. Подозревать себя же в раздвоении личности – раздражало еще больше.
– Это геоданные. Планета полностью подходит! Радиус внутреннего ядра около 1300км, масса – 1,932х1024кг. Давление до 375ГПа. Ферромагнитное поле не совпадает с полюсами. Доля суши 29%, вода 71%. То, что надо!
– Нас там не сплющит? – Фил относился к полученной информации скептически.
– Сначала будет тяжело. – Подтвердил клон, но вас же не спроста заставляют в силовых и велоэргометре тухнуть. Притяжение, конечно, в разы больше, чем в открытом космосе, но модуль и шаттл имеют искусственную силу тяжести, приближенную к земной.
– И что это значит?
– Вас готовили к высадке. Точно тебе говорю.
– Но искин не давала разрешения на развед-экспедицию.
– Она и не узнает. Я заменю тебя, вот твой костюм.
– А меня ты отправишь туда? – опешил Лорик «32», резко задумавшись на тему, каким надежным он является другом… себе самому, в том числе… выходило неутешительно… – может, лучше ты? Тебя не хватятся и тревогу не поднимут.
Последняя надежда остаться дома истаяла, когда хозяйничавший здесь сутки клон поманил его вглубь шаттла… там неаккуратной ужасающей кучкой лежали тела в штатных белый костюмах.
– Это что?! – Лорика «32» начало нервно трясти, шокер из руки упал на пол, издав резкий треск, пришлось подпрыгнуть, голубая вспышка мгновенно осветила полутьму и так же скоро угасла. Треск стих, порождая тихую панику.
– Да ты не дрейфь! Ты же не они. Ты свой мужик. – Тридцать второй похлопал Фила по плечу и поднял шокер, без всяких домыслов, положив недалеко на край столика, впаянного в стенку. Фил оглянулся на свое оружие, осознавая, что оно лежит в полной его, Лорика, доступности, и никто ничего не отбирает. Стало стыдно за свою подозрительность, но гора трупов вызывала вопросы.
– Пока ты будешь летать, я должен немного тут разобраться. – Серьезно, нахмурив лоб, и, глядя прямо в глаза, проговорил «32».
– Но… откуда они? Ты их?.. – не хотелось говорить про убийство, словно это слово развязало бы маньяку руки, и он, опомнившись, схватился бы за нож.
– После того, как ты завершил этап, они стали не нужны, и проект свернули. – Пояснил «32».
– Какой этап? – понимания не наступило. Синие руки и нога без ботинка, с проступившими венами – сильно отвлекали.
– Было около сотни модулей. По крайней мере, после сотого, номеров не видел… когда ты справился с заданием и перестал умирать, остальных заморозили. Регенерацию в капсуле запускать перестали.
– Они тоже умирали по поводу и без? – сотни модулей с границами-заборами под напряжением и сотни попыток стабилизации состояния. Раз за разом, тело человека восстанавливали, либо выращивали нового… но… зачем?
– Вероятно, клоны сразу были инфицированы. Флоранды ввели вам вирус, в надежде, что рано или поздно, ваш иммунитет справится, и вы станете ключом к излечению.
– Флоранды? – новое слово пронзило стрелой.
– Да. Они себя так называют.
– Можно, я пока переварю то, что ты мне сказал… а ты подумай, как произвести высадку. – Фил «33» ощутил пустоту, подкатывающую к горлу. Полученная информация выходила за рамки его разума, и, мозг пока отказывался ее осознавать целиком.
– Через два забора есть пробитый модуль. Наш тридцать седьмой коллега увлекался химией и устроил взрыв пищеблока, я возьму вот это: «32» достал половину рембота, которому пилой в аккурат отпахало весь компьютерный мозг, вместе с крутящейся головой. – Сварка в порядке, если нажать здесь и здесь замкнуть, то почти сварочный аппарат. Пойду, залатаю дыру, благо еды много не надо. Ты слетаешь, убедишься, что планета наша… то есть, пригодна к житью, составишь отчет по опасностям, и обратно. Ты мне очень нужен, слышишь? А то я, тут долго отсиживаться не смогу, а семья из двух мегер – для меня это слишком. – Подмигнул клон и ушел одеваться, с ремботом наперевес, насвистывая что-то бодренькое…
Фил сидел в кабине шаттла и ел дымящуюся лапшу без срока годности. Вкусовые рецепторы шкалило – то ли от высокой температуры, то ли от непередаваемого вкуса. Все-таки, еда, созданная больше четырех тысяч лет назад – была совсем другим делом!
Нужно было продолжить сканирование, впереди было еще три с половиной сотни мертвых, теоретически, агрессивных и недисциплинированных пациентов в своих стеклянных гробах.
– Ну, что, спящие красавицы, – похлопал по куполу, рядом с которым, для отметки, лежал сканер, Лорик, – скоро будете есть свои вкусняшки, если найденная нами планета окажется пригодной… если, конечно, Олис разрешит и не будет бурчать, что испортились.
Тут разум что-то резануло не состыковкой, но пока было не ясно, что именно.
Снова кинув сканер к очередной капсуле, астронавт замученно поднял глаза на человека, находящегося внутри. Лицо было без эмоциональным и абсолютно не знакомым. Сморщив брови, Лорик поднялся с колен и, уже не заботясь о закладке, пробежался вдоль подсвеченного «рыбьего костяка» дальше, заглядывая в каждую капсулу, в поисках знакомых лиц. Ну, не может же быть, что он никого не знает! Или может? И узнать о том, кто же главный по званию – тоже не помешало бы. Сомнительно, что Нортон является капитаном, потому, что любой капитан, как известно, отличается сдержанностью, дисциплиной, и вниманием к деталям. Импульсивных и нервических главными не назначают.
В кабине горела голубая подсветка, действующая немного успокаивающе, после мертвенно бледного света космического «морга». Лорик зашел в личный кабинет, автоматически набрав логин с паролем, и открыл список пассажиров. Нестройный ряд фамилий и имен, следующая графа пол, потом возраст, дальше более детальные данные, касающиеся резуса и группы крови и прочих биометрических параметров…
– В каком году ввели обязательное знание интергалла, универсального общеупотребительного языка? Кажется, во время моего детства оставалось всего несколько полудиких островов, не владеющих общеразговорным. Какова вероятность, что туземца взяли в экипаж и дали должность? Зачем Лингвиальный несесер? Слишком уж Нортон был уверен, что его должны понимать…
Данные грузились медленно, словно шаттл устанавливал связь со станцией, настолько удаленной, что связи почти не было. Пару раз прерываясь, монитор, все-таки, загрузил карту. Два кружочка с контурами материков и островов подернулись и медленно начали окрашиваться в зеленый – данные о языковом владении местных жителей. Красными остались только несколько крайне северных точек. Фил улыбнулся: «Хранители знаний» – так говорили о северных старообрядцах, дичащихся централизации.
Лорик, казалось, поймавший интересовавшую птицу забвения за хвост, не хотел ее отпускать и снова углубился в таблицы. Северных диалектов насчитывалось немного – около семи. Введя интересующие слова в поисковике, мужчина начал листать колонки, практически не отличавшиеся между собой. Говорят, все языки изначально произошли от одного, самого древнего, поэтому, самые важные слова, типа «мама», «молоко», «есть», «пить», «голова», «рука», – были похожи, отличаясь, буквально только второй гласной. Вбив слова приветствия и вопросы координации: «Где я?», «Кто я?», «Что случилось?» – Лорик потерпел фиаско: не было ничего даже похожего!
– Что мы имеем? В капсуле был человек, не владеющий интергаллом, не из северных, полностью уверенный, что его должны понимать и слушаться. Кроме того, ни на одном из четырех сот с лишним имен сердце не дрогнуло – не было ни одного знакомого.
Перспектива снова оказаться на планете, в окружении людей, стала не столь радужной. Лорик, замученный монотонными данными, склонил голову, при этом, буравя колонки настороженным взглядом, ожидая какого-то наития, а затем, и смежил веки раскрасневшихся глаз. Легкая полудрема окутывала его, словно прохладный плед на сквозняке. Мозг слегка щипало начинающимся насморком и зависшим напряжением мыслительного процесса. Ссутуленная спина болела. Руки под подбородком потихоньку немели, но организм уже был достаточно погружен в сон, чтобы игнорировать неудобство и не реагировать на позывы сознания к пробуждению и удобству.
Резкий одиночный сигнал рванул чеку зарождающейся вселенной сна. Лорик вздрогнул всем телом, только сейчас осознав, что смертельно замерз и почти дрожит. Разум еще не понял причину пробуждения, позволяя досмотреть совсем реальный кошмар, сопровождающий фазу быстрого неглубокого сна.
Астронавту снилось, что экстракт таинственного мха, действующий, как сильнейший катализатор регенерации, приводящий клетки в их исходное состояние, начал очищение межклеточного пространства от снотворного. Процессы, замедленные минусовой температурой потихоньку начали движение. Снился датчик температуры тела, мигающий зеленым. Снилась рука Генри Нортона, не шутки ради, стукнувшая неопротастекло изнутри. Осознанный горящий яростью взгляд… откликнулся эхом подобного же стука очнувшихся остальных капсул…
Лорик вскочил, сглатывая густой комок, запнулся о связку еще не подключенных проводов, пролетел полметра, приземлился на колени, пролетел еще пару шагов, на четвереньках, сильно царапнув еще не ожившие после неудобного сна кисти о пол из спаянных полос железа… дверь в шаттл казалась такой далекой, а времени было так мало…
Стазискапсула с Генри Нортоном была без Генри Нортона! Сердце стучало в ушах. Кошмар начал сбываться. Лорик стоял, смотря на пустое изголовье и не дышал, представляя, как сзади тянутся руки к его шее, перекрывая воздух.
Спустя несколько минут, эмоции уступили пару процентов разуму. Взгляд стал замечать странноватый неровный серый налет в капсуле. Блок управления горел в обычном режиме, указывая, что не был вскрыт изнутри. Да и самого агрессивного удушителя почему-то не было.
– Кто же тебя выпустил? Может, Эмбер пробовала наш препарат на нескольких? Нужно поглядеть. – Фил пробежал с десяток шагов, обернулся, поглядел сквозь маленький иллюминатор на мирно горящий желтоватым, как жемчужинка, светом модуль. Все было спокойно. Да и куда голому мужику бежать без скафандра… взгляд на белое пятно у двери шлюза – скафандр на месте.
Дальнейший осмотр напоминал продолжение кошмара. Пустых капсул не было. Но система воздухоочистки запустила режим самоочищения фильтров, и появился запах едкой гари, видимо, впитанный ранее. Что происходит?
Рука потянулась к пожарному ящику в поисках какой-то защиты. После нескольких попыток приложить палец, Лорик отчаялся, и вскрыл дверцу пинком, заставив пластик слегка деформироваться и выйти из паза замка. Внутри, среди прочего, нашелся уменьшенный аналог лома. Астронавт схватил железку, с жадностью умиравшего, и дальше пошел, уже выпрямившись, и с более уверенным видом.
От одной из последних капсул, спустя час нудного поиска, был найден проводок, уходящий куда-то вниз. Квадратный модуль пола поддался сразу, явно смазанный в местах откидного механизма…
– Привет! – обернувшись на шум, поздоровался с Лориком Лорик. В его руках была штатная кружка с парившим супом. Руки были перепачканы чем-то черным.
– Привет… – ответил астронавт своему клону, рассматривая его. Белая майка с серебряной эмблемой «33», штаны со спущенными лямками, ниже колена «33», обуви не было, но из куска мягкой обшивки были выдраны и вырезаны две нынешних подошвы и отогнут лоскуток для зацепки между большим и указательным пальцами.
– Ну, что? – поинтересовался клон. – Железная баба не будет против, если у тебя появится питомец? – Весь нарочито небрежный вид и сарказм в речи не понравились мужчине. Было в этом что-то надрывное, перешедшее в агрессию.
– Ты куда Нортона дел? – недружелюбно поинтересовался Лорик «32».
– Вы там спятили совершенно?! – дружелюбие как рукой сняло. – На кой хрен вы мужика экспериментальным экстрактом накачали?
– Обратно его уже не пихнешь? – скорее уточнил у клона астронавт.
– Не пихнешь. – Констатировал «33».
– Он оттаял и свалил? – поинтересовался, готовый к самому страшному, Лорик.
– Да нет, куда ему… – ответил второй, отхлебывая суп, и, снова схватив тряпку, отмывать руки.
– А куда он делся? – «32» еще не понял, но явно проследил связь грязных рук и упоминания Нортона. На столе обнаружилась и закопченная горелка…
– Уничтожен. – Отложил тряпку «33». – Мы не можем рисковать.
– И что теперь будет? Нам за это влетит? – кошмар наяву, казалось, становился страшнее сна.
– Да. Определенно влетит… – задумчиво согласился «33». – Нужно снова заполнить капсулу. Иначе его хватятся.
– Кем? – скептически поинтересовался «32».
– Как же я холод не люблю… – скорчил рожу клон и, поставив кружку, стал раздеваться. – Два раза днем проходит поисковый импульс, выверяя поломки и неисправности. Другой ерунды они сюда не втыкали. Да и Эмбер об этом лучше не знать. Я встану вместо Нортона, сейчас запустим самоочистку от гари.
– На. – Астронавт кинул спрей-растворитель, кивнув на руки. Смотреть на себя голого со стороны было странно. Вытянутое худое тело, без особых выделенных мускулами областей, выдавало скорее человека, склонного к умственной работе. Вздутые вены на кистях и ступнях – работа руками и сидячий образ жизни. Кратковременные нагрузки для выживания, а не для красоты тела. – Как думаешь, планета пригодна?
– Думаю, что определенно да. Неспроста же она тут, в трех днях пути. А еще, считаю, что там определенно не все так гладко. Нужно сделать выползку. Только как этих, супер-активных оживителей, одних оставить?
– Олис сейчас чинится. Ей крепко досталось. А Эмбер я займусь… – задумчиво проговорил Фил «32». Все-таки быть в команде ему нравилось больше, чем одному против неизвестно чего…
Утро выдалось совершенно обычным. Стерильно-белый свет каюты, серо-синие тона стен. Ресницы дернулись пару раз, но глаза он открывать не стал, давая телу прийти в себя, после жуткого кошмара.
Человеку снилось, что весь модуль пуст. Весь сон он ходил из отсека в отсек в поисках Искина или Эль, потом вышел наружу. Тоже никаких следов! А шаттл, черным вертикально стоящим монументом возвышался в сотне метров от модуля. В компании со своим запредельно громким дыханием, раздающимся в наушниках, Лорик резво добежал до шаттла и пробрался в кабину, долго подтягиваясь на кремальере, наконец, справился с открывным механизмом. Взобрался в люк… все стазисные криокамеры были пусты! Готовый кричать от ужаса, дрожащими от паники руками, Лорик влез в одну из них, чтобы просмотреть журнал совершенных действий, и тут прозрачная крышка кабины захлопнулась!
Проснувшись в холодном поту с застывшим в горле криком, Фил пытался восстановить дыхание и прислушивался к окружающей обстановке. Будильник пока не сработал, и разум напряженно притих, ожидая хоть каких-то звуков, не давая себе снова погрузиться в сон. Хотелось, как в детстве, прижаться к родному теплому боку, ощутить снова тепло и жизнь.
Жизнь обнаружилась сразу за дверью! На белом ледяном полу босиком, распластав длинные пальцы прижатой к поверхности ноги, стоял абсолютно голый мужик и смотрел бешеными голубыми глазами на Лорика. В трясущихся руках у него был острый лабораторный шпатель. Не столь большой, как нож, инструмент, тем не менее, мог проделать в животе внушительную дырень, мог выколоть глаз или проткнуть грудную клетку… все это в красках представил астронавт и сглотнул, гипнотизируя взглядом железку.
Мужик что-то рявкнул, вопросительно ожидая ответа. Затем разразился тирадой неразборчивых резких криков, видя, что его не понимают, субъект начал кричать еще громче, перемежая слова с неистовыми всхлипами и воем. Руки терли раскрасневшееся лицо, размазывая неожиданные слезы, совсем забыв про шпатель, и, рискуя воткнуть его в самое неподходящее место…
– Не трожь его! – крикнула вбегающая в открывшийся шлюз Искин и со спины обняла мужика за плечи, оставив на месте объятий эластичный фиксатор на липучках. Широкая повязка, предназначенная для иммобилизации вывихнутых или сломанных плечевой кости, лопатки или предплечья, послужила мягким и аккуратным смирительным коконом. Мужчина, терший глаза и с ужасом рассматривавший свои ладони, застыл с прижатыми к горлу кистями. Шпатель, прижатый к щеке был моментально извлечен.
– Какого че-о-орта, черт возьми-и!? – не найдя нормальных слов, шокировано прокричал Лорик. Браслет на его запястье замигал красным, предупреждая о легкой тахикардии и выбросе гормонов стресса. Человек рывком скинул часы в сторону лабораторного стола. – Я же просил предупреждать меня о сроках расконсервации!
– Мне не спалось. – Вошедшая Эмбер ангельски безвинно развела руками, пока Искин что-то совала странному мужику в ухо.
– Где-е-е-е я-я-я-я?.. – раздалось вполне членораздельное нытье. – Что-о-о-о со мно-о-о-ой?! – Мужчина пытался зубами отгрызть от себя кусок кожи. Его рука была вся в ошметках прозрачной помертвевшей от долгого стазиса коже и шокировала дезориентированное сознание. Все тело представляло собой ошметки кожи, напоминавшие сошедшую полупрозрачную мозоль. Кожа была в подмышках и паху, на груди и голой заднице, которой он елозил по холодному полу, оставляя влажные осклизлые следы. – Кто-о-о-о вы-ы-ы-ы?..
– Тебя зовут Генри Нортон. – Спокойно сообщила Олис.
– Да, кажется… – пришелец на секунду задумался, сбитый с толку неожиданной информацией.
– Ты участвуешь в космическом эксперименте. – Снова подсказала Искин. – Возможно, ты не помнишь, но ты давал согласие на присутствие здесь. Ты очнулся из долгого сна.
Эль, наконец, принесла большое мягкое полотенце из микроплантана и окутала голое дрожащее тело почти целиком, словно мама маленького ребенка. Олис, не спеша снимать иммобилайзер, повела укутанного в сторону душевой кабины. День предстоял нескучный.
– Почему вы меня не предупредили?! Вдруг препарат подействовал бы атипически?! Вдруг, этот человек проявил бы агрессию или повел себя еще менее адекватно! Что с ним сделала Олис?
– Лингвиальный несесер. Чтобы он понимал нас. Мгновенный переводчик. Пока что он в ухе, но через пару минут зонд отсоединится и останется маленьким вживленным чипом рядом с барабанной перепонкой. Вынужденная мера. Этот человек от рождения глухой.
– Черте что! – в который раз выругался Лорик, при этом, сдерживая к горлу подступающую неизвестно из-за чего панику. Столовая встретила мигающим дисплеем. Ну, конечно, все пропустили время завтрака и ничего не отметили в меню. Скорректировав количество персон, Фил сел за стол, в ожидании кофе.
– Нортон не будет есть. – Явившаяся, спустя четверть часа, Олис вела Генри под руку.
– Почему не буду? – вполне адекватно среагировал высокий блондин, убирая слегка отросшие волосы пальцами с лица. – Очень бы хотелось чего-нибудь тонизирующего и плотный обед. Что у нас в планах на сегодня? Искин немного ввела меня в курс дела.
– Что в планах у нас. – Поправила Эмбер, кружа со сканером вокруг хорошо сложенного парня, лет тридцати на вид, высокого, с приятным узким подбородком, широким высоким лбом, длинным носом и глубоко посаженными соколиными глазами под четко очерченными густыми бровями. «Красавчик, однако!» – недовольно поморщился Фил, привыкший быть единственным живым мужчиной на ближайшие тысячи солнечных лет вокруг.
– Давайте сразу внесем ясность. Сообщите мне вашу должность и приказ. И дополните это списком причин, почему вы еще не разбудили старшего по званию и не уведомили об отклонениях в проектной деятельности.
– На данный момент нет старших по званию, Генри. Ваше пробуждение послужило первым удачным экспериментом по реабилитации пассажиров шаттла. Сейчас у нас нет ресурсов и места для активации всех людей.
– Что значит, нет старших по званию?! Я беру командование на себя и жду подробных отчетов у себя в отсеке. Также туда принесите мой обед с дополнительными параметрами по углеводам и жирам. Организму нужно восстанавливаться.
– У вас нет отсека. – Сообщила Эмбер, завершая сканирование, и, удовлетворенно кивнув. – Прошу вас пройти обратно к транспортировочной капсуле и вернуться в свою стазис-капсулу.
– Вы в своем уме?! – Нортон с чувством схватил Олис, стоящую ближе всех за воротник полу расстёгнутого комбинезона.
– На сто процентов. – Спокойно заверила его Искин и щелкнула пальцами. Мужчина дернулся, прижимая ладонь к своему уху. Зонд впрыснул снотворное.
– Ну и здоров же коняга! – прокричала Эль, понимая, что дозировка недостаточна. Олис испытала удар на себе, отлетев к стене, и, стукнувшись со звуком сминаемого железа.
– Кто ты вообще?! – вскрикнул Генри, глядя на поломанного киборга, затем угрожающе повернулся в сторону Фила. Ошибиться было нельзя! Лорик уверенным движением надавил большим пальцем Нортону между бровями, на один сантиметр выше переносицы. Этого было явно не достаточно. Поймав занесенную для удара руку второй ладонью, астронавт нажал на тыльную сторону запястья, а когда Генри слегка обмяк, довершил усыпление, найдя сонную артерию, и, окончательно вырубив мужика.
– Вопросы еще будут, почему нельзя проводить поднятие мертвых из капсул без меня?! – рявкнул Фил на притихших женщин. – Олис чиниться, а Эмбер на завтрак. Если тошнит, то капельница! А я пошел верну Этого… на место!
– Дорогая, что у нас на завтрак? – бодрым утренним голосом поинтересовался Лорик, приобнимая Эмбер, задумчиво, и, видимо, давно, сидящую над пустой тарелкой.
– Традиционное и весьма деликатесное блюдо! – зло и торжественно объявила девушка. – Язык с хреном!
– М-м-м! – мечтательно протянул мужчина, пока до него не дошел сарказм. – Что-то случилось?
– Ничего, если не считать тошноты. – Девушка поглядела, как Фил тыкает кнопки, заказывая блюдо, и, зажимая рот, быстро убежала в санитарный отсек.
– Мдя! – Все-таки, не теряя бодрого и довольного выражения лица, проговорил астронавт. – Олис, что у нас на повестке дня?
– О-о-у, Фил! Сегодня много дел: ты будешь лично контролировать поэтапное наращивание новой регенерирующей обшивки на шаттл. После обеда вместе с Эль вы вскроете грузовой отсек и просканируете состояние людей. На этой неделе нужно будет сгенерировать более четырехсот доз препарата.
– Реплицированный мох оказался столь же эффективен?
– Да. Нам хватит сырья для изготовления.
– О! Это отличная новость! – задумчиво проговорил астронавт. – Олис, а где мы разместим столько людей? Одно дело, площадь, занимаемая телом в стазисе… другое – жилое пространство для небольшого поселения.
– Не гони лошадей, Фил. Все понемногу сделается. Сейчас наша задача – обеспечение ресурса, а вколоть препарат ты сможешь в любой момент, когда будешь готов.
Лорик кивнул. Смутная тревога посетила его, словно тень тучи, накрывшая солнечный яркий день. С одной стороны, такие радостные перспективы: малыш родится, поселение сделают, люди глаза откроют! А с другой… столько титанических усилий впереди! Столько проблем и волнений! А, больше всего, его страшило ожидание. Жизнь словно теряла свой вкус и цвет, превращаясь в одну безвкусную тягучую жвачку, оттягивался сам момент жизни, которая, казалось, должна начаться когда-нибудь тогда-а-а, когда выполнятся все пункты все время удлинняющегося плана дел… «Вероятно, это комплекс однодневки! – решительно дернул молнию на внешнем комбинезоне мужчина. – Я просто боюсь, что завтра меня заменят другой копией! А стоило бы думать, как меня примут человечьи сородичи, а не бояться всякой бессмысленной ерунды!».
– Олис! – уже выходя, крикнул Фил. – Проследи, чтобы с Эмбер все было в порядке! Капельницу витаминную вколи, препараты, снижающие тошноту…
Ответа не последовало, хотя Лорик точно знал, что просьба была услышана и скоро будет выполнена. Женщина – единственное настоящее сокровище в этой железно-пластиковой ракушке посреди пустого космоса.
Шлюз закрылся, началась откачка воздуха, сопровождающаяся жуткими свистящими завываниями. Так было не всегда – просто надо послать запрос на очищение клапанов. И, все-таки, настроение окончательно подпортилось: человек выходил в открытый темный космос из теплого и светлого уюта модуля, словно мелкий щенок, резко и неожиданно облитый одиночеством ледяной воды из ведерка. Сон как рукой сняло! Нервная бодрость граничила с паническим состоянием. Нервная система училась настраивать себя.
Через пару часов молчаливой работы, пошатываясь, появилась Эль. Она грозно посмотрела на мужа и попросила приструнить навязчивого киборга.
– Я не хочу ее чертовых капельниц! Я не доверяю ей и сама в состоянии проследить за своим здоровьем!
– Ты не ешь ничего и шатаешься. – Возразил Лорик.
– Это естественное состояние, являющееся нормой! Не нужно в это вмешиваться! – женщина была бескомпромиссна. Фил кивнул, про себя отметив, что, в случае явного ухудшения, они ее скрутят, и сопротивление будет бесполезно, так стоит ли ругаться?
– Тебе тоже страшно? – Эмбер взялась за ручку распломбированного отсека.
– Коридор герметичен. Вскрытие безопасно. Я все проверил.
– Нет, я про другое. Хотя… – девушка решительно дернула ручку. Замок не поддался. Пришлось еще около получаса ковырять его, периодически заливая оксидом, и, убирая ржавчину.
Усилия завершились скрипящим тугим успехом. Дверь с усилием подалась наружу.
– Вот теперь я точно уверена, что отсек не вскрывался. – Вытирая рукой воображаемый пот со шлема, улыбнулась Эмбер. Улыбка вышла вымученной. Тягучее волнение и напряжение накрыло их.
Тусклый свет голубых ламп по осям потолка, очерчивающий контур и превращающий шаттл в светящийся костяк почти бесконечного рыбьего скелета. Стеклянные, покрытые то ли тонким слоем пыли снаружи, то ли толстым слоем инея изнутри, капсулы, подсвеченные бледным холодным неоном. За стеклом были различимы лишь размытые силуэты.
Эмбер подошла к одной из капсул и протерла стекло, тут же отскочив, как ошпаренная.
– Просто, они такие… неживые! – неловко оправдываясь, девушка спряталась за плечо Лорика.
Фил дернул переключатель, и капсулы озарились чуть мигающим ярким медицински-холодным светом. За стеклами были сотни и сотни живых мертвецов, замороженных и застывших во времени. Все они были голыми, ужасая глаз синей твердой неживой кожей. Эмбер дернулась пару раз, пытаясь остановить рвотный рефлекс, затем нажала на клапан, откидывая по дороге шлем с головы и открывая ход в кабину.
Лорик, вздохнул, стараясь не проявлять на лице эмоций и слиться с этим ледяным пространством, не отдавая ему своих сил, стал водить сканером от головы до пяток и обратно, занося каждое тело в базу. Там Олис разберется о причинах смерти и степени сохранности тела. Все-таки, какой странный груз они везли! Настоящий морг в космосе.
Наверное, интересно было бы посмотреть в лицо инопланетянам, впервые увидевшим этот летучий гроб – какова была их реакция?
– Фил! – голос девушки отвлек его от монотонного занятия. Поставив метку, мужчина грустно вздохнул, осознав, что работал два часа, а на счетчике всего лишь тридцать с лишним тел.
– Что случилось? – мужчина открыл дверь и вовремя сообразил подложить сканер, чтобы она не закрылась! – помнится, они убрали ручки изнутри кабины, пытаясь обезопасить груз и даже, в будущем, возможно, отправить его в самостоятельный полет, если шаттл начнет притягиваться к неизвестному объекту… пока что мужчину притягивал лишь вид наклоненного девичьего тела в облегающем попу скафандре, пока она изучала что-то важное на экране.
– Вчера запустила сканер планет, пригодных для жизни без терроформирования. Смотри, что нашлось! – глаза радостно светились, отражая голубой свет монитора на карем кружочке радужки – словно планета, покрытая океаном и облаками…