Поверхность Малютки слегка содрогнулась, и сейсмическая волна в который раз за сегодняшнее утро прошла сквозь конусы вибрирующих зданий.
— Обычная фоновая активность, — доложил Иен, и Карла молча кивнула ему в ответ.
По правде говоря, в данный момент она не очень-то обращала внимание на периодические небольшие колебания поверхности планеты, потому что заинтересованно разглядывала огромный рекламный щит, стоящий перед входом на выставку. На щите после ролика, посвященного павильону «Биотехнологии в медицине», мелькнула заставка с рекламой межвидового кафе «Галактика», расположенного на втором этаже выставочного комплекса между павильонами «Биотехнологии в медицине» и дискуссионными стендами «Биогаджеты — за и против», где потенциальным пользователям предоставлялась возможность подискутировать о биоклавиатурах и биомышах непосредственно с биоклавиатурами и биомышами. Карла улыбнулась и тут же сосредоточенно нахмурилась: под видео с говорящим биопринтером бежала непрерывная строка с социальной рекламой некоего «Общества защиты киборгов». Разумным киборгам и их потенциальным опекунам предлагали звонить по указанному номеру телефона и обещали полную поддержку и помощь.
— И что ты думаешь по этому поводу? — не отрывая взгляда от бегущей строки, спросила Карла.
— Знаешь, если все именно так, как они пишут, то довольно заманчиво, — ответил Иен. — Я бы мог открыто везде перемещаться и заняться интересным делом.
— Например? — прищурилась Карла.
— Например, я бы мог работать вместе с Ото в какой-нибудь его клинике, летать на неотложке, вскрывать сложные люки и заклинившие двери, эвакуировать пострадавших. Помнишь, как говорил капитан Януш: «Он бы у меня и пролез везде и вскрыл бы всё.»
Они почти синхронно улыбнулись, вспомнив капитана спасателей и его команду.
— А ты? — Иен снова стал серьезным. — Чем бы хотела заняться ты?
— Ну, если в какой-нибудь клинике… точно не на пищеблоке. Ты же знаешь, мне нужен адреналин.
Иен хотел было возразить, что на кухне в межвидовой клинике адреналина хоть отбавляй, но передумал. В конце-концов, сейчас надо было просто дать подруге возможность поразмышлять вслух.
— Из тебя бы получился прекрасный начальник службы безопасности, — предложил он.
— Ну… если на Терессе, то мне пришлось бы подсидеть того славного серого фрисса с голубыми глазками на стебельках, а это не так-то просто. Помнишь, как он говорил: «Во мне заложена генетическая память пяти поколений предков, работавших в различных службах безопасности.»
— Ничего особенного, — парировал Иен, — я думаю, что тебе есть, что противопоставить его пяти поколениям. К тому же можно начать с низших должностей, а потом расти, расти…
Карла хмыкнула и приложила палец к губам, указывая на рекламный щит:
— Еще пара роликов, и снова появится эта бегущая строка, смотри.
За их спинами раздалось басовитое гудение. Карла и Иен одновременно обернулись. Перед ними стоял крупный денебец.
— Приветствие мое вам. Не имеете желания по мосту переходить?
— Имеем желание, — ответила Карла, — только сначала полюбуемся на него как следует.
— Проблем нет, — заверил нерешительных хумансов денебец. — Оборвался недавно и починили сразу. Как новый теперь, надежность повышена его. Ступайте, не имейте сомнений.
Иен оглянулся на рекламный щит. Внизу под основным изображением снова побежала строка социальной рекламы: «Общество защиты киборгов обещает вам полную поддержку и помощь».
***
Престижные площади первого этажа выставочного центра полностью захватил павильон «Биотехнологии и питание». Возможно, если бы он скромно примостился бы в каком-нибудь другом месте, Иен и Карла до него просто бы не дошли. А может быть, и дошли, учитывая особое пристрастие Карлы к этой теме. Так или иначе, но на самую интересную вывеску наткнулся все-таки Иен: на голостенде рука об руку, если можно так выразиться, бодро маршировали объемные изображения ухмыляющегося помидора, задумчивого апельсина и легкомысленно извивающейся петрушки, слегка приобнимающей своих партнеров.
— Смотри, это же они!
— Кто, они? — Восторг Иена показался Карле неуместным: встретить здесь знакомых, кто бы они ни были, было нежелательно.
— «Веселые витамины»!
К ним, уже почувствовав заинтересованность посетителей, из-за информационной стойки спешил улыбающийся молодой человек с непременным бейджиком, на котором было указано, что зовут этого приветливого работника веселой фирмы Матвеем. Не совсем обычным был значок, примостившийся чуть выше бейджика. На значке были изображены две розы, расцветшие на одной ветке и при этом переливающиеся разными оттенками. Быстро убедившись в том, что интерес посетителей к «Веселым витаминам» носит скорее ностальгически-потребительский, чем профессиональный характер, Матвей уловил вопросительный взгляд Иена, задержавшийся на значке, и охотно сменил тему:
— На самом деле именно овощами и зеленью занимается мой напарник, только он сейчас ушел за кофе.
— А вы занимаетесь цветами, — улыбнулась Карла.
Матвей улыбнулся ей в ответ, кивком подтверждая ее догадку.
— Да. В основном, розами. На значке — первый сконструированный мною сорт. Очень популярный.
У входа послышалось нечто, больше похожее на настойчивое шуршание, чем на полноценный шум. Невысокий зеленокожий напарник Матвея с разнокалиберными стаканчиками в ловких конечностях ворча пробирался к служебному столику за ширмой. В одном из стаканов, судя по умопомрачительному аромату, точно был кофе, в другом, возможно, тоже.
Иен и Карла поспешно распрощались с приветливым цветоводом. Карла, взяв Иена за руку, решительно потащила его подальше от «Веселых витаминов» и, только сочтя расстояние между ними достаточно серьезным, спросила:
— Ну, что скажешь об этом парне?
— Матвей Лисянский, селекционер-генетик. На значке изображен его первый коммерчески успешный сорт: «Ярик и Болек». *
— Ты неплохо поработал, — одобрила Карла, — что-нибудь ещё можешь добавить?
Иен пожал плечами.
— Перечисли мне последовательность рекламных роликов до и после ролика с рекламой ОЗК бегущей строкой внизу, — потребовала Карла.
Иен перечислил.
— На протяжении всего времени, которое Матвей уделил разговору с нами, бегущая строка про Общество защиты киборгов под роликом о биогаджетах не появлялась. Что ты думаешь по этому поводу?
Иен усмехнулся.
— Знаешь, мне хотелось бы верить в то, что «Матвей Лисянский» уже получил от ОЗК полную поддержку и помощь, а также в то, что он теперь может перемещаться везде, где захочет и заниматься своим любимым делом как свободный человек.
***
Вдали от сейсмически непостоянной планеты Малютка двое молодых мужчин, только что испытавших на себе непостоянство судьбы, упаковывали мелкую оргтехнику в картонные коробки.
— Ну что, все-таки устроимся работать к Вахтангу?
— Да, Болек, пока точно к нему.
— Вахтанг — молодец, держит нос по ветру. Хлоп — и у него уже сервисный центр, а услуги сервисных центров сейчас нарасхват…
Ярик застыл с коробкой в руках, думая о чем-то своем.
— Нет, Болек, — не согласился он, — молодцы — это мы с тобой, потому что Вахтанг начал уговаривать нас задолго до этого «хлоп». Но он — хороший организатор, не спорю. Носится со своей идеей расширенного применения имплантологии в медицине, на Малютку улетел в выставке поучаствовать. И, кстати, Матвей утром прислал мне письмо тоже с Малютки.
Болек тут же изобразил максимальную заинтересованность, и Ярик продемонстрировал ему на своем видеофоне стандартное: «Привет, у меня все хорошо!» и прилагающуюся к этому голографию, явно скачанную с камер наблюдения выставочного центра. На ней улыбающийся Матвей что-то рассказывал двум посетителям выставки: крупной девушке и ее миниатюрному спутнику.
— Нет, — простонал Болек, — это же надо так нарваться. Увеличь картинку.
Ярик увеличил изображение.
— Это она, тот Bond из «Полярной Звезды». С того апгрейда она у нас больше не появлялась. И их начальник отдела безопасности не связался со мной, как обещал… Что-то здесь нечисто.
— Она ведь не навредит Матвею? — забеспокоился Ярик.
— Вряд ли, мне почему-то кажется, что у нее своих проблем достаточно, и Матвей ей встретился случайно. И вообще, он уже большой мальчик и может сам позаботиться о себе. Но мы его предупредим, конечно…
— А я все равно волнуюсь, — не унимался Ярик.
— Это в тебе говорит твой пока не реализованный отцовский инстинкт, — парировал Болек и замер в ожидании ответа друга.
Лицо Ярика вытянулось от удивления.
— Откуда ты узнал?
Болек взял паузу и приготовился держать ее, сколько понадобится. На всякий случай.
— Мы с Бьянкой решили не узнавать пол ребенка заранее, так интереснее, — пояснил Ярик, упорно не замечая некоторых пробелов в дружеском обмене информацией.
Болек всплеснул руками.
— Подумать только, мой друг Ярик занялся продолжением рода!
— Хорошее продолжение, кстати!
— Абсолютно с тобою согласен. — Болек с усилием принял серьезный вид. — Это самое лучшее продолжение.
«…в сторону Терессы с «Приемного покоя» только что стартовали фрисский челнок и центаврианская неотложка. В обратном направлении удалялся корабль спасателей. Да, и еще какой-то маленький транспортник.»
— Иен, центаврианская неотложка вылетела на полчаса позже описываемых тобою событий, а ты ее одновременно с остальными «отправил»?
— Ну, это я так… чтобы немного запутать читателя. Хотя читатель у меня пока всего один, и его не запутаешь…
Они недавно расположились в одном из отелей на Малютке, целыми днями гуляли по столице, а вечера проводили, как правило, в одном из своих двух номеров. Люди, может быть, и сочли бы эту пару слегка странной, но денебцы ничего необычного в крупной девушке и ее невысоком спутнике не видели.
Именно Карла настояла на том, чтобы поселиться в хорошем отеле, упирая на то обстоятельство, что она долго и честно, или почти честно, работала на компанию, а поэтому, заблаговременно скопив деньжат, может позволить себе и не только себе хорошие условия. Когда Иен попытался выяснить некоторые бухгалтерские и хакерские подробности, Карла с достоинством ответила, что она вполне обоснованно назначила себе зарплату, просто компания этого не заметила. А еще, что она, Карла, исходила из законно прописанной тарифной сетки с учетом командировочных и полевых, а также медицинской страховки и отчислений в пенсионный фонд. В этом месте Иен попытался неуклюже скаламбурить насчет того, как «однажды очень шустрый Bond забрался в пенсионный фонд» и тут же получил в ответ пожелание «заняться лучше прозой».
Подумав над этим неожиданным предложением секунд двадцать, Иен поудобнее устроился в кресле и занялся прозой, а Карла с того же момента превратилась в читателя: единственного, прекрасно разбирающегося в ситуации и чрезвычайно вредного.
— Иен, ты можешь сколько угодно запутывать своих будущих читателей, но если ты не расскажешь им о судьбе Первого, они тебя не простят.
— Хорошо, — покладисто отозвался Иен, — это пойдет бонусом в самом конце.
— А про Ото? Ты будешь писать, что с ним стало после того, как он покинул «Приемный покой»?
— Полагаешь, можно написать правду?
— Ни в коем случае! — торопливо парировала Карла. — Напиши, что он остался работать на Терессе и дождался улучшения у Николь, и все такое. Это не очень правдоподобно, зато романтично, читателям нравятся такие развязки.
— И все такое? Ладно, — кивнул Иен, — я попробую написать неправдоподобную романтическую развязку, которая понравится читателям.
Они замолчали. Ото, если все пошло по плану, уже должен был находиться в Асцеллском университете и успеть заинтересовать тем, что происходит на Ню, научные круги всех видов разумных существ, входящих в Федерацию. Если у него все получится, если он сможет собрать группу известных специалистов для налаживания контакта с ползунами, это будет отдельная захватывающая история.
— А я бы хотел вернуться вместе с ним на Ню.
— Я тоже, — вздохнула Карла, — тот танец с ползунами… это было прекрасно. Если они смогли освоить двоичную систему, мы могли бы в дальнейшем перейти к буквенным символам, а потом станцевали бы с ними на стандартной интерлингве.
— Да… вообще-то, на Ню было много хорошего и веселого… Пожалуй, я сделаю несколько юмористических вставок в текст, чтобы немного разгрузить его, а то он слишком серьезен.
— А по-моему текст и так легковат, — фыркнула Карла.
— Тебе так кажется? Тогда я могу утяжелить его подробностями. Например, там, где Ото говорит Гектору, что никогда не пьет, я могу вставить информацию о том, что Ото — наполовину индеец и поэтому избегает алкоголя, памятуя о том, как его народ в свое время пострадал от «огненной воды». Это очень тяжелая и печальная подробность.
— Индеец?! — ахнула Карла. — Конечно, индеец! Вот почему он особенно остро сочувствует аборигенам, которых хотят лишить их камней, обеспечивающих само существование вида! А еще ты писал, что он заявился на первую студенческую вечеринку с разрисованной затейливыми узорами физиономией и объяснял это древними традициями своего народа. И несколько частей спустя в твоем тексте говорится о том, что у Ото «внимательные черные глаза». Индеец… ну надо же! Кто бы мог догадаться! Ты же вообще нигде не описал его внешность! Да ты… вообще ничью внешность не описываешь. Почему? Не умеешь?
Иен обиженно закряхтел.
— Ты прекрасно знаешь, что я могу описать внешность любого существа с голографической точностью.
— Но речь идет о художественном описании.
— Вот не люблю я этого, — нахохлился Иен.
— Давай потренируемся, если хочешь, я начну, а ты продолжишь.
Иен молчал. Скорее согласно. И, в целом, заинтересованно.
— Я вижу перед собой парня, — после небольшой паузы заговорила Карла, — миниатюрного, но при этом очень гармонично сложенного. У него красивые руки и тонкие пальцы, возможно, он привык работать с точными механизмами или кодовыми электронными замками от капсул для киборгов.
Иен скромно улыбнулся.
— У него короткие темно-русые волосы и серо-зеленые глаза. Должно быть, из-за этого ему однажды дали шотландское имя, и оно ему очень подходит. У него приятный, легкий характер и немного хитрая, но при этом совершенно обезоруживающая улыбка.
— Принцип я уловил, — подал голос Иен.
— Продолжай, — разрешила Карла.
— Девушка, которая находится передо мной, потрясающе привлекательна. У нее густые каштановые кудри и карие глаза. Она сразу обращает на себя внимание удивительным сочетанием пышных… э… форм и легкой походки. Этой девушке однажды дали итальянское имя, и оно ей очень подходит… но…
— Но…
— Но есть в ней что-то еще, что-то, не поддающееся описанию. Она… она выбивает из колеи при первой же встрече… О ней постоянно вспоминаешь, думая, что потерял ее навсегда. К ней летишь на случайно уцелевшем флайере, как только подвернется повод, а она встречает тебя с бластером в руках… И после всего этого ты готов бежать с ней куда угодно и скрываться там хоть до скончания времен… до отказа процессора…
Карла выглядела чрезвычайно серьезной, улыбались только глаза.
— Мне кажется, что сейчас начнется очень интересная глава, — почти прошептала она, — но содержание этой главы… останется только между нами.
Денеб уже скрывался где-то за далеким горизонтом, не видимым из города. В комнате потихоньку темнело.
***
…
***
На следующее утро Иен и Карла с интересом рассматривали пятидесятиметровую расщелину с мостом в форме черного плетеного желоба. Расщелина отделяла их от парка, где пару часов назад открылась выставка. Название у выставки было громкое и заманчивое: «Биотехнологии сегодня. На службе разума».
Не прошло и пары минут после того, как старший помощник капитана и сотрудник юридического отдела компании «Полярная Звезда» уютно устроились за небольшим столиком и принялись за согласование акта приемки-сдачи спасенных материальных ценностей. Со стороны шлюзовой камеры послышался шум. Шум нарастал. Шум производился тремя громоздкими камерами слегка странноватого дизайна.
— Вы еще никогда не видели транспортировочные фрисские боксы? — с неподдельным восхищением произнес кто-то у Кнута за спиной. Кнут вздрогнул.
Это был всё тот же молодой врач из экспедиции. Но почему он остался здесь и не отправился вслед за боксами в медотсек? Хотя всё верно: передачу пациентов в клинику должен осуществлять местный судовой врач, которого Кнут, кстати, так и не видел.
В этот самый момент Кнута впервые посетило чувство неловкости. Он ведь не только не видел судового врача, он даже не поинтересовался состоянием его пациентов… Кнут встал, извинился перед старпомом и, стараясь максимально аккуратно, издалека подойти к теме, спросил у молодого доктора:
— Я правильно понял, эти боксы — беспилотники, если можно так выразиться?
— Да, потрясающе, правда?! — в голосе собеседника слышался исключительно энтузиазм и ни нотки осуждения. — Тот, кто передает пациента, и тот, кто его принимает, не контактируют друг с другом, но при этом они имеют полную информацию о состоянии больного, а также могут за время транспортировки провести дополнительные тесты и анализы.
— Нам бы такие боксы не помешали, — шумно вздохнул неизвестно когда присоединившийся к присутствующим еще один спасатель, отдаленно напомнивший Кнуту капитана. — Только нас такими боксами точно никто оборудовать не станет.
Сказав это, мужчина сцепил руки в замок на едва намечающемся животике и с живым интересом продолжил наблюдать за происходящим.
Из медотсека показался первый бокс. Кнут вопросительно посмотрел на молодого доктора. Тот кивнул. Они оба подошли к боксу и заглянули внутрь. Будто бы почувствовав чужое внимание, лежавший до этого без признаков жизни человек открыл глаза. Сначала взгляд был ясным и осмысленным, но через несколько секунд глаза больного подернулись пеленой и тихонько закрылись.
— Это геолог. У него наметилось улучшение, — шепнул Ото.
Кнут закивал в ответ. Вид человека, безвольно лежащего, пусть даже и в самом высокотехнологичном медицинском транспортировочном боксе в Галактике, никак не способствовал оживленной беседе. Беспилотник с геологом, противно жужжа, выполз из корабля и направился на площадку, где его уже поджидал челнок. За первым, след в след, двигался второй бокс. Проводить третий бокс вышел сам судовой врач. Лицо его выражало удовлетворение, вероятно, от того факта, что медотсек снова находится в наилучшем из всех возможных состояний, а именно в пустом.
— Большое вам спасибо! Всего хорошего, до свидания!
Кнут оторопел. Похоже, что небольшой чемодан с личными вещами этот неугомонный молодой медик держал наготове прямо у выхода. Потому что, да, он уже стоял в шлюзовой камере при полном параде и, улыбаясь, помахивал рукой на прощание.
— Уже уходите? — только и смог выговорить удивленный клерк.
— Да, — беззаботно подтвердил Ото. — Расчет я получил еще на предыдущей станции гашения, отправив письмо в главный офис. Досрочное прекращение контракта в связи со сложившимися обстоятельствами.
— И чем собираетесь заняться? — Не то чтобы это сильно интересовало Кнута, но почему бы и не спросить.
— Подумываю о карьере клинициста.
— Здесь? На Терессе?
— Мне поступило сразу несколько интересных предложений, — скромно сообщил Ото, — и я решил, что буду работать в той клинике, к которой отправится ближайший попутный корабль от «Приемного покоя». Вот так. Никакого выбора, сомнений и терзаний.
Кнут пожал плечами. Может, это и было безрассудно, но такой подход к определению своего будущего тоже имел право на существование. Ото откланялся и покинул корабль, а Кнут наконец-то смог вернуться за столик к старпому, актам и договорам.
— Как вы считаете, мы можем рассчитывать на денежные пожертвования со стороны компании «Полярная Звезда»? — приятный голос старпома определенно контрастировал с неприятной мыслью о деньгах. Но, с другой стороны, это ведь не его, Кнута, деньги.
— Думаю, что да, — согласился он. — По прибытии в главный офис я направлю вам официальное письмо о нашем решении.
— Вот и отлично! — Женщина просияла. — А я после того, как мы закончим работу над документами, выдам сопровождающих, чтобы они доставили капсулы с DEX’ами на ваш корабль. Тогда вам не придется брать в аренду гравитележки на станции.
***
Практически сразу после старта со станции гашения «Приемный покой» корабль с изображениями созвездия Малой Медведицы на обоих бортах лихо подрезала тарелка, явно стремящаяся урвать себе хорошее местечко на площадке.
— Вот огурец безбашенный! — восхищенно прокомментировал пилот.
— Да что же он творит-то? — Кнут с трудом перевел дыхание.
— А ничего не творит, — отозвался пилот, — Они ж местные, из клиники, им можно.
— А как же безопасность? — продолжал возмущаться Кнут.
— Про безопасность верно подмечено. — С этим пилот спорить не собирался. — Из соображений безопасности надо бы послать ребят еще раз проверить, хорошо ли закреплены капсулы с киборгами, а то нам прыгать скоро уже.
Проверять крепления Кнут, слегка выведенный из равновесия хулиганскими действиями «местного» пилота, отправился сам. Крепления, похоже, были в полном порядке. Чтобы окончательно убедиться в этом, Кнут снова расстегнул их и попробовал сдвинуть ближайшую капсулу с места. Она сдвинулась настолько легко, как будто бы в ней ничего не было. С бешено колотящимся сердцем Кнут набрал шифр и откинул крышку. Капсула была пуста. Вторая капсула также оказалась пустой. Это было… невероятно. Для того, чтобы взломать капсулы, некто со стороны должен был к ним подойти. Но ведь он, Кнут, ничего такого не заметил.
Когда он, совершенно обессиленный, добрался до пульта управления, в главном иллюминаторе уже открывалась великолепная панорама станции. В сторону Терессы с «Приемного покоя» только что стартовали фрисский челнок и центаврианская неотложка. В обратном направлении удалялся корабль спасателей. Да, и еще какой-то маленький транспортник.
Кнут рухнул в свободное кресло, пытаясь усилием воли привести мысли в своей голове в относительный порядок. Годы, проведенные в конторе, без ярких событий, без опыта принятия решений давали о себе знать: мысль о том, что казенная собственность окончательно потеряна и поправить ситуацию не получится легко одержала верх над остальными, и Кнут обреченно дал разрешение на прыжок.
— В конце концов, это не наше дело. Наше дело: доставить их на гасилку у Терессы и пожелать счастливого пути…
Сказав это, человек вздохнул так, как будто с его плеч только что свалился тяжелый груз. Хотя, в действительности все было, скорее, наоборот.
— Спасибо.
Человек резко обернулся. В дверном проеме между полутемной кают-компанией и слабо освещенным коридором маячил силуэт одного из DEX’ов.
— Спасибо, — повторил киборг. — Простите. Мне пришлось установить наблюдение за вашим искином. Мы не сделали ничего плохого, но вынуждены скрываться. И мы будем благодарны вам за молчание.
Человек неожиданно рассмеялся:
— Вынуждены скрываться и будете благодарны за молчание… Да… Ну что ж… похоже, что теперь мы будем вынуждены принять вашу благодарность.
Человек и киборг ещё некоторое время находились вместе в кают-компании, в которой постепенно становилось всё темнее — вирт-окна с отчетом сворачивались одно за другим, а сам отчет отправлялся в архив, из которого его сегодня никто, согласно истории, не извлекал.
***
Все время перелета от Ню до первой станции гашения Ото наслаждался спокойствием ввиду отсутствия каких бы то ни было происшествий. Наслаждался взахлёб, про запас и, возможно, на память. По прибытии на станцию он сделал несколько звонков и отправил одно официальное письмо. Затем, оттягивая неизбежное возвращение на корабль, Ото забрел в местный магазинчик, где неожиданно понял, что в этом чудесном месте можно приобрести сравнительно безопасное средство для того, чтобы слегка подлечить свои измотанные нервы: вот эту килограммовую… нет, лучше трехкилограммовую эконом-упаковку шоколадного ассорти «Мечта дальнобойщика».
На трапе Ото, небрежно помахивающего пакетом с конфетами и тихонько насвистывающего какой-то мотивчик, уже поджидал корабельный психолог. Резво вскочив со ступеньки, на которой только что сидел, он с сочувственным выражением лица сообщил доктору, что того в кают-компании ожидает старпом, после чего так же резво скрылся.
Фрекен Ханна восседала за столом. Перед ней стояла кружка со свежезаваренным чаем. В углу рядом со шкафчиком для посуды на табуретке скромно примостилась Карла, чему Ото почти не удивился.
— Мы получили письмо из главного офиса «Полярной Звезды», — сразу начала Ханна. — Письмо адресовано нам, но мне кажется, что вас оно тоже заинтересует.
Вирт-окно с текстом письма повисло над столом, перед которым сейчас находился Ото: «… на станции гашения «Приемный покой» вас будет ожидать наш представитель, которому вы передадите принадлежащее компании оборудование: двух киборгов линейки DEX-6, а также…» Быстро пробежав глазами по тексту, Ото понял, что всё дальнейшее к нему и его команде уже не относится.
Ото осторожно поставил на стол упаковку, тщетно пытаясь выиграть несколько секунд, чтобы собраться с мыслями. Его рука с пакетом прошла сквозь призрачное вирт-окно, которое как раз в этот момент начало сворачиваться. У фрекен Ханны от удивления слегка округлились глаза.
— «Мечта дальнобойщика»? — переспросила она.
Ото почувствовал, что начинает краснеть. За спиной фрекен Ханны Карла показала ему большой палец.
— Это так неожиданно, спасибо! — Ханна шустро надорвала упаковку и проверила содержимое. — Смотри-ка, молочный с кусочками процыкулыра тоже положили. Угощайся. И доктору тоже чаю налей. Или кофе, как пожелает.
Последнее относилось к Карле, и Ото, воспользовавшись минутой передышки, тяжело опустился на стул, законно сочтя, что раз уж ему предложили чай, то значит и присесть он тоже вправе.
— Итак, — подытожила фрекен Ханна, — я полагаю, что за оставшееся время вы, доктор, успеете подготовить всё таким образом, чтобы передача двух киборгов прошла без каких-либо сбоев и досадных недоразумений?
Ото согласно кивнул.
***
Хроническое столпотворение на станции гашения «Приемный покой» серьезно раздражало фрисских сотрудников службы безопасности. Первоначально считалось, что не имевшая на тот момент названия станция под номером TRS-3201 должна обслуживать только те корабли, которые имеют непосредственное отношение к клинике Терессы. Но практически сразу выяснилось, что расположение у «Приемного покоя» очень удобное, что деньги лишними не бывают и что диспетчеры уж как-нибудь со всем этим разберутся.
Кнут Торсвик провел в этом райском уголке уже целую вечность, то есть четыре с половиной часа, когда наконец появились те, из-за которых его командировка настолько затянулась.
Корабль спасателей снаружи выглядел весьма симпатично. Внутри Кнуту тоже многое понравилось. Понравилось, как строго и в тоже время уважительно вёл себя капитан. Как быстро он перешел от приветствий к делу. Как экспедиционный врач со злополучной базы на планете Ню четко и грамотно передал ему, Кнуту, право управления DEX’ами. А ещё ему понравилось то, что оба DEX’а были в новых комбинезонах и наверняка в хорошем состоянии. Хотя с чего бы им быть в плохом состоянии — на планете Ню они много поработать не успели, но ничего, послужат где-нибудь ещё…
Кнут Торсвик как лицо с правом управления первого уровня, слегка волнуясь, отдал приказ. Для него, сотрудника юридического отдела, это было внове. DEX’ы почти синхронно улеглись в капсулы, а доктор даже немного помог Кнуту разобраться с кодированием электронных замков. Совсем немного, потому что шифры Кнут набрал сам.
— Ну вот, по первому пункту все выполнено, можно переходить ко второму пункту, — объявил он с облегчением, поскольку решение юридических вопросов было ему гораздо ближе, чем возня с казёнными киборгами.
— Документы я подготовила, желаете остаться здесь или пройдём в кают-компанию?
Стоящая перед ним женщина взяла планшет в левую руку, а правой сделала приглашающий жест. Кнуту нравился такой тип. У женщин этого типа всегда всё в порядке с документацией. А что до всего остального… Эта, по крайней мере, ему улыбнулась. Кнут улыбнулся ей в ответ:
— Не подумайте ничего плохого, но я бы хотел остаться здесь. Киборги очень дорогие, а я — материально ответственное лицо.
Женщина понимающе кивнула.
— Конечно-конечно, не беспокойтесь. Я сейчас распоряжусь, чтобы всё необходимое для работы нам принесли сюда. А пока присядьте, пожалуйста.
Кнут аккуратно присел на предложенный ему стул. Ну что ж, отлично, половина дела уже сделана.
Доктор Ульрих считался человеком, мягко говоря, прагматичным, но это обстоятельство не только не мешало, а напротив даже способствовало тому, что он являлся прекрасным специалистом в своей области. Необщительность доктора Ульриха граничила с нелюдимостью. Когда-то, в далекой юности он некоторое время колебался между выбором медицины катастроф и той областью медицины, в которой разговаривать с пациентами уже не приходится, но в результате нашёл себя в качестве судового врача на спасательном корабле. Здешние подопечные его почти устраивали, потому что они, как правило, радовались уже самому факту появления спасателей и зачастую не имели физических и моральных ресурсов для того, чтобы как-либо комментировать действия доктора.
Немаловажным было и то, что порою вредный и ворчливый, но при этом отлично знающий свое дело компетентный лекарь полностью устраивал экипаж и капитана, который особо ценил Ульриха за наблюдательность и быструю реакцию.
Когда Ото со своей небольшой командой поднялся на борт спасательного корабля, доктор Ульрих окинул их тяжелым проницательным взглядом и на всякий случай уточнил:
— Я вижу, коллега, что вы полностью контролируете ситуацию.
По большому счёту ответить на этот вопрос утвердительно можно было, лишь совершенно игнорируя тот факт, что не в силах человеческих вообще что-либо контролировать полностью. Но, поскольку Ото находился не на лекции по философии, он тут же придал своему лицу чрезвычайно ответственное выражение и согласно кивнул:
— Да, конечно.
Судовой врач, удовлетворённо хмыкнув, сделал затейливый плавный жест, который можно было истолковать как «мой медотсек — твой медотсек», после чего исчез в своей каюте, стараясь в дальнейшем выходить из неё как можно реже.
Капитан Януш был полной противоположностью самому себе.
А если говорить точнее, капитан Януш в чрезвычайной ситуации, которая при его работе случалась чаще, чем не случалась, был очень сильно не похож на себя самого в нерабочее время. Часа через три после взлета в переходе между медотсеком и кают-компанией Ото наткнулся на слоняющегося вразвалочку добрячка с беззаботной физиономией, лишь отдаленно напоминающего того сурового руководителя, который совсем недавно провел успешную эвакуацию персонала и части оборудования «Полярной Звезды». На то, чтобы все-таки распознать в праздношатающемся типе капитана, у Ото ушло меньше, чем полминуты, а потому корабельные психолог и механик, совершенно случайно наблюдавшие за этой сценкой, даже не успели заключить пари, о чем, впрочем, не больно то и жалели. Команда уже давно привыкла к тому необычному впечатлению, которое их капитан производит на чужаков, и даже гордилась этим обстоятельством, а также считала это неким мистическим залогом удачи: ведь если капитан так успешно подстраивается под окружающую действительность, значит когда-нибудь действительность тоже подстроится под него. Последнее утверждение Ханна, старший помощник капитана, в открытую называла не иначе как суеверным бредом, но никто из экипажа на неё за это не обижался.
Если бы кого-нибудь угораздило при обращении к старшему помощнику капитана использовать слово «мадемуазель», он бы сразу почувствовал, что сделал что-то очень легкомысленное и неправильное. И даже более нейтральное «мисс» в данной ситуации ему бы не помогло. Навигатор, на досуге злоупотребляющий чтением небольших популярных статеек в инфранете, как-то предложил сослуживцам использовать редкое и полузабытое обращение «фрекен» и попал, что называется, в точку.
Основной проблемой фрекен Ханны было то, что она очень остро чувствовала любое несовершенство в картине мироздания. Основной проблемой тех, кто находился рядом с фрекен Ханной, было то, что последняя так и норовила поделиться со всеми, кто её окружал, результатами своих наблюдений и умозаключений.
Иен стал первой жертвой.
— Да разве это DEX? — Голос у старпома оказался неожиданно низким, бархатным и каким-то очень убедительным. — Таких DEX’ов не бывает. Слишком щуплый.
— На Mary похож, — согласился Ульрих. — Тех, что хирургу ассистируют. Пальцы у него такие… миниатюрные.
Доктор, собиравшийся всего лишь втихаря просочиться на кухню и пополнить свой личный неприкосновенный запас бутербродов, поневоле оказался втянут в интереснейшую беседу.
— Медицинский пакет на него тоже установлен, — отчаянно соврал Ото, — но вообще-то это специальный геологоразведочный DEX для работы в труднодоступных местах.
— А я бы от такого DEX’а не отказался, — Януш широко улыбнулся и зачем-то похлопал по плечу Ото. — Жаль, что он принадлежит «Полярной Звезде». Вот если бы я такого DEX’а где-нибудь подобрал, ничейного… Он бы у меня и пролез везде и вскрыл бы всё…
— Если у него установлен пакет программ первой помощи, отправьте его в медотсек наблюдать, а сами поешьте и отдохните, — предложил судовой врач, и Ото посмотрел на него с совершенно искренней благодарностью.
Когда Иен ушёл в медотсек и выпал из поля зрения старпома, настала очередь Карлы.
— Вот как должен выглядеть настоящий DEX! — с пафосом заявила фрекен Ханна. — Те, кто её создал, несомненно вдохновлялись образами воительниц древних времён. Она прекрасна, как валькирия, она по-настоящему совершенна!
Старший помощник капитана ненадолго прервала свою речь с тем, чтобы ткнуть пальцем в сторону Ото.
— А вы её сегодня кормили? О чем вы вообще думаете?
В данный момент Ото как раз думал о фантастической и непостижимой женской солидарности. А также о том, что Карла, похоже, обладает даром внушения.
— А про этого что скажете, фрекен Ханна? — К наслаждающимся незапланированным спектаклем зрителям присоединился слегка опоздавший механик.
— Ничего не скажу, — отрезала старпом. — Обычный DEX.
— Может, он хотя бы в карты играет? — смеясь, предположил Януш.
— Играю, — с достоинством ответил Первый, — даже в альфианские.
Теперь Ото с точностью мог назвать дату, когда у него появились первые седые волосы. Он понял, что Иен, заскучав в медотсеке, сконнектился с Первым. Он также пожалел, что не может, связавшись с Иеном, поставить того в угол, то есть засунуть в капсулу. А ещё он решил, что теперь настало его время сделать ход.
— Хорошая имитация личности, не правда ли? — обратился он ко всем собравшимся сразу и добавил, предупреждая дальнейшие вопросы: — Это геолог наш ему установил в свободное от работы время.
— Компания по умолчанию точно такое не установит, — хохотнул капитан. — А я бы на такого DEX’а тоже установил, если бы у меня такой геолог был… А что начальник базы? Как он на это баловство смотрит?
— Нормально смотрит, — без запинки парировал Ото. — Он добрый. Но строгий.
— Если добрый, но строгий, значит хороший начальник, — согласился Януш. — Ну, будем надеяться, что и у него, и у всех остальных сегодняшних спасённых все сложится хорошо. Я вот только одного не понимаю…
Ото слушал его с самым нейтральным выражением лица. Капитан продолжил:
— Как эти альфиане вообще различают свои карты?
— DEX, объясни на примере первых двух карт, — с готовностью отозвался Ото.
— У двойки в верхнем симметричном узоре на тридцать третьей полоске справа две встречных волны, а у единички — пять встречных волн, — в голосе Первого откуда ни возьмись появились интонации терпеливого наставника.
— Ну, это еще можно запомнить, но по мне, так самым потрясающим является то, что…
Развить свою мысль капитан не успел, поймав на себе укоризненный взгляд судового врача. Взгляд этот намекал, что пора бы и честь знать, а также что надо бы напоить, накормить и спать уложить, и все такое прочее. Примечательным было то, что с этим намеком все сразу согласились, как-то быстро закончив с расспросами и деликатно разойдясь по своим делам.
***
В дальних перелетах исчезает чувство стандартных суток. Наступление ночи здесь связывается скорее с приходом усталости после хорошо или не очень хорошо выполненной работы, чем с показаниями хронометра.
На корабле наступило царство сна: обычного сна, медикаментозного сна и даже спящего режима. Сейчас здесь спали все. Все, кроме одного человека. Этот человек задумчиво изучал извлеченный из архивов корабельного искина чужой отчет почти двухнедельной давности о безрезультатных поисках спасательного катера от лайнера «Арго» за номером 30-30, в котором находился один из трех DEX’ов, на тот момент приписанных к базе компании «Полярная Звезда» на планете Ню. Неторопливо перебирая вирт-окна с отчетом, человек размышлял о том, что ему делать: копнуть поглубже или все-таки последовать примеру тех, кто меньше знает и поэтому лучше спит?
Листья укропа биоинженерам определенно удались. Конечно, цвет немного подкачал, он был более холодного оттенка, чем хотелось бы потребителям, но зато вкус… Вкус у мобильной версии укропа был отменный. У помидоров, кстати, тоже. Ото окинул прощальным взглядом свой «огородик» и вздохнул.
— Что-то не так?
Ото обернулся. Карла с выражением живого участия и сочувствия смотрела на него.
— Да вот, понимаешь, посадил все это без малого две недели назад, поливал, подкармливал, красоту такую вырастил, а теперь бросать приходится.
— Не надо ничего бросать, — Карла легко подхватила на руки два ближайших ящика. — Сейчас устроим перерыв на второй завтрак и DEX всё это съест, а мы ему поможем.
Если бы все проблемы решались так просто! Карла удалилась, покачивая… ящиками с укропом. Оторопевшему Ото оставалось только проводить ее восхищенным взглядом.
Иен с очень недовольным видом отправился на перерыв, потому что работы во время сборов всегда невпроворот. И это несмотря на то, что они с DEX’ом только что совместными усилиями завершили перевод медотсека в режим экстренной эвакуации согласно протоколу, который когда-то содержался в главном искине базы. Согласно этому же протоколу, копия протокола хранилась в планшете экспедиционного врача. Естественно, что для повышения эффективности совместной деятельности Иен скачал протокол себе и поделился им с DEX’ом. А затем, перенаправив задание по сортировке и упаковке самого необходимого процессору, он смог слегка разгрузить от забот органический мозг и тут же задумался, а каким же образом людям в древние времена удавалось слаженно и успешно работать в экстремальных ситуациях?
Как и следовало ожидать, вид DEX’а, неторопливо и аккуратно заедающего помидорки укропом, подействовал на компанию разлагающе. Сначала к застолью присоединился Иен и щедрым жестом высыпал в миску всё, что оставалось в макси-упаковке сырных лепешек. Карла, не мелочась, перенесла на обеденный стол кофемашину. Ото, только поставивший своим пациентам капельницы с питательным раствором, тоже счел себя в праве слегка отдохнуть. И отдыхал целых две минуты.
— Мне кажется, что все мы сейчас думаем об одном и том же, — быстро осушив чашку кофе с «Самыми настоящими сливками», Ото решительно перешел к делу. — У нас есть вопросы, сомнения, идеи. Выкладываем, обсуждаем. Я скажу первым: есть шанс, что по мере удаления от Ню состояние пациентов начнет улучшаться, причем настолько, что они вас опознают. Мы не можем этого допустить. Опознания, конечно, а не улучшения.
Карла поставила свою чашку на стол.
— У каждого из пациентов есть планшет, который можно связать с датчиком его состояния и с твоим планшетом, Ото. А также с нами. Мы среагируем на любое изменение.
— Ну что ж, — протянул Ото, откинувшись на стуле, — пожалуй, если они очнутся, мне придется слегка продлить их сон. Это не очень этично, но почти безвредно, а до Терессы всего два скачка.
— До Терессы?
Карла и Иен задали этот вопрос одновременно. О Терессе они, конечно, кое-что знали, но ведь дополнительные сведения никогда не помешают.
— На Терессе расположена одна из крупнейших межвидовых клиник. Я там практику проходил после пятого курса, — Ото мечтательно улыбнулся.
На лицах слушателей отразилось бесконечное терпение: говори-говори, времени у нас много…
— Профессор Моос заведует там отделением психиатрии. Это по-нашему он профессор, у альфиан другая иерархия, да это и не важно, главное, чтобы специалист был хороший. Так вот, даже по протоколу спасателей наших пациентов должны направить именно в эту клинику.
— А вот я припоминаю, что у Терессы все прибывающие сначала должны погаситься на орбитальной станции, а далее тех, кто отправляется в клинику пересаживают на челнок до планеты, и таможенный сканер они проходят уже на челноке, — Карла вопросительно посмотрела на Ото. Тот кивнул:
— И таможенный контроль и проверку на распространенные инфекции. В приемное отделение так просто не попадешь. Фриссы разработали многоступенчатую систему защиты.
— А ты там хорошо ориентируешься, Ото? — Иен и сам чувствовал, что этот вопрос лишний, но все-таки его задал.
— Ну, все-таки семь лет прошло, но, если что, моя однокурсница из клинической лаборатории всегда поможет мне сориентироваться.
— Неужели та самая? — Иен вспомнил рассказы доктора из тех времен, когда они тихо-мирно играли в покер на здешней кухне. Как же давно это было…
— Да, та самая, — Ото выпрямился и продолжил: — И, между прочим, не все центавриане одинаково зеленые. Моя однокурсница — с приятным изумрудным отливом.
Все немного помолчали. Даже DEX перестал жевать и скопировал выражение лица Иена.
— На борту спасательного корабля мы будем в капсулах? — настороженно спросила Карла.
— Вообще-то, именно так положено, — согласился Ото. — Но сначала вы будете заниматься погрузкой, а потом я уговорю спасателей, что вы мне нужны вне капсул, чтобы…
— В карты играть, — закончила Карла. — Мне, кстати, самой было бы интересно обучиться драконьему покеру.
— А там, глядишь, кто из спасателей подтянется…
Иен поднял руку, призывая к вниманию.
— С капсулами надо бы кое-что подстраховать…
«Военный совет» продолжился.
***
Ползун вылез из брошенного катера с надписью «Лайнер «Арго». Двухместный. 7-30″. Ползуну в последнее время понравилось забираться на верхушку чужого кругляша и стекать по нему вниз. Такое было возможно в то время, когда звезда начинала клониться к закату. Тогда поверхность чужого кругляша становилась теплой. Правильно теплой.
— Они улетели, малыш.
В голосе Его чувствовалась нотка легкой грусти. Ползуну передалось это чувство, и он спросил:
— Ты хочешь еще встретиться с ними? Когда-нибудь?
— Они очень разные. Это интересно. Это хорошо. Но это еще и плохо. Не знаю.
В последнее время Ползун часто обдумывал одну идею, и она не давала ему покоя.
— Неужели они все являются носителями индивидуального сознания? Это странно.
— Все Мы согласны с тобой, малыш. Это странно. Затратно. Неудобно.
Ползун рискнул.
— Я тоже так думаю. Но мне кажется, что у них тоже есть Он. Он должен у них быть, иначе просто невозможно, только они… они когда-то потеряли с Ним связь.
Ласковая звезда, согревающая планету с округлыми холмами и невысокой растительностью, постепенно садилась. Это было лучшее время для того, чтобы вернуться домой.
Утро и вечер обязаны отличаться друг от друга. По утрам мы вправе ожидать более нежных оттенков зари, более деликатного ветерка и прочих тому подобных знаков от природы, призванных пробудить в нас надежду на лучшее или, как минимум, осторожный оптимизм. Вечер, по сути, является временем раздумий и подведения промежуточных итогов и поэтому может позволить себе более резкие краски на небосклоне, более глубокие тени, а также ощутимые перепады значений влажности воздуха.
На планете Ню утро и вечер выглядели одинаково. Личности, склонные к меланхолическому созерцанию и обобщениям, возможно, сочли бы это неправильным и даже тревожным. Но таковых личностей в небольшой протяженной долине между двумя хребтами в этот тихий вечер замечено не было.
Иен посадил флайер на небольшом расстоянии от того, что он окрестил «первым камнем», рассчитывая повторить трюк Ото с «растеканием» по поверхности машины. В ожидании прихода ползунов они с Карлой по очереди пытались как можно более точно воспроизвести движения доктора, но это увлекательное занятие не помешало им одновременно зарегистрировать появившихся с нескольких сторон маленьких серых зрителей. Чуть больше десятка ползунов сидело перед ними. Перед ними, а не около своих камней.
— Мы не хотим ничего отсюда забирать, нам не нужны ваши камни, — Карла старалась копировать интонации Ото. — Мы просто хотим сначала поговорить с вами, а потом улететь отсюда.
Один за другим ползуны зашевелились, из-за чего возникло ощущение, что по поверхности планеты пробежала еле заметная рябь. Карла взяла Иена за руку. В тот же момент два ползуна отделились от общей группы и уселись почти вплотную друг к другу.
Карла ахнула.
— Ну что, потанцуем, ребята, — предложил Иен, и они с Карлой, зацепившись локтями, как в старинном танце, прошли один круг по часовой стрелке.
Два ползуна повторили этот маневр.
— А в другую сторону?
Ползуны повторили и это. Иена осенило:
— Да и нет!
— Точно, — подхватила Карла и тут же попыталась отладить наскоро созданную «двоичную систему» на простых вопросах. Это ей удалось достаточно быстро. Теперь можно было попробовать начать диалог:
— Вы нас видите?
Серая парочка совершила вращение вокруг общей оси по часовой стрелке.
— Вы нас слышите?
Опять по часовой стрелке.
— Вы можете подпрыгнуть вверх? Вот так? — Карла подпрыгнула.
Ползуны чуть помедлили и «протанцевали» против часовой стрелки.
— Подождите-подождите, — у Иена возникла еще одна идея. — Попробуем вот так. Вы нас видите?
Танцоры закружились по часовой стрелке.
— Вы можете подпрыгнуть вверх? — Демонстрировать прыжок Иен не стал. Пусть обходятся без подсказок.
Теперь против часовой стрелки.
— Становится холодно и вам пора забираться на свои камни?
Ползуны-зрители пошевелились, опять создав эффект ряби на поверхности, а парочка теперь уже ожидаемо прокрутилась по часовой стрелке.
— Тогда мы не смеем вас больше задерживать. Спасибо за диалог и теплой вам ночи, — Карла отступила на один шаг к флайеру, увлекая за собой Иена. Только на один шаг, потому что им еще предстояло заснять интереснейший процесс.
Публика и исполнители, больше не обращая внимания на пришельцев, расползались к своим камням. Достигнув круглого валуна, каждый немного раскачивался, а затем как бы приклеивался к поверхности. Превращение объемного серого комочка в тончайшую пленку, натекающую на шершавую поверхность камня, происходило настолько не быстро, что невольно возникала мысль о том, что процесс растекания по поверхности является для ползунов чем-то очень приятным.
Иен и Карла молча забрались во флайер. Они молчали, когда флайер набирал высоту. Когда долина с ползунами уже скрылась из виду, Иен все-таки рискнул:
— Я чувствую себя слегка идиотом, а ты?
— Аналогично! — Восторг в голосе Карлы был вполне объясним: любому приятно осознавать, что он такой не один, точнее, не одна. — У меня вообще такое чувство, что кто-то очень большой сегодня позволил нам немного поиграть на его территории. Я не специалист по контактам, я и не должна им быть, но почему-то чувствую, что…
— Кто-то Большой? — переспросил Иен.
— А что? Разве такое невозможно?
***
— Мне кажется, что ничего невозможного в этом нет, — Ото только что просмотрел все сделанные в долине записи и остался чрезвычайно довольным. — Может быть, мы общались всего лишь с частицами чего-то большего? Может, наши серые собеседники являются чем-то вроде… рецепторов? Может, нам вообще лучше о Нем лишнего не говорить, пока мы не вернемся домой?
Ото был органически не способен долго грустить или пребывать в бездействии. И сейчас им, похоже, окончательно завладело чемоданное настроение.
— Я останусь здесь, — сказал Иен.
Эта судьбоносная фраза совершенно не подходила пареньку, с беззаботным видом поедающему разогретую слойку из упаковки «Семи сыров», которую Карла отыскала в закромах базы, поэтому Ото решил уточнить. И получил тот же ответ.
— Я останусь здесь. Там меня ликвидируют. А здесь я еще продержусь немного. Сначала спрячусь. Потом вернусь на базу. А потом, — Иен задумчиво посмотрел на последний кусочек слойки, — потом тоже все будет хорошо. Bond’ы, как и DEX’ы, могут питаться любой органикой.
— Я тоже останусь здесь. — Это был не вопрос, но Карла посмотрела на Иена вопросительно.
— Тогда органика на планете закончится еще раньше… Ой! — Иен ловко увернулся от летящей прямо в него салатной миски. — Прости! Ляпнул, не подумав!
— Я останусь, — повторила Карла. — Двум Bond’ам вроде нас не стоит возвращаться.
— Bond’ам? — прищурился Ото.
Иен опять увидел то самое выражение лица и тот самый огонек в глазах. Нет, не только Ото наловчился читать своего партнера по покеру: Иен тоже понял, что у доктора появилась очередная идея.
— Я заметил за собой такую интересную особенность, — начал Ото, — стоило мне всего на несколько часов сделаться исполняющим обязанности начальника базы, как я тут же стал смотреть на некоторые вещи как бы глазами Гектора. Никогда бы про себя такое не подумал. Но перед тем, как поместить в утилизатор Второго и Третьего, я все-таки снял с них почти новые комбинезоны.
Карла и Иен переглянулись. Чисто человеческая привычка. Возможно, привычка маскироваться под человека. Но они ведь вполне могли переглянуться так, чтобы Ото этого не заметил. Могли бы. Но не стали.
— Только не отвергайте идею с ходу! В ней есть слабые места, согласен. Это надо обсудить. Что-то, возможно, пересмотреть и усовершенствовать. Вы же специалисты! И у нас еще есть время подготовиться!
Ото замолчал, чтобы перевести дух, после чего выложил последнюю «карту».
— Нам всем сложно доверять друг другу. Все, что я могу сейчас, так это сказать, что люди, получившие столь ценную информацию, — Ото ткнул пальцем в свой планшет, — о состоянии дел на этой планете… Информацию, которая поможет уберечь человечество от того, чтобы сделать очень большую глупость… Такие люди заслуживают более разнообразного будущего, чем поедание органики в окрестностях разрушающейся базы.
— DEX, процент искренности? — Иен посмотрел в сторону Первого, тот с готовностью отозвался:
— Девяносто восемь процентов.
— А по моим данным всего девяносто шесть, — не согласилась Карла.
— Вот ведь заразы! — завопил Ото.
И затем расхохотался.
— Я так и знал!
За не очень продолжительный период времени это было сказано три раза. Почти три раза. Первое «я так и знал» относилось к замку, который Иену удалось вскрыть вообще без каких-либо проблем.
— Представляешь, какая замечательная конструкция, — пояснял он Карле в тот момент, когда индикатор, мигнув зеленым светом, просигнализировал, что замок отключен, — ее можно открыть изнутри и снаружи, и при этом ее нельзя заблокировать ни с одной из сторон. Я знаю принцип ее работы, потому что, пока летел сюда на «Арго», очень много всего прочитал о замках, шлюзах и системах блокировки.
— Зачем ты это читал? Для более убедительной легенды инспектора по технике безопасности?
— Сначала для легенды, потом от скуки, а потом самому интересно стало, — Иен замер, явно не спеша открывать люк.
Карла понимающе кивнула. Увы, но если тот, кто сейчас находится внутри, не смог открыть исправный замок недеформированного люка сразу после посадки катера, и если посадка произошла целых десять дней назад… ничего хорошего их скорее всего не ожидало.
— Ну надо же! — Возмущенный голос Иена, первым забравшегося в катер, был слегка приглушен, как у человека, который вынужден ползать под столом в поисках упавшего мелкого предмета, — Я так и знал, что этот маячок не функционирует! Он не включился после посадки. Спасатели просто не могли его услышать.
Буквально через пару минут Иен снова показался из люка на свет с неуместно довольной в данной ситуации физиономией.
— Наверное, можно сказать, что это было редкое везенье, — сообщил он своей слегка ошарашенной спутнице. — Помоги мне его вытащить.
Вдвоем они осторожно извлекли из катера пассажира. В транспортировочной капсуле.
— А вот этот замок можно заблокировать только с одной стороны, с внешней, — Иен погладил маленькую панель управления, — и, кстати, схемы замков данного типа в основном схожи со схемой замка, который закрывал люк нашего катера.
— И про них ты тоже читал во время полета на «Арго»?
— Да, и про них тоже. А еще я читал про криокамеры, — добавил Иен, медленно и аккуратно открывая капсулу.
В ней лежал среднего роста светловолосый киборг в новом фирменном комбинезоне с изображением созвездия Малой Медведицы на нагрудном кармане.
— И теперь ты тоже скажешь, что ты так и знал? — поинтересовалась Карла так тихо, как будто бы звук ее голоса мог разбудить оборудование, находящееся в гибернации.
— Теперь уже не скажу, — хмыкнул Иен. — Познакомься, это DEX Первый.
***
— Примерно неделю назад, так и не обнаружив последний катер, спасатели обратились в центральный офис компании «Полярная Звезда» с запросом о целесообразности продолжения поисков. Подробностей тех переговоров я не знаю, но знаю, что Первого дальше искать не стали, списав как утраченное оборудование, — Ото пожал плечами, — а теперь выходит, что ему повезло.
Ранее утраченный, а ныне обретенный DEX сидел за большим обеденным столом на кухне, неторопливо поглощая казенную кормосмесь. Карла пристроилась рядом и наблюдала за Первым, подперев кулачком подбородок.
— Если бы он тогда нашелся, Гектор и его бы прикончил вместе с остальными, — продолжал Ото. — А если бы Иен не полетел на «Южную Корону»…
— И если бы Карла не потребовала проверить брошенный катер на предмет наличия контейнеров с аварийным запасом еды…
— Контейнеры я, кстати, тоже забрала, — оживилась Карла.
— И капсулу потребовала забрать, — Иен улыбнулся, вспомнив процесс погрузки найденного в чистом поле добра в пятиместный флайер.
— В общем, Первому повезло. Он жив. И мы живы. И те, что в медотсеке, тоже… стабильны, — Ото тяжело опустился на стул рядом со столом и продолжил перечисление. — Сигнал бедствия передан. Ответ получен. Но мне все время кажется, что не все сделано, что надо сделать что-то еще… Черт, день какой-то длинный, вечер никак не наступает.
Они посмотрели друг на друга. Все трое. И вспомнили об одном и том же.
С самого утра проблемы, образно говоря, наматывались одна на другую, как нитки в клубке. День продолжался, и клубок увеличивался. В какой-то момент спасение наглухо закрытого в катере DEX’а было воспринято как знак судьбы, как переломная точка. Клубок остановился, и теперь настало время задуматься, а с чего он, собственно, возник?
Есть подозрение, что некоторые из собравшихся на кухне мыслили не столь возвышенно, но, возможно, оно и к лучшему.
— Вам не хватает исходных данных о ползунах.
Карла высказалась первой и тут же заметила удивленно-вопросительный взгляд Иена.
— Нам не хватает исходных данных о ползунах, — поправилась она.
Ото повернулся к Иену. В глазах доктора снова зажегся хитрый огонек.
— У тебя ведь осталось видео нашей утренней вылазки в долину?
Иен кивнул. У него много чего осталось.
— У меня оно тоже теперь есть, — вмешалась Карла. — Ползуны спускаются с камней, ползун повторяет движения Ото, ползун уходит. И все это утром. Если снять то, что происходит рядом с валунами вечером, получится более цельная картина. Можно добавить температурные графики… Хотя я не надеюсь на то, что мы, а точнее ты, Ото, сможешь на чем-то настоять, вернувшись домой и показав это людям… Тем более что ты являешься сотрудником заинтересованной в исходе дела горнодобывающей компании.
Ото поднял руку как прилежный ученик.
— Начну с конца. Я — экспедиционный врач по контракту. Экспедиция завершена — врач уволен. Далее: о ползунах надо рассказать не только людям, но и представителям других видов разумных существ. И наконец: я не собираюсь ни на чем настаивать. Я собираюсь заинтриговать. В первую очередь — научное сообщество. И я прошу вас помочь мне с этим. Вас. Являющихся промышленными кибер-шпионами конкурирующих между собой горнодобывающих компаний. Занятно, правда? На что я могу рассчитывать?
В медотсеке что-то упало. Ото пошел проверить, что это было. Иен увязался за ним. Карла зашла в медотсек последней. Доктор с видимым облегчением продемонстрировал им поднятый с пола портативный сканер.
— Когда вы прилетели, я Гектора осматривал. Пошел вас встречать, а сканер, балда, оставил на кушетке. Гектор, видно, пошевелился и сканер на пол смахнул.
— Это он?
Карла внимательно всмотрелась в лицо начальника базы. Глаза Гектора были закрыты, рот слегка кривился и подергивался. Карла перевела взгляд на других пациентов. Потом посмотрела на Ото.
— А день действительно длинный, — согласилась она. — И в начале этого дня моей приоритетной задачей была моя же эвакуация с целью спасения моей жизни и продолжения моей деятельности в компании «Полярная Звезда». Потом мы вытащили на свежий воздух DEX’а, дважды замурованного по милости этой самой «Полярной Звезды». Потом мне рассказали о предположительно разумных существах, греющихся по ночам на валунах, которые ну просто позарез необходимы «Полярной Звезде». Сейчас я вижу тех, кто превратился в невменяемых кукол, из-за того, что «Полярная Звезда» очень спешила застолбить себе участок на том, что ей не принадлежит. А еще…
В коротенькую паузу уложилось несколько всхлипывающих прерывистых вздохов. Потом Николь снова задышала спокойно.
— А еще, немного пообщавшись с промышленным кибер-шпионом конкурирующей горнодобывающей компании, я поняла, что есть на свете вещи поинтереснее промышленного шпионажа.
Иен выдохнул.
— Мне готовить флайер к вылету? — спросил он.
— Готовь. И отправляйтесь поскорее, — ответил Ото. — Потому что примерно через полчаса снаружи начнет холодать.
А тем временем на кухне всеми забытый DEX допил выданную ему порцию кормосмеси и, не дождавшись следующего приказа, в полном соответствии с базовыми настройками ушел в спящий режим.
На базе «Южной Короны» царила та самая разновидность порядка, который культивируется достаточно долгое время, чтобы войти в привычку, но в самый последний момент слегка сдает свои позиции, потому что хозяева помещения приобрели горящий тур и поспешно отправились в поездку, не обращая внимания на всякие мелочи вроде кучи из непарных носков на кровати или кастрюли с выкипающим супом.
Выкипающего супа на здешней кухне Иен не увидел, возможно потому, что вообще не заглядывал туда, но зато, беспрепятственно пройдя через несколько открытых настежь дверей, он довольно быстро добрался до командного отсека, где обнаружил тарелку с недоеденным свежим бутербродом на столе перед терминалом. Терминал был включен.
На то, чтобы отправить записанное Ото сообщение о бедствии на «Полярной Звезде», у Иена ушло меньше минуты. Неплохое время, кстати. Он хорошо подготовился. Если хорошо подготовиться, всегда есть шанс успеть сделать свое дело до того, как тебя обнаружат гостеприимные хозяева. Чисто теоретически Иен тоже мог отнести себя к сотрудникам здешней базы, то есть к хозяевам, но это уж как повезет. А Иену сегодня, похоже, непрерывно везло, потому что, медленно обернувшись на нечто среднее между очень слабым звуком и тишиной, он увидел направленный на него бластер, из которого, слава Космосу, пока не собирались стрелять.
— Я не покушался на твой бутерброд, — заявил он, с готовностью поднимая руки, — честное слово. Рад видеть тебя, Карла.
— Взаимно, — Карла опустила бластер, но не отложила, — Как поживаешь? Хорошо устроился на «Полярной звезде»? Какими судьбами тебя занесло сюда?
Режим «Светская беседа» никогда не нравился Иену. Низкая скорость поступления информации, лишние условности и большая вероятность дальнейшего перехода к боевым действиям. Бывают ситуации, когда такая последовательность событий вполне приемлема. Но сейчас была не такая ситуация.
— Ну… в начале все было просто замечательно, а вот сегодня пришлось лететь сюда, чтобы отправить сигнал бедствия и вызвать спасателей для персонала «Полярной Звезды», — Иен было опустил руки, но тут же поднял правую в предупреждающем жесте. — Вижу, здесь тоже не все в порядке. Мне есть, что тебе рассказать, тебе, я думаю, тоже есть, что рассказать мне. Только я предлагаю сделать это в форме игры. Игры, немного похожей на драконий покер.
Карла неторопливо уселась за стол и положила его на блестящую темную поверхность такой же блестящий темный бластер. У Иена мелькнула мысль, что такое сочетание могло быть неслучайным, но мыслей сейчас и без этого было предостаточно, и от этой он попросту отмахнулся.
— Я люблю играть, — согласилась Карла. — Какие правила?
— Правила? Правила такие: каждый из нас по очереди выкладывает карту. Не настоящую, конечно, карта в данном случае — это некая информация, которую игрок по каким-то соображениям считает нужным выложить. — Иен подкатил к себе стул от терминала и тоже сел. — Интерес в том, что в зависимости от мгновенно изменяющихся обстоятельств карта также может изменить свое старшинство в любую сторону и повлиять на уже составленную комбинацию. И это… твой ход первый.
— Почему первый? — Возмущение Карлы боролось с ее же любопытством, — И где ты вообще взял такой странный покер?
— На «Полярной Звезде», — Иен улыбнулся, — мы играли в него с моим другом.
Карла придвинулась поближе к столу и облокотилась на него.
— Пожалуй, первый ход ты уже сделал. Сколько карт будем выкладывать?
— Каждый по три. — Иен задумался, — Думаю, что этого будет достаточно.
— Три карты. Согласна. — Карла выпрямилась. — Персонал «Южной Короны» примерно четыре часа назад в полном составе покинул базу на двух флайерах. Они брали с собой только самое необходимое, но при этом совершали много… лишних движений и непрерывно разговаривали сами с собой. Удивительно, что они вообще смогли как-то слаженно действовать и вообще взлететь. Я спряталась. Меня не заметили и обо мне не вспомнили.
Карла замолчала. Иен кивком подтвердил, что ход принят.
— За прошедшие сутки из пяти человек, работающих на «Полярной Звезде», в здравом уме остаются только двое. Остальные введены в медикаментозный сон. Мы с экспедиционным врачом осмотрели место, где за несколько часов до первого инцидента проводились геологоразведочные работы, и обнаружили почти на каждом валуне-аккумуляторе тепловой энергии существо, которое предположительно проводит там всю холодную ночь, а утром сползает со своего камня. Возможно, что эти объекты интереса горнодобывающих компаний имеют хозяев, которые каким-то образом защищают свою собственность.
Иен с удовольствием отметил, что впервые со времени начала их беседы Карла была действительно удивлена.
— У нас на «Южной Короне» не было тяжелых случаев помешательства. Все люди просто были слегка странными. Вели бессмысленные беседы. Окончательно выбились из своих рабочих графиков. Никто, кстати, не обнаруживал хозяев камней. То есть не рассказывал о них. Хотя… может быть, обнаруживал и сразу забывал?
«Похоже, что хозяева камней действуют разнообразно. Здешние — те еще затейники, а вот наши предпочитают более жесткие приемы», — подумал Иен про себя, а вслух продолжил:
— Третьим по счету пациентом является начальник базы Гектор Лаханас. Впав в безумие, он раскрыл информацию о киборге линейки Bond, работающем на базе «Южной Короны» и недавно вышедшем с ним на связь. Он даже рассказал, кто именно является этим киборгом. А потом предпринял безрезультатную попытку вычислить внутреннего врага, при этом убив двух DEX’ов.
Высокая скорость обработки информации — великое благо. Пауза в игре длилась не дольше двух секунд. Карла вздохнула.
— Я даже самой себе не могу четко и убедительно ответить на вопрос, почему Гектор Лаханас не узнал внутреннего врага еще девять дней назад…
Иен не стал контролировать имплантатами расползающуюся довольную улыбку, сочтя это необоснованной затратой энергии.
— Ну что, мы доиграли? — на всякий случай уточнила Карла. — И кто победил?
— Я, конечно, — ухмыльнулся Иен.
— Вот нахал. Ну, это мы еще посмотрим, — отпарировала Карла. — Дальше что делать будем, победитель?
— Ты заказывала эвакуацию, могу подбросить до базы.
— Но тебе-то туда не надо.
— Мне и сюда, в общем-то, не надо. Согласно инструкции, я могу выйти на связь с местным начальством только для того, чтобы передать имеющиеся у меня данные при угрозе моей ликвидации или… самоликвидации.
Что-то подобное Карла заподозрила еще десять дней назад: Bond, который рассчитан только на один раз.
— То есть твоя компания относится к тебе, как расходному материалу?
— А ты предлагаешь организовать профсоюз? Сейчас это вряд ли получится. Вернусь на «Звезду», помогу Ото, а там будь что будет.
— Ото? — Заинтересовалась Карла. — Он же — экспедиционный врач, он же — твой друг? А он о тебе что-нибудь знает?
— Да, — коротко ответил Иен. — Он сам все понял.
— Без комментариев, — подытожила Карла. — Полетели, у вас там явно интереснее, чем здесь.
Иен встал и снова подошел к терминалу. Словно в ответ на это искин радостно заверещал сигналом входящего сообщения.
— Это ответ спасателей на мой запрос о розыске сотрудников «Южной Короны».
Последние слова девушки заглушил очередной сигнал. Иен подумал, что у здешнего начальника тоже были свои интересные особенности, раз он предпочел звук взбесившейся сирены всем остальным из множества базовых настроек.
***
Удостоверившись, что известие о проблемах «Полярной Звезды» также достигло адресата, они покинули базу. В воздухе Карла потребовала подробного рассказа о проницательном докторе и немедленно заявила, что зато спасатель из Иена получился бы просто замечательный. Иен с этим покладисто согласился, добавив, что наблюдатель из него тоже пока никудышный, потому что вот этот спасательный катер, явно такой же, какой был у них, по дороге на «Корону» он не заметил, а сейчас заметил, возможно из-за изменившегося освещения.
— В нашем, кстати, ещё много еды было, — похоже, у Карлы остались более теплые воспоминания о «Вкусе Юго-Восточной Азии», чем у ее спутника. — Давай этот катер проверим. Что найдем, с собой заберем.
Припомнив шуточное обещание почти двухнедельной давности съесть его, если провизия вдруг закончится, Иен промолчал и повел флайер на посадку.
Двухместный спасательный катер под номером «30-30» мирно лежал в небольшом распадке, слегка замаскированный кустами. Видимых внешних повреждений у катера не было. Но было над входным люком нечто другое, заставившее инспектора по технике безопасности насторожиться.
— Карла, — он обернулся к девушке, — этот катер после посадки не вскрывали. Взгляни на индикатор.
— То есть внутри кто-то есть? Целых десять суток? Ты сможешь его открыть?
Иен пожал плечами и отправился к флайеру за инструментами. На всякий случай.
В последнее время киберисторики (да-да, есть и такие ученые) в союзе с киберпсихологами (и такие ученые тоже есть) с завидной продуктивностью плодят в реферативных журналах статьи, статейки, а также издают монографии, где с разной степенью убедительности описывают условия, при которых киборг гипотетически может перейти в состояние субъекта, в котором он является определяющей причиной своих действий. Киберисторики при этом упорно цепляются за аналогии с некоторыми мрачными периодами прошлого Земли и трудолюбиво копаются в архивах, в то время как киберпсихологи постоянно борются за увеличение финансирования для расширения своей экспериментальной базы. В целом деятельность этих представителей современной науки можно с некоторой долей осторожности признать почти безопасной для общества, а в некоторых случаях даже полезной.
***
… 09:27:59 — она выходит из катера, 09:29:02 — она скрывается за камнем; 09:29:03 — я подключился к ее планшету и начал скачивать файлы, 09:31:40 — экстренное прерывание подключения. Синхронизация: 09:31:39 — именно в этот момент она начала визжать…
Когда неожиданно узнаешь, что другой Bond тебя вот так элементарно заманил в ловушку и, не особо утруждаясь, поймал, это выбивает из колеи.
Когда тут же вспоминаешь, что с того момента, как она тебя раскрыла, ничего страшного или хотя бы подозрительного с тобой не произошло, это серьезно озадачивает.
Когда раз разом прокручиваешь в обоих видах памяти события тех суток, генерируя одну за другой различные версии произошедшего: от безнадежно печальных до осторожно оптимистичных, это в конце концов становится невыносимым, потому что версий много, а ты один.
Ото задумчиво пересчитывал количество инъекторов.
— И пять пачек в шкафу. Стандартное оснащение медотсека, — наконец сказал он. — Не больше и не меньше. Согласно разнарядке. На основании опыта предыдущих экспедиций. Какого, к черту, опыта?
Спрятав упаковку в карман, доктор еще раз осмотрел обоих лежащих на полу киборгов.
— Иен, почему это случилось?
Как хорошо, как вовремя Ото спросил его… С чувством облегчения Иен перенаправил процессору задание по критическому разбору очередной малоприятной версии трехуровневого заговора с отсрочкой исполнения приказа о ликвидации глупого Bond’а и вернулся в реальность. Реальность тоже не особо радовала, но зато в ней прямо сейчас не надо было что-либо говорить. Достаточно просто слушать. Иен прекрасно знал, что есть вопросы, на которые следует сразу отвечать, а есть вопросы, которые только прикидываются вопросами, а на самом деле являются вступлением к монологу.
— Почему? Всего за сутки: Петр, Николь, Гектор. Кто дальше? Я? Вот я — в данный момент мыслящий и адекватный. Потом раз: и это уже не я, это нечто иное… Нечто такое, у чего ни разума ни души. Сначала оно попытается разрушить все до чего дотянется. Потом его остановят… если будет кому остановить, а потом скажут, что был на свете человек… специалист… если вообще будет, кому и что о нем говорить…
Ото медленно поднялся и подошел к терминалу. Осторожно прикоснулся к почти целой клавиатуре и затем с надеждой посмотрел на притихшего Иена.
— Знаешь, было бы здорово, если бы ты сейчас сказал мне, что я ничего не смыслю в технике и что всё это можно быстро починить.
Иен отрицательно покачал головой.
— Значит, связи у нас нет. Но надо отсюда как-то выбираться. И больных вывозить. А связи у нас нет. Но что-то же у нас есть? У нас есть… — Ото выбил пальцами на столе мелкую дробь.
— Флайер, — подсказал ему Иен.
Похоже, что ему передавалось состояние приятеля. Буквально пару минут назад им обоим было очень плохо. А потом… потом, как будто одной кнопкой, их переключили в режим принятия решений и действия. Бред, конечно. Ото никто не может переключить, наверное. А вот его, Иена, может.
Но что-то определенно произошло. Потому что на какой-то бесконечно краткий миг ему показалось, что он стал свободным.
— Я слетаю на базу «Южной Короны» и отошлю сигнал бедствия с их передатчика.
— Ты прав, — согласился Ото, — их передатчик еще должен работать. Скорее всего должен работать. Работал еще некоторое время назад, иначе каким образом Гектор получил сообщение от агента?
Иен мог с точностью до секунды определить, сколько времени назад система связи на «Южной Короне» точно работала, поскольку, вспомнив этим утром об обновлениях в искине базы, он все-таки скачал их, хоть и позже, чем обычно, и на тот момент новых сообщений не обнаружил. Значит, с Гектором связались тогда, когда они с Ото находились в долине.
— Надо лететь на «Корону», другого варианта нет, — вздохнул Иен, понимая, к чему скорее всего приведет эта вылазка.
— О, ты опять вспомнил о Карле, веселой соседке по спасательному катеру, которая по информации Гектора является Bond’ом, — Ото не спрашивал, он утверждал. — Кстати, а ты не подумал, что за птица наш Гектор, если он, как выясняется, знает агента в лицо. Разве простому начальнику базы не достаточно просто знать, что такой агент существует и иногда выходит с ним на связь.
На «Южной короне» никто не знал Иена в лицо. И перечень ситуаций допустимой связи был очень маленьким. А если точнее, он вообще состоял из одного пункта.
— У меня есть предположение, — осторожно начал Иен, — что это предусмотрено в ее протоколе эвакуации.
— Поясни.
— Наверное, она очень дорогостоящий агент, и для компании… невыгодно оставлять ее тут.
— А для тебя, Иен?
— Что для меня?
— Для тебя компания разработала протокол эвакуации?
Возникла пауза. Это была не та пауза, которую стоило затягивать. Ото продолжил:
— Знаешь, Иен, когда ты во время игры пытаешься внушить кому-либо, что карты у тебя на руках плохие и что ты точно не можешь переломить ситуацию в свою пользу, у тебя на лице всегда возникает такое… выражение… которое я за последние сутки наблюдал аж два раза.
Иен в принципе уже всё понял, но дослушать соображения Ото до конца все равно было интересно.
— Второй раз перед тем, как ты уложил Гектора. А первый — когда Николь, перенастроив искин флайера, кричала нам, что он убьет Петра. А флайер-то в результате спокойно припарковался в ангаре. И как такое могло произойти, уму непостижимо? Человеческому уму. — Ото хитро улыбнулся и продолжил, — Кстати, ты лучший партнер из всех, с кем я когда-либо играл…
— Спасибо, — совершенно искренне поблагодарил Иен.
— Но когда играешь в драконий покер вдвоем, особенно когда играешь вдвоем, Иен, надо чаще изменяться.
С каким выражением лица можно принять информацию о том, что тебя раскрыли второй раз за неполные десять дней? Иен обезоруживающе улыбнулся.
— Похоже, что я действительно не заслуживаю отдельного протокола эвакуации, — согласился он.
— Забудь про их гнилой протокол. Вместе выберемся, — отмахнулся Ото, — Иди, готовь флайер к вылету. Что-то не так?
— Ты командуешь, Ото. Это немного непривычно.
— А кто теперь является временно исполняющим обязанности начальника базы? Так что иди готовь флайер.
Далее, вовремя спохватившись, что несколько поспешил с приказом, временно исполняющий обязанности начальника базы попросил инспектора-стажера по технике безопасности перед вылетом все-таки помочь ему с транспортировкой Гектора поближе к медотсеку, а DEX’ов — поближе к утилизатору, добавив, что дальше он уже как-нибудь справится сам.
Затем временно исполняющий обязанности начальника базы проводил инспектора-стажера по технике безопасности, временно исполняющего обязанности второго пилота, до ангара и сказал ему несколько слов на прощание.
Инспектор-стажер по технике безопасности, временно исполняющий обязанности второго пилота чужой для него базы «Полярная Звезда», поднял флайер в воздух и направил машину в сторону своей базы «Южная Корона», прокручивая в памяти слова того, кто сейчас находился далеко внизу, продолжая исполнять обязанности чужие и свои.
«Ты нужен здесь, Иен. Постарайся вернуться.»