Капли дождя шумно барабанили по окну и старенькой крыше. Этот своеобразный шум всегда помогал ворону заснуть – погрузиться в вихрь капель и видеть сны о свободе, которой он грезил, но никогда не хотел обрести по-настоящему. Ведь свобода – это еще и ответственность за свой собственный голодный желудок.
Но в этот раз подремать птице не удалось – его разбудил стон и копошение на диване. Эрса, обмазанная со спины целебной мазью, вяло ворочалась, пытаясь сбросить с себя одеяло. Уполномоченный следить – ворон перепорхнул на диван и клювом отбросил одеяло. Даже ему стало тут же ясно – у девушки жуткий жар. При смутном свете свечи она сама казалась источником огня – раскаленным и красным. Яд мучил ее изнутри – ворочался в венах, заставлял дрожать, скручиваться и стонать от боли. Он разливался по телу, как жидкие, но такие же острые иглы, втыкаясь в плоть, пытаясь добраться до сердца и сделать свое дело. Только невиданная магия, которая сидела в девушке, мешала ему это сделать.
Отголоски внутренней борьбы выдавали себя в стонах и вздохах. Эрса ворочалась, скрипела зубами, иной раз пытаясь вгрызться в подушку, и слабо шевелилась. Несколько раз она пыталась перевернуться – но только нелепо взмахнула конечностями, чуть не прописав ворону в глаз. Он тщетно пытался угомонить беспокойную гостью – прыгал по кровати, обмахивал ее крыльями, создавая потоки прохладного воздуха, даже пытался накаркать какую-то мелодию вроде колыбели. Не то чтобы он был таким заботливым – но звездюлей от хозяина получить не хотелось.
Наконец он додумался отыскать тряпку, намочить и шлепнуть на голову раненной девушке. Это сработало – она тут же угомонилась, уткнулась лицом в подушку и снова засопела.
Удовлетворенный, ворон вернулся к себе на жердь и устроился поудобнее, настраиваясь снова погрузиться в звуки дождя. Тот все еще играл свою мелодию снаружи, и не собирался утихать.
Но стоило птице прикрыть глаза, расплывшись довольно, как дверь распахнулась так что чуть не сорвалась с петель, и снова обратно захлопнулась – вернулся хозяин.
Румпель бросил промокший плащ у дверей и сразу же подошел к дивану. Убрав тряпку со лба девушки, он проверил нет ли жара, легонько коснувшись ее лба и шеи кончиками пальцев. Потом – стараясь не потревожить спящую, приподнял одеяло и осмотрел рану. Только теперь, убедившись, что все в порядке, он бережно укутал Эрсу, подложил под голову еще одну подушку, и задув свечу, ушел на кухню.
Ворон наконец мог поспать.
Дождь на улице уже потихоньку сходил на нет, когда он погрузился в сладкую дремоту, которая была такой же черной, как его хвост. Вскоре он заснул так крепко, что даже шаги в комнате, редкий шорох и стук не будили его, и не врывались размазанными видениями в вороньи сны.
Что снится воронам? Вряд ли музыкальные ноты и трели, как певчим птицам. Иные разы в голове птицы просто перемешивался прошедший день – мелькали склянки хозяина, его недовольное или сосредоточенное лицо, языки огня в камине и небольшие ежедневные взрывы и пожары. Иногда ворону снился лес, и уж совсем редко, хотя эти сны были его самыми любимыми – какая-нибудь привлекательная молодая ворониха. В личной жизни у птицы мага не складывалось – возможность жить под крышей накладывала некоторый отпечаток. В дикой природе все не так как у людей – так что жених со своим собственным домом не считался лакомым кусочком. Так что приходилось коротать свои дни в одиночку. Но между тем, чтобы заводить себе парочку, или погреться зимой в стужу у камина – этот ворон выбирал однозначно второе.
Но какие бы сны не посещали его в минуты тишины, утром он просыпался пораньше, чтобы вновь угождать хозяину своим присутствием в его жизни. И в этот раз, продрав свои вороньи глаза, он замер на жерди, с удивлением оглядывая комнату, которая изменилась до неузнаваемости.
Нельзя конечно сказать, что раньше они проживали в полном свинарнике. Румпель никогда не оставлял откровенного мусора, остатков еды, и подобного – нет, окружающее скорее было похоже на творческий беспорядок. Сколько себя помнил ворон, дом был похож на кладовку безумной колдуньи. Тут и там шкафчики вместо салфеток укрытые паутиной, склянки с непонятным содержимым, травы под потолком, мешки с всяким тряпьем, мечи и кинжалы, какие-то совершенно обычные, какие-то зачарованные, чучела воронов – предшественников нынешнего, черепа зверей, косточки, камешки и прочая ерунда. Все это было на каждом углу, и покрыто столетней пылью. Румпель обычно брал только то что ему нужно, и редко возвращал на место, но ориентировался в этих дебрях – просто отлично.
Такими были все комнаты в доме – гостиная, в которой спал ворон, кухня, в которой маг появлялся реже всего, его подвал с экспериментами, библиотека. Все кроме личной комнаты мага – попросту потому что ворон вообще не знал, как она выглядит и никогда там не был. Что творилось за дверьми спальни трудно было представить – но скорее всего, такой же бардак как везде, или и того хуже.
Но в это утро, распахнув глаза, ворон просто не узнал окружающее пространство.
Везде был порядок!
В углу – не следа от вчерашней кучи разного магического хлама, пол подметен, на полках – аккуратно расставлены чучела, черепа и склянки, шкафчики избавлены от пыли и закрыты, и даже душный запах пыли и трав, который жил тут всегда, куда-то выветрился, и теперь в доме пахло дождем и огнем камина.
Ворон покачал головой, глядя на все убранство. В кухню он вообще побоялся бы заглядывать – вдруг там вовсе притаился свежеиспеченный пирог? Разумеется, хозяин для всего этого использовал магию, но такие перемены все равно пугали.
— Проснулся наконец? – хозяин был легок на помине и вышел из коридора, ведущего в спальню. – Слетай за ягодами. – Он швырнул птице синий барханый мешочек для голубики.
— Это зачем? – перехватив мешок клювом и взяв его в лапы, поинтересовалась птица, уже понимающая, что работы для него сегодня будет непочатый край.
— Нужно для отвара.
Румпель подошел к дивану, глядя на разметавшуюся во сне Эрсу, и покачал головой.
— Рана плохо зарастает даже с моими мазями. Нужно еще кое-что. Яд слишком далеко проник.
— И чего ради ты так стараешься? – ворон взлетел с жерди, получше перехватив мешочек в лапах.
Румпель кивнул и прошелся до конца комнаты, распахивая перед пернатым соседом дверь.
— Я сам чуть не лишил себя возможности узнать побольше о магии, с которой раньше даже не сталкивался, так что мои зелья – это малое, чем я могу спасти эту ситуацию. А теперь катись и не задерживайся!
Ворон каркнул и вылетел на поиски нужных ягод.
Румпель вздохнул и вернувшись к дивану, присел на край.
Этой ночью он не ложился – приглядывал за Эрсой, которая, на самом деле, спала весьма беспокойно. Борьба в ее теле продолжалась, она то пыталась перевернуться, то тянулась расцарапать себе спину, зудевшую как после укуса десятка пчел, то шептала пересохшими губами. Румпель несколько раз поил ее прямо так, в бессознательном состоянии. Потом помог ей перевернуться на бок, чтобы спалось удобнее, и подложил под спину подушки, чтобы на нее во сне девушка перевернуться не смогла. Скучая, в попытке скрасить часы, как-то случайно он и принялся за уборку, лениво, повелевая предметам своей рукой, расставляя их по местам и прогоняя пыль с прежних мест.
Несколько раз ему приходилось менять повязки и накладывать новую мазь – она постепенно вытягивала яд из тела девушки, но очень медленно. Скорее всего, пройди еще пара часов до того, как она дошла до его домишки – и было бы поздно. Даже ее магия, дающая сильную регенерацию и поддержку, и то не справилась бы и проиграла битву.
Румпель сидел, опустив руки на колени, и рассматривал спящую.
Эрса во сне зарылась в одеяла и нахмурившись, сохраняла напряжение даже сейчас. В углах глаз притаились засохшие слезинки от боли, а волосы, опутавшие подушку, кое-где были в грязи и слипшиеся от крови.
В них даже запутались блестящие серьги – и заметив это, Румпель аккуратно расстегнул застежку и распутав непослушные волосы, вытащил украшения. А то, после того как девушка очнется, вряд ли будет рада что серьги нужно выстригать вместе с половиной прически. Повертев в руках причудливые блестяшки, он вытянул руку и убрал их на полку над диваном.
Пригладив одеяло, он поправил его, получше укрыв непослушные ноги девушки. Заметив, что стакан на столике рядом с кроватью пуст – наполнил его, заставив кувшин прилететь из кухни.
Только убедившись, что ничего пока больше не может сделать, Румпаль еще раз вдумчиво посмотрел на лицо Эрсы и поднявшись, направился в свою комнату.
Ему тоже стоило немного вздремнуть.
А ворон, который, должно быть, вернется через час-два, заполнив мешочек, сослужит отличным будильником.
Войдя в свою спальню, маг снял рубашку и повесил на крючок рядом с дверным косяком. Позволив себе зевнуть, он прошел, перешагивая через стопки книг, к своей кровати, и упал в нее, так же стремительно погружаясь в сон.
Дверь в спальню осталась приоткрытой.
Капли дождя шумно барабанили по окну и старенькой крыше. Этот своеобразный шум всегда помогал ворону заснуть – погрузиться в вихрь капель и видеть сны о свободе, которой он грезил, но никогда не хотел обрести по-настоящему. Ведь свобода – это еще и ответственность за свой собственный голодный желудок.
Но в этот раз подремать птице не удалось – его разбудил стон и копошение на диване. Эрса, обмазанная со спины целебной мазью, вяло ворочалась, пытаясь сбросить с себя одеяло. Уполномоченный следить – ворон перепорхнул на диван и клювом отбросил одеяло. Даже ему стало тут же ясно – у девушки жуткий жар. При смутном свете свечи она сама казалась источником огня – раскаленным и красным. Яд мучил ее изнутри – ворочался в венах, заставлял дрожать, скручиваться и стонать от боли. Он разливался по телу, как жидкие, но такие же острые иглы, втыкаясь в плоть, пытаясь добраться до сердца и сделать свое дело. Только невиданная магия, которая сидела в девушке, мешала ему это сделать.
Отголоски внутренней борьбы выдавали себя в стонах и вздохах. Эрса ворочалась, скрипела зубами, иной раз пытаясь вгрызться в подушку, и слабо шевелилась. Несколько раз она пыталась перевернуться – но только нелепо взмахнула конечностями, чуть не прописав ворону в глаз. Он тщетно пытался угомонить беспокойную гостью – прыгал по кровати, обмахивал ее крыльями, создавая потоки прохладного воздуха, даже пытался накаркать какую-то мелодию вроде колыбели. Не то чтобы он был таким заботливым – но звездюлей от хозяина получить не хотелось.
Наконец он додумался отыскать тряпку, намочить и шлепнуть на голову раненной девушке. Это сработало – она тут же угомонилась, уткнулась лицом в подушку и снова засопела.
Удовлетворенный, ворон вернулся к себе на жердь и устроился поудобнее, настраиваясь снова погрузиться в звуки дождя. Тот все еще играл свою мелодию снаружи, и не собирался утихать.
Но стоило птице прикрыть глаза, расплывшись довольно, как дверь распахнулась так что чуть не сорвалась с петель, и снова обратно захлопнулась – вернулся хозяин.
Румпель бросил промокший плащ у дверей и сразу же подошел к дивану. Убрав тряпку со лба девушки, он проверил нет ли жара, легонько коснувшись ее лба и шеи кончиками пальцев. Потом – стараясь не потревожить спящую, приподнял одеяло и осмотрел рану. Только теперь, убедившись, что все в порядке, он бережно укутал Эрсу, подложил под голову еще одну подушку, и задув свечу, ушел на кухню.
Ворон наконец мог поспать.
Дождь на улице уже потихоньку сходил на нет, когда он погрузился в сладкую дремоту, которая была такой же черной, как его хвост. Вскоре он заснул так крепко, что даже шаги в комнате, редкий шорох и стук не будили его, и не врывались размазанными видениями в вороньи сны.
Что снится воронам? Вряд ли музыкальные ноты и трели, как певчим птицам. Иные разы в голове птицы просто перемешивался прошедший день – мелькали склянки хозяина, его недовольное или сосредоточенное лицо, языки огня в камине и небольшие ежедневные взрывы и пожары. Иногда ворону снился лес, и уж совсем редко, хотя эти сны были его самыми любимыми – какая-нибудь привлекательная молодая ворониха. В личной жизни у птицы мага не складывалось – возможность жить под крышей накладывала некоторый отпечаток. В дикой природе все не так как у людей – так что жених со своим собственным домом не считался лакомым кусочком. Так что приходилось коротать свои дни в одиночку. Но между тем, чтобы заводить себе парочку, или погреться зимой в стужу у камина – этот ворон выбирал однозначно второе.
Но какие бы сны не посещали его в минуты тишины, утром он просыпался пораньше, чтобы вновь угождать хозяину своим присутствием в его жизни. И в этот раз, продрав свои вороньи глаза, он замер на жерди, с удивлением оглядывая комнату, которая изменилась до неузнаваемости.
Нельзя конечно сказать, что раньше они проживали в полном свинарнике. Румпель никогда не оставлял откровенного мусора, остатков еды, и подобного – нет, окружающее скорее было похоже на творческий беспорядок. Сколько себя помнил ворон, дом был похож на кладовку безумной колдуньи. Тут и там шкафчики вместо салфеток укрытые паутиной, склянки с непонятным содержимым, травы под потолком, мешки с всяким тряпьем, мечи и кинжалы, какие-то совершенно обычные, какие-то зачарованные, чучела воронов – предшественников нынешнего, черепа зверей, косточки, камешки и прочая ерунда. Все это было на каждом углу, и покрыто столетней пылью. Румпель обычно брал только то что ему нужно, и редко возвращал на место, но ориентировался в этих дебрях – просто отлично.
Такими были все комнаты в доме – гостиная, в которой спал ворон, кухня, в которой маг появлялся реже всего, его подвал с экспериментами, библиотека. Все кроме личной комнаты мага – попросту потому что ворон вообще не знал, как она выглядит и никогда там не был. Что творилось за дверьми спальни трудно было представить – но скорее всего, такой же бардак как везде, или и того хуже.
Но в это утро, распахнув глаза, ворон просто не узнал окружающее пространство.
Везде был порядок!
В углу – не следа от вчерашней кучи разного магического хлама, пол подметен, на полках – аккуратно расставлены чучела, черепа и склянки, шкафчики избавлены от пыли и закрыты, и даже душный запах пыли и трав, который жил тут всегда, куда-то выветрился, и теперь в доме пахло дождем и огнем камина.
Ворон покачал головой, глядя на все убранство. В кухню он вообще побоялся бы заглядывать – вдруг там вовсе притаился свежеиспеченный пирог? Разумеется, хозяин для всего этого использовал магию, но такие перемены все равно пугали.
— Проснулся наконец? – хозяин был легок на помине и вышел из коридора, ведущего в спальню. – Слетай за ягодами. – Он швырнул птице синий барханый мешочек для голубики.
— Это зачем? – перехватив мешок клювом и взяв его в лапы, поинтересовалась птица, уже понимающая, что работы для него сегодня будет непочатый край.
— Нужно для отвара.
Румпель подошел к дивану, глядя на разметавшуюся во сне Эрсу, и покачал головой.
— Рана плохо зарастает даже с моими мазями. Нужно еще кое-что. Яд слишком далеко проник.
— И чего ради ты так стараешься? – ворон взлетел с жерди, получше перехватив мешочек в лапах.
Румпель кивнул и прошелся до конца комнаты, распахивая перед пернатым соседом дверь.
— Я сам чуть не лишил себя возможности узнать побольше о магии, с которой раньше даже не сталкивался, так что мои зелья – это малое, чем я могу спасти эту ситуацию. А теперь катись и не задерживайся!
Ворон каркнул и вылетел на поиски нужных ягод.
Румпель вздохнул и вернувшись к дивану, присел на край.
Этой ночью он не ложился – приглядывал за Эрсой, которая, на самом деле, спала весьма беспокойно. Борьба в ее теле продолжалась, она то пыталась перевернуться, то тянулась расцарапать себе спину, зудевшую как после укуса десятка пчел, то шептала пересохшими губами. Румпель несколько раз поил ее прямо так, в бессознательном состоянии. Потом помог ей перевернуться на бок, чтобы спалось удобнее, и подложил под спину подушки, чтобы на нее во сне девушка перевернуться не смогла. Скучая, в попытке скрасить часы, как-то случайно он и принялся за уборку, лениво, повелевая предметам своей рукой, расставляя их по местам и прогоняя пыль с прежних мест.
Несколько раз ему приходилось менять повязки и накладывать новую мазь – она постепенно вытягивала яд из тела девушки, но очень медленно. Скорее всего, пройди еще пара часов до того, как она дошла до его домишки – и было бы поздно. Даже ее магия, дающая сильную регенерацию и поддержку, и то не справилась бы и проиграла битву.
Румпель сидел, опустив руки на колени, и рассматривал спящую.
Эрса во сне зарылась в одеяла и нахмурившись, сохраняла напряжение даже сейчас. В углах глаз притаились засохшие слезинки от боли, а волосы, опутавшие подушку, кое-где были в грязи и слипшиеся от крови.
В них даже запутались блестящие серьги – и заметив это, Румпель аккуратно расстегнул застежку и распутав непослушные волосы, вытащил украшения. А то, после того как девушка очнется, вряд ли будет рада что серьги нужно выстригать вместе с половиной прически. Повертев в руках причудливые блестяшки, он вытянул руку и убрал их на полку над диваном.
Пригладив одеяло, он поправил его, получше укрыв непослушные ноги девушки. Заметив, что стакан на столике рядом с кроватью пуст – наполнил его, заставив кувшин прилететь из кухни.
Только убедившись, что ничего пока больше не может сделать, Румпаль еще раз вдумчиво посмотрел на лицо Эрсы и поднявшись, направился в свою комнату.
Ему тоже стоило немного вздремнуть.
А ворон, который, должно быть, вернется через час-два, заполнив мешочек, сослужит отличным будильником.
Войдя в свою спальню, маг снял рубашку и повесил на крючок рядом с дверным косяком. Позволив себе зевнуть, он прошел, перешагивая через стопки книг, к своей кровати, и упал в нее, так же стремительно погружаясь в сон.
Дверь в спальню осталась приоткрытой.
Следующие несколько дней Румпель провел, находясь в смутной тревоге. Его собственный дом был для него скучен и ничем не мог увлечь. Он спускался в подвал, к своему эксперименту, но походив среди склянок, полистав свой дневник с каракулями, ушел, хлопнув дверью. Он то брался за чтение книг, то начинал пересматривать зелья в кладовой, то дремал в кресле, сидя напротив камина.
Ворон несколько раз пытался сунуть любопытный нос в настроение хозяина, но тот отмахивался. Конечно досадно, что он не смог выполнить поручение Короля – придется соврать ему что-нибудь про эту девчонку. А может, ее все равно больше никто не увидит, и дело сделано? Его источники доносили, что она так и не объявилась нигде в окрестных деревнях и селах, и в пути ее никто не видел. Пропала, как в воду канула. Да и так только на руку.
Но не смотря на эти вполне логичные отговорки, на душе мага что-то продолжало противно скрестись. И чтобы унять это неприятное ощущение, он устроил себе странное развлечение – занялся разборками в своих ингредиентах, травах и кристаллах, скрупулезно записывая все в блокнот. Уже вечерело, когда он, уткнувшись в бумагу, сидел при свете нескольких огарков и бормотал себе под нос мудренные названия. Ворон, который с любопытством наблюдал за ревизией, уже задремал от усталости.
Именно в этот момент в дверь раздался стук. Нет, скорее удар – как будто кто-то со всей силы врезал двери локтем, и тут же всем весом обмяк на вздрогнувшую дверь. Ворон от неожиданности брякнулся со своей жерди, нелепо взмахнув крылами, а Румпель, чиркнув по бумаге пером, отложил его в сторону и подошел к выходу. Он было помедлил, прежде чем распахнуть дверь, но тут же его в его ноздри ударил знакомый запах собственного яда.
Румпель распахнул дверь рывком. И в его руки, как мешок, тут же упала Эрса. Она уже не стояла на ногах, и даже не пыталась схватиться за косяк или за мужчину. Ее изможденное тело было покрыто грязью и всяким лесным мусором, лицо испачкано, в том числе засохшей кровью. Эти детали промелькнули перед глазами удивленного Румпеля, когда он подхватил девушку в объятия, и тут же холодный пот прошиб мага – когда его рука легла Эрсе на спину и столкнулась там с чем-то неестественно торчавшим из-под лопатки. Девушка в ответ проскулила невнятно и отключилась – ее голова рухнула, словно ей переломили шею, и взгляд мужчины уперся в стрелу, торчавшую из ее спины.
— А ну в сторону! – Румпель оттолкнул ногой прыгавшую по полу птицу, с трудом держа Эрсу на руках, чтобы не повредить стрелу. Он бросил быстрый взгляд на гору расфасованных баночек с ингредиентами, занявшую всю поверхность дивана, и те, вздрогнув, под огненным взглядом метнулись в угол, в сваленную кучу, а на их место боком тяжело рухнуло тело девушки. Румпель перевернул ее на живот, быстро осматривая рану, разорвал уже и без того порванную рубашку, и поколебавшись секунду, повернулся в сторону в поисках ворона.
Тот высовывался из-под стола.
— Быстро тащи мне мой нож из кабинета, — мужчина шикнул на птицу, а сам рванулся в другую часть комнаты, распахнул шкафчик с зельями, быстро нашел нужное взглядом, схватил пузырек, и вернувшись обратно, неаккуратно вылил его на спину Эрсе, чтобы больше попало на рану. Зелье запузырилось, растворяя корки засохшей крови, и побурлив немного, то ли впиталось, то ли испарилось.
Как раз подоспел ворон, держа в клюве прошенный нож.
Румпель схватил его, обжег над свечей, встряхнул плечами и склонился над обнаженной спиной Эрсы.
— Помрет? – поинтересовался ворон, выглядывая с другой стороны, вспорхнув на спинку дивана.
— Заткнись и не лезь, — маг быстро оценил ситуацию.
Стрела вошла глубоко и четко – кто-то явно целился в девушку, и это точно не было случайным попаданием. Стрелу он узнал – такими пользовались местные охотники. К своему огорчению, узнал он и яд, который поразил кожу возле раны, и проникал глубоко в кровь и ткани, убивая свою жертву. Это был тот самый, что на днях сам Румпель выдал назойливым попрошайкам, спеша в лавку портного.
Поморщившись, мужчина коснулся острым лезвием поврежденной кожи. Нужно было расширить рану вверху и внизу – только так можно было извлечь эту чертову стрелу. Нож скользил в плоти мягко и с противным звуком, от которого даже у ворона по спине поползли мурашки. Свежая кровь брызнула из раны, Румпель отложил нож, и аккуратно взявшись пальцами у основания стрелы, потянул. Стрела сперва не поддавалась, но потом вышла из плоти с чавкающим звуком. Маг отбросил ее на пол, а сам оглядел быстро рану, из которой яд сочился пополам с кровью, и прикрыл рубашкой.
— Сейчас мне нужно кое-что сделать, — пробормотав себе под нос какие-то диковинные названия, он начал рыться в углу, где теперь были свалены и те травы и мази, которые он перебрал, и те, название которых он вовсе забыл. Выуживая из кучи по очереди то одно, то другое, ненужное Румпель отбрасывал в сторону, и наконец распрямился, держа нужные элементы для мази. Убедившись, что девушка дышит и наложив небольшое заклятие, чтобы она не начала терять кровь, маг спустился вниз, в лабораторию, и быстро сделав нужное зелье, густое и темно-зеленое, вернулся обратно.
Ворон все еще сидел на спинке дивана, покачиваясь туда-сюда, и наблюдал, как хозяин суетиться, спася жизнь почти незнакомой девушке.
Это было новое занятное шоу в его скучноватой жизни, и ворон с любопытством ждал как будут разворачиваться эти события.
Румпель подошел ближе, убрал рубашку в сторону, и обильно намазал рану созданным зельем. Потом еще раз оглядел спину девушки, словно оценивая, как легли жирные мазки вокруг раны, и снова накрыл ее рубашкой, а потом, вытащив откуда-то из-за дивана одеяло, прикрыл и им.
— Теперь остается ждать, когда наша гостья проснется и все объяснит. – Он вытер руки о свои штаны и выпрямился. Только теперь он оглянулся на дверь, которая так и оставалась открытой, где на улице бушевал ливень, и движением ладони захлопнул ее, закрыв на замок. Чары, которые скрывали его домишко от любопытных глаз, все еще были сильны.
— И сколько ждать, хоззяин? – Ворон спрыгнул на диван, попытался заглянуть в лицо лежавшей Эрсе, но ее спутанные волосы полностью его скрывали.
— Ночью может начать бредить, но это нормально. Ране уже несколько дней, я вообще удивлен, что яд ее не убил.
— Магия? – предположила умная птица.
— Возможно она не дала яду сработать. – Румпель задул лишние свечи и оставил только одну на столе. – Через несколько дней будет в абсолютном порядке.
— Но это твой яд? Я видел, что ты узнал его. – назойливый ворон взлетел обратно на свою жердь.
— Мой. – Румпель скривился.
— И как это он попал на эту стрелу?
— С этим я еще разберусь.
Мужчина взмахнул рукой – на столе образовался стакан воды.
— Ты – он ткнул ворону в пернатую грудь пальцем. – Сиди здесь и не отлучайся, иначе пощипаю все перья из твоей умной головы. Проснется – дай мне знать. Я вернусь через пару часов.
Он еще раз посмотрел на ворона строгим взглядом и взяв со спинки стула свой плащ, накинул его и стремительным шагом вышел из дома, поплотней заперев дверь.
На улице продолжал лить дождь, но маг не собирался мокнуть – там, куда он тут же перенесся, было сухо и тепло.
— Наливай! – друзья охотники стукнулись бутылками, довольно посмеиваясь. Старший пил прямо из горла бутылки, другие пировали медовым пивом и угощались зажаренными куропатками. Недалеко еще томился кабан, и видно было, что последняя охота окончилась удачно.
— Пируете, мальчики? – Румпель выступил на свет из тени, заставив охотников дружно поперхнуться выпивкой.
— И давно ты тут притаился? – старший хохотнул. По пьяни ему это показалось достаточно забавным.
— Нет, только с тех пор как одна девушка пришла в мой дом, раненая вашей стрелой.
В голосе мага прорезались стальные нотки, и кажется, его лицо стало резче и худее, или это была игра пляшущего в камине огня.
— А, эта. – охотники довольно переглянулись – Да брось, девчонка свое заслужила. Будет знать, как за нос мужиков нормальных водить! А вот ты – он ткнул пальцем в сторону стоящего мага – Видать ядик то дал просроченный. Видал бы ты как она от нас удирала!
— И как же? Покажешь? – Румпель оскалился, и прежде, чем охотник что либо понял, взмахнул рукой. Шея охотника неестественно изогнулась, хрустнула, и он мешком упал в собственную тарелку.
Остальные повскакивали, хватаясь за ножи, но ничего не успели делать.
Ладонь мага, изящно танцуя, ломала руки, ноги, ребра, пальцы и хребты. Вскоре на месте пира была лишь кучка стонущих когда-то похожих на людей фигур.
— За ваше здоровье, — Румпель взял со стола бутыль и отхлебнув пшеничный напиток, бросил бутылку в камин, а сам, повернувшись, вышел прочь, под косые нити дождя.
— Ну что, какие успехи? – Ворон, заскучав после небольшой прогулки по лесу, влетел в кабинет мага, где тот должен был разобраться с природой магии их недавней гостьи.
Румпель даже не отреагировал на появление птицы – он сидел, растекшись в стуле, сложив руки на груди и буравил взглядом то, что осталось от их скатерти. Той самой, на которой были следы магии Эрсы. После магических экспериментов скатерть все больше напоминала тряпку, которой мыли пол. Видно было, что то, что узнал маг, заняло все его мысли.
— Говоррю, как успехи? – повторил ворон, приземляясь на пол.
— Мм? – Румпель вскинул брови, переводя заторможенный взгляд на птицу, и кивнул, кое-как сбрасывая с себя состояние оцепенения – Да, я просто задумался. Знаешь… Все очень, очень любопытно.
— Что-то конкретное?
— Нет, абсолютно. – Румпель поднялся, взял в руки скатерть и еще раз осмотрел ее, после чего отбросил в сторонку. – Следы магии очень четкие. Но саму ее природу я так и не смог определить. Наша пациентка уверена, что ее прокляли – а вот я не сказал бы. – он прошелся по комнате. Магия сидит в ней добровольно, и вреда хозяйке не наносит.
— То есть тот случай, который она рассказывала, о болезни, не связан со способностями?
— Так ты подслушивал, хитрая птица?
— Немного. Уж больно она громкоголосая, — оправдался ворон, лукаво моргнув глазками.
— Нет, связан скорее всего. – Румпель взял с полки какую-то книгу, потом еще раз заглянул в свои записи, которые делал, когда проверял скатерть. – Ощущение, что кто-то просто передал девчонке силы, при этом, не соответствующие ее возрасту. Это объясняет то, что она чуть не умерла, заполучив их. Но организм справился – и магия спокойно ужилась.
— Неужели она бы не запомнила, если бы кто-то передал ей такую силу?
— Это можно сделать разными способами. Даже во сне. Так что могла и не заметить. Другой вопрос, кто это сделал и зачем? Может, у нее все-таки есть своя миссия? Либо, кто-то просто оставил ей способности на хранение.
— Эт как?
— Бывала пара случаев. Маги, которых преследовали, могли кому-то передать свои силы, чтобы сойти за простого смертного. А потом возвращался и забирал.
— Что-то долго он не возвращается к Эррррсе.
— Вот именно. Может, там уже и возвращаться некому. Даже мага может догнать булыжник или стрела. Тогда это объяснило бы внезапное наличие способностей у девчонки.
— Но зачем именно девчонку? – ворон наблюдал за задумчивым хозяином. – Можно было любого взрослого человека взять, тот бы точно не помер от магии.
— Нет, взрослый сразу бы понял, что к чему и смог бы использовать магию во вред. А ребенок есть ребенок, хотя видимо, Эрса не так уж проста, как кажется.
— Хоррошие объяснения, — птица одобрительно взмахнула крыльями.
— Да, вот только чего-то не хватает.
Румпель захлопнул книгу и смачно засунул ее обратно на полку.
— Чего?
— Никакая магия не способна заставить человека потерять страх и захотеть ковыряться в собственном теле. – мужчина прикусил губу нахмурившись. – Это что-то, что абсолютно не поддается объяснению.
— Ну, может, она просто чокнутая?
— Было бы хорошо, если так!
Румпель посмотрел на ворона и кивнул головой.
— Я должен спросить это у нее лично.
— Собирраешься наведаться в дерревню? Меня возьмешь? – птица запрыгала вокруг.
— Полетай по лесу, — мужчина взял с кресла куртку – Ты больно приметный для таких прогулок. К тому же, в бар с птицами не пускают.
И проходя мимо насупившегося ворона, Румпель потрепал его по голове, взъерошив перья, и вышел на улицу.
***
В баре было пусто. Румпель вошел туда, элегантно распахнув дверь, и взглядом тут же впился в барную стойку – но за ней было пусто. Оглядев зал, он не нашел Эрсы.
— Мистер, вам что-то принести или подсказать? – услужливая официантка отвлеклась от записей в книге гостей и подняла голову.
— Тут… Тут несколько дней подряд пила одна девушка. Она не снимает у вас комнату?
— Нет, просто заходит. Сегодня ее не было, — с готовностью ответила официантка, и увидев, как лицо мужчины омрачилось, весело добавила – Я вчера в разговоре слышала, что ей нужно в продуктовую лавку и к портному. Может, поспрашиваете свою девушку у них?
— Это не моя… — было отмахнулся Румпель, и кивнул следом. – Спасибо.
Выйдя на улицу, он направился в лавку, в которой сам закупался всяким съестным. Торговец там был толстый, в соответствии со своей работой, и знал все о хорошем вине и сырах.
Румпель зашел к нему, привычно постучавшись. Какая-то старушка заворачивала купленный хлеб в котомку, и увидев мага, сгорбилась и поспешила убраться прочь.
— Мистер! Вам что-нибудь подобрать? – толстяк заметил постоянного покупателя и приободрился.
Вообще, мага в деревне знали все, и большинство побаивалось, но редкие люди, в работе которых мужчина нуждался, например, чтобы купить еды, его приходу всегда были рады. Возможно, от того, что Румпель никогда не считал монеты и отсыпал щедро, не обращая внимания на сдачу.
— Нет, не сегодня, спасибо. Но я ищу девушку. Такая… — маг замялся, пытаясь вспомнить какую-то более существенную примету — Высокая, черные волосы в хвост, серьги еще на ушах крупные, с синими камнями, и шрам на левой брови.
Толстяк активно закивал головой.
— Да, днем заглядывала такая. Я еще заметил, что у нее штанина порвана, посоветовал ей к Жану зайти, чтобы зашил.
— Ты хорошо с ней знаком?
— Да уж мистер, — торговец хмыкнул и усмехнулся – Говорят она не из тех, с кем мужчинам стоит получше знакомиться. Так, заглядывала пару раз, вроде, не на долго в нашу дыру, может, по делам, или к родственникам. А вам она зачем?
— Да так, нужно мне от нее кое-что.
Румпель кивнул торговцу, и вышел, оставив его протирать пыль с прилавка и ждать новых посетителей.
Мастерская Жана, портного, находилась на соседней улочке. Туда мужчина поспешил, уже чувствуя, как эта игра в прятки начинает его раздражать.
— Мистер, постойте! – сзади послышался окрик, и остановившись, Румпель увидел компанию мужчин, догонявших его. Это были местные охотники, промышлявшие в лесу. Именно от таких людей свой дом магу приходилось иногда усердно прятать.
— Мы вас разыскивали во вторник, но вы быстро ушли, — самый старший приветственно кивнул.
— Я спешу, молодые люди. – Не дожидаясь, пока они озвучат свои просьбы, Румпель собрался развернуться и пойти к мастерской.
— Постойте же! – охотник схватил было мага за локоть, но тут же отпустил. – Мы хорошо заплатим.
Маг развернулся, надевая на лицо наигранно-вежливую улыбку.
— Что за дело требует такой спешки, и чтобы я бросал все и помогал вам?
— Да подстрелить кое-кого хотим, — хохотнул младший из мужчин. Они переглянулись, толкаясь и посмеиваясь.
Старший закатил глаза.
— Чудище одно в лесах завелось. Хотим проучить.
— И чего вы хотите от меня? Яд? Проклятие? Порчу? – Румпель топтался с ноги на ногу, поглядывая на конец улицы. Жан скоро должен был закрываться, а где живет ремесленник, маг не знал.
— Да нет, стрелу какую заговоренную, или там шепоток, снадобье. Обычные то стрелы не берут тварь эту, — усмехнулся охотник. – Нам бы что-нибудь помощнее.
Маг раздраженно вздохнул.
— Есть у меня кое-что как раз, вам повезло.
Он запустил руку во внутренний карман камзола.
Где-то в лесу, в это время, дремлющий ворон от испуга чуть не свалился на пол со своей жерди, когда рука хозяина возникла в воздухе из ниоткуда, потянулась к полке с ядами и взяла какой-то флакончик.
— Вот. – Румпель протянул охотнику пузырек. – Намажьте стрелы. Это его точно свалит.
— Спасибо! – мужчина победоносно сжал в руке скляночку и кивнув друзьям, передал Румпелю увесистый мешочек с медяками. – Всего доброго!
И компания, так же восторженно толкаясь, отчалила прочь.
Маг покачал головой и развернулся чтобы продолжить свой путь. Ему повезло увидеть, как Жан, только что вышедший из мастерской, запирает двери.
Быстрым шагом Румпель успел подойти ближе.
— Извините, сэр, я уже закончил рабочий день, — Жан приветливо улыбнулся, собираясь уходить.
— Нет, я просто хотел спросить кое-что. – Румпель улыбнулся, кивая в знак приветствия и помог придержать тяжелую дверь. – У вас сегодня была девушка? Зовут Эрса, ей нужно было зашить штанину.
— Да, приходила такая. – Жан проверил замок и убрал ключи в карман.
— Мне нужно знать, куда она пошла дальше.
— Кажется, она собиралась покинуть деревню, — портной пожал плечами. – Вы ее отец, да? Странно что она вам не сообщила о своих планах.
— Я ее кто? – маг от возмущения аж взмахнул рукой.
— Извините, я просто, по возрасту… подумал… Хорошего вечера вам, сэр. – Жан испуганно попятился назад и кивнув еще раз, поспешил убраться прочь.
Румпель остался стоять, глядя портному вслед. На душе у него заскреблась большая когтистая кошка. Кошек мужчина не любил – но эту больше всего.
Утром в доме мага царила уборка. Не в ее изначальном значении, конечно – последний раз кто-то всерьез мел пол и протирал пыль много лет назад.
Румпель стоял в центре гостиной, и плавно поводя руками, словно дирижируя оркестром, расставлял по местам книги и зелья, но большую часть из них отправлял по воздуху в соседнюю комнату.
— Пррррибираешься? – ворон с любопытством поглядывал за этим действием, и иногда уворачивался от летящих прямо на него предметов. – Хочешь произвести впечатление порядочного человека?
— Хочу произвести впечатление человека, сведущего в магии, но не тянущего на королевского советника.
— Думаешь это отпугнет?
— Что там обо мне говорили последний раз после того как король казнил по моей наводке компанию бунтовщиков? – мужчина оглянулся на ворона, ухмыляясь.
— Что ты мрррразь! – ворон закивал, одновременно оставаясь начеку, и одновременно испытывая какое-то удовольствие в том, чтобы обозвать хозяина с его же позволения.
— Вот и я о том же. – маг сделал финт ладонью и комната, в которую он сложил все лишнее, заперлась на ключ. – Так что мы с тобой просто тихие отшельники.
— Зачем тебе эта девчонка? – ворон прошелся по столу, заглядывая в баночки, и успел на лету поймать хлебный завалявшийся сухарь, который Румпель кинул ему.
— Она владеет магией.
— Как ты или просто умеет показывать фокусы?
— Это я еще выясню. – маг хмыкнул. – Я знаю всех в этой округе. От бабок, умеющих зашептывать болячки, до женщин, которые могут хотя бы краем глаза, во сне увидеть будущее. Никто из них не смог быть мне полезен.
— Думаешь она сможет?
— Вот и увидим.
Едва он успел произнести это и спрятать последние свои снадобья, как в дверь требовательно постучали.
Сдерживая довольную улыбку, Румпель распахнул ее велением руки. На пороге, озираясь, стояла уже знакомая ему незнакомка, и увидев мужчину, удивленно на него воззрилась.
— Вы?
— Входи, дорогая. Можешь звать меня просто – Ррумпель, — он изобразил поклон, торжественно выпрямляясь перед хмурой гостьей.
Она вздохнула, взглядом прошлась по беспорядку, царившему в комнате, и вдруг разулыбалась и кивнула.
— Ну конечно. В деревне никто не знал где твой дом. Можно было догадаться.
— Не стой в дверях. Не люблю любопытных белок. А ты ведь сказала, что разговор очень серьезный.
Девушка вошла, прикрывая за собой дверь.
— Не страшно, что выдам твое жилище остальным? – ехидно поинтересовалась она, возвращая свою былую манеру общения.
— Тебе это ни к чему, верно…? – Румпель сделал жест рукой, призывая девушку представиться.
— Эрса.
— Вот как. – мужчина кивнул, и качнувшись на пятках, развернулся в сторону кухни.
— Ну чтож, время чая! Расскажешь мне, зачем пришла.
***
Эрса уселась за стол, который Румпель успел немного освободить от хлама перед ее приходом. Сам маг стоя к ней спиной суетился с чайником.
— Ты всегда так радушен к гостям? – Девушка подвинула стол ближе, и ее взгляд упал на слой пыли на тумбе. – Хотя, видимо, гости тут не часто бывают.
— Я просто умею выбирать, кого пригласить, — маг открыл навесной шкафчик, по памяти ища там зелье, которым он не пользовался совсем давно, чай. – Черный или зеленый?
— Наиболее сохранившийся, — съязвила Эрса, глядя, как из шкафчика разбегаются пауки.
— Ну же, рассказывайте, дорогая! Чайник почти вскипел.
— Хорошо… — Эрса замялась, облизав губы и думая, с чего начать.
Взгляд ее прошелся по столу, словно она искала мысль, с которой начать. По скатерти, потертой и старой, со следами ножа и кое-где подгоревшей, по старинному подсвечнику, в котором горел огарок свечи, по блюдечку, явно от кого-то богатого сервиза, которое стояло перед ней, гостеприимно предлагая несколько старых печенек.
— Я проклята и хочу избавиться от этого. – в ответ на такое признание лицо Румпеля вытянулось, но он быстро избавился от проявления эмоций на своем лице и поставив перед девушкой миску с вареньем, снова отвернулся к плите.
— Проклятие?
— Ну, я так думаю. – Эрса улыбнулась с каким-то смущением и покачала головой – Жить с этим даже понятнее, чем рассказывать.
— Нет, нет, я повидал многое, меня не удивить такими догадками. Так почему ты решила, что проклята?
— Да как-то само напрашивается, — девушка взмахнула рукой, и то ли рукой задела подсвечник, то ли скатерть потянула, он рухнул, и скатерть мгновенно вспыхнула огнем от умирающего огарка.
— Оу… — Эрса отпрянула от стола.
— Что-то случилось? – Румпель сосредоточенно размешивал чай, подливая в чайник кипящую воду.
— Нет, все в порядке. – девушка выпрямилась, провела рукой над горящей скатертью, убирая огонь, и поставила обратно подсвечник. От маленького спонтанного пожара не осталось ни следа.
Румпель довольно улыбнулся себе под нос и развернулся, держа в одной руке чайник, в другой две пожившие чашки.
— Чтож, у меня все готово! Жажду услышать твой подробный рассказ.
Пока он разливал чай, девушка закатала рукав на правой руке и показала странные, похожие на трещины шрамы, немного почерневшие.
— Пожар? – намеренно наивно предположил Румпель.
— Уж тебе и не знать, что это такое. Либо ты только прикидываешься мудрецом. – Эрса расправила рукав обратно и отхлебнула напиток. Тот был с привкусом пыли.
— Черная магия, — кивнул Румпель, проводив исчезнувшие шрамы взглядом.
— Я была совсем девочкой. Мы жили бедно… Ни с чем не связывались. И тут такое. Я свалилась в постель за вечер. Сильный жар, мое тело… Оно все было в этом. Словно кто-то разрисовал меня углем. Я плохо помню… — видно было, что девушка копается в памяти, и Румпель слушал внимательно, нахмурив брови. – Я едва не умерла тогда. Что-то жуткое мучало меня две недели. Две недели! – она перевела взгляд в глаза мага. – Мне уже сделали гроб. Он стоял рядом с кроватью. А потом в одну ночь все вдруг сошло. Остались только эти шрамы то тут, то там.
— А что же было дальше? – в голосе мага слышался искренний интерес, и сам он теперь иначе рассматривал собеседницу, задумчиво прихлебывая чай.
— Да так… — она вдруг замолчала, сжав губы и в следующую секунду усмехнулась. – Родители считали, что я все-таки умерла тогда. Ибо то, чем я стала после, было нечто иное.
— Вы так думаете?
— Так думали все, что знал меня с детства. Я… Я не помню какой я была до этого и не знаю, какой я должна быть. Просто стала… Не знаю. Чуточку жуткой?
— Это шрам тоже после болезни? – Румпель указал на тонкую кривую полоску идущую через весь указательный палец девушки.
— А это. – Она улыбнулась так словно вспомнила какой-то момент с теплотой. – Нет. Я просто… Пыталась достать косточку. – Увидев непонимание в глазах мага, Эрса уточнила. – Свою.
Мужчина кивнул, осмысливая, и откинулся на спинку стула.
— Так вот оно что. Я полагаю это случилось после болезни?
— Да, да. Выглядит жутко? – она сощурилась.
— Выглядит так, как не сделал бы ни один человек в здравом уме. Возможно, у того, что с тобой случилось все-таки есть название?
— Я стала безумной. – Эрса скривилась, прикусывая губу. – Но разве это безумие, избавиться от пустых страхов? Игнорировать голос предрассудков? Не быть как большинство этих слепых трусов?
— Что именно ты начала делать, — с нажимом спросил Румпель, отставляя чашку и наклоняясь над столом. – Что именно что другие люди не приняли в тебе?
Видно было что этот вопрос вызывает у девушки затруднение, словно ей приходится отделять нормальное от ужасного в своей голове и вспоминать, как ее воспринимают люди.
Она натянуто улыбнулась.
— Мне было семь. Я приносила домой трупы животных. Разрезала умерших собак, чтобы посмотреть, как они устроены внутри. На спор выпила батин яд для крыс. Вытащила кость из своего мизинца. – с этими словами она выудила из-за пазухи кулончик на шнурке, и Румпель вздохнул, узнав в нем небольшую косточку. – Моему отцу мои забавы не нравились.
Эрса убрала обратно кулончик и изучающе окинула взглядом Румпеля, пытаясь понять его мысли, пока он в ответ вглядывался в ее лицо.
— И что стало с твоим отцом? – спросил он, уже по улыбке догадываясь об ответе.
— Я сожгла его. Маленькие женские фокусы. – девушка пожала плечами. – Детей расстраивает, если родители не на их стороне.
— Понимаю. Мой отец хотел быть со мной на одной стороне, но я не хотел быть на одной стороне с ним. – Румпель задумчиво потер подбородок. – Так значит, у тебя теперь нет семьи?
— Семья — это люди, которые считают, что имеют право осуждать. Так что нет.
— Знаешь, не заметно, что тебе так уж плохо с этим… — мужчина сделал невнятный жест рукой. – проклятием. Почему ты хочешь от него избавиться?
— Я хочу узнать, что это. Когда. Кем было наслано. Эта штука делает меня игроком более крупным, чем я хотела бы быть. – Эрса опустошила кружку и убрала ее в сторону. — Я хочу знать, кому понадобилась маленькая девочка и что мне теперь с этим делать.
— Вполне логичный интерес, — кивнул Румпель.
— Ты поможешь мне? – Эрса, довольно много изложив в этой беседе, требовательно посмотрела на мага. – Ты видел такое раньше?
— Я знавал много проклятий, — пространно ответил Румпель, и видя, как его уход в сторону вызывает у девушки раздражение, покачал головой. – Нет, я не могу тебе помочь. Магия… Она кажется мне знакомой, но я не знаю, где мог видеть ее раньше.
— Вот как? И это все? – девушка выдохнула, сдержанно ударяя ладонью по столу и поднялась. – Значит я потратила время чтобы рассказать свою историю и потешить какого-то деревенского самозванца?
Румпель встал следом.
— Я не деревенский самозванец. – с его лица исчезла вежлива улыбка. – Я просто не могу тебе помочь.
— Ясно. Тогда удачи с чаем. – Эрса развернулась, и громко стукая каблуками по деревянному полу, вышла из кухни, пересекла гостиную, и вышла прочь.
— Не вышло, хозяин? – из соседней комнаты вылетел ворон и приземлился на стол перед магом.
— Что именно? – Румпель поправил волосы задумчиво глядя куда-то в пустоту.
— Ты хотел узнать о том, пригодится ли тебе ее магия?
— Ах это. – улыбка снова легла на губы мужчины, и он похлопал ладонью по столу.
— Я устроил небольшой фокус. Немного огня. Эта скатерть зачарована – следы ее магии остались на ней, и я скоро обо всем буду в курсе.
— Уже бегу, Ваше Величество! – Румпель, взлетев по лестнице, через мгновение оказался у зеркала в углу гостиной, и щелчком пальцев заставил его гладь засветиться.
По зеркалу пошла рябь, и открылся вид в личные покои короля. Сам он стоял спиной к зеркалу у окна, выглядывая на площадь.
— Наконец я до тебя достучался, Румпель. – король обернулся, изобразив вежливую улыбку на своем лице и погладил бороду. – Утром тебя не было дома.
— Да, я наведывался в деревню, — Румпель вежливо склонил голову, краем глаза проверяя, не попадает ли в поле зрения зеркала какой-нибудь лишний беспорядок.
— Отлично, я хочу, чтобы ты отправился туда снова.
— Что прикажете?
Румпель был одним из немногих, кто был далеко от короля, но ближе, чем можно было представить. Их союз был данью традиций, но и самому магу был выгоден – выполняя поручения, нередко секретные, и еще чаще – сопровождаемые смертью кого-нибудь неугодного, он получал любые ингредиенты, нужные ему для работы и вообще мог просить почти все, что угодно.
— Слушок пролетел, что в твоих краях где-то завелась девица, больно борзая. Не могу сказать, что имею на нее какие-то виды, но лучше приструнять женщин вовремя. Уже третий мой рыцарь жалуется, что она им прохода не дает. Неужели я не могу защитить своих воинов от истерички в юбке?
— Неужели она умудряется нанести им серьезный урон? – спросил Румпель.
— Она выбила двоим из них зубы. – Король махнул рукой. – Говорю же тебе, бесноватая.
— Действительно, странный способ общения, — маг улыбнулся.
— Найди, приструни, сообщи мне. Если она может быть полезна – вытащи все, что может быть полезно, но чтобы я больше о таких случаях не слышал.
— Что-нибудь еще, Ваше Величество?
— Ах да. Тот яд, что ты мне намедни давал. Есть у тебя еще? – На взрослом лице короля мелькнуло какое-то детское выражение предвкушения.
— А что, разве тот не сработал?
— Сработал! Еще как сработал. Мне просто понравилось, как он действует.
— Вот как. – Румель хмыкнул, отошел к шкафчику, висевшему на стене, и достал оттуда флакончик.
— Раз так, вот еще. – и он одним движением отправил скляночку прямо в зеркало, кинув ее в руки короля.
Пройдя сквозь стекло без преград, она была поймана и спрятана в королевский карман.
— Отлично! – Король просиял. – Тогда жду вестей о тебе и той безумной девчонке.
По поверхности снова пошла рябь, и зеркало преобразилось, показав отражение Румпеля. Тот быстро задернул поверх занавеску.
— Что ж, планы на завтра у меня уже есть, – маг развернулся на пятках и зашагал из комнаты.
***
Снова проделывать весь путь до деревушки Румпелю было лень. Поэтому он удостоверился, что останется незамеченным, и перенесся на пустующий днем второй этаж таверны, там, где располагались гостевые комнатки.
Спустившись по лестнице вниз, он оказался в зале – где у барной стойки восседала знакомая ему фигура. Подойдя, он опустился рядом на барный стул.
— Мистер? Что будете? – официантка тут же возникла напротив, радуясь гостю, поскольку днем их было не много.
— Мне тоже самое, что у леди.
Румпель передал монету, и официантка поставила перед ним запотевший стакан с холодным пивом. Сделав глоток, он слегка повернулся к девушке.
— Я знал, что найду вас здесь снова.
— Правда? – она отозвалась мгновенно, словно ждала начало разговора, и с интересом окинула взглядом собеседника. – Это ведь вам понравился, как вы выразились, «Спектакль»? У меня хороший слух. Решили все-таки подойти познакомиться?
— Решил, вдруг вам нужна помощь? – Румпель слегка улыбнулся и пригубил пиво.
— Мне? Сейчас? – привычная логика беседы явно дала сбой, и девушка развернулась к незнакомцу уже всем телом, изучающе глядя. – То есть когда на меня наседало шестеро мужиков, вам не пришла в голову идея мне помочь, а сейчас вы подумали, и решили – почему нет?
— Помощь с деревенщинами вам была не нужна, — спокойно ответил Румпель. В его собеседнице чувствовался пыл и разгорающееся любопытство. – Но днем… Среди бела дня, девушка, одна, в таверне, пьет… — Румпель кивнул на стакан у девушки в руке.
— Ах это. — Она дернула плечами, и разочарованно выдохнув, развернулась обратно. – У меня нет никаких проблем. Я просто люблю выпить.
Большими глотками она прикончила напиток, бросила в руки официантке чаевые и соскочила со стула.
— Послушайте, у вас тут что, город трезвенников? – она размяла шею, отряхивая штаны. – Каждый первый интересуется, почему я много пью. Или это такая не слишком оригинальная идея чтобы подкатить к девушке?
В ее тоне слышалось явное разочарование повторяющейся ситуацией, и махнув рукой, она зевнула и вышла из таверны на улицу.
Румпель хмыкнул, сделал еще глоток пива, и отодвинув стакан, вышел следом.
— Я не собирался подкатывать к тебе.
— Да, я знаю. Вы староваты для такого. – Девушка насмешливо улыбнулась, и отвесила шутливый поклон, — До свидания, сударь, мне некогда.
Глядя на спину удаляющейся девушки, Румпель, закусил губу, останавливая себя от желания применить немного магии и сбить ее с ног чем-нибудь тяжелым.
Король, конечно, попросил разобраться с ней, и это можно было сделать намного быстрее – просто вытрясти с нее паршивый характер вместе с любыми чистосердечными признаниями, использовать их, если нужно, и избавиться.
Но было кое-что еще. Маг вспомнил, как свежевыбитый зуб приставалы ловко оказался нанизанным на нитку, словно она прошла сквозь него. Магия.
Невозможно сыскать хоть сколько ловкую и сильную девушку, которая бы настолько не боялась ничего. Шестеро мужчин сладят с любой ловкостью, но сладят ли они с магией?
Пересчитать всех, кто мог использовать силы иные от человеческих, Румпель мог по пальцам одной руки. И хотя для короля она была просто бунтаркой, которая наводила ненужный шорох, магу стало действительно интересно.
Он возник из ниоткуда снова, ровно за спиной становящейся все более загадочной и раздражающей незнакомки. Девушка стояла в конце улицы, возле колодца, и рассматривала карту.
— Обычно люди в этих землях не избегают разговоров со мной, — произнес он, все еще изображая вежливую улыбку.
Девушка подпрыгнула на месте, нервно оборачиваясь и раздраженно нахмурилась.
— Мне правда некогда. Но ваша способность подкрадываться – выше всяких похвал! – она покачала головой и сложив карту, убрала за пазуху.
— Уже покидаете эту милую деревеньку?
— Нет, просто ищу кое-что.
— А я уж подумал, что вы решили уехать куда-то, раз тут вам не рады.
— Мне не рады? – девушка усмехнулась, качая головой. Она оперлась на колодец, с уверенной улыбкой глядя на собеседника. – Если вы о тех мужиках, то, конечно, мужчины всегда не рады, когда что-то идет не так как хочется им. Но, поверьте, на них свет не сошелся. У меня хорошие отношения с многими.
— С кем же? С теми, кому вы оставили передние зубы в знак милосердия?
— С женщинами. – девушка улыбнулась еще шире, было видно, что она довольна собой. – Я помогаю им.
— То есть то, что вы провернули в таверне, это была помощь?
В ответ на вопрос мага в соседнем доме вдруг раздалась громкая ругань, грохот, словно кто-то швырнул тарелку в стену. Громогласный обиженный женский голос медведем взревел в четырех стенах.
— Случайно? Ты выбил зуб – случайно?! Какая поразительная случайность, Артур! Стоило девчонке явиться в наш город, и ты тут же падаешь о станок? Поделом!
— Говорю же тебе… — следом послышался знакомый мужской голос, дверь резко распахнулась, и ловелас вылетел из дома, как пробка, пущенная в полет.
Увидев стоящую у колодца девушку, он скорчил злую гримасу, а та помахала ему в ответ и громко расхохоталась.
— Чего он натворил? – из дома высунулась фигура массивной женщины со скалкой наперевес.
— Ничего такого… Просто лез руками куда не следует. – девушка кивнула ей в ответ. – Мне, наверное, не стоило…
— Нет, он заслужил. – женщина замахнулась на благоверного скалкой, — Давно пора.
Она еще раз кивнула и вернулась в дом, хлопнув дверью так, что птицы на соседних домах встрепенулись. Ее муж уже быстро шел в другую сторону по улице, зло пиная камни и спеша к дружкам.
Румпель присвистнул.
— Так вот как вы «помогаете женщинам».
Он повернулся обратно к девушке, и та картинно поклонилась.
— Абсолллютно бескорыстно.
— Я так и понял, — маг с улыбкой покачал головой. – Ну, мне пора. Спасибо за приятную беседу.
— Новый спектакль, — девушка подмигнула.
— Как всегда на высоте. Можно на прощание узнать, что вы ищете? Может, я смогу подсказать?
Он не ожидал особенного успеха, но девушка тут же кивнула, и достала карту.
— Местные сказали, тут где-то в лесу живет один… как бы сказать…Мудрец. Мне он нужен. Спросить совета.
— Возможно, лучше дождаться его появления в деревне? – маг сощурился.
— Нет. У меня дело поважнее чем порча на соседскую корову или какой-нибудь яд для местного зазнавалы. – Она махнула рукой. – Мое дело не для обсуждения в местных тавернах.
Что-то в ее тоне заставило Румпела поверить.
— Тогда… Разверните-ка карту. – он приблизился, глядя на закорючки и линии. – Вот тут… Вот тут есть тропа, обычно по ней ребятишки ходят собирать грибы. Дойдете до ее конца, а потом – налево, и до упора. Думаю, там вы его найдете.
— А откуда…- девушка внимательно проследила за его пальцем по карте.
— Случалось иметь с этим господином пару делишек. – Румпель улыбнулся самой широкой улыбкой, и поклонившись, развернулся и пошел вверх по улице, оставляя свою новую знакомую стоять и рассматривать карту.
Домой он вернулся с загадочной улыбкой на губах.
— Хоззяяин! – Ворон, услышав мага, закачался на жерди, взмахивая приветственно крыльями. – Как девчонка? Ррразговоррр удался? Кар?
— Еще как. – Румпель снял шляпу и повесил на крючок у дверей – Мне не придется бегать за ней больше в поисках ответов. Она придет сама.
Оказавшись дома, Румпель кинул сумку с провизией у входа, и тут же поспешил в подвал – чтобы быстрее пустить драконьи слезы в дело.
Ворон, дремавший в это время на своем шесте, встрепенулся, и плавно слетев на пол, попрыгал вслед за хозяином.
— Удачная, кар, сделка? – он догнал Румпеля у входа в закрытую комнатушку под землей.
— Удачная, — мужчина взглянул на своего компаньона. – А ты что без меня делал?
— Да так, философствовал, — ворон взъерошился, отряхивая с перьев на груди оставшиеся от обеда крошки.
Румпель хмыкнул себе под нос, что нужно получше запирать шкафчик, и отпер комнату. Все открывшееся перед ним пространство было заставлено столиками, склянками, котелками, мятыми свитками с провальными записями, и горами магических артефактов вроде того, который сейчас покоился у него в кармане.
— Я так близок. – Румпель ринулся к одному из столов, где ютились соединенные трубочками колбы. Под одной из них он зажег огонек, и засуетился, повторяя уже знакомые действия. Ворон, взлетев на соседний стол, с интересом наблюдал.
Слезы дракона быстро были освобождены от тряпок, резким ударом специального ритуального молоточка разбиты на крупные части, и одна из этих частей отправилась в ступку. Немного подогрев пестик-толкушку, Румпель растолок слезы в мелкий, сверкающий и острый порошок.
Ворон наклонился было поближе, посмотреть на сияние.
— Не смей вдыхать, — отрывисто предупредил Румпль.
— Это оочень ррредкий порошок, кар, — согласился ворон.
— Не только в этом дело, просто будет обидно набивать чучело раньше времени. – мужчина высыпал порошок в колбу и начал подогревать. – Он настолько острый что разорвет твои легкие.
Ворон брезгливо встряхнулся и бочком отошел подальше от опасной субстанции. Хотя, в прочем, что из экспериментов хозяина было безопасным? На своем веку в этой маленькой лаборатории ворон видел и взрывы, и маленькие и большие пожары, и даже парочку слабых проклятий.
— Думаешь, выйдет? – поинтересовался он. Не то чтобы у ворона был свой интерес, хоть сколечко искренний, он скорее воспринимал это своей работой – интересоваться, быть, следовать.
— Должно! – неожиданно резко ответил Румпель, так что птица аж вжала голову в плечи от испуга. – В прошлый раз я смог вернуть оттуда яблоко в целости и сохранности. Сегодня должно выйти все обязательно!
— Зачем тебе брать что-то оттуда, когда ты хочешь – туда?
— Это элементарное правило порталов, — Румпель наклонился, разглядывая кипящие драконьи слезы. В свете огня глаза мужчины отливали золотом и сверкали в предвкушении. – Если портал может что-то доставить целиком в одну сторону, то обязан и в другую. Или ты хочешь, чтобы я запустил тебя первым?
— Ни за что. Но я могу поймать себе белку.
— Сегодня белкой будет кошка дворецкого. – Румпель разулыбался, выпрямился и потер руки.
— Что значит? – ворон недоверчиво на него покосился.
— Сейчас увидишь. Я хочу попробовать на живом существе. Перенесу сюда кошку, которая жила во дворце.
Ставшие жидкими слезы в колбе стремительно испарялись, превращаясь в пар, и начали быстрое движение по трубочкам, растекаясь к соседним сосудам. Все ради того, чтобы достичь последнего пункта – чашки, на которой лежала горсть телепортационных семян.
Над этим экспериментом Румель работал уже очень давно. Шкафы вокруг были заставлены бутылочками с жидкими эссенциями – провальными, которые завели его работу в тупик, с подробным описанием состава, чтобы не повторять ошибку. Были и полки с удачными зельями – которые позволяли открыть порт в нужное ему место, но были недоработанными. Это был первый успех – и с тех прошло лет пять, а Румпель все еще искал сочетание, которое позволит довести работу до конца.
— Знаешь ли ты, почему именно слезы дракона? – поинтересовался он у ворона, глядя, как капельки зелья падают в чашку и семена впитывают в себя новую магию. – Драконы плачут крайне редко. Есть легенда, что их слезы могут воскрешать мертвых, возвращать былое и исполнять желания. Надеюсь, они исполнят и мое.
Он поднял аккуратно пинцетом одну семечку и поднес к газам. Зернышко легко сияло, впитав в себя слезы, и блестело в скудном освещении.
Отработанным движением Румпель кинул его в сторону – к пустой стене, где тут же открылся портал. Ярко-сиреневый, он вихрями закрутился, словно засасывая в себя окружающее пространство, хотя на самом деле оставался на месте. Маг закусил губу. Подойдя ближе к порталу, он вытянул в его сторону руку, проворачивая ладонь и концентрируя свою силу на каком-то ему знакомом объекте. Между его бровей легла сосредоточенная морщина, а сжатые губы превратились в нить.
Прошла еще пара секунд, и из портала, паря в воздухе и извиваясь, вылетела кошка. Румпель тут же отпустил ее, кошка шлепнулась на четыре лапы, и зашипев было на мага, словно вспомнила его и успокоилась, сев вылизывать шерсть после путешествия.
— Получилось! – Румпель всплеснул руками и сделал шаг назад, восторженным взглядом окидывая столик, на котором только что сотворил то самое, что искал уже много, много лет, портал и кошку. Ворон уважительно каркнул. Такого на его веку еще не случалось!
— Получилось… — мужчина развернулся на месте, прошелся по своей лаборатории, снова резко развернулся, заметавшись кругами, не понимая, за что хвататься теперь. На лбу у него выступили капельки пота, и ладони стали влажными – Я так долго ждал этот момент… Моя любимая… она там! Я могу прямо сейчас… Нужно спешить, пока портал открыт!
Румпель тряхнул головой, и решительно развернувшись, зашагал обратно к порталу.
— Прррям так? Прррям так?! – ворон запрыгал на месте, возмущенно размахивая крыльями.
Но его хозяин не успел сделать решающий шаг. Из-под его ног метнулась кошка, корчась, хрипя, и врезалась в стену. Румпель остановился, оглядываясь на внезапно свихнувшееся животное.
Кошка остановилась у стены, хырча. Она трясла и мотала головой, изгибаясь так, словно позвоночника у нее не было. Из горла несчастного животного раздавались стоны и хрипение, пошла пена. В следующий момент кошка вытянулась как струна, дернулась последний раз, и ее голова лопнула, обрызгав кровью стену. Бездыханный труп упал тут же, дрыгнувшись в посмертной конвульсии.
Портал у ног Румпеля последний раз закрутился спиралью и закрылся, оставив за собой стену в ее первозданном обличии.
Глядя на кошку, ворон, сжавшись и стараясь быть незаметным, попятился назад, к выходу из комнаты.
Долгую минуту в комнате царила тишина. Было слышно лишь неровное дыхание Румпеля, как сердце бьется о худые ребра и кровь пульсирует в вене на шее. Взгляд мужчины оставался стеклянным, впившись в кровавое месиво, бывшее когда-то головой кошки. Может быть, он представлял свою голову на ее месте?
Он медленно сделал шаг назад, отступая от стены, и резко развернувшись всем телом, схватил столик и с рычанием, вырвавшимся из груди, опрокинул его. Склянки полетели на пол, разбиваясь и сливаясь в симфонию стеклянного звона. Румпель толкнул второй стол – в сторону полетели книги, разрываемые его побелевшими от гнева руками, слезы дракона превратились в пыль под ногами, огонь, горевший под колбами, перекинулся на пол. Румпель кружился в этом беспорядке, как бес, выкрикивая что-то, и круша все вокруг. На пол опрокинулся шкаф, оторвав от которого хлипкую полку, мужчина избивал ею окружающую мебель, как нечто живое, нанося новые и новые удары, топча стекло и бумагу, вместе с огнем бушуя в комнате.
Когда от лаборатории не осталось ни одного целого кусочка, Румпель бросил доску в огонь, и прихрамывая, дошел до лестницы и устало опустился на вторую ступеньку.
Ворон, все это время сидевший там, неуверенно переминался с лапы на лапу, глядя как огонь разгорается все сильнее, угрожая сжечь остальной дом.
— Хозяин… — готовясь, если что, улизнуть из-под удара, подала голос птица.
— Все в порядке, Корвус.
Румпель лениво махнул рукой, без каких-либо эмоций глядя на учиненный бардак. По его велению предметы в комнате завибрировали.
Время словно отмотали назад – столики тяжело восстали из груды обломков, вставая вдоль стен, поднялся шкаф, в него забрались и рядами построились книги, склянки воскресли, собравшись из тысяч осколков, огонь приструнил свои голодные языки и снова уместился под колбой, где ему было место, и смиренно погас. Минута – и комната снова предстала в своем порядке, и даже рыхлое тело кошки из угла куда-то пропало.
Ворон хотел что-то сказав, открыв свой черный клюв, но не успел – сверху раздался громкий звон колокольчика, пронзительно-требовательный.
— Король. Дела зовут! – с какой-то бесноватой улыбкой отозвался Румпель, и только в глазах у него остывала ярость, смешанная с отчаянием. Он поднялся, хлопнув себя по коленям, и быстро устремился вверх по лестнице.
Ворон прокряхтел что-то вслед и оглянулся на комнату.
Что ж, она потерпела такое крушение далеко не первый раз. Хотя сегодня, признаться, даже видавшей виды птице стало не по себе…
Утреннее солнце озарило лес, пробуждая его, от кустика до вековых деревьев. Хитрые лучи проникали в каждое дупло, пещеру и нору, и только в одно место было пробраться сложнее всего – в большой деревянный дом среди незаметных, никому неизвестных лесных тропинок. Этот дом стоял тут много веков – такой же старый, как деревья, которые служили ему колоннами и вырастали из самой крыши, укрывая его от любопытных глаз. Плотно заколоченные ставни, закрытые двери, задернутые шторы – могло показаться, что никто не живет здесь уже давно, и только солнце точно знало, что это не так.
Один из его упорных лучей каждый раз находил единственную лазейку – в крыше, и спустившись под трухлявую, но все еще крепкую древесину, оказывался внутри. Там, танцуя с пылинками, он падал на обеденный стол, немного освещая груду грязной посуды на нем.
Это была кухня хозяина дома. Маленькая, ненужная комнатушка, в которой лучик иной раз не видел никого несколько дней подряд. Иногда он обнаруживал хозяина завтракающим в одиночестве, иногда – видел, как он заходит на кухню, мыслями витая совершенно в другом месте, берет из шкафчика что-нибудь съестное, и снова уходит прочь.
Сегодня луч появился как обычно, но хозяин дома уже заканчивал есть, и поднявшись с скрипящего стула, взял тарелку и поставил ее перед огромным вороном, сидящим в углу.
— Кар, кар! – возмущенно прохрипела птица и уныло посмотрела на объедки. – И это все?
— Завтрак подан, дорогуша, я тебе не ресторан — мужчина вытер руки о пожелтевшую тряпку, напоминающую кухонное полотенце. – У меня сегодня дела в деревне. Увижу мясника – куплю тебе чего-нибудь на обед.
С этими словами он вышел из комнаты, а ворон, проследив за хозяином взглядом, встряхнулся и начал жадно поглощать остатки пищи.
В этом доме они проживали вдвоем. Ворон сколько себя помнил – попал сюда еще вороненком, был забран из соседнего гнезда. Свою участь птица ценила – здесь ей был дарован голос, долгая, по меркам лесной твари, жизнь, еда и кров. Все это – взамен на возможность скрашивать дни хозяина, и иногда летать по его личным приватным поручениям. Неплохо для птицы?
Он был такой не первый. Другие – много других были его предшественниками, и жили здесь, так же служа, но уже другим хозяевам. Ворон часто смотрел на чучела, расставленные по всему дому, тут и там – словно большая воронья стая слетелась и расселась вокруг. Ворон знал – однажды и он станет таким же безмолвным чучелом и будет стоять, может быть, даже на полке в кабинете хозяина?
Но этому не скоро дано случиться. Хозяин дома был еще молодой – хотя это как посмотреть. Ворон считал его совсем ребенком, поскольку сам, прожив уже 15 лет, казался себе мудрым старцем. Мало какие птицы так долго живут. Хозяину было почти 40, до старости далеко.
А вот люди часто дразнили его стариком – хотя может быть, дело было вовсе не в возрасте, а в желтом цвете кожи, редко видевшей солнце, и покрытой морщинками, оживляющими его лицо, когда он хмурился или усмехался, и волосах, которые больше были похожи на лохмотья.
В чем было дело? Скорее всего, в магии, которую хозяин постоянно использовал, которой был напичкан дом и насыщен воздух. Ворон это хорошо знал – магия много дает, то так же много и забирает.
Пока птица расправлялась с объедками, думая о чем-то своем, мужчина вышел в гостиную, прошелся по ней, и схватив кожаную сумку, сложил туда какие-то пустые склянки, прихватил пару мешков со столика, достал с полки шкафа книгу, а оттуда – список, написанный витиеватым почерком.
— Так… — он пробежался по бумаге взглядом, кивнул, пробормотав что-то под нос, и сунул к остальным вещицам в сумку.
Еще раз оглядевшись вокруг и убеждаясь, что все на месте и все взято, он извлек маленький мешочек из кармана, из мешочка – крохотную семечку, и щелчком пальцев отправил ее на пол.
Там, где приземлилась зачарованная семечка, тут же разверзся зеленый, мерцающий портал, зыбкий и переливающийся.
— Я ушел! – крикнул мужчина куда-то в сторону кухни.
— Когда ждать тебя, Румпель? – отозвался ворон, голодным взглядом глядя на опустевшую тарелку.
— Вечером. И я уже говорил тебе, чтобы ты не звал меня по имени, глупая ты птица.
— Прости, хозяин, — глухо каркнул ворон, закатив черные глаза, и слыша, как в гостиной схлопывается портал, почапал по столу в сторону буфета, намереваясь поживиться чем-нибудь еще, пока хозяина нет дома.
***
Шагнув из портала, Румпель оказался на окраине леса. Здесь уже была протоптана им тропинка к дороге, по которой можно было в два счета дойти до деревни. Мужчина никогда не ходил пешком от своего дома, чтобы никто не мог проследить его жилище, но и не появлялся сразу в деревне, чтобы не вызывать лишних вопросов своими способностями. От своего излюбленного места телепортации он доходил, легко шагая по пыльной земле, прокручивая в голове дела, которые нужно сделать.
Во всех окружных деревнях его, конечно же, знали. Ровно на столько, на сколько он позволял о себя знать. По вторникам – он появлялся в ближайшей к лесу деревне, покупал там немного еды для себя и ворона, заходил к торговцу, посмотреть, не появилось ли в продаже что-то интересное, и иногда изволил остановиться и поесть в таверне. Особенные дела у него появлялись здесь редко, а зашить одежду, создать новую, сделать лекарство и прочие мелочи он мог сам. Но поиски, которые Румпель вел всю свою жизнь, заставляли его выбираться в люди и иногда с ними недолго соседствовать. Порой он даже оказывал услуги – мог шепнуть кому-то где взять трав для снадобья, дать яд, подсказать кому-то ожидаемое, не всегда правдивое будущее – естественно, в ответ на услугу или нужный ему ингредиент или вещь.
Слава о нем шла как о нелюдимом отшельнике, у которого можно спросить совета в делах, о которых стоит умалчивать.
В этот раз список дел Румпеля дополнялся визитом к одному человеку. Именно к его дому он направился сразу же, запахнувшись в потертый плащ и игнорируя взгляды прохожих. Минуя улицу за улицей, он спустился к реке, вдоль которой стояли домишки, и прошел к самому отдаленному.
Подойдя к двери, мужчина сделал жест рукой в сторону, и дверь сама собой распахнулась, давая войти.
— Эй! – раздался недовольный и испуганный оклик владельца дома, после которого последовал вздох облегчения. – Это ты. Кто учил тебя входить без стука?
За столом в углу комнаты сидел мужчина, полный и объемный, и перебирал какие-то бумаги. Гости тут бывали нечасто, зато, видимо, были те, от кого он ожидал резких незапланированных визитов.
— Но меня то ты ждал, — усмехнулся Румпель, — нечего трястись, иначе я подумаю, что тебе есть что скрывать от меня.
Он прошел к креслу напротив стола и уселся в него по-хозяйски, закинув ногу на ногу, а руки сложив вместе перед собой.
— Ты достал, что я просил?
Мужчина закивал, снял с шеи ключ и отпер им верхний ящик стола, извлекая сверток с каким-то тяжелым содержимом.
— Слезы дракона очень редкая вещь нынче, — начал он объясняться, нерешительно держа сверток в руке. – В жидком виде я не нашел, но один торговец предложил мне это. Говорят, их заморозили магией. Все что окаменевшие.
— Дай мне. – Румпель протянул руку требовательно поманив собеседника пальцами.
Мужчина замялся и передал увесистый товар.
Освобожденный от тряпок, он оказался камнем прозрачно небесного цвета, округлым и похожим на каплю. Румпель повертел его и взглянул на просвет.
— Ты уверен, что тебя не надули?
— К-конечно уверен! – мужчина аж дернулся, мгновенно потея, и замотал головой – Клянусь, я проверил, все как ты говорил, желтоватое сияние в сердцевинке, на вкус соленое, и весит прилично.
Румпель усмехнулся. Он и сам знал, что товар настоящий.
Он еще немного повертел его в руках, трогая потрескавшимися пальцами, потом резко завернул обратно в тряпки и убрал в карман.
Его собеседник проследил за этим действием и сглотнул. Его лицо приняло заискивающее выражение.
— Ну так… если все нравится… Нелегко было достать, понимаешь, заплатил даже больше, чем следует.
— За кого ты меня принимаешь? – Румпель всплеснул руками и покачал головой – Я всегда даю по заслугам. Вот твои деньги.
Он вытащил из сумки мешочек монет и небрежно кинул их на стол.
— Я рад, что наше сотрудничество завершилось благоприятно для всех, — Румпель изобразил поклон головой, поднялся и отряхнувшись, собрался покинуть дом.
— Торговец сказал, что слезы очень редкие, мало кто готов отвалить такую суммешку – любопытство взяло верх, и уже держа в руках мешочек с золотом, толстяк рискнул – Зачем они тебе понадобились?
Румпель повернулся в пол оборота.
— Это только мое дело. Пересчитай-ка лучше монеты.
И взмахнув рукой, снова распахивая перед собой двери, он вышел прочь.
Остановившись на пороге, он еще раз нащупал в кармане камень, завернутый в тряпки, словно боялся, что он растворится, и только тогда, выдохнув и улыбнувшись своим мыслям, поспешил дальше по своим делам.
Но они уже не предвещали ничего интересного.
Он заглянул на рынок – скоро сумка отяготилась головкой сыра, несколькими буханками хлеба и кульком ребер и костей с мясом для ворона. Пополнив запасы, Румпель завернул в таверну. Еще на подходе от нее раздавался ароматный запах мясной похлебки, и мужчина не удержался. Он был хотя и неприхотлив к еде, но иногда хотелось чего-то горячего, вкусного, и чтобы не вытаскивать из еды случайно попавшие туда вороньи перья.
Тяжело опустив сумку на стол в углу, Румпель подозвал молоденькую девочку-официантку, сунул ей монету и приказал подать обед. Скоро перед ним дымилась чашка похлебки, стояла корзинка нарезанного черного хлеба и кружка хмеля для хорошего настроения на обратную дорогу. Погрузившись в свои мысли, мужчина так же быстро погрузился в трапезу, игнорируя все происходящее вокруг себя.
Но когда уже третий раз в помещении раздался громкий дружный мужской смех, игнорировать его стало невозможно, и отвлекшись, Румпель поднял глаза и увидел компанию, собравшуюся у барной стойки.
Выпивающие днем мужики не особенная редкость, но в этот раз в их компании была дама. Обычно женщинам не до выпивки и гуляний – в таверну они заглядывают в основном затем, чтобы за шкирку увести благоверного, увлекшегося спиртным. Румпель подумал про себя, что обычно в этом возрасте у девушек уже иные заботы – дети, хозяйство, но эта была ими явно не обременена.
Незнакомка сидела на стуле, оседлав его, как лошадь, одной рукой держа бокал с темным пивом, а другая лежала у нее же на коленях, недалеко от поясного кинжала и привязанного мешочка с деньгами. Вокруг нее столпилась небольшая компания, улюлюкая, толкаясь и подначивая.
Что ж, эти брачные петушиные гуляния Румпель наблюдал не раз. В толпе, ближе всех к девушке, он заметил главного ловеласа деревни – женатого, но очень любящего развлечься. При этом он был некрасив, просто очень напорист, и использовал свой козырь – всегда подбивал клинья вместе со своими дружками. Обычно редкая девица могла устоять такому напору и сдавалась, даже если и неохотно.
Смотреть тут было абсолютно не на что, но Румпель, прихлебывая остатки обеда, продолжал наблюдать за разворачивающейся сценкой. Незнакомая ему девушка сидела в пол оборота, и он отчетливо видел ее спокойную усмешку. Если ловеласу, осыпающую ее сальными комплиментами, казалось, что он действует по своей привычной беспроигрышной тактике, то девушка вела собственную игру, ожидая чего-то с предвкушением, которое так и читалось на загоревшем лице. Мужчины могли принимать это предвкушение на свой счет по глупости… и в чем-то они конечно были правы.
Девушка снова одарила собеседника оценивающим взглядом, облизала губы и отхлебнула пива, жестом дав понять официантке, чтобы разлила еще. Настойчивые ухажеры мешали ей трапезничать, но уходить она точно не собиралась.
— Ну брось, я не верю, что у тебя не найдется пара минут прогуляться, — донесся до Румпеля нетерпеливый тон. – Девушке не пристало уединяться с бутылкой. Или ты… заглушаешь выпивкой потерянную любовь? Может, лучше я помогу тебе с этим?
Мужчина наклонился ближе, и его рука наконец осмелела и скользнула по бедру молчавшей до этого момента собеседницы.
В этот момент лицо девушки озарилось улыбкой. Она развернулась, оставив свое пиво, и игриво пройдясь пальчиками по лицу уже празднующего победу мужчины, запустила их в его волосы.
— Я думаю… ты действительно можешь меня порадовать. – она улыбнулась еще шире.
Даже Румпель вздрогнул, когда девушка ловким ударом в живот заставила мужчину согнуться, второй рукой мастерски ударяя его лицом о барную стойку, о самый угол. Он вскрикнул, а в подставленную ладонь девушки упал окровавленный свежевыбитый зуб.
Деревенский ловелас повалился со стула, падая в руки опешивших друзей и отшатнулся прочь, держась за лицо и нащупывая пальцем дырку между передними зубами.
Девушка же выпрямилась на стуле, разглядывая сувенир.
— К твоим годам зубы даже не пожелтели? Будет изюминкой в моей коллекции. – Она извлекла откуда-то из кармана вереницу нанизанных на нитку человеческих зубов. Не глядя она нанизала новый зуб, в который веревочка вошла, как по маслу, словно вросла, и убрала ожерелье обратно.
Мужчина, вытирая окровавленный рот, проводил взглядом собственный зуб, исчезающий в недрах девичьего кармашка.
— Я вот только понять не могу, то ли слухи медленно идут, то ли ты один такой решил, что я действительно нуждаюсь в твоей компании? – девушка оперлась на барную стойку, демонстративно отпивая новый глоток напитка.
Где-то в уголке прыснули смешком две официантки.
— Ты у меня еще получишь! – пятясь назад, придерживаемый с двух сторон под локти дружками, потерпевший провал ловелас попятился к выходу и осыпая все вокруг руганью, поспешил ретироваться.
— Да, да, да, да… — задумчиво пробормотала девушка, с лица которой ушла улыбка и появилось выражение скуки, разворачиваясь спиной к залу и наконец получая возможность насладиться своим пивом.
— Вам все понравилось? – официантка подскочила к Румпелю, убирая грязные тарелки.
— Несомненно. Особенно спектакль, — он кивнул ей, забирая сумку и тоже покинул таверну.
Можно сказать, день удался по всем параметрам, и ему не терпелось добраться домой, чтобы наконец использовать слезы дракона в своем маленьком исследовании.
Эта история началась гораздо раньше, чем ее собственные герои поняли, что они не просто случайные встречные, а части одной мозаики. В дождливый серый день, когда в королевском замке умирал старый придворный маг.
Этот момент не был пугающим или торжественным – уход старого всегда означает приход нового. И пока седовласый старик проживал последние минуты на помятой постели – в соседних комнатах замка ежился от страха и холода юноша лет 17, его сын. Именно он сегодня должен будет продолжить бесконечное колесо – и получив магию и силу отца, стать следующим советником, правой рукой, и придворным магом самого короля.
Так было всегда – и должно было быть и впредь.
Замок продолжал жить своей жизнью – суета не покидала его ни на мгновение, слуги сновали по коридорам, служанки убирали и подметали, местный гробовщик готовился к пышным похоронам, мальчишки на побегушках обставляли склеп цветами, повара готовили ужин королю, а конюхи чесали и лелеяли лошадей.
Заканчивал работу и старый портной. Сегодня он шил последний свой заказ – поминальный костюм умирающему магу. Все мерки были сделаны за неделю, ткань добыта самая лучшая, и оставалось всего пара стежков.
Мужчина с сединой в волосах и усах возился с позолоченной лентой, которая никак не хотела ложиться ровно на подол камзола.
— Ничего не пойму… Словно не хватает пару сантиметров! – ворчал он, хмурясь.
— Не это ищешь, папа? – снизу его окликнула дочка, дитя лет шести, протягивая сверкающую ленту. Это был второй, более длинный отрезок.
— Точно! – мужчина схватил его и тут же приладил на место. – Спасибо, Эрса.
Девочка улыбнулась и снова устремила свое внимание на обрезки красивых тканей, которые валялись на полу повсюду. Она выбирала те, что казались ей красивее, и складывала в кучку.
— Папа, мне позволят забрать пару штук домой? Хочу сшить платье моей Эльзе. – девочка покосилась на куклу в старых лохмотьях и с надеждой посмотрела на отца.
— да… может быть… — одними губами пошевелил портной, потому что в зубах у него были иглы для крепления. – забирай все, что хочешь, все равно завтра прибудет новый портной.
— Спасибо, папа!
Девочка подорвалась с места, и смешно подпрыгивая, побежала к сумке, сгребая туда кусочки, отрезки и отрывки. Новый наряд для куклы точно будет прекрасным. Пусть, и сшит из тканей для похорон.
— Грегори, ты закончил? – в комнату размашистыми шагами вошел еще один мужчина.
Девочка вздрогнула от испуга, и тут же исправившись, сделала кривой реверанс.
— О, ты привел дочурку, — отметил вошедший.
— Да… Марко, я уже заканчиваю. – портной сделал последний стежок и отошел, любуясь безупречной работой. Пусть ему самому никогда не удавалось носить такие богатые ткани, но как сделать из них великолепное одеяние – он знал наверняка.
— Отлично. – Марко кивнул, оценив работу. – Значит, твой последний день?
— Верно. – Грегори начал складывать в маленький деревянный ящичек свои инструменты. – Последний день, и костюм в последний путь, это ли не символично, друг мой?
Марко рассмеялся, подмигивая Эрсе.
— Показал тут все своей малышке? Она выглядит как принцесса, даже в таком простом платье.
— Не льсти ей, а то навыдумывает себе лишнего, — портной махнул рукой – Навестил поваров, заглянули в конюшню. Кажется, попрощался со всеми, с кем хотел.
— Какие планы на остаток жизни? – Марко помог другу собрать некоторые инструменты и жестом пригласил на выход.
— Дочка, идем. – Грегори подтолкнул Эрсу к выходу.
Девочка схватила сумку с обрезками и куклу, и вышла следом за отцом в коридор.
— Ну какие там планы, Марко. – Портной остановился, оглядывая знакомые стены и покачал головой. – Получил жалованье, хочу сделать немного ремонт в доме, буду с семьей. Моя то второй беременна. Бабка говорит снова девочка.
— Опять? – Марко рассмеялся. – Ты будешь весь в этих бабах скоро! Как назвать решили-то?
— В этот раз я имя выбирал. Адалиной назову. Ну, а если мальчик – то всяко Даниэл.
— В честь отца, — кивнул Марко. – Удачи тебе с ними. – Он тоже выдохнул, глядя куда-то в никуда – Без тебя тут все будет иначе.
— Да уж конечно, больно ценный пассажир, — усмехнулся Грегори и расправил усы.
Мужчины продолжали мягко препираться и болтать о своем, стоя в пустых коридорах замка. Эрса некоторое время стояла рядом с отцом, но видя, что тот беседует со своим другом и пока не собирается идти, отпустила его руку и оставив сумку и куклу на полу, прошлась вокруг.
Отец давно обещал взять ее на работу, в замок, и сколько себя помнила – девочка слушала его рассказы о замке. О золотых стенах, витиеватых узорах, красивых картинах и изысканных вазах. О вкуснейших блюдах, чей запах ему доводилось слышать, и прекрасных придворных дамах. В свой последний рабочий день отец все-таки выполнил обещание, и Эрса до сих пор не верила, что смогла побывать тут.
Она прохаживалась вдоль стен туда-сюда, не рискуя далеко отходить от беседующих мужчин, и старалась запомнить как можно больше. Вот портрет полной дамы в кружевной шали, а вот картина с беленьким щенком. Видимо, он был чьим-то любимцем. Вот столик, такой изогнутый и отполированный, не то что мебель в доме портного. Эрса не рисковала ничего трогать, хотя иной раз пальчики так и тянулись к позолоте. Ступая неспешно, она проходила мимо разных закрытых комнат. Изогнутые ручки, похожие на лапы львов и птиц, как раз были напротив ее носа, и заманчиво блестели. Что было там, за дверьми? Кабинеты? Залы? Может быть, даже королевский зал для пышных балов?
Иногда девочка, оглянувшись вокруг, все-таки подходила поближе и прислонялась глазком к замочной скважине. Было трудно что-то там разглядеть, только легкий блеск в темноте и сияние луны из окна. Но каждый раз сердечко Эрсы стучало очень громко от страха и восторга.
Она замечталась и совсем не заметила, как подошла к новой двери. Она чуть не врезалась в нее лбом – дело в том, что дверь была приоткрыта. Это была первая не запертая дверь, и девочка замерла, остановившись в проеме.
Перед ней была комната. Не большая, обставленная шкафами с книжками и странными склянками. Посредине, перед окном, стоял стол – а на нем лежала куча всяких вещей. Шкатулки, книги, мешочки, листы бумаги… Эрса вытянула шейку, разглядывая вещицы издалека. Ей очень хотелось зайти – но она точно знала, нельзя.
Луна на мгновение закрылась тучами, и в комнате стало темнее, но тут же выглянула обратно. Что-то блеснуло на столе, и Эрса, не в силах удержаться, сделала маленький шажок. Она тут же зажмурилась, ожидая оклика отца – но он слишком был занят беседой и не заметил отсутствие дочери. Девочка хитро улыбнулась, и в несколько маленьких, но быстрых шажочков оказалась у стола.
Теперь все эти богатства были прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки. Глазки девочки забегали по столу, рассматривая все. Вот какие-то цветные камушки рассыпались из мешка, вот стоит красивая чернильница в виде головы ворона, перо в нем, должно быть, тоже воронье? Открытая книга с непонятными письменами, которые, в прочем, могли быть обычными, просто девочка не умела читать. Сложенный шелковый платок с вышивкой, в красных пятнах. Это кровь?
Взгляд Эрсы скользнул на предмет, отбрасывающий от лунного света манящий блеск. Старинный изогнутый кинжал стоял на каменной подставке, устрашающий и таинственный. Девочка даже сделала шажок назад, вздрогнув. Он был такой острый, что казалось, порезаться можно только стоя рядом. Но что-то притягательное было в этом холодном блеске металла, и присмотревшись, Эрса увидела свое отражение. Она замялась, нерешительно покачиваясь на пятках. Кинжал был таким… таким…
— Ай!
Девочка отпрянула, держа руку вытянутой. С пальчика капнула капелька крови. Острое лезвие от одного касания ранила хрупкую кожу.
— Эрса? Девчонка, ты куда запропастилась опять? – в коридоре послышался голос портного, и Эрса развернулась и крикнула в сторону двери:
— Я тут, папа!
В проеме тут же показалось лицо Грегори.
— Чего ты тут забыла? Разве я не говорил никуда не ходить?
— Говорил, папа. – девочка чуть виновато склонила голову.
— Идем, мне пора. Скоро в замке важная церемония. Нам тут явно не место. Да и мать ждет, волнуется небось уже. Ничего не трогала тут?
— Я только смотрела, папа. – Эрса улыбнулась и поспешила к отцу, пряча за спиной руку с уколотым пальцем.
Выскользнув из комнаты, она взяла свою сумку и прижала куклу к груди. Отец взял ее маленькую руку в свою и повел прочь.
Уже подходя к повороту, Эрса оглянулась – ей казалось, что она видит сияние кинжала даже сквозь закрытые двери и стены.
А кинжал и правда сиял. Его блеск разыгрался ярче, и уже не был похож на заигрывание луны, выглядывающей из-за облака. Острый металл несколько минут еще светился голубоватым светом, и потом постепенно угас.