Пока Терна вместе с Лилосом удалялись от темной столицы все дальше, пробираясь по полям Маадгарда к светлой стороне, на Блак Ри снизошло особенное озарение.
Словно после долгой царившей там тьмы наконец проглянуло солнце – которого давно не ждали, даже после смены действующего короля. Горожане, прислуга – никто не ожидал чего-то определенного, и новость о смерти правителя – означала всего лишь, что плохо будет, но уже немного иначе. Но услышав о том, что налоги снижены – даже старики оживились!
Первым делом новость узнали в Блак Ри. Неожиданную щедрость восприняли с осторожностью, но конкретно в столице – уже вовсю, из уст в уста передавали историю о встрече нескольких нерадивых мужичков с самим королем. После работы мужики собирались в таверне, за кружечкой пенного культурно судачить о политике, передавая друг-другу разные слухи. Хозяйка, у которой в последнее время, после нападения, дела шли не очень, расцвела и засуетилась. В меню появились новые блюда, была нанята новая помощница, которая бегала по городу, договариваясь с местным пивоваром и с утра снова закупая свежайший хлеб в пекарне. Горожане, у которых явно стало больше денег и меньше забот после снижения налогов – стали захаживать в таверну еще чаще, в надежде найти долгожданные развлечения. Тогда окромя жаркого там появился какой-то скромный, не очень талантливый, зато голосистый бард, а после и парочка довольно симпатичных разносчиц, которые бегали по залу, кокетливо подмигивая мужчинам.
Надо ли уточнять, что дела у хозяйки таверны вовсе пошли в гору? А как известно, большие изменения – начинаются с малого. Вскоре гулянки в таверне выбрались на торговую площадь, где люди решили отпраздновать урожаи, в городе становилось все легче и праздничнее, а у горожан, которые теперь не были настолько заняты выживанием – появилось время чтобы оглянуться вокруг и начать что-то менять. Кто-то решил перекрасить свой дом. Соседи подхватили. Перед домами появились клумбы. По улочкам стали не просто проходить в спешке – а прогуливаться по вечерам. Даже до самых грязных захолустий докатились изменения – люди начали на появившиеся деньги достраивать дома и убирать мусор с улиц.
Но без участия Аргона это конечно не обошлось. В отличие от своего отца, он не отсиживался целыми днями в замке, управляя своими землями через других людей, отдавая приказы из темного кабинета. В прошлом незаметный, безынициативный принц взял в свои руки оживление умирающих городов. Открыл аудиенции в замке, куда к нему по определенным дням могли приходить граждане с жалобами на жизнь, на мор, на отсутствие докторов и всем прочем. Потряс градоуправляющих, которые при прошлом короле только и сидели, что не высовываясь и трепеща, надавал им пинков и заодно – денег, которые четко контролировал, чтобы они шли на облагораживание городов, а не чужих кошельков. Непривычнее всего для Аргона было ровно и спокойно держаться перед людьми, слугами и тем более, подданными, а еще копаться в финансовых бумажках. Неожиданно ему пришлось вспомнить все, чему его когда-то учили, подготавливая на смену великому королю. Первое время пришлось часами просиживать над бумагами, пытаясь расставить все по местам, но постепенно дело пошло проще.
Аргон радовался тому, что у него неплохо получалось быть королем – лучше, чем он рассчитывал. Горожане восприняли его серьезно, с одной стороны, потому что еще помнили суровость его отца, с другой – потому что неожиданно для себя Аргон хорошо играл эту роль. Только в собственных покоях он сбрасывал маску мудрого правителя, которым хотел казаться, и превращался в волнующегося юнца, на которого по очереди нападала бессонница, апатия или тревожность. Больше его тревожили слуги, которые знали о нем гораздо больше подданных.
Они видели его еще мелким, размазывающим по лицу сопли и скулящим у ступеней, которые вели к гробницам. Видели, как он как-то раз наелся цветов с клумбы и сам стал таким же зеленым от отравления. Наверняка многие могли вспомнить, сколько раз старый король гонял его с криками, потому что Аргон вообще не изъявлял желания учиться, и доводил своей ленью не только отца, но и всех приглашенных учителей. Первые уроки магии тоже запомнились всем – и если Король тогда уже понял, что сын безнадежен, то слугам приходилось по всему замку устранять последствия разрушений от заклятий. Где-то что-то загоралось, лопалось, падало, врезалось и рассыпалось.
Но все эти нелепые детские и подростковые поражения не были главным. То, что тревожило Аргона по-настоящему, так то, что он совсем не знал, кому можно доверять, а кому нет. Его тревожили знакомые Лица. Те же люди, что прислуживали его недоброму отцу, теперь подавали ему еду, готовили ее, стирали его одежду, убирали его комнаты и охраняли замок. Кому из них можно доверять? Кому нет? Аргону много раз хотелось уволить всех, и нанять новых людей, но он знал, что не все так просто. Как минимум, возможно, кто-то из них точно был за него, а как максимум – где бы он набрал достойных на это место? На улочках Блак Ри? Да уж, те, с вилами, отлично справились бы с защитой его персоны.
Аргон пытался присматриваться и прислушиваться. Но даже поток болтовни служанок сбивал его с толку, а уж что говорить о том, что он абсолютно терялся, пытаясь понять разговоры старых вояк. Все слуги до единого несли свое служение новому королю трепетно и верно, и никто не вызывал подозрений.
Все что оставалось Аргону – это дальше пытаться разобраться в том, как править и смотреть, как столица постепенно расцветает.
Пока в один вечер его тревожное, но все же спокойствие, окончательно не разрушилось.
После очередного дня, когда он принимал горожан в главном зале, Аргон вернулся в свои покои уставшим. В голове разными голосами гудели жалобы, которые сливались в один поток. В городах все еще существовало много проблем, и не все из них король знал, как решить, но сейчас ему нужно было скорее поспать. Все-таки на выспавшуюся голову – думается лучше.
Он умылся, освежившись прохладной водой, переоделся в халат, наконец сбросив дорогую, но неудобную одежду, и уже направляясь к постели, заметил конверт у входной двери. Как он не обратил на него внимания, когда вошел?
Аргон аккуратно поднял находку. Конверт был из обычной писчей бумаги, без подписей и печатей. Из него выпала такая же маленькая записка с парой слов «Алмазный зал. Полночь»
Хмурясь и чувствуя мурашки, предательски побежавшие по затылку, мужчина еще раз перетряхнул и пересмотрел весь конверт, но не нашел никаких зацепок. Кто мог подкинуть эту записку? Ясное дело, что кто угодно, потому что нет большой сложности в том, чтобы сунуть конверт под дверь. Но кто именно?
Что-то подсказывало ему, что на свидание так точно не зовут, поэтому вряд ли это просто кокетство от какой-нибудь из милых горничных. Сон сняло как рукой. Аргон уселся в кресло и долго смотрел на записку, вглядываясь в каждую букву. Потом смял конверт и поднявшись, бросил ее в камин.
Естественно, в алмазный зал в полночь никто не явился.
Утром Аргон спустился к завтраку, который обычно накрывали для него в главном обеденном зале и непринужденно отведал фруктов и чая. Он специально напустил на себя беззаботный вид, чтобы из-под прикрытых ресниц поглядывать на слуг. Может, отправитель выдаст себя? Но ничего необычного в этот раз он заметить не смог.
День был долгим, и полным разных дел. Он успел поболтать с Терной, которая уже почти добралась до границы, выслушал советников, посидел в библиотеке и заполнил бумаги по финансам.
А вечером, после ужина, возвращаясь в свои покои, первым делом внимательно смотрел под ноги.
И не зря – на ковре снова лежал конверт. А в нем – записка с знакомой фразой «Алмазный зал. Полночь».
Аргон прошел по улицам, и свернул на окраину. Было светло, но чем дальше он шел к бедному кварталу, тем сильнее темнело. Домишки жались друг к другу, нередко почти падая, потому что были сделаны уже не из камня, кирпича или хорошего дерева, а из чего попало и образовывали узкие проходы. Постепенно новоиспеченный король почувствовал странные запахи, и скоро вонь окружила его полностью. Здесь пахло рыбными похлебками, пахло старой гниющей древесиной, животными, которых содержали в грязи, пахло грязным бельем. Аргон поморщился – такого он явно в своей жизни не успел повидать. В районе где ютилась беднота пахло гораздо хуже, чем в его уборной.
Аргон морщился, закрывая нос рукавом, но оглядываясь по сторонам, брел дальше. Здесь было тихо. Словно в домиках-бараках вовсе никто не жил. Аргон попытался что-то разглядеть через окна, но они были маленькие, как бойницы. У бедняков не хватало денег на хорошее отопление или толстые стены – зиму они переживали благодаря тому, что холод едва проникал в их жилища. В прочем, солнце и свежий воздух тоже.
Кое-где из-за покосившихся заборов на Аргона выглядывали посмотреть дети. Чумазые, худые, с растрепанными волосами. Но как правило, их матери почти сразу волокли детишек домой, с опаской озираясь на человека в черных одеждах.
Король прошелся между домами туда-сюда, забрел в маленький тупик и поморщившись от того, насколько плесневелыми были даже стены домов, собирался развернуться и выйти, чтобы пойти уже прочь, домой, но путь ему перегородило несколько горожан.
Свет скудно проникал сквозь крыши, но Аргон разглядел четверых. Двое мужчин при том были прилично одеты, видно было, что не из бедноты, а другие двое – в рванине и старых рубахах.
Король отшатнулся назад, а нападающие начали притеснять его вглубь переулка.
— Ты кто такой? Откуда взялся и шаришься тут по нашим дворам? – хрипло спросил бородатый, покачивая в такт своим словам вилами.
Они выглядели довольно грозно, но при этом не очень уверенно, и Аргон подумал, что опасности от них ждать особо не стоит.
— Я просто путник и хожу, осматриваюсь. – ответил он.
— Хочешь стибрить наших детей или вызнать чего? – недоверчиво сощурился мужик в подратой красной рубахе, и другой согласно закивал
— Небось шпион с другой стороны, вызнает как у нас тут дела творятся.
— А дела не очень, я посмотрю, — съязвил Аргон, кивая на бедную одежду мужиков.
Те переглянулись и снова начала трясти тем скудным оружием, которое у них было – вилы, палки да дубинки.
— Ты нам зубы не заговаривай!
— И не подумал бы, — Король эффектно расстегнул плащ, и тот распахнулся, показывая королевские узоры на рубашке и дорогие броши.
Мужики растерялись и замялись.
— Это ж… Принц?
— Король!
— Дескать, Ваше Величество! – закашлялся бородатый.
Аргон хмыкнул.
Мужики явно удивились и растерялись, но что любопытно – оружие не опустили. Король понимал – они вряд ли были сами по себе ярыми гражданами, защищающими своего правителя. Еще совсем недавно над ними был старый ворчливый, жадный до золота Темный Король, и привыкнув к нему, они не знали, что ждать от нового короля.
Все так же держа в руках вилы, один из мужиков уточнил
— Так… чего вы тут… ходите тогда?
— Решил осмотреть владения, над которыми я буду править. – честно ответил Аргон.
Мужики переглянулись и с чистыми взглядами полными наивности хором переспросили –
— И как вам тут у нас?
Аргон усмехнулся краем рта и покачал головой.
— Красиво в центре, но дома – Он кивнул в сторону на дом слева – ну никуда не годятся.
— А тож, — бородатый закивал и тут же нахмурился – Тык все из-за кого!
— Из-за меня? – Аргон спокойно смотрел мужикам в лица
Те пожали плечами.
— Отец ваш покойный… Совсем душу измотал горожанам.
Реплика получилась довольно дерзкой, но Аргон понимал – скорее всего они в случае чего еще надеются на численное превосходство, и пока просто не знают, что делать с такой неожиданной встречей.
— А точно, — осенило одного из них – Давайте пусть он нам налоги понизит, если шкура дорога! – и мужик потряс дубинкой.
Остальные согласно закивали и начали снова агрессивно размахивать своим дубьем.
Аргон закатил глаза, и в его руках всполыхнули магические огненные боевые шары.
Мужики испуганно вытаращились на это чудо.
— Давайте вы не будете забывать, кто перед вами, — Аргон повысил голос, и в нем зазвучали металлические нотки. – я Король, и вы – угрожаете королю. Что по вашему, за это грозит?
— Кккккк к-азнь, — пролепетал бородатый.
Они всей компанией хотели было попятиться назад, но их ноги внезапно перестали слушаться.
— Отлично. – Аргон щелкнул пальцами и шары пропали, в переулке снова стало сумрачно. – Давайте тогда договоримся.
Мужики яростно закивали.
— Так вот. Я вам понижу налоги. И не только – здесь многое надо бы поменять. – Он покосился на бочку для воды, в которую только что свалилась крыса, и поморщился – Хватит жить, как свиньи.
Мужики растерянно хлопали глазами в ответ. Король продолжил.
— Приведите город в порядок. Наймите того, кто будет мести улицы. Покрасьте стены. Уберите дохлых птиц с крыш. Это столица – а столица отражение правления Короля.
Мужики снова поддержали речь Аргона согласным киванием.
— Значит, договорились.
Аргон снова щелкнул пальцами и ноги нападавших расслабились и они чуть не попадали на землю.
— А теперь – я пожалуй пойду.
Он запахнул плащ обратно, и прошел мимо расступившихся в разные стороны мужиков.
Те еще некоторое время охали, ахали и делились впечатлениями от встречи, пока наконец не разбрелись по домам – обдумывать случившееся и хвастаться женам своими похождениями.
Аргон в это время вышел из города и сев в подготовленную заранее карету, отправился в замок.
Он никогда никому бы не рассказал, что на самом деле, от этой встречи его изрядно потряхивало. Вряд ли ему что-то реально грозило, нет, но это было волнительно и странно.
Защитить себя он всегда был в состоянии. Непривычной была мысль, что теперь он сам должен еще кого-то защищать и понимать – пусть это даже горожане с вилами.
Вернувшись в замок, не смотря на лютый голод, Король первым делом взялся за бумаги. Запивая волнение горячим чаем, он что-то читал, зачеркивал, переписывал и утверждал.
Совсем скоро глашатые понесли по ближайшим городам и деревням благую весть – налоги были снижены в три раза. Слава королю Аргону!
Утро спустилось на Блак Ри и начался новый обычный день. Не смотря на близость с Темным Замком, городок был действительно тихим и уютным, и в этом была своя изюминка. Здесь все узнавали свежие новости за считанные часы.
Кто-то приехал с товаром на рынок, где-то открылась новая лавчонка, кто-то снова напился в трактире, кого-то убили, где-то остановился таинственный гость – здесь все узнавали очень быстро.
В свое время Терна тоже прошла через это – когда она оказалась в Блак Ри, то о ней тоже быстро узнали. Многие приходили в трактир поглазеть на постоялицу, которая постепенно начала работать и разносила еду. Это даже хорошо – потому что у трактира стало гораздо больше посетителей. Вероятно, такой интерес был связан с тем, что люди очень редко меняли место жительства. Конечно, были гуляки или закоренелые бродяги, но Терна к ним вроде не относилась, поэтому вызвала у горожан интерес.
В это утро по улочкам снова пронесся шепот – наполненный интересом и немного пропитанный страхом.
Возле рыночной площади утром был замечен странный прохожий.
Не обычный путник, стремящийся найти ночлег, не торговец, не попрошайка и даже не разъезжий купец.
Закутанный в черное, в хороших, не запыленных дорогой сапогах с серебряными пряжками, с капюшоном, надвинутым низко, но открывающем черные глаза и бледное лицо. Из-под капюшона виднелись черные локоны, неаккуратно выбивающиеся. Иногда путник тянулся поправить воротник плаща, и под утренним солнцем на его пальце сверкал дорогой перстень.
Сейчас и увидевшие мельком загадочного путника сразу догадывались, что это не обычный человек. Но кто же мог посетить старый город и с какой целью?
Спешащие на работу горожане обменивались новостями. Таинственный путник обходил каждую улочку, заглядывал в лавочки, словно изучал и исследовал, а может быть, что-то искал.
Кто-то видел его у пекаря, другой заметил, как он заходил в магазинчик портного.
Женщины сбивались в кучки и шептались. Дочка кузнеца видела, как ветер сбросил капюшон с головы мужчины, и утверждала, что он – нереальный красавчик. Какой нос, аристократичный, какие скулы, какие брови! Точно господин высокой крови.
Мужчины хмуро перекидывались короткими фразами, пытаясь угадать, чего ждать от этого путника. Может, шпион какой? Или кто-то из дворца с проверками? Ничего хорошего они явно не ждали.
Но никто не мог даже предположить, кем был этот таинственный мужчина на самом деле.
А меж тем Аргон уже прошел существенную часть города и проголодавшись, зашел в еще одну пекарню. Прокашлявшись, попросил крендель, посыпанный солью. Вместо трех монет бронзовых – бросил на прилавок золотой, и ушел под предобморочные восклики пекаря и его жены.
Новый слух промчался по городу во мгновение ока – загадочный путник просто сказочно богат!
Свой крендель Аргон жевал, стряхивая крошки с плаща и чувствовал себя каким-то удивительно бедным, пачкая руки и богатый наряд. Заинтересованные взгляды прохожих нервировали его, поэтому он постарался побыстрее доесть и продолжить прогулку.
Эта прогулка была абсолютно особенной.
Пока горожане гадали, кто посетил их городок, король собирался прогуляться еще по парочке улиц и готовился рискнуть и выйти к окраинам.
Этим утром он проснулся и понял – как раньше уже не будет. Пора было делать новые шаги и не просто сидеть на троне короля, а быть им. Он решил начать с простого. Не с парочки балов и пирушек, как обычно начинают новые короли, которые сразу хотят вкусить своего богатства и власти. Не с турниров и развлечений, не с ночи, проведенной в объятиях девушек, которые теперь не смогут тебе отказать.
Аргон решил сделать не просто шаг в своем правлении, а шаг в буквальном смысле – за порог. Он не сбежал, не сложил свои полномочия, просто решил рассмотреть мир, который раньше видел только со своего балкона. Это было правда так – он, как принц, если и покидал свои покои, то только чтобы дойти до кареты и на ней, с задернутыми шторами и в сопровождении стражи, добраться до места назначения. Как, например, тот праздник в Фатрахоне.
В этот раз из замка Аргон выскользнул тихо, один. Он, конечно, предупредил одного из проверенных слуг, чтобы тот мог, если что, объяснить отсутствие короля, или собрать подмогу.
Он закутался в плащ, выбрав самый простой из своего гардероба, хоть тот все равно был слишком богат на вид и вызывал у обычных горожан удивление и интерес.
Аргон хотел пройтись и увидеть, что за город лежит у подножия замка, как живут люди, кто они, в чем их ежедневный труд, что они говорят о короле и говорят ли вообще. Будь это тот, давно изменившийся мужчина, который еще не был знаком с Терной, это едва ли его интересовало. Но познакомившись с жизнью обычных смертных поближе, он многое понял и еще многое хотел понять.
Король бродил по улицам и заходил везде, куда мог. Рассматривал дома, трогал кирпичи и деревянные стены домов, которые казались ему непривычными, и на вид и наощупь. Ему, привыкшему к мрамору, золоту. Разглядывал прилавки с грубыми тканями, специями, овощами, большую часть которых видел только в готовом виде в изысканных блюдах. Прошел квартал мастеров – кузнечные лавки, башмачников, которые латали и без того латанную обувь, швей и портних, даже заглянул к гробовщику и вспомнив пафосные надгробия королей – побыстрее оттуда ушел.
Много смотрел он и на людей, мельком, не задерживая взгляд надолго, но с интересом. Раньше беднота, обычные горожане, казались ему каким-то сбродом, недостойным внимания. Странными, глупыми людьми. До того, как он познакомился с Терной. Может быть, она не блистала гениальностью, не была красавицей, но она была неожиданно бойкая и жива, настоящая. Теперь с таким же интересом он разглядывал прохожих.
Ему попадались мужчины с руками, которые были словно сплошная мозоль от вечного труда, старики, которые едва передвигались, и старики, которые бежали на рынок за луком бойчее короля, расталкивая толпу костлявыми локтями. Шли мамы с детьми, укачивая кричащих младенцев на руках и поправляя трехлеток, чтобы те не упали куда-нибудь в лужу. Мальчишки и девчонки бегали по улицам, кто куда, носились, словно были гораздо занятее взрослых. Из их криков и бесед Аргон понял, что жизнь бедной ребятни гораздо насыщеннее, чем его когда-то. Еще бы! То сбегать к старому рыбаку, посмотреть что поймал, уйти на пруд купаться, забежать к доброму пекарю, который по этим дням недели раздает ребятам булки, насобирать грибов, кто больше, заодно потом пожарить над общим костром, пойти проведать какого-то Мику, который намедни сломал ногу… Аргон слушал и даже немного завидовал. Его будни в детстве отличались скукой и однообразием.
Все, что хотел узнать о том, как живут люди – король узнал. Блак Ри не был особенно бедным городом, потому что был близко к замку. Люди не бедствовали, но их благосостояние все равно казалось принцу катастрофой. В свое время старый король повысил налоги на максимум, чтобы выкачивать с горожан все, что можно и нельзя, ввел странные и дурацкие законы, и прогулявшись по улочкам и посмотрев, как живут люди, Аргон твердо решил менять все, что было в его силах. Он рассудил так – в конце концов, если что-то пойдет не так, будет очень важно знать, за тебя народ, проживающий у тебя под боком, или все-таки против.
Побродив по более менее центральным районам, Аргон подумал и решил пройтись к окраинам. О том, что там не так мирно и цивилизовано он догадывался, и даже скорее знал, но ему хотелось увидеть все, что можно за этот маленький день.
Он еще раз зашел в попавшуюся ему на пути лавочку пекаря, купил там небольшой крендель, быстро перекусил, стараясь не привлекать внимание, которого и так было в избытке, и пошел дальше.
Вряд ли он знал, что за его передвижениями наблюдают и более того, следуют за ним по пятам.
Очнувшись от магического забвенья, Терна первым делам прислушалась – все в доме повара спали. Это хорошо – значит, никто не заметил, что девушка не спала, а находилась в своеобразном трансе.
Чтобы не будить приютивших ее горожан, она полежала в постели еще немного. В голове было прозрачно-пусто после недавнего полета, но в глубине зарождалась и расцветали сильная и правильная злость. Это чувство бывает разным – импульсивным и мгновенным, загорающимся и потухающим быстро, или тлеющим годами. В душе Терны злость была спокойной и монументальной.
Это была злость ее собственной жизни, испорченной и некудышней, злость на людей, которые окружали ее, но еще больше – злость поколений, которая просыпалось в ней и бурлила, наливаясь силой от чужой крови.
Терна лежала, закрыв глаза и прислушивалась. Казалось, что она слышит голоса – крики и шепоты, доносящиеся сквозь века и многие, многие мили.
Испуганные восклики маленьких принцесс, которых алчные братья сталкивали с лестниц или бросали к разъяренным собакам. Тихие ночные слезы матерей, которые теряли любимых и знали, что скоро сами погибнут. Беззащитную женскую злость.
Терна даже улыбнулась, чувствуя ее внутри себя. Словно она, будучи всегда несчастной маленькой пастушкой, никак не могла найти не то что смысл жизни, даже понять, кто виноват в ее бедах, и на что ей стоит разозлиться по-настоящему. И наконец она точно это знала, и собиралась ворваться в историю, как вихрь, круша и ломая. В этом и было ее главное преимущество. Она была как стрела, пущенная из засады – никто не будет ожидать ее, когда она придет.
Услышав, что повар с женой медленно просыпаются, одеваются, готовятся затевать завтрак, Терна тоже села в постели, обулась, поправила волосы. Завтрак прошел тихо, девушка напилась чаю, в дорогу ее уговорили взять немного теплого хлеба. Терна его приняла с благодарностью, но поспешила покинуть домик радушных хозяев. Все-таки, нужно было убираться из города.
Плана у нее не было – только цель.
Она спокойно прошла по улочкам городка последний раз. Люди косились на нее, обходили сторонкой, но смотрели с любопытством вслед, думая о чем-то своем.
Город жил своей жизнью – все спешили, кто куда, кто на рынок, торговать, кто в трактир, работать или продолжать вчерашние празднества.
Улочки извивались причудливыми змеиными кольцами, словно не хотели отпускать Терну, но наконец стены оборвались так резко, словно их отрубили. Девушка дошла до окраин города. Последние дома были совсем развалюхами, а где-то город окружали крепкие стены. Терна прошла к знакомым ей местам – реке, которая опоясывала город, мостам, и двинулась дальше, в поля.
Шаг ее был медленным и спокойным. Девушка разглядывала травы под ногами и думала о том, каково будет спустя столько много времени снова оказаться в седле коптарха.
Лилос провел это время в свободном стаде. Наверное, мечты есть у каждого, и даже самое маленькое животное может о чем-то мечтать, и Лилосу тоже когда-то снились ветра и поля. Он проводил каждый день в обществе принявших его коптархов, но все равно был готов в любую секунду примчаться на зов хозяйки и радовался ей каждый раз, как щенок.
Терна приходила редко. Выматывающая работа в трактире, уроки фехтования с Мастером, попытки отхватить немного сна в сутках – среди всего этого редко появлялось время для солидного путешествия загород к любимцу.
Но девушка о нем не забывала. Когда случалось, она приносила ему яблоки и сахар с кухни, морковь и душистые травы, полюбившиеся коптарху.
В этот раз, услышав протяжный свист, пронесшийся над полями, Лилос тоже сразу поспешил навстречу хозяйке. И увидев ее фигуру, от чего-то тут же понял, что в этот раз не будет ни моркови, ни сахара. По ее глазам читалось – пора.
Коптарх замедлил шаг, подходя ближе, и оглянулся на стадо. Кобылы спокойно жевали траву, помахивая хвостами. Лилос встряхнул головой и подошел к Терне, подставляя ей свою широкую спину.
Впереди была долгая дорога.
* * *
За час дороги Терна натерла себе ноги и отбила всю задницу. Лилос старался ступать мягче, но девушка слишком сильно отвыкла от езды верхом. Чтобы коптарх не расстраивался, она ласково трепала его за ухом и продолжала вертеться на его спине, подбирая удобное положение, чтобы устроиться и продержаться еще хотя бы столько же времени в пути.
Она взяла направление на север, чтобы описать обширную дугу, и направила Лилоса в леса. Путь в столицу предстоял неблизкий.
Можно было обогнуть озеро Нох и сразу же попасть к Тернаару, но это было сложной затеей – там хорошо охранялись границы, а Терна хотела подобраться незаметно. Спускаться к югу, к самому океану, чтобы пробраться в город Сархи, а потом вверх по купеческим путям – к столице – было действенно, но слишком долго.
Оставался один путь – через горы.
К тому же, так Терна могла обойти место, которое хотела пересекать меньше всего. Фермы Овода.
Не потому что страх, как раньше, подступал к горлу, а Овод, здоровенный, злой, тучный мужчина казался ей действительно страшным. Нет. С ним и любыми его слугами теперь бывшая пастушка справилась бы без особого напряга. Но ей казалось, что злость, которая сидит в ней, нужно сохранить для кого-то более важного. Например, для Светлого Короля.
Их дорога пролегала на окраине леса. Терна вела Лилоса близко, чтобы если вдруг что – быстро скрыться в чаще. Ни одной деревушки не попалось на их пути, но к вечеру, когда они уже скорее брели, чем скакали, Терна заметила дымок по правую сторону. Он выходил из нескольких труб, большой и маленькой, и стремился ввысь. Девушка сразу узнала их – маленький выходил из сторожки, большой – из дома с баней, которую по вечерам любил принимать Овод.
Хмыкнув и представив себе лицо жирдяя, если бы он сейчас увидел ее, она отвернулась и вместе с опускающимся на долину вечером Терна и Лилос нырнули в лес.
Там, отыскав укромное место под большим покосившимся деревом, они устроились на ночлег.
Терна нагребла листвы, пока Лилос ужинал сочной травой, выщипывая ее неподалеку. Есть совершенно не хотелось, в голову лезли разные мысли и тревоги, но девушка заставила себя перекусить хлебом, который взяла из города, пока он еще был мягким и свежим.
Потом Лилос улегся в листву, подставив своей хозяйке теплый бок, а она улеглась рядом, как в старые времена, греясь и вдыхая знакомый запах верного животного.
Впереди была последняя теплая ночь этого года, и последняя спокойная для Терны и Аргона, который уже уснул в замке, перед великими свершениями.
Ветер стих, чтобы не мешать им спать и тоже свернулся клубком. Воцарилась тишина.
Солнце не спешило заглядывать в покои принца, словно боялось его разбудить, поэтому пряталось за пышными тучами.
Но Аргон не ложился этой ночью – сразу, как только Терна, буквально, упорхнула от него, он надел свой парадный костюм, и остался сидеть на стуле напротив зеркала. Что он там пытался увидеть – он сам не знал. То ли проверить, точно ли костюм в порядке и все пуговицы блестят, то ли изучал свое отражение, ища черты умершего отца, а может, представлял, как на нем будет сидеть корона из серебра. Наверное, и то, и другое. Аргону больше всего хотелось увидеть в зеркале красивого, статного, сильного характера юношу, который возьмет в свои руки правление страной, но видел он там себя… Уставшего, с синяками под глазами от слез и недосыпа, с седеющими прядями среди черных кудрей. Принц совершенно не верил в себя, но знал, что все равно у него нет выбора – нужно поверить.
Так глядя на свое отражение, он просидел до того самого мгновения, когда в его дверь постучали слуги.
Все было как положено. Гроб с королем пронесли по всему замку. Аргон шел позади, глядя на бледное, почти белое лицо мертвеца. Казалось, что старик подобрел, его вечно нахмуренные брови и лоб расслабились, а поджатые губы растянулись в подобии улыбки. Это было даже жутковато, и всю дорогу принцу казалось, что король сейчас откроет пустые глаза.
Он помнил как сейчас руку Терны и задыхающегося отца, но больше всего – свой гнев, за который ему словно было стыдно перед умершим. Смерть все равно бы пришла за старым королем, но Аргон подтолкнул ее.
Похороны прошли в три этапа. После шествия по замку, убранному в черные траурные цвета, с всей прислугой и приближенными, процессия вышла на площадь. Здесь все подданные могли проститься с своим королем – ну то есть, посмотреть на гроб, водруженный на постамент, издалека, и услышать торжественную речь.
Аргон выполнил свою роль – тоже сказал пару слов, выдавив их из себя, и поскорее снова отошел в тень. Вокруг маячило много знакомых лиц.
Слуги и служанки, генералы и вояки, много раз защищавшие покой короля, советники, стража. Кого-то принц знал с детства, на кого-то не обращал решительно никакого внимания, а кто-то много раз защищал его собственную жизнь. Аргон ощущал беспокойство, глядя на них. Кто ему теперь враг, а кто друг? Многие ли будут способны принять нового короля? Насколько они преданы отцу? Принц корил себя за то что раньше совсем не интересовался политикой и обстановкой в собственном замке. Теперь ему даже было трудно предугадать ближайшие события своего правления. Больше всего он стал опасаться, что его свергнут.
Вероятно, похожие ощущения испытывали люди в толпе – кто смог, те пришли проститься с королем, но не было заметно особой скорби на лицах. Люди больше переживали о том, что их ждет дальше. Темный король снискал себе славу жестокого и жадного – высокие налоги, частые казни, преследование за использование магии… Все это не украшало жизнь этой части Маадгарда, но люди хотя бы привыкли. Поняли, как себя нужно вести, чего опасаться, а теперь впереди была неизвестность.
Прощание длилось недолго – гроб подняли и понесли в королевскую усыпальницу. Там, в уже знакомом месте, в углу, был готов огромный каменный гроб с резной крышкой, которую король еще сам заказал, потребовав изобразить себя грозным и могучим. В камне он выглядел выше и шире в плечах, и совсем непохожим на того ссохшегося старичка в гробу.
«Вот так и слагают легенды об умерших» — подумал Аргон, наблюдая за тем, как его отца торжественно опускают в каменную клетку, в которой он проведет остаток существования, превращаясь в пыль.
В зале звучала тихая музыка и пение, провожающее короля в последний путь, а солнце светило в окна-бойницы, от чего пыль узорами кружилась в воздухе. Принц прочел отрывок молитвы, как положено, и несколько стражников закрыли крышку каменного гроба.
Слуги по очереди возложили цветы, Аргон тоже поместил у подножия венок из колючих роз. Последние царапнули ему ладонь, словно намекая, что проблемы от отца с его смертью вовсе не закончатся.
Когда торжественные похороны завершились, принц ненадолго остался в усыпальнице. Слуги отошли – у них еще было много дел, нужно было подготовиться к последующей коронации. Советники напомнили Аргону, чтобы не задерживался, и зал опустел.
Мужчина постоял некоторое время у гроба отца, потом подошел к статуе матери, прекрасной королевы. Там он уложил у ее ног припрятанный цветок, бледную лилию, поклонился, и развернувшись, пошел прочь.
Теперь он был совершенно один.
Когда он поднимался вверх в свои покои, замок уже было не узнать – траурные ленты и гербы сняли, теперь коридоры все были в золоте, везде висели золотые ветви, как символ коронации.
Когда Аргон проходил по главному коридору, то увидел, как двое слуг вешали портрет усопшего. Теперь он дополнял галерею мертвых лиц, которые будут смотреть на принца каждый раз, стоит ему пройти мимо. Портрет Короля повесили рядом с женой — это заставило Аргона нахмуриться.
«Ничего, мама, как все устаканится, для тебя найдется лучшее место»
В покоях его уже ждал новый костюм. К счастью принца, он не был снят с отцовского плеча, а пошит портными специально на нового Короля. Слуги подсуетились сами – принц подумал о том, что советники очень мудры, и если он сам не вступит вовремя в эту игру, они успешно будут править королевством за него. Это конечно очень заманчиво… Но мало ли, чем обернется.
Принц переоделся, оглядывая себя в зеркале. Благородные синие оттенки, жемчуг, дорогие материалы… Хотелось скорее избавиться от этого всего и влезть в привычную одежду.
Коронация проходила в большом храме. Священник прочитал длинную речь, на которой принц пытался не заснуть и делать сосредоточенное лицо, потом на его голову водрузили корону, и все с ликованием встречали нового короля.
Это было более, чем символично – на смену старому приходит новое. Теперь уже Король Аргон поприветствовал подданных с главного балкона. Люди ждали решений и действий нового короля, но сегодня – Аргон решил что заслужил отдых.
Он отменил пир, потому что совершенно не хотел в нем участвовать, объяснив это тем, что будет скорбеть по отцу. Это прозвучало очень мудро. На деле Аргон просто хотел собраться с мыслями и последний раз побыть в одиночестве, взвешивая груз, упавший на его плечи.
После торжества он отправил слуг отдыхать, раздал короткие приказания, которые показались ему логичными, и отправился в башню отца. Здесь все оставалось нетронутым, и напоминало о недавнем правителе. Мужчина поднялся в его кабинет и осмотрелся. Самая страшная комната, где отец проводил много времени, сгорбившись над книгами и чертежами, была спрятана от солнечного света. Здесь даже пахло как-то по особенному, и первым делом Аргон хотел изгнать из замка все, что было связано с старым королем.
Он распахнул окна, впуская свежий воздух и вольный ветер. Сгреб бумажки, сминая их, разрывая на клочки, сбрасывая на пол, грязный. Темный король не очень любил чистоту, а возможно, просто не хотел, чтобы слуги посещали его покои, поэтому пыль там лежала веками. Аргон расчистил стол, содрал со стен карты прошлых войн и набегов, которые его отец совершал ради развлечения. С особой яростью он оторвал величественный портрет самого старика – его глаза смотрели на сына с укором, осуждая за бардак в кабинете.
Аргон запыхался, щеки мужчины раскраснелись. Он с остервенением избавлялся от всего, что напоминало об отце, рвал, сминал, бросал, пинал ногами. Накопившаяся в нем злость постепенно уходила, и вот наконец он остановился отдышаться посреди разбросанных вещей.
Поправив одежду, он переступил через горы бумаг, и выйдя в коридор, поймал за рукав первую попавшуюся горничную.
— Пожалуйста, очистите от мусора покои отца. Все его вещи… Уберите.
— Да, господин, — девушка поклонилась и быстро убежала исполнять приказание. Аргон хмыкнул – только недавно эта рыжая девчушка часто бывала в его покоях, спокойно засыпая в одной постели с принцем, а теперь, кажется, боялась его, или по крайней мере точно бы не рискнула заигрывать.
Аргону подумалось, что теперь было бы легче уговаривать девушек на вечер вдвоем, пользуясь высоким титулом, и, хотя эта мысль была скорее шуточной, это было первое что заставило его улыбнуться сегодня.
Поднявшись в свои покои, которые скоро должны были быть переделаны и перенесены в главную башню, где подобает жить королю, Аргон скинул с себя всю одежду и нырнул в мягкую постель.
Закутавшись в простыни, он опустил балдахин – ткань окутала его постель, как бархатный кокон, не пропуская солнечный свет.
Мужчина уснул быстро, погрузившись в тишину.
Сегодня ему первый раз снилось светлое небо, улыбка матери и ее любимые, синие цветы.
Когда призрак королевны исчез, Терна и Аргон долго молчали. Принц смотрел затуманенным взглядом куда-то сквозь статую матери, а девушка тихо перебирала найденные тут же камешки в ладонях.
Каждый из них перебирал в голове услышанное сегодня. О десятках смертей девушек, девочек и женщин королевской крови, о том, как собственные мужья, сыновья и братья их калечили, убивали и изгоняли.
Этот род, древний и сильный, тянулся от драконов, и первая магия – стала подарком человеческой дочери. Частью драконьей крови, которая осталась с ней и тянется теперь нитью через все поколения. Так именно женщины получили основную силу крови, поэтому среди последующих детей – мальчики всегда были слабее девочек.
Поняв, что в Маадгарде на троне всегда будут женщины, их самые близкие люди пошли на самое большое преступление. Терна покусывала губы, вспоминая о судьбах, которые показала им мать Аргона. О девочках, которые были зарезаны в детстве, о королевах, которых убивали в постели, о девушках, которых убивали отравой. Среди них была и сама королевна. Ее муж, Темный король, узнал, что женушка тоже обладает возможностью к магии. И хотя она просто показывала фокусы, развлекая сынишку, маленького Аргона, король решил не рисковать – и избавился от нее.
Аргон теребил прядь длинных черных волос, не обращая внимания на то, что несколько факелов в усыпальнице погасли, и стало еще темнее. Его ссутулившаяся фигура отбрасывала тень на цветы у постамента, и красные розы казались почти черными.
Он никогда не видел своего будущего ясно, и прошлое принца тоже было размыто и спрятано от него самого. Но теперь с его жизни словно сдернули завесу – Аргон остался один, и теперь именно в его руках было будущее и его, и всего королевского рода.
Терна и Аргон были так погружены в свои мысли, что не сразу услышали, что в усыпальницу кто-то спускается. Темные своды осветили факела, и толпа прислуги появилась в конце зала.
— Господин! Вам следует отдохнуть, завтра похороны вашего отца и ваша коронация.
Терна едва успела нырнуть за спину мужчины и снова стать призраком, незаметным для окружающих.
Аргон поблагодарил прислугу и двинулся прочь из холодного подвального помещения.
Напоследок он обернулся на статую матери и приказал –
— Замените все цветы на голубые. Это ее любимый цвет.
* * *
— Что теперь?
Терна в своем полупризрачном обличии сидела, скрестив ноги, на кровати в черной спальне принца.
Аргон в ответ только покачал головой, расхаживая по комнате.
Девушка быстрый ответ и не ждала, и сидела, разглядывая знакомую, и одновременно незнакомую комнату. Мягко было сидеть на той самой постели, которая позволила ей выспаться когда-то, когда сама она еще коротала ночи на жестком полу конюшни. Черные простыни и черный балдахин. Терна улыбнулась, поглаживая уютную ткань.
Комната принца была богато обставлена, и девушка с интересом рассматривала детали. Позолота, узоры на тканях, мраморную плитку. На столе стоял тот самый шар, с помощью которого мужчина часто с ней связывался, и беспорядочно лежало несколько книг.
Аргон растерянно ходил по комнате, сцепив руки за спиной, и смотрел себе под ноги. В его бесполезную, обычно не наполненную никакими событиями жизнь, теперь врывались новые обязанности и возможности.
Если вчера он еще был сыном короля, не самым удачным приемником власти, бесшабашным бездельником, то завтра – будет королем сам. Эта мысль приводила его в ужас, скорее, чем в восторг.
Особенно если вспомнить, что король второй стороны Маадгарда, тот самый, якобы Светлый, готовит силы, чтобы подчинить себя и оставшиеся земли. Земли, которые теперь в руках принца.
Как ни маячили эти проблемы перед носом Аргона, он все равно оказался не готов – теперь на него свалилось королевство и на носу маячила война, а ему было стыдно признаться, что больше всего хотелось бы зарыться в свою черную постель и никогда не вставать.
Сделав еще несколько кругов по комнате, он вышел на балкон и встал, опираясь на перила. Где-то вдалеке уже маячил солнечный свет, подсвечивая горы.
Терна улыбнулась, покачала головой, и выскользнула на балкон вслед за принцем.
— Боишься, что не справишься?
— Я еще никогда не справлялся, ни с чем. – Аргон даже не стал спорить. А смысл?
— Будет в твоей жизни что-то новое, — Терна толкнула его в бок. – В конце концов, что там нам нужно сделать?
— Не помереть в этой заварушке? – саркастично отозвался Аргон
— Я хочу отправиться на Светлую сторону и убить короля, — Терна вздохнула, свесившись с перил, и глядя на суетящихся слуг внизу. – После всего что я услышала, я просто не могу жить спокойно. Еще недавно я была обычной девчонкой, теперь я – наследница королевской крови. Да, это не мой выбор и не я себя такой сделала… Но если я могу изменить будущее, почему бы не сделать это? Не прятаться же мне всю жизнь, исподтишка используя свои способности?
— Я бы так и сделал, — хмыкнул принц, глядя на свою подругу.
— Я уже проходила этот номер с разбойниками. Оказывается, я не могу сидеть на месте, когда вокруг такое творится. Только представь, сколько человек пострадает, если начнется война. Мы не сможем спрятаться от нее нигде.
— Да уж, меня в моем замке точно быстро найдут.
Аргон еще фыркал, всем видом показывая, что ему не нравится эта затея. Да, он сам недавно хотел сплавить Терну на светлую сторону, но теперь серьезность происходящего накрыла его с головой.
— Я справлюсь, — девушка уверенно кивнула. – В конце концов, может, этот светлый урод вообще похож на Овода, я тогда его одной левой.
— А мне что делать? – принц улыбнулся ей в ответ, понимая, что уверенности в девушке действительно хватает.
— Тебе просто нужно будет быть отличным королем. Я думаю – ты справишься.
Они еще некоторое время помолчали, глядя, как солнце лениво начинает выползать из-за горизонта.
— Останешься на мою коронацию?
— Нет, — Терна замотала головой. – Мне в городе дали день, чтобы убраться, а я валяюсь на кровати у чужих, хоть и гостеприимных людей. Я думаю, невежливо будет проторчать тут, пока мое тело у них там в трансе, в разгар рабочего дня.
— Да, ты права. Жаль, конечно. – Принц кивнул.
Терна снова свесилась с перил, пугая Аргона, который аж дернулся, чтобы поймать ее, и с интересом спросила –
— Ты никогда не хотел прыгнуть с такой высоты?
— Я что идиот? – принц покрутил у виска. – Это же верная смерть. Я не на столько хочу летать.
— Я всегда обожала высоту, если мне удавалось забраться выше первого этажа. И всегда хотелось полететь, прыгнуть…
Девушка мечтательно сощурилась.
— Я могу сделать это прямо сейчас.
— С ума сошла? – Аргон сразу представил, как она разбивается в лепешку, а его тело перед коронацией находят холодным и расплющенным на балконе. Вот это будет загадочная смерть века!
— Ты забыл? Тут только мой призрак. Я вообще лежу на пыльной койке где-то там. – Она махнула рукой в сторону города – Со мной ничего не случится.
Принц отошел в сторонку, закатив глаза.
— Ну, лети.
Терна показала ему язык, и легко забравшись на перила с ногами, на секунду замерла в таком положении, потом оттолкнулась ногами, и ухнула вниз.
Ее воздушное тело как птица нырнуло в потоки воздуха, и Терна засмеялась, расправив руки и глядя, как земля стремительно к ней приближается. Это стоило того – замирающее сердце восторженно стучало, полет длился секунды и вечность одновременно, без капельки страха, жаль только, ветер не мог трепать ее волосы. Закрывая глаза перед тем, как перенестись в себя настоящую, она подумала, что даже по настоящему могла бы сделать это.
Очнувшись от долгой прогулки, Терна еще долго смотрела в потолок. В домишке все видели последние минуты снов, чтобы проснуться, и заняться своей привычной рутиной.
Девушка тоже теперь точно знала, что ей нужно. С чувством, с толком и расстановкой.
Отомстить.
Терна старалась ступать мягче, чтобы не нарушить тишину в зале. Подойдя совсем близко, она задрала голову, глядя на безупречную статую. Какая-то вселенская, тяжелая грусть обволакивала ее. Неужели так сильно передались девушке чувства принца? Казалось, что часть ее существа тоже скорбит по этой королеве. По женщине, чья судьба была к ней жестока и несправедлива, а жизнь коротка.
Мраморная королева смотрела вперед с нежностью, словно улыбаясь поникшему от слез Аргону. На мгновение показалось, что ее улыбка дрогнула.
Принц сидел на полу, не поднимая глаз наверх. Его взгляд упирался в босые ноги королевны, к которым он готов был броситься.
Терна не знала, чем помочь. Слова были тут бессильны. Она опустила свою ладонь на плечо принца, и легонько сжала. Аргон тут же поднялся, цепляясь за девушку, и обнял ее, уткнувшись носом ей в ключицу.
Девушка замерла, немного смутившись. Это мог бы быть очень романтичный момент – на самом деле, ни один мужчина еще не обнимал Терну. Но здесь было иное, очень важное – она чувствовала, что принц тянется к ней, как к родной и близкой душе.
— Я никогда не приходил сюда, — наконец немного сдавленно пробормотал он.
— Почему? – Терна встала поудобнее, чтобы не упасть, потому что принц на нее оперся всем весом, и растерянно перебирала его черные спутавшиеся волосы.
— Не хотел вспоминать… Я был маленьким тогда.
— Знаю…
— Я боялся, что буду скучать по ней и пытался забыть.
— Скучать это нормально. – Терна попыталась лица своих родителей и не смогла. – По крайней мере кто-то заботился о тебе.
— Если бы я приходил сюда раньше, может быть, я бы смог… Не знаю… — он вздохнул – Я бы смог перестать слепо верить и жить рядом с ним.
— Лучше поздно, чем никогда, — философски заключила Терна, думая, об отце он сказал или о чем-то более отрешенным.
— Зато теперь я могу поговорить с тобой, — раздался совсем рядом мягкий голос и Терна с Аргоном встрепенулись, отстраняясь друг от друга и испуганно оглядываясь.
— Это ты сказала?
— Если бы это была я, я бы знала, — огрызнулась Терна.
Наконец оба они подняли взгляды вверх, и увидели, что королева им улыбается. Совсем не так, как недавно улыбалась статуя.
Небольшое свечение прокатилось по мрамору, так что дыхание перехватывало от красоты, и от каменной фигуры отделилась маленькая полупрозрачная тень, скользнув вниз.
Аргон и Терна попятились, схватившись руками друг за друга, и не верили своим глазам.
Вниз спустилась женский призрак, облаченная в платье, с поблескивающей в свете факелов тонкой короной, изящная королевна. Она улыбалась так же тихо и ласково, глаза на принца, и замерла, давая ему немного времени прийти в себя.
— Как… как такое может быть? – только и сумел пролепетать он.
— Я все таки тоже владею магией, пусть, она теперь и не так сильна, — улыбнулась королева.
Аргон помедлил, но все таки, выпустив руку Терны, сделал шаг вперед. Он хотел упасть на колени перед признаком, но королева не дала ему это сделать, и обняла замершего мужчину.
— Я знаю, что ты скучал, пусть и не приходил сюда.
— Я думал, что просто потерял тебя, не знал… должен был понять… — мысли Аргона путались, и даже Терна, стоя в стороне, чувствовала какое волнение исходит от него.
Королева, чьи касания были мимолетными, как ветерок, погладила сына по плечам.
— Ты не виноват. В тебе чуточку маловато огня, но это не значит, что он не сможет вспыхнуть. Тебе нужно было слушать себя, а не других.
— Ты не обижаешься на меня?
— А разве я похожа на одного из тех злых обиженных на жизнь призраков, которые мстят родным, завывая в коридорах по ночам? – королева усмехнулась.
— Нет, но… разве там хорошо?
Аргон чуть отстранился, снова отходя к Терне.
Королевна в ответ улыбнулась.
— Там будем мы все. Я не страдала, я видела родных и могу выбирать, как провести вечность. На это уже не сможет повлиять ни один человек, даже бывший король. Да, я долго ждала возможности увидеть тебя. Ждала, когда ты сам все поймешь, и будешь готов.
— К чему? – глаза принца снова наполнились слезами, он пытался усилием разума прогнать сон, но все происходило наяву.
Терна обняла его покрепче, чтобы Аргон чувствовал, что не один. Его мать в обличие призрака и правда стояла перед ними, это было бы удивительно, но разве может удивить что-то после их собственных способностей читать мысли и играть с ними?
— Вернуть справедливость. – королевна вздохнула, подняв глаза наверх, где в маленькие окошки стал пробиваться лунный свет. – Я всегда желала этого больше всего на свете, свободы и справедливости. Ни того, ни другого не могло быть у меня, но я пыталась зародить в тебе желание тянуться к этому.
— Напрасно, матушка, — Аргон опустил глаза вниз. – Я ничего не сделал за свою жизнь хорошего.
— Значит, всегда есть возможность? Теперь ты – король, — она изобразила легкий поклон. – И я рада что у тебя есть такая опора, как Терна.
Принц и девушка переглянулись, и Терна неловко поклонилась королеве.
— Эээ… приятно, что вы знаете обо мне?
Она растерялась и не знала что сказать.
— Я о тебе давно знаю.
— Давно?
— Старое пророчество одной девы из королевских кровей гласило, что однажды – появится девушка, которая названа будет в честь столицы, и по крови будет родней нам, и освободит королевский род от зла, — на одном дыхании поведала призрак.
— Это я? – Терна еще не могла поверить ушам.
Принц перевел взгляд с матери на сестру по крови и тихо добавил –
— Тернаар… Столица Маадгарда.
— Родители назвали меня в честь нее?
Терна пыталась сложить эти факты у себя в голове, и все сходилось – единственное, что досталось ей от родителей, было ее имя.
— Добро пожаловать в семью, — королева широко улыбнулась Терне, как родной, тепло и радостно. – Мы ждали тебя, очень сильно.
Аргон вдруг о чем-то задумался, нахмурился, и удивленно воскликнул –
— Это значит, что сейчас Терна единственная живая девушка во всем королевском роду? И самая сильная из нас.
Мать кивнула, немного погрустнев.
— Самая сильная? – Терна оглянулась на Аргона, и он вздохнул и закатил глаза.
— Всего лишь частичка магии, которая от меня передалась тебе, сделала тебя гораздо сильнее. Я с своими способностями еще до сих пор не подружился до конца. Я слышал… слышал что это обычное дело, но не хотел признавать.
— Женщины в нашем роду-то завсегда сильнее мужчин были, — с улыбкой качнулась призрак. — Женщина — она мать природы, ей от рождения сила дана. А наши дочери семилетками обгоняли магов в своих способностях.
Терна отвела взгляд в сторону.
— Но тога почему я единственная? Что случилось с остальными?
Она было начала новую фразу, но догадка неприятно лизнула
ее в затылок шершавым змеиным языком и заставила покрыться мурашками.
Перед ее глазами мелькнули воспоминания Аргона о смерти матери. Сколько еще женщин погибло, только потому что они владели магией гораздо лучше, чем мужчины их рода?
Терна покачала головой и закончила тише.
— Короли не могли вынести своей слабости перед женами… сестрами.. и дочерьми.
— Никогда. — сухо сказала королева и ее губы сжались в тонкую нить.
— Но почему именно женщины?
— Если бы ты читала старые книги, то знала бы, что драконы никогда не умели летать. — Призрак загадочно улыбнулась. — Умели драконицы.
Тишина в темной спальне была такая, что готовы были лопнуть барабанные перепонки. Терна застыла, зажав рот рукой, рискуя выдать свое присутствие неосторожным, судорожным вздохом, и не отводила глаз от Аргона.
Лицо принца исказилось, уголки рта опустились вниз, а сам он казался опухшим от накопившихся слез. Наконец и они хлынули через край, из карих глаз принца, заструились по щекам и закапали с подбородка и носа.
Терна никогда не видела, чтобы мужчина плакал, и чувствовала, как принц цепляется за нее взглядом, как утопающей, в какой-то немой, непонятной мольбе.
— Ты куда там вылупился? – король не мог даже приподняться в постели. – Увидал призрак? Это все уже не важно. В нашем роду девкам не место. Родила – и на покой, — умирающий король снова почувствовал, как смерть наседает, и вцепился в простыню бледными пальцами.
— Кккак ты смеешь? – из горла мужчины первый раз вырвался невнятный звук, похожий больше на хриплый писк, и сам он схватился за рукоять пристегнутого к поясу кинжала.
Руки Аргона дрожали, но это только смешило короля.
— Ты бесполезен, как твоя мать. Скорее я умру своей смертью, чем такой как ты меня прикончит, — поддел он.
Терна первый раз увидела такую злобу в глазах принца. Он действительно был из тех, кто с трудом обидит муху, но сейчас он был готов броситься на отца и зарезать его здесь же, чтобы прекратить этот цирк. В ее глазах промелькнуло мгновение будущего – вот Аргон вонзает кинжал в грудь отца, пелена с его глаз спадает, и он, пытаясь оттереть кровь с рук, выбегает вон. Там его встречают скорбящие подданные…
Что-то подтолкнуло девушку – нужно было помешать этому свершиться.
Она быстро шагнула вперед, обходя кровать по кругу и выдавая свое присутствие. Терна встала рядом с принцем и своей ладонью накрыла его, не давая ему извлечь оружие. Мужчину заметно трясло, он сразу схватился за нее, цепляясь, словно готов был упасть. Как маленький мальчик, который тогда вцепился в полы камзола отца.
— Это еще что за девка? – король сплюнул кровь на свою собственную сорочку и словно хотел собраться с силами, чтобы выпроводить незнакомку вон, но магия ему не поддавалась, поэтому он удивленно воззрился на Терну.
— Это уже не важно. – она вытянула вперед руку и расправив пальцы, снова сжала их обратно, в кулак.
Король зыркнул на нее злым взглядом из-под бровей со спекшейся на них кровью, и вдруг отчаянно закопошился в постели, настолько, насколько хватало сил. Пытался встать, но тяжелая пробитая голова не отрывалась от подушки, ноги беспорядочно задрыгались, руки шарили по простыне, не слушаясь своего хозяина.
Аргон обхватил обоими руками левую руку Терны, словно прячась за ее маленькую фигуру, и не отводил взгляд, глядя, как его отец задыхается. Воздух в горле старого короля застыл, как камень, и не давал сделать и глотка кислорода.
Борьба длилась недолго – старик посинел, трепыхнулся последний раз, с ударом сердца, и обмяк, уронив окровавленную голову вбок, словно ему свернули шею. Терна расслабила пальцы – магия растворилась, словно ее и не было.
Ничего не поделаешь. Старики часто умирают просто так. Особенно, после падения с лестницы.
Снова повисла проклятая тишина на пару мгновений. Аргон вздрогнул, встретившись случайно взглядом с пустыми, полуприкрытыми глазами мертвеца в постели напротив.
— Ты в порядке? – Терна неуклюже заглянула принцу в глаза.
— Я… я чуть сам его не убил, — Аргон поежился, делая пару шагов назад и отпуская руку девушки.
Чуть, конечно, было сказано сильно, но даже решимость, с которой он почувствовал желание прервать речь старика – пугала его. Он стремительно пятился к двери, чуть не споткнулся об какую-то старую обувь, и развернувшись, бросился к выходу из спальни.
— Ты куда? – Терна кинулась следом, как минимум потому что не очень хотела оставаться с покойником.
— Мне нужно уйти, — с этими словами Аргон выскочил за дверь, где его тут же приняла толпа слуг, взволнованно спрашивая о произошедшем, и несколько из них сразу вломилось в покои мертвого короля.
Терна едва успела спрятаться за штору.
Все-таки с своим присутствием тут она немного переборщила – ее призрак был весьма виден, и это было лишнее для слуг. Мужчины и женщины засуетились в королевской спальне, распахнули окна, впервые впустив в спальню свет, от чего пылинки закружились над мертвым телом.
Девушка пробралась в коридор, постаравшись сосредоточиться и раствориться до состояния тени. Замок – опасное место, хотя теперь казалось, что главные опасности позади.
— Трубите траур!
Мимо Терны пробежало несколько горничных. Ей показалось, что их голоса она уже слышала когда-то, может быть, они заходили в спальню принца. Но это было не важно, главное, они не обратили на призрак девушки никакого внимания. Может быть, потому что ей удалось добиться невидимости, а может быть, всем сейчас было не до этого.
— Король умер! Да здравствует новый король!
Суета вокруг только увеличивалась, а Терна как раз торопилась найти «нового» короля. Надо сказать, в том, что Аргон теперь взойдет на трон была ее заслуга. Скорее всего, в этом были бы какие-то небольшие, но все-таки проблемы, если бы новый король, то есть принц, зарезал старого.
Но девушка разволновалась, это ведь… Не самая стандартная ситуация. Нельзя просто так теперь взять и сказать… «Что? Так ты обиделся, что я убила твоего отца? Не стоило? Правда, извини, мне жаль». Терна гнала от себя дурацкие и даже скорее смешные мысли, спеша по коридору.
По крайней мере, судя по шепотам, вся челядь была уверена, что старик скончался сам по себе, а принц объят огромным горем.
Девушка попыталась нащупать в своем сознании связь с ним. Сейчас это получалось лучше, он вышел из ступора и прямо сейчас тоже мчался по коридорам замка и лестницам куда-то.
Терна снова почувствовала запах пыли с примесью влажной земли и цветов. Холод коснулся ее лица.
Склеп.
В любое другое время она бы ни за что не смогла найти принца в огромном незнакомом ей замке, но сейчас его энергия была для Терны путеводной звездой. Если сказать проще, за принцем тянулся такой шлейф печали и скорби, близкий к истерике, что не найти его – вот что было трудно.
Мимо мелькали окна и картины, пробегали слуги, спотыкаясь о ковер, Терна считала повороты, сбежала по длинным ступеням…
Фамильный склеп прятался под замком. Это место было не для всех – только члены королевской семьи могли спускаться туда, и возможно, пара человек, которые следили за красотой. Протирали пыль со статуй и плит, украшали все живыми цветами.
Именно их сладковатый запах встретил Терну первым, когда она завернула за очередной поворот в каменном коридоре.
Большие ворота были отперты и приоткрыты.
Терна зашла осторожно и тихо, вдыхая прохладный влажный воздух.
Перед ней открылась каменная зала. Высокие своды были украшены старыми гобеленами, колонны подпирали потолок, по обе стороны от центрального прохода рядами выстроились усыпальницы королей. Какие-то гробницы были запечатаны и украшены цветами, а те, которые были поближе к выходу – стояли пустыми, приготовленные для следующих членов королевских семьи.
Было тут и местечко для темного короля – который был уже готов почтить это место своим визитом. К слову, обычно он сюда вообще не спускался, и за усыпальницей ухаживали скорее по привычке. Королю было глубоко плевать, как выглядит это место.
Терна прошла несколько шагов вперед – и в противоположном конце, в свете маленьких окон-бойниц под потолком, заметила статую.
Мастер, который взялся за эту работу – точно хотел, чтобы умершая жила еще очень долго, поражая своей легкостью, нежностью и красотой. Каменная красавица стояла, подавшись вперед, словно в реверансе, расправляя тонкие, воздушные юбки.
Даже при тусклом свете Терна разглядела кружева и искусно высеченные складки, казалось, дунет ветер – и юбки вспорхнут, как бабочки. Женщина казалась девчонкой – такая же тонкая, звонкая, жизнерадостно смотрящая вперед. На ее лице замерла улыбка, щеки с ямочками, большие глаза.
Что-то екнуло у Терны в груди – кажется, эта женщина была ей знакома, и мимо одного из ее портретов она пробежала в поисках принца пару минут назад. Тонкая поблескивающая корона, покрытая позолотой, подтверждала догадку.
Это была статуя погибшей королевы.
Именно перед ней, на коленях, прямо среди цветов, сидел принц, уткнувшись носом в собственную грудь.
Терне не спалось. Сон, который обычно срубал ее мгновенно, под корень, в этот раз даже не смел подкрасться к постели.
Повар с женой уложили девушку на койку для гостей – стояла она неуклюже, в коридоре, и видно было, что они часто дают кому-либо приют. Тишина давно окутала дом – сопел повар, огромными руками обнимая жену, в их спальне в кроватках тихо спали их дети.
Что говорить – весь городишко уже уснул, обмусолив, разжевав и обслюнявив события дня. Не спалось только девушке.
Она лежала, укрывшись одеялом, и невольно вслушивалась в тишину. Что-то ей чудилось там – тревожное и странное. Сперва она думала, что виноват этот день – с кровью на руках засыпается немного иначе. Но не мысли в голове, не совесть, не тревожили ее. Щекотало что-то извне.
Бывает такая тишина. Размеренная пустота перед оглушительным выстрелом, спокойный шаг перед падением в бездну, ровное дыхание, которое вот-вот прервется. Это ощущается нутром, не поддается описанию.
Не выдержав, Терна прошлась по дому. Вышла во двор. Ночь была безветренной, чистое небо куполом накрыло город. Звезды сияли как раньше – как будут сиять еще столетия вперед.
Беспокойство охватывало девушку все яростнее. Она никак не могла проглотить застрявший в горле ком.
Чье-то сбитое дыхание шелестело у нее над ухом. Чье-то сердце гулко колотилось так, как очень давно не билось ее собственное.
Аргон.
Вернувшись в дом, она легла в постель снова, и закрыла глаза, пытаясь пролезть в голову принца. Тот закрылся так плотно, как ракушка, которую шторм выволок на берег – от этого было еще тревожнее.
Терна знала – никакие события, которые были ими уже пережиты, не заставляли принца так крепко схлопывать разум. Мысли мужчины скорее свело судорогой, чем он специально их заморозил.
Даже вечерами, когда он укрывался в своих покоях с пышногрудыми красотками, Терна, при желании, могла проникнуть и наблюдать – принца это только смешило.
Что могло заставить его так закрыться сегодня?
Терна накинула одеяло на голову и насупила брови. Сейчас попытка пробраться к принцу была похоже на посещение человека, который никому не рад. Пока гостю не откроется дверь – гость не войдет, только если не залезет в окно или дымом не просочится в щель.
Она выбрала второе.
Сам Аргон так делал и не однажды. Сложно это было или нет – не попробуешь, не узнаешь. Оставить свое живое тело бездыханно-спящим, чтобы шагнуть в реальность брата по крови? Это было бы намного сложнее, но тревога придала Терне сил, а сам принц стоял не шевелясь, словно, как муха, завяз в воздухе.
Девушка ощутила себя плавающей в абсолютной темноте.
Как сильный ветер, чуть с ног ее не сбили вырвавшиеся мысли принца. Теперь понятно, почему к нему было не пробиться. Все в его голове потеряло свой привычный ход и обратилось в хаос. На Терну обрушились повторяющиеся картинки. Не словами – а звуками, всхлипами, криками и пятнами мыслил сейчас мужчина, который был уже совсем близко.
Эта мешанина застыла в его мозгу, как заевшая шестерня. Девушка задержала дыхание, слыша детский плач, чувствуя призрачную руку взрослого человека, которая поволокла маленького принца куда-то во тьму, и где-то рядом призраком мелькнувшее упавшее тело.
Воспоминания, смытые временем, запутанные и забытые, проснулись, и волнами захлестывали Аргона, не давая ему дышать. Что-то выволокло их из тьмы сознания…
Терна наконец смогла сбросить с себя чужие повторяющиеся картинки. Где-то впереди, во тьме блеснул неяркий свет, и она, собравшись, выдохнула и сделала твердый шаг туда.
Ее босая нога коснулась холодных плит, из темноты она вышла прямо в замок злого короля.
Девушка вздрогнула, чувствуя странный могильный привкус на языке от спертого, больного воздуха. Один только шаг, отделял ее от изголовья кровати, сзади которой она появилась.
В постели кто-то лежал, а перед ней, напротив Терны – как застывшая каменная статуя, стоял принц.
Если бы он не повел в ее сторону взглядом, она бы подумала, что это призрак или скульптура. Но Аргон заметил ее, а реагировать у него словно не было сил. Все его существо было приковано к лежащему в постели старику.
Они были в спальне темного короля. Черные стены давили, плотно зашторенные окна никогда не открывались, а от кровати пахло пылью. Сам принц никогда не был тут, и сейчас стоял, стараясь не прикасаться ни к чему, кроме пола.
Терна первую минуту боялась дышать, хотя никто бы ее не увидел. У старика в постели не было сил на то, чтобы обнаружить новую гостью.
Взгляд девушки скользнул вниз. Растрепанные седые волосы, бинты, пропитанные кровью, бледнеющая морщинистая кожа лица.
Она снова подняла взор на принца, и среди хаотично мелькающих картинок наконец различила такие же, повторяющиеся слова.
«Упал на лестнице. Голова пробита. Долго не продержится. Принц, принц?»
— Я думал, ты спустишься быстрее. – сквозь кашель, пробормотал старик, глядя куда-то сквозь сына.
Терна даже хмыкнула, качая головой. Издеваться над сыном даже находясь на пороге собственной смерти? Королю явно доставляло удовольствие подобное. Она переступила с ноги на ногу, глядя на принца. Ответит?
Это было неловко – словно она подслушивала разговор. Это, конечно, было не так – ведь Аргон точно знал, что она тут. Хотел бы он, чтобы она оставалась, или просто не смог отреагировать и жестом попросить уйти?
В иное время в ее голове, как обычно, раздался бы его бесцеремонный голос. Но сейчас мысли принца были заняты другим, и Терна решила разрешить себе остаться.
— Я пришел сразу, как сообщили. – мужчина произнес пару слов, словно пережевывал стекло.
Старик снова закашлялся. Его смерть уже сидела у него на груди, сдерживаемая только слабеющими потоками магии. Все, что смог сделать могущественный маг, это только поддерживать в себе очаг жизни, чтобы передать сыну последнюю волю.
Правда, вместо нее, в голосе короля звучала насмешка.
— Значит слуги не сильно торопились известить тебя. Меня никогда не уважали. Ненавижу этих людей. Я столько мог бы сделать, если бы хоть кто-то слушал меня.
Губы принца впервые за эти минуты поджались в горькой усмешке. Тоска разрывала его изнутри, но это была не тоска в преддверии потери отца, который его никогда не любил. Аргон смотрел сквозь него, потом медленно перевел взгляд выше, сталкиваясь со взглядом Терны.
В глазах принца, как страшный сон, снова и снова, захлебнувшись кровью, на пол падала, роняя мишку из рук, молодая хрупкая женщина. Снова и снова маленькие руки принца цеплялись за подол королевы, когда слуги уносили ее прочь, и снова и снова сухой голос отца запрещал ему размазывать по щекам слезы и запирал в комнате.
Это было давно, и больше ничья смерть не тревожила принца, давая ему возможность забыть ту, единственную. Лежащий в постели старик не тронул его души, зато, плуг, вспахал закрытые, заснувшие воспоминания детства.
Аргон знал, что Терна видит все в отражении его зрачков. Он улыбнулся, не размыкая губ, так что его лицо стало еще уродливее. Девушке была знакома эта улыбка. До мурашек и кома в горле. Так улыбаются люди, истекающие кровью, и сейчас она видела, как Аргон истекает кровью внутри.
Это было поразительно страшно. Как человека с надменной улыбкой на ее глазах выворачивало от боли наружу. Аргон моргнул, и его глаза укрыла влажная пелена. Он почти не дышал, не в силах издать больше ни одного звука, чтобы сдерживать все что происходило у него в душе.
— Какое это жалкое зрелище, — проскрежетал старик, все это время смотревший на исказившееся лицо взрослого сына. – Уходит один король, и на его место придет размазня. Горе мне, но я так и не смог воспитать из тебя ничего дельного. Кхх…кх!
Аргон опустил глаза вниз, к носкам собственной обуви, и Терна тоже отвела взгляд, успокаивая собственное стучащее в висках сердце.
— Мягкое сердце самый опасный порок. – голос старика глухо растекался по густому воздуху комнаты, где пахло кровью и пылью – А все – твоя мать. Проклятая женщина. Нужно было сразу увидеть, что ее сердце отравлено.
Принц сглотнул ком, замерший в горле – любое упоминание матери приносило ему еще большую боль. Он хотел раствориться в тягучем ночном тумане, который окутывал башню его отца, и просто пропасть.
Но старик не собирался замолчать. Его жизнь сочилась из обширной раны на голове и голос слабел, но все так же раздирающе царапал старые раны.
— Нужно было избавиться от нее раньше, чем она испортила твое сознание.
Принц дернулся, как сломанная кукла.
— Что? – вырвалось у них с Терной одновременно, так что голоса слились в один шепот.
Старик в ответ засмеялся, сухо, как ворон, словно это была его лучшая шутка, которую он придумал за всю свою черную жизнь.
— Я убил твою мать. Убил.
Снаружи таверны в какой-то момент воцарилась абсолютная тишина. Люди, которые толкались, галдели, проталкивались поближе, чтобы заглянуть в окна дома замерли, прислушиваясь к происходящему внутри.
Отчетливый шум драки прервался внезапно, видимо, с последним упавшим телом. Тишина заставила людей снова вытянуть шеи. Что там происходит?
Не прошло и минуты, как послышался топот ног и из дверей таверны выскочила перепуганная до смерти, бледная, вся забрызганная чужой кровью хозяйка. Она была готова наконец упасть в счастливый, спокойный обморок, и практически грохнулась в руки какого-то мужчины недалеко ото входа. Тихо вышел освободившийся от пут повар, отряхивая одежду.
Толпа выжидающе продолжала таращиться на дверь. Люди ждали героя. Не сами же друг друга перебили эти разбойники, и явно не обморочная хозяйка учинила разборки. Мог бы повар, потому что мужчина он был крупный, но уж больно чистой оставалась его одежда.
Терна вышла, на ходу вытирая меч об тряпку, которая раньше напоминала передник. Когда она подняла глаза и встретилась с сотнями взглядов, по толпе пронесся удивленный шепот.
— Девчонка?
— Та самая?
— Давеча мне пиво подавала…
— Откуда у нее меч?
— Она что их всех перебила?!
Люди шептались, толкали друг друга локтями, пятясь назад. Это было не то, что они привыкли видеть – не просто разбойничья драка, не просто кровавая казнь или самосуд какого-нибудь местного рыцаря.
— Она умеет огнем швыряться, — сдавленно, но весомо добавила хозяйка, прячась от Терны за спину подхватившего ее мужика, в котором сама Терна могла узнать любовника хозяйки.
По толпе снова прошелестел ропот, и люди отступили назад еще сильнее.
Наконец с себя сбросили оцепенение местные стражи порядка, и подоспели к девушке.
— Это ты устроила тут бойню? – спросил один, а второй аккуратно заглянул в зал таверны.
Валяющиеся повсюду тела не оставляли никаких сомнений – эта шайка разбойников уже никого не побеспокоит.
— Они взяли в заложники всех, кто был в таверне, и хотели убить. – Терну до сих пор трясло после боя, и все вокруг размывалось, как сон. Она слабо представляла, что теперь – будет снова обычный рабочий день? Таверна будет работать? Ей скажут спасибо? Или она что-то сделала не так?
— Я всех спасла, — с неловкой улыбкой заключила она, пытаясь отыскать на окружающих лицах хотя бы капельку благодарности.
— Как вы взяли ее к себе, она же опасна! – какой-то завсегдатай уже высказывал претензии хозяйки, а та ослаблено качала головой
— Никто не знал, что она на такое способна…
— Таких в люди выпускать нельзя!
— Надеюсь, ее уволят? Прирежет еще случайно, если я ей не понравлюсь.
Недовольные голоса слышались со всех сторон, и Терна совсем растерялась.
— Эй, вы серьезно?! – не выдержала она, — Я спасла нескольких человек! Они же убивали и грабили, и никто из вас не удосужился их остановить, разве не так? Какая вам разница, что с ними вообще стало?
— Ты убила десятерых мужиков! – крикнул чей-то голос из толпы.
— Я спасла жизни! – Терна смахнула со лба растрепанную челку, и наткнулась на знакомое лицо в толпе. – Эй, вот ты. Ты шел вечером с работы, под старым домом, на углу, я из окна увидела, что на тебя вот-вот обрушится кусок кровли. Я задержала его и он упал позади тебя.
Терна взмахнула рукой, и случайный камешек с дороги приподнялся на пол человеческого роста и начал парить.
— А ты! Женщина, не вас ли чуть не изнасиловали за базаром? Я помешала им это сделать. А наш кузнец? У него загорелась мастерская, и огонь бы перекинулся на дом, мне пришлось потратить много сил чтобы погасить его.
Весь городок знал Терну в лицо, как маленькую девочку в фартуке, таскающую тяжелый поднос, и Терна тоже знала всех, и в свое время почти каждому человеку пыталась как-то помочь.
Люди же с ужасом смотрели на парящий камешек и руки девушки, которые аж тряслись от волнения.
«Ой зря» — пронеслось у нее в голове
Принц покачал головой, наблюдая за девушкой.
«Они не могут просто так сделать меня виноватой во всем этом! Я же наоборот убила плохих?» — Терна растерянно озиралась вокруг, и заметила мелькнувшее в толпе лицо Мастера.
«Они – люди. Никогда не думай о них, когда принимаешь решение. Они не хотят жить с кем-то поблизости, кто может одним пальцем сжечь город. Так они видят свою безопасность».
— Мы не можем позволить тебе просто так разгуливать по городу, — один из стражей сперва насупился и навис над Терной, но потом стушевался, увидев, как на пальцах девушки появляется маленькая искорка.
Ее маленькое героическое выступление и правда зашло не туда. Сейчас горожане были готовы сами учинить над ней самосуд, но боялись – и правильно, потому что скорее всего, в толпе кроме Мастера никого не нашлось бы, чтобы ее усмирить.
— Пусть забирает свои пожитки и уходит! – предложил какой-то смельчак, прячась за спинами в толпе.
— Мало ли, может она жрет детей?
— Пусть считает это благодарностью!
Страж снова хмыкнул, и оценивая обстановку, как можно суровее заключил, держась на безопасном расстоянии от Терны.
— Чтобы это… завтра тебя тут уже не было, и все такое, иначе нам придется доложить Темному королю, это, что тут такие, как ты.
— Что? – Девушка хотела было возмутиться, но голос принца прервал ее мысли.
«Они действительно могут сообщить моему отцу»
Это им обоим было не нужно. Вообще-то, стражи и так были обязаны побежать к командирам и генералам, быстро поднять шумиху, но боялись. Мало ли, маленькая дикарка в переднике испепелит их взглядом по дороге? «В благодарность» за избавление от разбойников Терне давался день, чтобы исчезнуть из города, в котором она начала свой собственный путь.
Терна зло оглядела толпу, убрала меч, и быстрыми шагами пошла прочь. Люди расступались перед ней, шипя издали, но не рискуя ничего сказать в лицо.
«Чертовы идиоты! Теперь я – плохая, просто потому что сделала то, чего не сделал никто из них?»
«А ты была к этому не готова?»
Терна пожала плечами, заворачивая за угол.
«Просто хотелось… понять что я все сделала правильно. Меня еще немного трясет. Может, Мастер был прав, надо было идти мимо?»
На самом деле, она чувствовала разочарование. Вот так одним поступком перечеркнуть какие-то завязавшиеся в ее жизни знакомства, маленькую, обычную жизнь, все, что она построила за эти месяцы.
Что говорить, ей даже негде было переночевать ночь, и она совсем не знала, куда дальше двигаться.
— Можешь переночевать у меня.
Чей-то мужской, знакомый голос вывел ее из размышлений.
Терна вскинула взгляд – это был повар.
Он единственный не произнес ни слова, когда люди на площади требовали ее убраться прочь.
— Я не мог тебя поддержать, иначе бы лишился работы, — он словно прочел ее мысли. – Но ты жила наверху, и теперь тебе, наверное, некуда пойти. У меня дома жена и дети, я знаю, что ты их не будешь трогать. Я могу вернуться к ним сегодня благодаря тебе.
— Эмм.. – Терна улыбнулась. – Спасибо. – она взглянула вниз, на свою запачканную пивом, кровью и грязью одежду – Мне наверное стоит переодеться, чтобы не пугать твою жену и детей?
— Я же не переодеваюсь, когда возвращаюсь весь в муке. Я просто делаю свою работу. – мужчина неожиданно тепло улыбнулся, и кивнул, предлагая последовать за ним.
Рабочий день в таверне окончательно не задался, теперь там нужно было очистить помещение от трупов, и впереди был целый день и ночь до завтрашнего утра, когда Терне нужно было исчезнуть из города.
Она еще раз поблагодарила повара. Она знала его как тихого, спокойного мужчину, и так же, как раньше он подкладывал ей побольше мяса из остатков подливки, сейчас он шел с ней по городу домой.
Терна быстро почувствовала себя лучше, когда, смущаясь, зашла в маленький дом большой семьи. Повар быстро объяснил все жене, и та, охая и рассыпаясь в благодарностях, принесла девушке чистую одежду. «Эта девушка убила злых дядей, которые хотели навредить вашему папе», — представили ее маленьким лупоглазым детишкам, и те с радостью начали играть в разбойников и спасителей.
Терна улыбалась, отхлебывая горячий чай. Из всего города это была лишь маленькая семья.
Маленькая семья, которая оказалась бы задушена горем, если бы Терна не решила стать вершителем судеб. И именно там, на крохотной кухне, с напитком в руках, она первый раз подумала, что все-таки, поступила правильно.
Голос Аргона в голове наверняка согласился бы с ней, если бы слышал все происходящее. Но он от чего-то пропал. Девушка решила, что дела опять отвлекли принца, и наслаждалась последним вечером в БлакРи.
Это был воистину последний вечер! Люди суетились, спешили на работу и обсуждали случившееся, описывая всем чудовище – девушку с огнем в руках. Повар разогревал свое фирменное рагу, пока его жена намывала тарелки и запрещала Терне, как гостье, двигаться куда-то с главного места за столом.
Только над королевским замком сгущались тучи, и неожиданно все, чем жило сердце темной стороны Маадгарда, сбилось и прекратило работать как раньше.
Принц отодвинул шар и убрал книги в стол, и стоя у зеркала холодными пальцами пытался завязать галстук на шее.
В его голове бился, пульсируя, голос слуги, так и рискуя прорваться за границы сознания Аргона.
«Принц, поспешите, Король умирает».